Одно заветное желание

Порой Федерико приходилось убеждать ждать самого себя, что он уже большой, ведь ему исполнилось целых семь лет, и особенно это было необходимо в разговорах с Шантель. Из-за того, что та была старше, мальчик порой получал от неё снисходительные намёки, мол, подрастёшь – поймёшь. Да, они были друзьями, но это же было просто невозможно! Как там мама говорила? Маленькая роковая женщина? Да уж, она и есть! От Джубили это было бы более ожидаемо, в конце концов, сестра была старше его более чем вдвое, но тут разница не такая уж и большая, а Шантель вон, в отличие от него уже вытянулась, вот-вот перерастёт на добрых две головы, и что тогда? Федерико с немалой обидой осознавал то, что она может предпочесть компанию более старших ребят, а его оставить тут, дорастать в своё удовольствие. А как только он подрастёт ещё, Шантель успеет вымахать ещё, и вот уже глядишь – а у неё своя семья, а он несчастный Колокольчик, который делает, что может, но остаётся не в состоянии за ней угнаться. И не подозревая, что он только что задал себе задачку, равноценную схожей проблеме Ахиллеса и черепахи, Федерико пока так ещё и не решил, надуться ему или расплакаться, узнав, что Шантель собственноручно сделала для себя свисток. Да, не настоящий красный, но теперь девочка вертела его то так, то эдак, поводя пальцем по изогнутым краям: – Мне бы ещё колокольчик внутрь, а то он не свистит, но он будет! Вот здесь поддеть, поставить и снова заправить, потом древесным клеем пройтись и самый настоящий свисток! Я бы назвала его «древесный», новый ранг, для таких молодых гениев, как я! – Тебе попадёт, – буркнул Федерико. Благодаря тому, что папа работал в «Полночном перекусе», им разрешали играть в комнатах, свободных от постояльцев. Та, в которой они находились теперь, сидя на просторной кровати со своими игрушками, когда-то давно служила комнатой его отцу. Марулк рассказывал, что жил здесь, когда мама исчезла, отыскивая лекарство в Бездне. Наверное, именно поэтому данная комната нравилась Федерико больше остальных, хотя ничем особо не отличалась. На улице они уже наигрались, пока не стало жарко, а Федерико не мог похвастаться большой устойчивостью, поскольку потел не так, как остальные дети. И вот теперь Шанель поманила его за собой, и тыкнула в лицо этим самым свистком. Как будто лишний раз хочет напомнить, что она вот-вот получит свой красный, А Федерико ещё суждено долгие годы ходить, позвякивая своим колокольчиком. Несправедливо! – Не попадёт, это игрушка, совсем как те белые свистки, которые раздают на фестивалях, – Шантель снова повертела свою поделку в воздухе, а затем улыбнулась, – Давай я тебе тоже сделаю? – Мама не разрешит надеть, – закачал головой мальчик. – Разрешит, мы же его не покрасим, всё будет хорошо, Он же бутафорский, – последнее слово дочь Талли и Йелла повторила по слогам, сосредоточено потирая костяшки пальцев, – Но даже если не разрешит, повесишь в своей комнате, пока не выдадут красный… Да брось, ты же предназначен Бездне! – Вот из-за этого? – Федерико повернул камень, охранявший его внешность, и стали видны хвост и уши, а вместе с ними и лапы, более похожие на таковые у животного, нежели на конечности человека. Мех был тёплый, перегрев от активных игр на улице ещё не сошёл на нет. Памятуя о том, что мама запретила показываться в таком виде, мальчик как можно скорее вернул маскировку на место, ощутив неприятную чесотку: так было всегда, можно было подумать, что предназначенные ему от рождения части втягиваются внутрь, щекоча оттуда кожу. – И из-за этого, и из-за того, что ты очень ловкий, – поняв, что друг приуныл, Шантель подсела к нему поближе, похлопывая по плечу, – Какой-то ты сегодня взволнованный. У родителей же твоих годовщина, забыл? Они сейчас там напьются, и можно будет выпросить у них всё что угодно! Я в прошлый раз так у папы клянчила ручного плачущего трупа, чтобы возил меня в школу! – И что, он тебе прямо купил? – приподнялась тёмная бровь, и девочка обиженно фыркнула: – Ну да, как протрезвел, так сказал, что я всё выдумываю, но это ничего, попрошу снова! Хорошо ей, подумалось Федерико. Он любил свою маму, но порой та очень настороженно относилась что к нему, что к его способностям. Взять хотя бы историю с гостями, уставилась так, будто бы он совершил преступление, а ведь мальчик и понятия не имел, в чём дело. Замечательно, теперь и об этом вспомнил. Порой дядя Дзинши смотрел на него так, будто в чём-то подозревает, а Федерико при всем желании не мог ответить ему на поставленные вопросы. Как он мог присниться тому, кого и знать не знал, тем более, сказать о чём-то? С самого момента рождения на него взирали так, будто бы Федерико сейчас возьмёт – и если не вызовет болезнь дня рождения, то наверняка накличет одну из тех тварей, которые по легендам вылетают из жерла Бездны, презрев всякое проклятье. А он просто, как считала тётя Гритта, обзавёлся этим странным обликом, более похожим на таковой у пустышек, исключительно из-за кожного заболевания папы из-за того, что мама несколько раз ходила с шестого уровня. Вот и всё. Вроде как. – Орт вызывает Федерико, – Шантель склонилась над его лицом, маша ладошкой в воздухе, и паренёк проморгался, поняв, что молчал достаточно долго: – Извини, задумался. – Тебя так съедят. Шутка была их излюбленная, а потому Федерико даже фыркнул, но снова посерьёзнел: – Можно рассказать секрет? Обычно кажущаяся весёлой и легкомысленной, Шантель села напротив него, и, скрестив ноги по-турецки, чуть наклонилась вперёд: – Конечно, ты же знаешь. Мы же лучшие друзья. Федерико взглянул на неё с немалой благодарностью. Несмотря на то, что он частенько дулся на эту девчонку, факт оставался фактом. Именно Шантель первая узнала о том, насколько он уникален, но не стала его чураться, наоборот, приняла таким, какой есть. А потому вряд ли она испугается и от того, что Федерико скажет следом. – Я много думал, насчёт слов дяди Дзинши, о том, что я ему приснился и позвал его в Бездну. Но я не помню такого. Однако, учитывая, что это произошло во сне, возможно я общаюсь через сны, точнее не я, а… – сын Недвижимого лорда сбился с мысли, лизнув губы, а затем решил начать по порядку, – Я вчера уже под утро ощутил, что бормочу, но не мог разобрать слова, без понятия, что это было. Когда я проснулся, то ничего не помнил. Но мне казалось, что это важно, как будто меня кто-то спрашивает, а я на это отвечаю. – Такое бывает, если устанешь, – Шантель отнеслась к этому серьёзнее, чем можно было от неё ожидать, – Вроде бы папа говорил, что искатели, которые давно не поднимались на поверхность, начинают бормотать во сне. – Я знаю, – от этого разговора было некомфортно, и Федерико нахмурился снова, – Но это обычные слова, вроде как «Купи хлеба» или «Принеси кайло», а у меня... Я не мог понять, что это. Будто на древнем языке. – Прям на… – выпучив глаза, Шанель показала пальцем вниз. Ей не требовалось объяснять, что речь идёт о Бездне. Федерико вздрогнул, это впервые пришло ему в голову: – Быть может, но я не знаю, на каком языке говорит Бездна! Сказал – и сам себе удивился. Бездна говорит? Да, многие почитали её за божество, но ведь это природный объект, сложная экосистема со своими правилами, а никак не огромное живое существо, которое, к тому же, наделено разумом! Как ему вообще в голову пришло сказать, что она «говорит»? Или так и должно было быть? Наверное, впервые в жизни Федерико почувствовал себя совсем как сухой листочек, который несётся в бурном потоке вод, абсолютно беспомощный что перед натяжением воды, что перед намеченным свыше маршрутом. – А помнишь случай, – не зная, как его поддержать, Шанель напряглась изо всех сил и наконец нашла нужный ответ в своей памяти, – Когда к нам приезжала иностранная делегация? Ну, те, которые хотели закупиться артефактами, наверное помнишь, у Гильдии ещё были долгие переговоры, твои родители и мои мама с папой тоже были. Мы ещё тогда ели мороженое, пока их ждали. – А, помню, – Федерико улыбнулся. – По две порции... – Шантель мечтательно вздохнула, но затем потрясла головой, словно избавляясь от этих желаний, – Сейчас не о мороженом! У них был такой... По-моему, он из Орта, но не совсем, кто-то из его родителей здешний, а кто-то из той страны, и вот он слушал делегацию, а потом переводил на наш язык. Они не знали общего, так помнишь? – Я на него не смотрел, – к немалому негодованию Федерико, он тогда был больше сосредоточен на выковыривании орехов из своей порции, потому что орехи он не любил, те предательски застревали в зубах. – И ладно, – Шантель тряхнула головой, я а затем снова повела ладонью в воздухе, – Я к тому, как его называют. Вроде бы... Толмач. Что если ты такой же толмач? Только ещё язык не выучил. – Какой ещё толмач? – совершенно растерявшись, захлопал ресницами Федерико. – Переводчик между Ортом и Бездной! – совершенно довольная своим выводом, скрестила руки на груди Шантель, и вот попробуй возрази ей после этого, – Ты ведь вроде как между мирами! И если ты позвал кого-то во сне, даже если этого и не помнишь, значит, ты исполнял не свою волю. Мало ли зачем Бездне понадобились ваши гости, верно? Ты и знать не знаешь, что тебе говорили, просто взял – и передал. Это как работа, понимаешь? Хотя... Жалко, конечно, что тебе за это не платят. – Мы бы мороженое купили, – это прозвучало настолько по-детски, что Федерико засмущался, почувствовав, как краснеют туши. Шантель, хихикнув, похлопала его по плечу и вдруг притянула к себе, обнимая: – Ты не волнуйся так, ладно? Я с тобой, и вместе мы обязательно разберёмся! А секрет он секрет и есть, как мы всегда друг другу обещаем. – Ты уже большая, скоро получишь свисток, а я так и буду в Колокольчиках ходить, – наружу прорвалась обида, и Федерико всхлипнул в её плечо. Девочка отстранилась, держа его за плечи, и взгляд её стал серьёзен: – А я завалю экзамен! У её собеседника аж дыхание перехватило: – Что? Но ты же отличница! – А возьму и завалю, чтобы пересдача была на следующий год, и тогда мы вместе получим красные свистки. Без тебя в Бездну не пойду, так и знай, – она довольно прищурилась, – Ну либо ты давай уже побыстрее, ты же сын Белого свистка или кто? – Умеешь же ты всё испортить! – Федерико шутливо толкнула её в плечи, и та, залившись смехом, прижала парнишку к покрывалу, заливисто хохоча, а затем отпрыгнула прочь, потрясая самодельным свистком: – Если не догонишь, не буду делать тебе такой же! Совершенно позабыв о своих проблемах, равно как и о странном бормотании, Федерико с гиканьем рванул следом за ней. Не успели они сделать и пару кругов вокруг «Полночного перекуса», как пришлось притормозить, поскольку с первого уровня вернулась мама, и не просто вернулась, а таща с собой хвост существа, неизвестного ни Федерико, ни Шантель. Озен была несколько расстроена, но улыбнулась, увидев детей: – Сорванцы, вы как тут? Федерико выучено встал напротив матери, сложив руки за спину. – Папе помогали? – Белый свисток переложила добычу чуть половчее, отгоняя заинтересованных в мясе изумрудных мух. – Пыль вытерли, – уже замаравшаяся от догонялок Шантель производила впечатление человека, который вытирает пыль не тряпкой, а собственной ладонью, но Озен решила никак это не комментировать, лишь кивнув: – Молодцы. Скоро будем есть, поноситесь ещё немного да ступайте в помещение. – Крутая штука, – по достоинству оценила добычу Белого свистка Шантель, но Федерико лишь поднял ладонь вверх, поскольку в этот же самый момент из «Полночного перекуса» раздался радостный вопль «Сюрприз!», сопровождаемый испуганной руганью матери. – Никак не пойму, любит она сюрпризы или нет, – Шантель захихикала, следуя внутрь за другом. «Полночный перекус» был забит под завязку, многие Лунные и Чёрные свистки поднялись со второго уровня, в том числе и практически полный состав наблюдательного пункта. Как-никак, у их начальницы и лучшего друга была годовщина, так что они оставили свои дела и поспешили на поверхность, дабы поднять чарку за их здоровье. – Давай отсюда посмотрим, – Федерико потянул подругу к лестнице, на их любимый наблюдательный пункт. Порой, глядя на других искателей через перила, они воображали себя исследователями которые, находясь в Бездне, следят за ранее неизвестными формами жизни, надёжно замаскированные под сенью вековых деревьев. Несколько отошедшая от этой встречи, Озен наконец-то сгрузила огромный кус мяса на свободный стол, и раньше, чем её муж принялся паниковать, широко улыбнулась: – С годовщиной, дорогой. Я не забыла. Поскольку ты повар, уверена, тебе доставит огромное удовольствие приготовить этого вунита, ведь раньше тебе такого делать не приходилось. Марулк пусть и нервозно, но улыбнулся ей в ответ, но потом даже засмеялся, поняв, что всё в порядке: – Вот так подарок, действительно, такого я не ожидал. Эй, вы, на кухне, заснули, что ли? Приготовим пир на весь мир, гости ждут! – О, он тоже сейчас вручать будет! – пропищала Шантель, обмахиваясь ладошкой, – Как романтично! Твой папа ведь так долго это искал! – Да тихо ты, – пихнул её коленкой Федерико, тоже глядя во все глаза на этот неловкий обмен подарками между родителями. – Моя драгоценная воровка с Оуса, – Марулк подошёл ближе к жене, доставая из-за пазухи небольшую коробочку, – Сегодня мы отмечаем двадцать два года с момента, когда ты выманила меня из-под обломков разбившегося дирижабля. Мне было очень страшно и я был при смерти, но почему-то именно тогда понял, что могу тебе доверять, и что я буду в хороших руках. Я не разуверился в этом вплоть до сегодняшнего дня, и не разуверюсь и впредь. – Как же он классно говорит! – снова не выдержала Шантель, и сыну Белого свистка пришлось замахать на неё ладонью. Ну что за девчонка, неужели не может потерпеть? – Быть в браке, – продолжал с тёплой улыбкой шеф-повар «Полночного перекуса», – Значит разделять ценности того, кого любишь. И я не знаю ничего другого, что отражало бы у тебя больше твоих артефактов. – Да ты что... – Озен редко бывала потерянной, особенно на людях, но тут действительно удивилась, похоже, догадавшись, что находится в коробочке. – Пришлось хорошенько поискать, но я это сделал. Открывай, – Марулк улыбнулся, прищурившись, и его жена, развязав синюю ленту и убрав крышку, осторожно достала небольшой клин Тысячника, совсем как те, которыми было усеяно её тело, – С годовщиной, милая. Он будет сто двадцать восьмым в твоей коллекции, я прав? – Невероятно, – согнувшись в три погибели, обняла его Белый свисток, – Без понятия, как ты это нашёл, но... Спасибо, я очень ценю. Ты же понимаешь, я теперь не смогу праздновать, пока не добавлю его к остальным, а помочь мне в этом можешь только ты. – Да-да, это конечно, – отдав ещё пару распоряжений, Марулк поманил свою жену наверх, и детям пришлось вжаться в перила, дабы семейная пара смогла пройти. – Ой как круто-круто-круто! – затопала ногами Шантель, наконец-то не сдерживаемая никакими препонами, и Федерико лишь фыркнул, покачивая головой. Девчонки они девчонки есть.