Одно заветное желание

Как человек, чаще всего пренебрегающий нецензурной бранью, равно как и весьма осведомлённый благодаря библиотеке своей сначала наставницы, а затем и жены, Марулк прекрасно знал, что словом «капец» обозначают ни что иное, как крышку гроба. Похоронные бюро в Орте получали свою дань лишь изредка: город принадлежал искателям, а потому сами похороны чаще происходили в самой Бездне, когда от неверного оборудования, когда от обвала, а когда и от голодной твари, так что использовать слово «капец» для текущей ситуации было и вычурно, и несколько смешно, но ничего лучше на ум Чёрному свистку не приходило, если не считать всевозможные конструкции, связанные с половыми органами, а это он как раз считал весьма странным. И правда: если разобраться, то в такой ругани люди бесконечно отправляют друг друга получить удовольствие от вполне себе естественного физиологического процесса. Могло показаться, что он занимает мозг всякой ерундой, но на самом деле именно так Марулку передалась тревога жены. Правда, ситуация была соответствующая. Сейчас она нервничала гораздо больше, чем было в ситуации с их дочерью, не потому, что не прониклась бывшим ещё тогда подлым планом Видока, а потому, что сейчас наступал момент самый настоящей работы, если не сказать, отдача долга Орту Белым свистком. В городе пусть и царило уважение к знатокам Бездны, а всё же нет-нет да промелькивало очевидное: не входящие в систему рангов, трансформировавшие свои тела таким образом, чтобы жить в Великой Яме, они казались божествами, редко нисходящими до нужд простых смертных. Подрастая в лагере Искателей Марулк понял очевидное: ни один из ныне живущих Белых свистков не дожил бы до такого ранга, если бы не следовал тем же самым правилам, которым следовали и остальные искатели. И туда входила взаимовыручка. Знал Марулк также и то, что, в отличие от многих белых, Озен, несмотря на то, что это не особо бросалось в глаза на первый взгляд, осталось гораздо больше человеческого. Пожалуй, она могла бы не подчиниться, отказаться, Гильдия бы поворчала, но в итоге смирилась, иначе кому ходить за самыми труднодоступными сокровищами Бездны? Но нет. И пусть дело касалось их детей, и пусть была опасность в виде урикури, Недвижимый лорд реагировала на это с должным достоинством и хладнокровием. С одного из подготовленных рюкзаков, заливисто грохоча, свалилась жестяная кружка, и Озен сопроводила этого доморощенного Икара настолько заливистой бранью, что к своему предыдущему рассуждению Марулк незамедлительно добавил «или нет». Вздохнул и улыбнулся сам себе. Белые свистки никакие не боги, и не идеальны, а просто, как и все здесь, ищут свой путь, стараясь делать то, что должен, для себя или для других. Из-за того, что Гильдия сообщила о раненых, приходилось брать больше поклажи, и речь шла не только о медикаментах, но и о системе верёвок, а также лестнице, дабы выскрести бедолаг оттуда, где они обрели пусть и временный, но далеко не безопасный приют. Нужно было и оружие, ведь урикури, как и многие звери, не реагировали на вторжение на свою территорию с пищащим восторгом и явно не встречали чужаков с чашкой чая. А ещё... – Вы надолго? – заботливо спросила Шамита, когда Марулк всего десятью минутами ранее постучался в её дверь и уже вверенным жестом протянул хозяйке дома ключи. Это были запасные, на самом деле, в их отсутствие за домом чаще присматривал Свайн, на котором так и так лежал музей, но в случае более длительного отсутствия хозяев семье Томасонов выпадала честь присматривать за Присциллой и опустошать погреба от скоропортящихся продуктов. Абсолютно бесплатная акция, но порой соседи жаловались, что не справляются, запасы-то были значительные. – У нас там отряд на первом застрял, – произнес Марулк, и судя по встревоженным глазам Шамиты, этого было более чем достаточно, чтобы объяснить очевидное: подъём может быть весьма затруднён. – Озен, нам надо поговорить. Только что закончивший с поклажей Марулк недоуменно покосился на Маомао, которая, бережно рассовав травы по своей сумке, подошла к его жене. – Я слушаю, – он как раз заканчивала со складной лестницей, чьи ступеньки были тонкими словно рыбьи кости: старое оборудование, но при том очень даже надёжное, пусть подниматься и спускаться не очень удобно, зато можно спокойно нести на себе около пятидесяти метров и не скончаться по дороге от перелома позвоночника из-за огромной тяжести. – Если там действительно есть раненые, и это больше чем царапины, – Маомао сделала паузу, а затем тряхнула головой, – Прости, сболтнула глупость, иначе бы о раненых Гильдия вовсе не сообщала. – Это как посмотреть, – наконец-то закончила с лестницей Недвижимый лорд, – Иногда люди в патовой ситуации докладывают о том, что среди них раненые, надеясь, что тогда спасательный отряд поторопится. Наверняка мы не знаем. – Если так, то хорошо, – не стала осуждать попавших в беду Маомао, – Но если дела действительно обстоят не очень, вероятно, подъём наверх может травмировать их ещё больше. Когда мы познакомились с Гриттой, она посетовала о том, что многие раненые, которым нужна помощь, умирают при подъёме наверх, даже проклятия первого уровня хватает. Я постараюсь оказать как можно более лучшую помощь на месте, но дикая природа плохо подходит для таких целей. – Ты читаешь мои мысли, – Белый свисток выпрямилась во весь рост, а затем положила руку гостье на плечо, – В случае необходимости все мы выдвинемся в большую порту и останемся там, пока состояние пациентов не станет достаточно стабильным для того, чтобы поднять их на поверхность. Я знаю, что пока вы Красные свистки, есть определённые ограничения, но в данном случае предложу считать ситуацию чрезвычайной. Однако, – похоже, пальцы Недвижимого лорда сомкнулись на плече чуть сильнее, и Маомао, верно истолковав этот жест, подняла глаза на Белого свистка, – Я хочу, чтобы ты была к этому готова. Если вдруг мы поднимем кого-то со смертельными ранами, и ты будешь точно знать, что они смертельные, я хочу, чтобы ты не медлила ни секунды. Спасая одного, мы держим на прицеле остальных, а если он спустя пару шагов откинется, это совершенно ненужный риск. Ты поняла меня? Вместо ответа Маомао открыла сумку, чуть порывшись в ней, достала небольшой цилиндрик, судя по цвету, выточенный из киновари: – Здесь у меня расположено несколько игл, смоченных в яде конуса. Однажды мне уже приходилось использовать это, закончив страдания человека, неудачно упавшего с лошади. Так что да. Я готова, и сразу скажу тебе, если ситуация будет патовая. – Я знаю, что могу рассчитывать на тебя. И ты также можешь рассчитывать на меня, – это была старая присказка искателей, но в данный момент, произнесённая Озен, она звучала очень даже торжественно, – А вы чего пялитесь? Доделали всё, что ли? – эта реплика была обращена к двум мужьям, которые как назло прониклись моментом и отвлеклись от сборов, – У нас каждая минута на счету, олухи, шевелитесь давайте! Уже щёлкая застёжкой ремня и убеждаясь, что вес распределён правильно, Марулк поймал себя на мысли, что нервничают далеко не только они с Дзинши. Пожалуй, что самым спокойным из всех них был Федерико. Мальчика был донельзя сосредоточен, можно подумать, он возвращался домой, а не спускался в место, полное опасностей, куда ему, вообще-то, путь был заказан. Но, быть может, дело было в том, что он, как и дочь Лайзы Рико, по сути, был зачат в этом месте хотя, в отличие от Рико, тело мальчика было изменено, совсем как у пустышки, и почему это произошло и знаком чего является пока было неизвестно. Что же касается Джубили и Сяо Дяо, то одна горела благородным огнём, а другая настороженно озиралась по сторонам. Сяо Дяо напоминала ребёнка, которого слишком долго воспитывали в повышенной строгости: то тебе нельзя, то вот, оказывается, ты способна на большее. Она не озвучивала этот вслух, но на самом деле пусть и смутно, но вспомнила то, что произошло во время тренировки. Сейчас, идя бок о бок с Джубили, она как наяву чувствовала Хранителя Дьявольского Манка. Это не было телепатической связью, скорее, она просто понимала, где он располагается и, прикрыв глаза, могла почувствовать, что он вертится в артефакте, выжидая. А ещё... Её противоречивое тело запомнило экстаз от той силы, что разливалась по венам во время их пусть и краткого, но взаимодействия. Это выглядело правильным, абсолютно правильным, должно быть, последний раз Сяо Дяо ощущала себя так, когда училась ходить, опираясь о предметы мебели. Ребёнок не задумывается о том, насколько правильно ему будет ходить на двух ногах и, даже если падает, весело продолжает совершать свои первые пусть и нетвёрдые, но шаги, уже уверенный в том, что однажды сможет не только ходить, но и бегать. И эта сила, которая, как оказалось, пробудилась в Сяо Дяо, говорила ей о том же. Настанет момент, и они с Хранителем смогут работать в прекрасном тандеме. Вот только бы ещё шея не чесалась, и вообще бы цены не было. – Идти придётся быстро, моими тропами, – как только они подошли к самому краю Великой Ямы, тут же проинструктировала собравшихся Озен, – Нам некогда ходить этими туристическими маршрутами. Кроме того, в таком составе мы привлекаем внимание, и неважно, что самый мелкий у меня. После этих слов Федерико, сидящий на шее матери, осторожно покосился на остальной отряд, выглядывая возле её обрамляющей ухо двухцветной пряди. Марулк ощутил некоторую не то чтобы приятную, ностальгию по тому времени, когда Озен точно также спускала в бездну Джубили. Похоже, младшим Феросе надлежало появляться в Великой Яме чем раньше, тем лучше, ибо у этого места всегда было специфическое чувство юмора. – Всё в порядке? Самочувствие в норме? Вес рюкзаков распределён правильно? – быстро прошлась по основному Озен, и получив короткие «Да» на все три вопроса, кивнула в сторону Бездны, – Тогда вперёд, и смотрите в оба. – Мы так и не обсудили, что произошло, – когда старшие отошли чуть вперёд, оставив младших охранять тылы, тихонько шепнула в сторону джубили Сяо Дяо. Девушка с ирокезом неловко улыбнулась. Несмотря на отсутствие кровного родства, в эти моменты она очень явственно напоминала Марулка, должно быть, переняла его манеру за долгие годы: – Мне очень жаль, что это тебя напугало. Если бы я выбирала, я бы, пожалуй... Взгляд карих глаз стал пытливым, и Джубили снова неловко улыбнулась: – Вру. Напарника лучше мне и придумать было бы нельзя, но поверь, я не знала, что Хранитель может сделать финт вроде такого. – Нам надо начать практиковаться, – улыбнулась ей в ответ Сяо Дяо, – Стоит узнать это дремлющую силу получше. – Если этот негодяй решит практиковаться, – Джубили с намеком постучала по Дьявольскому Манку, чей затейливый узор из переплетённых звериных тел пока был неподвижен, – Он не будет спрашивать ни меня, ни тебя. – И то верно, – Сяо Дяо ощутила, что потихоньку, но привыкает к этому раскладу. Вмешательство в её жизнь казалось вполне себе естественным, если не сказать, абсолютно верным. – Я хочу, чтобы ты знала, – решившись, снова заговорила дочь бывшего главного евнуха, – Если там, внизу, возникнет необходимость, я не буду мешкать ни секунды в том случае, если Хранитель снова попробует сделать ту штуку. Но на этот раз его будет ждать сюрприз, потому что я сделаю всё возможное, чтобы остаться в сознании. Смотри, – в её руках оказалась тонкая золотистая пластинка, просвечивающая на свету. – Что это? – заинтересовалась Джубили. – Это женьшень на меду, у мамы стянула, только не говори ей, – поняв, что взрослые в любой момент могут оглянуться, Сяо Дяо живенько сунула находку за щёку, – Он придаёт жизненных сил, и я надеюсь, что останусь в сознании в случае вмешательства Хранителя. – Я не думаю, что ему так уж нужно было тебя вырубать, скорее, ты была просто уставшая, – несколько задумчиво произнесла Джубили, но говорить что-то против женьшеня не стала, в конце концов, она понятия не имела, что это такое, а объяснения могли и подождать, – Вкусно хоть? – Да, очень, у нас это весьма ценное растение, если мама найдёт что-то подобное в Бездне, она вприпрыжку ходить минимум неделю будет, – дочь лекарки ещё раз двинула челюстями и живенько проглотила тонизирующее средство. Как раз вовремя: перекопанные вдоль и поперёк скалы и участки с невысокой травой вдруг сменились чем-то гораздо более мрачным. Манящий лес! Так вот как он выглядит. Если бы была воля Сяо Дяо, она бы, пожалуй, уже причислила его ко второму уровню, но местным виднее. Девушка взглянула наверх, пытаясь понять, почему так темно, и обнаружила, что кроны клонятся к центру, нисколько не считаясь со своими сородичами, до которых, в обычных условиях, они предпочли бы не касаться даже листочком. Деревья напоминали служителей культа, склонившихся к божеству, которого так никогда и не увидят: центру Бездны, что бы в нём ни располагалось. – Смотри под ноги, – раньше, чем отдала соответствующую команду Озен, подсуетилась Джубили, и Сяо Дяо мигом опустила голову. Манящий лес был опасен не только тем, что в его просторы заглядывали хищники покрупнее вроде плачущих трупов и урикури, была и ещё одна неявственная опасность прямо тут, за мхом, камнями и кочками, оставшаяся со времён вулканической активности. Расщелины, чаще маленькие, аккурат провалиться белке или зверьку размером с кошку, но были такие, которые, словно нарочно затянувшиеся вьюнками, могли пожрать и ни о чём не подозревающий разведывательный отряд. – Малой, – Озен спустила с сына с плеч, – Сбрасывай свою маскировку. Мы на тебя рассчитываем. Гости против воли сосредоточились на мальчике. Ранее они наблюдали его метаморфозы исподволь, в сумеречные часы, когда никто не видел, и вот, при свете силового поля Бездны наружу показались острые уши и пушистый хвост, а линия губ наметилась гораздо дальше таковой у человека, ни дать ни взять, клюв козодоя. Федерико с шумом втянул лесной воздух, приоткрывай следом и рот. Даже прищурился, но вскоре тряхнул головой: – Я готов, мама. Порывшись в кармане, Озен вытащила шейный платок, который им дала одна из жён участника потерянного отряда, и мальчик тут же втянул испарения чужого тела. Сосредоточился, вертя ушами то вправо, то влево, а затем, более не стесняясь, прильнул к земле, передвигаясь практически на четвереньках. Отряд, которому не оставалось ничего другого, двинулся за своим необычным провожатым, надеясь, что этот план сработает.