Одно заветное желание

Должно быть, за всю историю Бездны ни один муджун не присутствовал на полноценном медицинском осмотре, и вот наконец настал этот час. – Он так внимательно смотрит, что кажется вашим подмастерьем, – весьма дружелюбно заметил больной, пока Маомао прилежно рассматривала его ногу. Лекарка была рада, что их разговор пошёл на лад не меньше, чем за прилежное поведение Бейлуна, который, попав в относительно открытую спокойную обстановку, осторожно сел рядом с ней, поджав под себя лапки. Однако до того, как высадить его из сумки, лекарку ждал разговор с совершенно растерявшимся искателем, который всеми силами пытался оправдаться относительно того, что выражал бурную благодарность, а никак не пытался увести чужую жену. – Да будет Вам, Габи, – наконец смогла прорваться через полотно слов Маомао, подняв руку на уровень лица, – Я прекрасно понимаю, что означает дождаться врачебной помощи, в моменты стычек с варварами на границе мне случалось помогать солдатам с тяжёлыми ранениями, которых нарочно везли ко дворцу, чтобы исцелить. Некоторые в горячке такое бредили, что если бы Дзинши ревновал меня ко всем и каждому, половины армии Императора уже не осталось бы в живых. – Кхм… Признаться, мы все заинтригованы тем местом, откуда вы пришли, – решив, что предыдущий вопрос улажен, крайне вежливо скосил голову блондин, – И если Вас не сильно затруднит... Я хотел сказать, что Вы всё равно будете осматривать мою рану, да и за столом будем сидеть все вместе, я уверен, что ребята будут не против послушать что-нибудь о неизвестной нам стране. – Это без проблем, – Маомао мимолётно улыбнулась, оценивая ровную, если не сказать, образцовую строчку кетгута – сама себе поразилась, что при таком уровне освещения смогла наложить настолько хорошие швы. Она уже несколько раз обработала рану дополнительно, ведь одни небеса знают, что могло быть в той пещере, несмотря на повышенную влажность и низкую температуру, но, похоже, рассечение изволило брать пример с Бейлуна и вести себя прилично, по крайней мере, в ближайшее время. Многие хвори этого мира всё ещё оставались для лекарки неизвестными, а потому она всё же пообещала себе не оставлять больного. Конечно, Озен может сказать, что им пора возвращаться, но так скоро… Нет, нельзя, не то Маомао будет мучиться угрызениями совести, Великая Яма это не то место, где как через улицу можно передать пакетик трав, если что-то пошло не так. Да и, если честно... Оторвавшись от созерцания ноги, Маомао позволила себе оглядеть закуток большой порты, который был выделен под медотсек. Признаться честно, она ожидала увидеть нечто хаотическое, как это обычно и бывало, совсем как в её бытность в «Медяном доме»: вот свободное пространство, которое обычно используется под склад, отодвинули ящики туда и сюда – и вот, хороший уголок лекаря, что ещё желать. Здесь же был и стул, и кушетка, и ширма, и даже скрытое шторой место для отдыха лекаря на случай, если придётся кого-то мониторить. – Это всё из-за Марулка, – будто бы прочитав её мысли, кашлянул пациент, пусть и не желавший прерывать раздумий своей благодетельницы. – Из-за Марулка? – не сразу поняла лекарка, и Габи кивнул: – Он же был болен... Я хочу сказать, с самого своего попадания в Бездну, когда его подобрала госпожа Озен. Пусть здесь и нет солнечного света, губительного для таких детей, однако она всё равно подсуетилась и превратила простой уголок в полноценное место для врачей и тех, кто заболел. Но потом, естественно, оставила, как-никак, место нужное. Тут даже, – он понизил голос, будто боясь накликать на себя беду, и прислонил ладонь к щеке, – Лорд Рассвета немного помогал. Лорд Рассвета, Бондрюд. Личность, окружённая флёром чистейшего ужаса и притом полная загадок. Обитатель пятого уровня, он как никто интриговал Маомао, но она не решалась высказаться об этом напрямую. – А что, разве он интересуется медициной? – у неё всегда плохо получалось изображать дурочку, а потому пациент даже фыркнул: – Конечно же! Сложно найти, чем он не интересуется с практической точки зрения. Бондрюд и сам горазд проводить медицинские эксперименты, конечно, не всегда этичные, и когда узнал, что здесь оборудуют медкабинет, как говорят, прибыл лично. Я тогда ещё не был искателем, поэтому байка это или нет, сказать не могу. Мне кажется, Вы бы ему понравились. – У меня есть муж, – на всякий случай напомнила Маомао, и искатель смущённо заскрёб затылок, показывая крупные зубы: – Я уже знаю! Не в том смысле! Просто Вы... Учёные, в какой-то степени, наверняка было бы, о чём поговорить. Только с ним осторожно надо, но, наверное, до Вас уже доходили определённые слухи… Не подумайте, что я агитирую! Ноги моей не будет в стане его Молящихся рук. Маомао лишь покивала, забинтовывая пострадавшую в стычке с неизвестным объектом конечность. Это было абсолютно нормальное состояние для человека, пережившего ощущение того, что в любой момент его жизни может прийти конец только потому, что спасательный отряд не успеет на место действия. Куда ни пойди, везде люди как люди, порой реагируют на стресс вот так, болтая без умолку. Завершил осмотр прибытие одного из товарищей раненого – в его руках был весьма крепкий костыль: – Вот, нашёл в закромах, кажется, тебе по росту вполне себе подойдёт, пока не поправишься... Госпожа доктор, Габи же в состоянии дойти до столовой сам, или его снова, как принцессу, придётся волочить? – Думаю, дойдёт, – по достоинству оценив свойственную всем искателям мускулатуру, заточенную на карабканье по скалам, кивнула Маомао, вычёрпывая с пола Бейлуна и беря его под мышку, словно одного из императорских пекинесов, – Но после я бы посоветовала ему не сильно активничать. Следите, чтобы он отдыхал. А ещё хорошо бы держать раненую ногу на весу, ещё поговорю с госпожой Озен насчёт этого, можно будет установить у кровати специально держатель, у меня есть опыт создания таких устройств. Двое крепких мужчин безропотно закивали, не решаясь с ней спорить, а затем вдруг заводили носами, как псы, учуявшие добычу: – Ужин на подходе! Только теперь Маомао ощутила, что они с этими приключениями обошлись без обеда, и теперь желудок наполнил напомнил о себе болезненным сжатием, будто всё это время только и занимался тем, что тихо переваривал себя в отместку за пренебрежение. Убедившись, что костыль действительно хорошо подходит больному и сопроводив его пару метров, лекарка последовала за ними, в какой-то степени охраняя пациента с тыла. До сих пор не верилось, что их стычка с урикури прошла успешно. Пострадавший отряд дошёл до кухни первым, но, судя по ворчанию, еда ещё не была готова, а потому они с виноватыми ухмылками проследовали в столовую. – Дорогая. Маомао обернулась, встретившись глазами с Дзинши: – Я закончила, всё в порядке. Пока у нас ещё есть время, я должна узнать у тебя, что случилось. Он безропотно кивнул, провожая жену в выделенную им комнату. В отличие от мест, обжитых постоянными обитателями лагеря, в комнатах для гостей соблюдался баланс, свойственный большой порте: в углу громоздились всё те же ящики, пахнущие уже запомнившейся Маомао сыростью и землёй: должно быть, они служили для перетаскивания артефактов из местных штолен и выдавались по умолчанию любому археологу, вздумавшему здесь заночевать. Впрочем, расположиться со всеми удобствами это совсем не мешало. – Итак, – отпустив муджуна, она встала напротив мужа, скрестив руки на груди, и тот кашлянул: – Я помню обрывками, но, пока Сяо Дяо договаривалась с Хранителем, она замерла, а урикури подходил всё ближе, несмотря на попытки удержать его за одну из задних лап, ну и… Наверное, я сглупил, всё же это наша дочь, я загородил её с собой, а потом меня отшвырнуло в сторону. – Урикури, – Маомао говорила медленно, пытаясь переварить услышанное, – Отшвырнул тебя в сторону? – Да, и госпожа Озен сказала, что у меня были сломаны рёбра, хотя наверняка утверждать я не возьмусь, помню, что не хватало воздуха, а потом, уже после того, как поставили артефакт, всё... – Дзинши сосредоточенно лизнул губы, – Пришло в норму. Вроде как. В Маомао тут же схлестнулись два чувства: глубокой благодарности и абсолютного непринятия ситуации. Все пациенты равны, так ей говорил и Ломэнь Хань, нет разницы, твой это родственник или же абсолютно посторонний человек, но если бы Маомао доложили о ситуации во время пуска, кто знает, продолжила бы она спускаться? Ответа не было, и сейчас лекарка лишь тряхнула головой: – Осмотрю тебя. Разденься до пояса. Так вот, значит, зачем использовали артефакт. Сама Озен говорила, что клинья Тысячника, внедрённые непосредственно в тело, обладают определённым заживляющим эффектом, и, похоже, те же свойства были характерны и для Песни Троецарствия, хотя о его предназначении пока приходилось только гадать. С одной стороны, пронесло и пронесло, можно выдыхать, а с другой... Нет, такой абсурд мог наблюдаться только в Бездне, и нигде иначе. Если бы не артефакт, Маомао уже могла бы готовить похоронные ритуалы: это стало очевидно и после того, как она, внимательно ощупав рёбра мужа, заметила характерные для переломов места сращения. Как минимум, одно лёгкое было бы проколото, при таком переломе без вариантов, но сейчас оно было целёхонько. Прижавшись ухом к груди мужа, лекарка не различила никаких хрипов, и это воистину было чудо. – Сяо Дяо попросила Хранителя привести моё тело в порядок, – совсем тихо сказал Дзинши, и Маомао отстранилась, заглядывая в давно знакомые виноградные глаза: – Как это? – По крайней мере, мне так сказали… Они в каком-то роде, – бывший главный евнух завертел в воздухе пальцами, будто пытался изобразить две смещающиеся сферы, – Взаимосвязаны. – Ума не приложу, как он вообще пошёл на такое, ведь Хранитель даже Джубили не всегда слушается. – Марулк сказал, что она была весьма... Категорична. – Наша девочка, – Маомао кивнула, обойдя его полукругом, проверила рёбра снова, а затем обняла мужа сзади, утыкаясь ему в спину головой: – На этот раз тебе чертовски повезло, но в следующий раз, прошу тебя, будь как можно осторожнее. Это только первый уровень, а ты уже побывал на волоске от смерти. Знаю, что ты охранял Сяо Дяо, но в следующий раз... – Я понял, – обернувшись к ней, Дзинши заключил супругу в объятья в ответ, и некоторое время они постояли молча, радуясь тому, что Бездна подарила им ещё сколько-то времени вместе. – Надеюсь, твой артефакт делает что-то полезное, – наконец в попытке спрятаться за юмор хмыкнула Маомао, бодая его лбом в грудь. – Мне кажется, здесь самое время проявить скромность, в конце концов, он сохранил мне жизнь, – усмехнулся Дзинши, похлопывая её по плечу напоследок, – Ну да довольно обо мне. Твой пациент в порядке? – Я думала, что рассечение гораздо глубже, но мышца не сказать чтобы сильно повреждена, я уверена, ещё будет и бегать, и танцевать, – замахала ладонью в воздухе лекарка. – Это прекрасные новости! А питомец? Они одновременно посмотрели на Бейлуна, на полусогнутых изучавшего новую комнату. Ящики понравились ему больше всего, и с их стороны послышались роющие звуки вспомнившего об исконных местах обитания муджуна. – Думаю, мы уживёмся, – удостоверившись, что детёныш устроился со всеми удобствами на простеленной внутри одного из контейнеров холстине, Маомао выпрямилась и прислушалась: из-за двери определённо звали к столу. Подождав, пока муж снова оденется, Маомао вышла в коридор и прямо-таки замерла, вдыхая сонм ароматов. Дичь, многочисленные специи и некий болотный травянистый запах, сопровождавший, судя по всему, весь второй уровень создавали симфонию чего-то невероятно вкусного, такого, что рот наполнялся слюной. Воистину, Марулк заслужил своё место шеф-повара в Орте, и у него отлично получалось баловать искателей и в лагере. Подача не отличалась особой изысканностью, но до каких тут дизайнерских замашек, когда только что едва не умерли? Сев за стол, искатели, не мешкая, принялись раздербанивать по тарелкам густое рагу, нарезанные крупным кубиком овощи и неких ракообразных, более всего похожих на крупных креветок с шипастыми панцирями. – Раз уж мы тут с оказией, а кое-кто и никогда не был в лагере, – Марулк в сопровождении Федерико снова появился из кухни, неся серебристый клош, – Я решил приготовить любимое лакомство моей жены. Маомао ожидала увидеть что угодно, но только не самых что ни на есть обычных варёных улиток. – Это напоминает мне времена детства, когда мы с братом собирали мидии, вкус не то чтобы очень похожий, но эти твари точно родственники, – хмыкнула Озен, всеми силами стараясь не показать того, что польщена. Когда она садилась за стол, Маомао увидела, как Белый свисток мимолётно придерживает рукой живот. Неужели ранена? Если так, то она должна была обратиться за помощью! Вот только лекарка уже прекрасно знала, что Озен не относится к тем людям, которые запросто позволяют себе выглядеть слабыми в лице подчинённых, а потому требовался особый такт и правильно подобранный момент. Когда трапеза подошла к концу, а немногочисленные страдальцы, стеная так, словно их обрекли на адовы муки, потянулись помогать мыть посуду, Маомао хотела было уже спросить, как её поманил в сторонку Марулк. – Что такое? – она заинтересованно наклонилась поближе, и Чёрный свисток неловко улыбнулся: – У Оз царапина на животе, ничего особенного, но она упёрлась как последний баран, и говорит, что обрабатывать не надо. Я знаю, что это может быть чепуха, но не могла бы ты… – Я уже заметила, – Маомао покачала головой из стороны в сторону, намекая на характер Белого свистка, – Не волнуйся. Я быстро со всем управлюсь. – Сдал-таки, муж называется, – уже засёкшая этот разговор Озан скрестила руки на груди, на Маомао была непреклонна: – Я только посмотрю, если ничего страшного, то пускай заживает само по себе. Идём. – Вот, – казалось, Белому свистку хочется как можно скорее закончить с этой волокитой, а потому она расстегнула форму лишь на животе, действительно демонстрируя яркий след от пинка урикури, – Косметическим когтем погодя прошёлся, ничего страшного, даже не подрано. – Тут синяк намечается, удар был сильный, – склонившись над ней, Маомао вдруг заметила ещё кое-что. Небольшие полоски в самом низу живота, ей уже случалось видеть такое у рожавших наложниц. Стрии, растяжки, остающиеся после беременности. – Я на память это оставила, – показалось, или Недвижимый лорд смущённо кашлянула, хоть за ней такое и не водилось? – Ну знаешь... Просто это же целое событие было, в таком возрасте – и ребёнок. Гритта предлагала мне мази, но я сочла это чем-то вроде шрамов, оставленных не Бездной, но тем состоянием. – Это кажется мне милым, – нужно было быть осторожной со словами, но почему-то сейчас лекарка решила, что можно не скрывать настоящие мысли, – Присядь, пожалуйста, я наложу мазь. – Да нормально же всё, – забурчала Белый свисток, но Маомао указала на стул снова: – Я знаю, что нормально, а к завтрашнему утро будет и вовсе хорошо, разве что небольшая желтизна останется. – Да оно бы само… – Озен, – она безбоязненно взглянула в агатово-чёрные глаза, – Я тебя понимаю, но, пожалуйста, не нужно таким образом наказывать себя за промахи. К тому же, никакой проблемы не было, все спаслись, все живы и здоровы, а те, кто не очень, будут в полном порядке со временем. – Я не удержала урикури, – с расстановкой произнесла Белый свисток, действительно сев на стул и отвернувшись, будто бы собственное уязвимое тело её нисколько не касалось, – А должна была удержать. Я же Недвижимый лорд. – Я уверена, ты держала его ровно так, чтобы не покалечить, что было важно, этот мир, пусть и населённый чудовищами, превосходящими всякое людское понимание, хрупкий, – нарыв в сумке то, что требовалось, Маомао принялась мазать нелицеприятного вида полосу, на всякий случай убедившись, что кожа чистая. И вдруг Белый свисток вздрогнула. – Я сделала больно? – уверенная, что дело не в ней, на всякий случай отстранилась от раны Маомао, но Озен указала в сторону окна, негромко чертыхнувшись: – Прислушайся. Поначалу лекарке показалось, что она слышит вой ветра, но затем различила и то, что вычленило натренированное ухо Белого свистка: звуки, похожие на заливистый плач младенца. – Это рогатые плакальщики, верно? – припомню, что за животные издают эти звуки, спросила Маомао, и Озен кивнула, а затем ухмыльнулась, не то чтобы с юмором, скорее, с горечью: – Бездна их раздери, уже столько времени прошло, а я реагирую. Раньше мне на них было совершенно наплевать, но после родов... Веришь, Федерико было года два, я его на отца оставила, а сама пришла сюда, убедиться, что расширение комнат идёт по плану, а у этих тварей как раз наступил брачный период. Я книги по полкам расставляю в кабинете, а сама чувствую, что у меня слёзы по глазам бегут – это у меня-то! Если бы меня кто увидел? Что бы они подумали? Озен, бессменный начальник лагеря, самый опытный из Белых свистков – и ревёт как девчонка? – У рожавших женщин наблюдается дисбаланс энергий, и потому эти самые энергии таким образом находят себе выход, если внешний мир подкидывает молодым матерям что-то, напоминающее им о малышах. Когда я только прибыла во дворец, одна из наложниц Императора потеряла ребёнка и впала в настолько глубокую депрессию, что мы едва спасли её от верной смерти. – Но тут-то, благо, никто не помирал, – Белый свисток размашисто потёрла лоб, явно стараясь скрыть замешательство. – Озен, как ни крути, несмотря на все твои регалии, ты живой человек со своими чувствами, эмоциями, потребностями, – закончив с царапиной и закрыв её чистой тканью, дабы не испачкала ткань, Маомао поднялась и сложила руки выученным жестом, которым пользовалась, общаясь с многочисленным гаремом, особенно с супругами Императора, – И это вовсе не слабость, а твоя сила. И ты чудесный руководитель лагеря и не менее чудесная мать, у тебя двое замечательных детей. Если тебе так станет легче, воспринимай слёзы как периодическую очистку протоков, дабы ничем не забивались – сама же рассказывала мне, что в ваших краях водится болезнь под названием багровое поветрие, которая может привести к слепоте! Как по мне, лучше лишний расплакаться, чем остаться прекрасным и опытным Белым свистком, но притом слепым искателем. – Хах, – Озен расплылась в привычной для неё шаловливой улыбке, которая сейчас более была похожа на маску, – Что ж, сегодня правда за тобой… Что мне делать с твоей этой лекарской волжбой? – Завтра утром снимешь, да и всё, но, если что, скажи, хотя я сомневаюсь, что ситуация патовая, – пожала плечами Маомао, несмотря ни на что довольная от их пусть и незапланированного, но разговора по душам. – Договорились, – Озен задумалась всего на секунду, а затем снова окликнула её, –Маомао. – Да? – Наверное, я спрошу совершенно зря, но ведь тебя никакими коврижками не оттащишь от пациента, пока он не поправится, верно? Слова были излишни, а потому лекарка лишь кивнула, пусть и готовая к любому раскладу, но на этот раз ответом ей было точно такой же кивок: – Нисколько не сомневалась в тебе как профессионале своего дела. Завтра с утра я выдам вам синие свистки, чтобы вы спокойно ходили по лагерю, не сталкиваясь с лишними вопросами. Выдвинемся домой тогда, когда ты посчитаешь нужным. Можешь не переживать, мы найдём, чем здесь заняться, – она ухмыльнулась, постукивая себя пальцами по запястью, – Учитывая, что теперь у твоего мужа есть свой собственный внедрённый артефакт, не говоря уже о наших с тобой дочерях, которые, кажется, рассорились совершенно неведомым мне образом, скучать нам не придётся. – Какая тут скука, – обернувшись уже у самой двери, Маомао напустила на себя серьёзный вид, – Разве же это слова, которые говорят благочестивые жёны и образцовые матери? На этот раз Озен не выдержала, прыснув со смеху: – Уважаю вашу культуру, но по этой части только и могу что расхохотаться. Звучит настолько чопорно, что аж оскомина на зубах появляется. – Другого я и не ждала, – тоже улыбнулась ей в ответ Маомао, и, пожелав Белому свистку доброй ночи, отправилась к их с Дзинши временное пристанище, пообещав по дороге заглянуть в комнату, отведённую для Сяо Дяо.