Истинная Блэк. Перерождение

*** Мы шли с отработки у Снейпа в большой зал на ужин. Вдруг винтовая лестница свернула не на тот этаж, и мы очутились в запретном коридоре. Тут послышалось мяуканье. — Миссис Норрис! Бежим! Так мы быстро оказались в тупике, Гарри дёрнул на себя ручку двери, но та не поддалась. — Отойди-ка! — скомандовала я и направила на дверь палочку. — Алохомора! Дверь со скрежетом отворилась. Мы вбежали в комнату и захлопнули дверь за собой. Мы отдышались, и тут я почувствовала теплый ветерок за спиной. Мы разом обернулись и встретились взглядом с гигантским псом, заполнившим собой весь коридор от пола до потолка. У него было три головы, три пары вращающихся безумных глаз, три носа, нервно дергающихся и принюхивающихся к незваным гостям, три открытых слюнявых рта с желтоватыми клыками, из которых свисала слюна. — Валим! — прошептал Драко. Мы выбежали прочь и еле успели захлопнуть дверь перед самым носом цербера, и со всех ног рванули в Большой Зал. Только у больших дубовых дверей мы остановились, чтобы перевести дух. — Вот это псина! — выдохнул Дракоша. — И я, кажется, даже знаю, чья она. — произнёс Рыцарь, тяжело дыша. — Вы что, не видели, на чем этот пес стоял? — недовольно спросила Эльфийка. — На полу, — предположил Гарри. — Хотя вообще-то я не смотрел на его лапы — с меня вполне хватило голов. — Нет, он стоял не на полу, а на люке. Дураку понятно, что он там что-то охраняет, — сказала я. — Охраняет? Я думаю, хотя нет, я уверен, это как-то связано с кражей в Гринготтсе! Я помню, Хагрид говорил тогда: «Если хочешь что-нибудь спрятать, то «Гринготтс» — самое надежное место в мире. Кроме, может быть, Хогвартса»! И это точно его питомец, он даже упоминал, что хочет себе дракона, куда уж там какой-то цербер?! *** — Рубеус, а ты случайно не знаешь, откуда в школе трехголовый цербер взялся? — напрямую спросила Гермиона, когда мы в очередной раз пришли у нему на чай. Хагрид от неожиданности уронил чайник. — А вы откуда про Пушка разузнали? — спросил он, когда к нему вернулся дар речи. — Про Пушка? — Ну да — это ж моя собачка. Купил ее у одного… парнишки, грека, мы с ним в прошлом году… ну… в баре познакомились, — пояснил Хагрид. — А потом я Пушка одолжил Дамблдору — чтоб охранять… — Что? — быстро спросил Драко. — Все, хватит мне тут вопросы задавать, — пробурчал Хагрид. — Это секрет. Самый секретный секрет, понятно вам? — Это ведь то, что ты взял из Гринготтса, да? Но ведь кто-то явно хочет его украсть! — Чепуха, — отмахнулся от него Хагрид. — никто не сможет его украсть. Там Дамблдор, деканы, Квиррелл и я такую защиту сделали! Никто не пройдёт! — А если сможет? Вор ведь даже в Гринготтс сумел пробратся! — А я вам говорю: невозможно! — выпалил разгорячившийся Хагрид. — Не знаю, как вы про Пушка узнали, но никто не сможет пройти через защиту! И вообще, вы четверо, слушайте сюда: вы тут лезете в дела, которые вас не касаются вовсе, да! Вы лучше про Пушка забудьте и про то, что он охраняет, тоже забудьте. Эта штука только Дамблдора касается да Николаса Фламеля… — Ага! — довольно воскликнул Гарри. — Значит, тут замешан некто по имени Николас Фламель, верно? Судя по виду Хагрида, тот жутко разозлился на самого себя. Но изменить уже ничего не мог. — И кто же этот Фламель? — спросил Дракоша, когда мы возвращались в замок. — Я помню, что читала про него где-то! Но не помню, где и что! — раздосадованно сказала Эльфийка. — И как мы теперь узнаем, кто он? — огорчился Рыцарь. — Эх, вы! Про него даже пятилеки знают! Это ведь единственный создатель философского камня! — фыркнула я. — Создатель чего? — переспросил Гарри. *** Я, Драко и Гарри стояли на платформе девять и три четверти. С Гермионой мы попрощались недавно, и она ушла к своим родителям в маггловскую сторону станции. А нас самих должен был забрать Сириус, у которого мы проведём рождественские каникулы. И кстати, не только мы, но и Андромеда, Нарцисса и Нимфадора. Наконец-то мы – Блэки сможем провести время вместе! К нам подошёл молодой мужчина с чёрными локонами до плеч, задорной улыбкой на лице и синими-синими глазами с азартным блеском. — Гарри! Лия! Драко! — он крепко обнял нас всех. — Здравствуйте, дядя Сириус/крестный. — произнесли мы хором. — Какой дядя?! Я вам старик что-ли?! Просто Сириус! Или Бродяга! — Бродяга — это твое прозвище? — спросил любопытный Дракончик. — Ага, мы с друзьями придумали себе клички и название нашей банде ещё на четвёртом курсе, — ухмыльнулся он. — У нас тоже есть клички! — обрадовался Гарри. — Я –Рыцарь, Лия – Принцесса, Драко – Дракон, а ещё одна наша подруга, Гермиона – Эльфийка. Называем себя мы Слизеринский катаклизм. — Это же классно! У нас Джеймс был Сохатым, а наш друг Римус Люпин – Лунатиком. Мы себя Мародёрами называли. Ну что, идём? Там Меда приготовила такие вкусные имбирные печенья! — он облизал свои губы. — Да! — прокричали мы, кажется, на всю станцию, и Сириус рассмеявшись, взял нас за руку и трансгрессировал. Дома и в правду нас ждали со всевозможными сладостями. Кикимер даже чуть не расплакался от счастья. Меда и Цисси вовсю хозяйничали в доме, а Дора всё время путалась под ногами и что-нибудь роняла или переворачивала. Сириус же рассказывал весёлые истории со времён школы. И я впервые почувствовала семейное счастье и, похоже, Рыцарь разделял мои чувства. И мантию-невидимку, кстати, тоже получил. Вот так вот и прошли наши каникулы. Весело и уютно под крышей дома номер 12 на Площади Гриммо... *** Я проснулась от стука в дверь. Вокруг был мрак, а на часах час ночи. И кому в это время не спится?! Открыв дверь, я еле успела поймать теннисный мячик до того, как он прилетел в моё лицо. А у подножия лестницы стояли Гарри, который скорее всего кидал мячик, и Драко, сонно теревший глаза. — Чего вам? — недовольно спросила я. — Спускайтесь с Гермионой вниз, я тут кое-что нашёл! — нетерпеливо сказал Гарри. Тяжело взохнув, я направилась будить подругу, и спустя две минуты мы с ней стояли в гостиной факультета в одних ночных сорочках. — Ну, и что ты хотел? — зевнул Дракоша. — Пойдёмте со мной, — Рыцарь накинул на нас всех мантию-нивидимку и потащил в сторону выхода. Вскоре он привёл нас в какой-то заброшенный кабинет, в центре которого стояло большое зеркало. Я тут же отрезвилась. — Это зеркало показывает моих родителей! Посмотрите! — Я вижу только себя, — пробурчала Эльфийка. — Я тоже. — произнёс всё ещё сонный Драко. Я пошла к зеркалу. Я ожидала увидеть себя и родителей из прошлой жизни, но ошиблась. Там стояла я, а рядом со мной улыбались Вальбурга, Орион, Регулус, Элизабет и Мирослава. Похоже я приняла их как родных, и они успели стать по-настоящему близки мне. По моей щеке скатилась одинокая слеза. — Гарри, это тёмный артефакт. Зеркало Еиналеж. Давай уйдём отсюда. — Разве ты не видишь их, Принцесса? — с отчаянием спросил он. — Я вижу дедушку с бабушкой и родителей. Прочитай надпись наоборот. «Я показываю не ваше лицо, но ваше самое горячее Желание». По-настоящему счастливый человек увидит здесь только свое отражение. Многие люди, стоя перед зеркалом, ломали свою жизнь. Одни из-за того, что были зачарованы увиденным. Другие сходили с ума от того, что не могли понять, сбудется ли то, что предсказало им зеркало, гарантировано им это будущее или оно просто возможно? Пойдём отсюда, прошу тебя Гарри! Я не хочу чтобы с тобой случилось то же самое. Нужно отпустить эти мечты, ведь мы всё равно не сможем вернуть мёртвых. Надо жить настоящим. — Розалия права, Гарри. Мы оглянулись. На одной из стоявших у стены парт сидел не кто иной, как Альбус Дамблдор. — Мы… Мы не видели вас, сэр, — пробормотал он. — Странно, какими близорукими делает людей невидимость, — улыбнулся директор. — И так, — Дамблдор слез с парты, подошел к нам. — И так, вы, как и сотни других до вас, обнаружили источник наслаждения, скрытый в зеркале Еиналеж. Мы промолчали и лишь перлянулись между собой. — Но ты права, Розалия, — продолжил он. — Это зеркало не дает нам ни знаний, ни правды. Завтра его перенесут в другое помещение, дети. И я прошу вас больше не искать его. Но если вы когда-нибудь еще раз натолкнетесь на него, вы будете готовы к встрече с ним. Будете готовы, если запомните то, что я скажу вам сейчас. Нельзя цепляться за мечты и сны, забывая о настоящем, забывая о своей жизни. А теперь, почему бы вам не надеть эту восхитительную мантию и не вернуться в спальню? — Сэр… Профессор Дамблдор, — нерешительно начал Рыцарь. — Могу я задать вам один вопрос? — Кажется, ты уже задал один вопрос. — Дамблдор улыбнулся. — Тем не менее, можешь задать еще один. — Что вы видите, когда смотрите в зеркало? — выпалил Гарри, затаив дыхание. — Я? — переспросил профессор. — Я вижу себя, держащего в руке пару толстых шерстяных носков. Мои друзья недоуменно посмотрели на него. — У человека не может быть слишком много носков, — пояснил Дамблдор. — Вот прошло еще одно Рождество, а я не получил в подарок ни одной пары. Люди почему-то дарят мне только книги. — Ну, зато теперь мы знаем, что дарить вам на следующие Рождество, — улыбнулась я. — Идёмте, ребята, нам и в правду пора. До свидания, сэр! — До встречи, дети! — улыбнулся в ответ Альбус. *** — Рубеус, это немыслимо! Ты не можешь растить в своём доме дракона! Он же сожжёт его! — Гермиона битый час уговаривала его отдать дракона-который-дракониха Норберта в Румынский заповедник. — А если его там будут обижать другие драконы? Он же ещё маленький! — Так, Рубеус! — начала я, когда мне всё это надоело. — У меня была подруга, и она была маледиктусом. Она превращалась в дракона, но никто кроме меня не знал об этом, и я тоже молчала. В один день, когда она снова поневоле превратилась в зверя и забылась, её просто убили! Она умерла на моих руках, понимаешь? Я с тех пор не могу простить себя! А если ты хочешь такую же участь Норберту, то я нет! И если ты сам не расскажешь обо всём профессору Дамблдору, то это сделаю я! Я выдохлась после этой речи и тяжело дышала. Не хотелось говорить об этом, но обстоятельства не позволили. А Хагрид проникся и всё же рассказал всё Дамблдору, так что теперь дракончик живёт с сородичами. Гарри и Гермиона смотрели с сочувствием, но тактично промолчали, чему я была очень рада.