Как же так вышло, что мы не вместе …

«Боюсь состариться,

мне интересно, какого черта

я делала со своей жизнью

Последние 6 лет

 

И все это как в тумане,

И я не помню ничего, 

Кроме взгляда твоих глаз,

Ничего …»

    Прошла неделя с того самого решения, не участвовать в шоу. Неделя изнурительной гонки: съемки, корпоративы, бесконечная череда лиц и голосов. Настя чувствовала, как силы покидают ее, словно песок утекал сквозь пальцы. Особенно выматывала озвучка сериала «Приставы» – потерянная запись заставила начинать всё с нуля.    Часы показывали далеко за три, когда уставшая Настя, наконец, повернула ключ в замке. Семья давно спала, погруженная в мир безмятежных снов. С облегчением переступив порог, она прикрыла за собой дверь и опустилась на диван. Дом обволакивал теплом и чувством защищенности, был ее крепостью, тихой гаванью в бушующем мире. Но не успела Настя насладиться долгожданным одиночеством, как тишину нарушили приближающиеся шаги. Кто-то спустился по лестнице, а затем присел рядом с ней. Не открывая глаз, Настя уже знала, кто это.   — Привеееет, — тихо произнесла она. — Привет, пчелка ты моя, — ответил второй, чуть хрипловатым голосом. – А я все гадал, когда же ты появишься. — Как-то так вышло… — устало пробормотала Настя. — Понимаю, — кивнул он. – Я тоже сегодня на час задержался.   Петя наклонился и нежно расстегнул замочки на ее туфлях, осторожно снимая их с уставших ног.   — Спасибо, — прошептала Настя, чувствуя, как волна облегчения окатывает ее. Хоть это и были ее любимые туфли, но восемь часов на каблуках давали о себе знать ноющей болью. Петя поднялся и ласково поцеловал ее в кончик носа. Затем бережно подхватил на руки и понес в спальню. Настя обняла его за шею, прижимаясь к нему всем телом. Пока они поднимались по лестнице, Петя прижался губами к ее волосам, вдыхая сладкий, почти неуловимый аромат. В нем сплелись нотки духов, летнего дождя и чего-то неуловимо родного, отчего сердце замирало в груди.   — Что у тебя завтра? — спросил он, мягко целуя ее в висок. — У меня первая половина дня свободна, может, проведём его вместе? Я, ты и Мила?   — Завтра никак не получится, — с сожалением в голосе ответила Настя. — Встаю в восемь, потом еду на пробы, они с двенадцати. Затем нужно заскочить на студию записи телесериала «Приставы», осталось буквально пару фраз сказать. А вечером встреча с Мариной…   — Понятно, Насть. «У тебя просто сумасшедший график», —с оттенком заботы произнес Петя. — Тебе бы отдохнуть. Может, махнём на Мальдивы? Я поговорю с Татьяной, думаю, она меня на недельку, а то и на две отпустит. Что скажешь?   — Да я с удовольствием! — ответила Настя.  — Но у меня сейчас много предложений, но я тебе обещаю, что поговорю с Мариной, попробую что-то придумать.   Петя нежно уложил Настю на кровать и отправился на кухню. Он знал: сейчас ей как никогда понадобится бокал красного вина. Это был ее неизменный ритуал перед сном. На корпоративах Настя не пила, не позволяла, но сейчас, в тишине их квартиры, вино было лучшим способом расслабиться и забыть о дневных заботах. Пока Петя доставал бокал, Настя успела переодеться в шелковую ночную сорочку, смыть косметику и освежиться под душем. Когда Петя вошел в комнату, Настя стояла у панорамного окна, словно влитая, и наблюдала за разыгравшейся стихией. Ливень обрушился на город с невероятной силой, ветер яростно трепал деревья, заставляя их склоняться до земли в немом поклоне. В этом буйстве стихии было что-то завораживающее, пугающее и одновременно притягательное. Настя смотрела на дождь, и сердце ее сжималось от тягостного предчувствия, будто эта буря была отражением хаоса, царившего в ее душе, а также предвещала что-то нехорошее…   Настя утопала в пучине грустных размышлений: о своей жизни, она словно белка в колесе; о работе, которая отнимала все силы; о семье, нуждавшейся в ней. Мысли вихрем проносились в голове, не давая ни минуты покоя. Она так погрузилась в свои невеселые думы, что не заметила, как в комнату вошел Петя. Он неслышно подошел к ней, обнял со спины, и Настя вздрогнула от неожиданности, чуть не расплескав содержимое бокала.   — Спасибо тебе, родной, — прошептала она, прильнув к его груди. — Ты всегда знаешь, что мне нужно.   Петя ничего не ответил, лишь нежно поцеловал ее в висок и лег на кровать, открыв книгу. Взглянув, он замер, не в силах оторвать взгляда от открывшейся картины. За окном неистовствовал ливень, тяжелые капли с шумом разбивались о стекло, словно пытаясь проникнуть внутрь, в этот тихий, освещенный лишь приглушенным ночником мир. У окна, спиной к нему, стояла Настя. Ее хрупкий силуэт, одетый в сорочку, казался почти призрачным в полумраке. Он мог бы смотреть на эту картину целую вечность, любуясь её грацией: в каждом ее движении, в опущенных плечах, в том, как она время от времени подносила бокал к губам, ощущалась печаль – и он хотел разгадать тайну печали в глубине её глаз. Но внутренний голос шепнул, что сейчас не время для слов. Настя нуждалась в одиночестве, в минутах тишины после долгого и, судя по всему, непростого дня. И он решил дать это время ей, и углубился в чтение, лишь украдкой продолжая бросать на девушку полные нежности взгляды.   Настя понимала, что безумно устала и ей просто необходим отдых. Но как позволить себе такую роскошь? Ведь нужно оплатить обучение Майкла, купить новые игрушки и кроватку для Милы, помочь маме с ремонтом, а так же поддержать морально, ведь она до сих пор не оправилась от страшных событий. Настя до сих пор не могла без душевной боли вспоминать о смерти отца и брата. Слезы навернулись на глаза, она не была готова к такому горю, и ей было невыносимо видеть страдания Валентины Борисовны... В памяти всплыли дорогие сердцу моменты: совместные вечера, такие далекие теперь… когда она сидела на коленях у отца и смотрела «Ромео и Джульетту», а также семейные ужины, когда все собирались за большим столом и с любовью готовили вместе… Слезы бежали ручьём по щекам…   Настя так глубоко погрузилась в воспоминания, что не заметила, как бокал опустел. Она вытерла мокрые дорожки от слез. Ей потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя, унять дрожь в теле. Настя поставила бокал на столик и легла. Петя отложил книгу, выключил ночник, нежно обнял жену и притянул к себе. В его объятиях было тепло и спокойно. Но сон к Насте пришел не сразу, а когда пришёл, он был пугающим…   Во сне она бежала, не разбирая дороги, от кого-то неумолимо преследующего. Сердце ее, казалось, разрывалось на части, обливалось кровью, и с надрывным шепотом умоляло: «Остановись же ты! Он тебя не обидит, он любит тебя!». Но разум, скованный леденящим страхом, твердил совсем другое: «Нельзя останавливаться, будет только больнее». Настя растерянно пыталась понять, что происходит, кто гонится за ней, от кого она бежит, но все было напрасно. Мрак неизвестности сковывал разум. В отчаянной попытке прервать этот безумный бег, она резко остановилась и обернулась, всматриваясь в глубь темного леса. Но там ее ждала лишь пугающая, тягучая темнота, словно сама бездна смотрела на нее. Вдруг резкая вспышка ослепила ее, и Настя поняла, что сорвалась с обрыва, и летит в пропасть...