Это твое сердце, Янко

Если честно, она просто была в тихом шоке от происходящего. Как. Она. Могла. Расплакаться? Боже, стыд-то какой! Она резко начала стирать слезы с лица, чтобы не привлекать внимание, но Заря с Яковом уже принялись над ней хлопотать. — Эй, вы чего? Мария? — он наклонился, с беспокойством и страхом заглядывая ей в глаза. От них хотелось убежать. — Да все хорошо! Просто… просто резала лук… недавно. Руками потерла и… Врать было стыдно, но еще хуже было оттого, что ложь была столь очевидной. — Я пойду, — резко сказала она и чуть ли не выбежала из комнаты, оставляя недоумевающих за дверью. Щеки раскраснелись, она вся была похожа на взъерошенный горошек. — Подумаешь, расплакалась! — крикнула она себе, заходя на кухню. — А я… За кухонным столом стояла мама, она обернулась на звук, опустив ложку в кастрюлю так, что она плюхнулась в густую жижу. — Батюшки! Маша, ты чего разревелась-то? — она испуганно подскочила к ней. Она плакала навзрыд: последние дни стали для нее настоящим испытанием, а когда девушка наконец расслабилась, все накопившееся вырвалось наружу. Так она зарылась в мамино плечо, обняла ее в ответ и затихла, иногда всхлипывая. — Машенька, ну как ты так? — тетя Рая обеспокоенно обтирала ее щеки полотенцем, висящем на поясе. — Ну что стряслось? Расскажи, — она мягко обхватила гладкую руку своей морщинистой. — Ничего, мам, ты прости, — Маша тихо шмыгнула носом. — Просто… Как-то так само… вырвалось. Мама утешающе погладила ее по плечам. — Маш, ты не переживай, я все понимаю, Варя… — Не надо, — шмыгнула она. — Не хочу об этом сейчас. Если они сейчас будут говорить о сестре, то она рискует разреветься снова. Только этого сейчас не хватало. Уже все раздражало, и она сама себя — тоже. — Все, мам, я в порядке, правда, — она сильно улыбнулась, мотнула головой и вытерла уголки глаз тыльной стороной ладони. — Ты работай, прости, что отвлекаю. Тетя Рая с сомнением посмотрела на нее, но, последний раз задержавшись на ее плече, кивнула и отошла. Устало шагая по коридору, Маша ушла вглубь себя, и воспоминания начинали вновь давить. Черт, она не хотела переживать это снова и снова! Разбитое стекло. Помятый капот. И глаза, которые уже никогда не посмотрят на нее с весельем и нежностью. Хватит. Дверь она распахнула и с такой силой захлопнула, что стены дрогнули. Зато мысли пришли в относительный порядок и в голове стало пусто. Спустя пару минут она поймала себя на том, что пялится на пустой лист бумаги, оставленный на столе. «Нельзя думать о плохом. Вот, расслабилась, и уже разревелась. Какая я мать после этого?» Глубоко вздохнув несколько раз, она зачесала пятерней короткие волосы назад и пошла искать себе работу. Чтобы забыться.