Одно заветное желание

Стандартный спуск на первый уровень Бездны представлял собой своеобразную дорожку-серпантин, возможно, в былые времена посыпанный щебнем, а теперь покрытой мелкой травкой, истёртой тысячами ног искателей. Именно в этот момент, когда они не успели пройти ещё и пяти метров, Дзинши к своему огромному удивлению ощутил, что жена схватила его за руку. Хотел было мягко пошутить, мол, испугалась, что ли, но тут почувствовал, что держит она нестандартно и явно противится перекладыванию ладони в ладонь. Пальцы лекарки слегка сжали его вены, и бывший главный евнух к своему разочарованию понял, что Маомао измеряет его пульс. Но зачем? – Я в порядке, – негромко произнёс он, на что травница лишь отмахнулась, мол, иди куда шёл, и снова сосредоточилась. В итоге отпустила так же быстро, как и схватила, похоже, произведя в уме все необходимые расчёты и решив, что муж в этот момент не представляет из себя ничего интересного. Впрочем, тут не осудишь, вокруг было на что посмотреть. До этой поры сокрытое покрывалом утреннего тумана выступило со всей величественностью, и стали заметны многочисленные сети пещер, явно вырытых стараниями людей, некоторые совсем свежие, а некоторые настолько старые, что сгладившиеся от времени края отрастили целые бороды ярко-зелёного мха. До этой поры Дзинши казалось, что Орт вполне себе яркий город, но Бездна… Возможно, дело было в силовом поле, но первый уровень, озарённый лучами поднимающегося солнца, выглядел гораздо ярче, чем любой девственный лес Поднебесной. Зелень, прущая отовсюду, ясно давала понять, что ей без разницы на человеческие устремления, и считаться с ними она будет в последнюю очередь. Впрочем, не только зелень придерживалась таких взглядов. Как только спуск закончился, и они вступили на относительно ровную поверхность, Дзинши к своему удивлению увидел первого в своей жизни представителя фауны Великой Ямы: птицу, несколько больше голубя, с голубой спинкой и ярко-жёлтым горлом. Она методично обклёвывала семена, похожие на дикую пшеницу, и насторожилась при виде людей, косясь на них красноватым глазом. Озен наверняка знала название этого чудного животного, и Дзинши уже хотел было спросить, как вдруг сильно пожалел о том, что вообще умеет моргать, ибо на расписное создание вдруг пикировало нечто тёмное, но вооружённое что зубами, что когтями. Раздался писк, в стороны полетели перья, и нападавший, тяжело хлопая кожистыми крыльями, снова взмыл воздух. Впрочем, скромничать он не собирался, а потому, примерившись, повис на своде одного из раскопанных гротов вниз головой, а следом свесилась и птичья тушка, которой только и оставалось что конвульсивно подёргиваться в предсмертных судорогах. Не обращая никакого внимания на людей, гигантская летучая мышь – а Дзинши готов был поклясться, что размах крыльев оной ничуть не меньше его собственного роста – принялась за трапезу, жутко хрустят костями. – А вам повезло, – кажется, Озен только обрадовалась эдакой встрече, – Давненько я их не встречала. Это полосатая номанома. Самец, да ещё и в самом расцвете сил. Взгляните только, какие красивые полосы на груди и плечах. Поначалу Дзинши не осознал, как можно на полном серьёзе восхищаться этой тварью, которая только что убила столь прекрасную птицу и теперь погружала измазанную кровью морду в грудную клетку другого живого существа. – Посмотрим немного, – распорядилась Белый свисток, и здесь волей-неволей, но пришлось оценивать что-то помимо приёма пищи. Несмотря на размеры, номанома оказалась гораздо изящнее мелких летучих мышей, которые, бывало, бороздили воздух в поисках насекомых в Поднебесной. Эта скорее напоминала жителя тропиков, с длинным телом, большими ушами и очень чёткими глазами, в которых, если присмотреться, даже были видны вертикальные, словно у кошек, зрачки. Мало того, она охотилась днём. Да не просто охотилась, а прямо на их глазах пожрала птицу. Полосы же, давшее название виду и бывшие похожими на таковые у макрели, и правда производили впечатление: даже на солнце они переливались при поворотах, нидать ни взять, пришили с другой шкуры. – У самцов номаном нет эхолокации, они несколько крупнее самок и охотятся днём, в основном на птиц и мелких млекопитающих, – начала пояснять Озен, хотя ни Дзинши, ни Маомао так и не поняли, что в её понятии входит в категорию этих самых «мелких млекопитающих», – Вот эти полоски используются при ухаживании. Поскольку самки слепы, они ориентируются на слух, и для того, чтобы произвести впечатление, самец встаёт на задние лапы и раскрывает крылья, демонстрируя ей полосы. Мы считаем, что звук отражается от этих украшений как-то иначе, чем от остальной шерсти, и самки находят это красивым. – Они совсем как чиновники, надевающие дорогой шёлк перед сватовством, – неожиданно для себя произнёс Дзинши, и убийство, произошедшее прямо на их глазах, вдруг перестало существовать. Маомао же на ум пришёл один странствующий монах, как-то прибившийся ко дворцу Императора. Однажды гость с юга рассказал нелестную притчу о тех людях, которые воздерживаются от приёма мясной пищи, говоря, что это неправильно. У местных чиновников возник с ним спор, на что монах невозмутимо отвечал, что если бог или боги создали этот мир именно таким, где живые существа пожирают друг друга, чтобы жить дальше самим, отказываться от мяса означает проявлять высокомерие, а значит, и ставить себя гораздо выше мудрых творцов Поднебесной. Похоже, сейчас было самое время вспомнить это учение, как бы оно ни называлось. Самец номаномы не собирался мешкать, пожирая свою добычу так быстро, как это только было возможно. Всё, что он по какой-то причине не успел проглотить, было набито в объёмные щёки, от чего животное стало выглядеть несколько комично. Ещё раз издав пару чавкающих звуков, должно быть, и давших ему столь экзотическое название, самец летучей мыши неохотно покинул насиженное место и полетел восвояси, натужно хлопая крыльями, на этот раз от собственного порядком обвисшего брюха. Вскоре об охоте не напоминало ничего кроме нескольких оставшихся на траве перьев, испачканных кровью у самых очинов. – Будем считать, что Бездна встретила вас как полагается, – Озен мотнула головой в сторону, намекая, что их путь должен продолжаться, – Покажу вам несколько месторождений из тех, что ещё не разрыли. О том, что в их планы будут внесены коррективы, равно как и об обоснованности чутья всех искателей, путникам доложила уже не фауна, а вполне себе человеческая фигурка, бегущая к ним со всех ног. Один из Красных свистков, не стажёр, совсем молоденький, наверное, лет двенадцати. – Недвижимый лорд! Прошу, помогите! Оно там... Под водой... Большое! Оно утащило... – А ну стой, – присев на корточки, Озен шустро перехватила узкие плечи мальчишки, готового вот-вот разреветься, – Теперь рассказывай. – Оно большое, фиолетово-серое, как кишка, а лапы перепончатые, – неизвестно каким образом собравшись с мыслями, принялся тараторить молодой искатель, совершенно не замечая двух стажёров, представленных к Белому свистку, – Вынырнуло из воды и схватило моего напарника. Я побоялся свистеть, думал, что оно услышит, побежал на помощь. Помогите! – Лапы перепончатые? – Недвижимый лорд резко выпрямилась, всё ещё продолжая смотреть на младшего по рангу, – А тело у него в сегментах, словно у червя? – Да, всё верно, но шкура очень плотная. – Такую-то мать, – Озен покосилась на Дзинши и Маомао, а затем снова обернулась к юному искателю, – Веди меня туда немедленно. Вы оба, за мной. Вероятно, потребуется ваша помощь. Маомао заметно напряглась. Такое бывало в моменты, когда пригождался её врачебный опыт. Она была готова тянуть пациента с того света, но лично Дзинши, уже успевший ознакомиться с габаритами местной фауны, полагал, что будет чудом, если от утащенного в воду ребёнка останется хотя бы клок одежды, годный для захоронения. – Когда вы в этом году собирали горькую икру? – тем временем решила выведать Озен. Мальчик, представившийся им как Вуко, выпучил на Белого свистка голубые глазёнки: – Эту обязанность отменили. – Кто? – взгляд Озен метал гром и молнии. Что её разъярило? – Госпожа Бельчеро распорядилась, в прошлом году мы быстро управились, вот она и сказала, что лучше артефакты собирать и помогать охотничьим отрядам, а не… – Старая грымза совсем из ума выжила, – это было уже практически рычание сквозь плотно сомкнутые челюсти, – Ну, если я права, я такую ей головомойку устрою, которую она даже в ученичестве не видала!.. Это здесь? Вуко лишь кивнул, примерно сделав шаг в сторонку. – А теперь я хочу, чтобы ты собрал всех своих товарищей, но раньше, чем я подам сигнал, я не желаю видеть никого из вас. Сейчас ступай прочь. Живо. – А мой друг… – начал было мальчик, но агатово-чёрные глаза сказали ему то, что было надо, и маленький искатель, понурив голову, заспешил прочь. – Он же совсем один, – проводил паренька глазами Дзинши, на что Озен лишь хмыкнула. – Если сдохнет здесь, на более глубоких уровнях ему и подавно нечего делать. К тому же, – бронированный сапог оторвался от поверхности, которая со стороны показалась заболоченной землёй, но в итоге потянулась следом за подошвой, явив взглядам путников вязкую слизь, – Здесь пока самое опасное место. Чувствуете запах? – Немного похоже на отвар полыни, – прилежно отозвалась Маомао. – Не знаю, что это, но допустим. Вон тут, – Белый свисток указала на непримечательную мутную лужу у основания оврага, – Находится вход в нору вунита. Опережая твой вопрос, – она обернулась к Дзинши, который только и успел что открыть рот, – в музее вуниты не представлены потому, что вообще-то их на первом уровне быть не должно. Они рождаются сезонно, у почвенных червей, в виде горькой икры, которая потом смывается водными потоками вниз, на второй уровень, где они становятся пищей других животных. На первом уровне у вунитов нет естественных врагов, потому иногда случаются пики рождаемости. Красным свисткам положено искать горькую икру из сезона в сезон, чтобы передать её искателям постарше, а уже те переносят её на второй уровень, или сливают в реки, бегущие вниз. Но Бельчеро, – глаза Недвижимого лорда грозно сузились, – Решила, что переиграла систему, и теперь может об этом не думать. Как бы не так! Так что теперь у нас с вами на троих огромная проблема, которая только что поела, не планирует никуда выходить, а ещё и чрезвычайно живучая, ведь у неё нет позвоночника, который можно перешибить, четыре сердца и шкура, которую даже калёное железо едва ли пробьёт. У меня есть идея, но хочется послушать вас. – Отравить, – нисколько не задумываясь, пожала плечами Маомао, – Чем бы он ни питался, наверняка не сможет переварить яд, принесённый извне. Если начинить рис, перемешанный с чем-то аппетитно пахнущим, вряд ли он устоит от такой закуски. – Идея хорошая, но проблема в том, что вуниты умеет отрыгивать кости своих жертв, дабы те не повредили пищеварительному тракту, а потому, почуяв яд, он, скорее всего, сделает то же самое что и привык, – пояснила Озен, скрестив руки на груди и косясь в сторону воды, которая всё это время была неподвижной, возможно, от того, что её тоже покрывала слизь. – Тогда его надо выманить и держать, желательно перевязать пасть, чтобы яд не смог оттуда выйти, – заговорил Дзинши, – Я надеюсь, его пищеварительная система достаточно медленная, и извергнуть отраву из другого своего конца он попросту не успеет. – Ха-ха, – пусть это и был довольно примитивный юмор, но было заметно, что Озен несколько полегчало, – Да, вы оба правы. Держать его будет то ещё задачей. Я беру на себя самое сложное, голову и лапы, но это тварь гибкая, и будет бить хвостом по чему не попадя. Придётся взяться тебе, – она снова взглянула на бывшего главного евнуха, – Перепуганный вунит выделяет огромное количество слизи, так что будешь жутко перепачканный, но зато сделаешь благое дело. Жаль, конечно, что я не могу притащить сюда лично Бельчеро и заставить заниматься этим, но лучше мы покончим с тварью сейчас, чем он утащит ещё кого-нибудь. После этих слов Белый свисток и её гости, не сговариваясь, посмотрели на лужицу, приютившую жуткого хищника. В той или иной степени, все трое гнали от себя мысли о том, как оттуда показывается усеянная зубами пасть и хватает совершенно не готового к такой встрече ребёнка. Оставалось лишь верить, что Красный свисток смог умереть достаточно быстро, так и не осознав, что случилось. – Он там, верно? У него нора, как у бобра, – Маомао указала на холм, покрытый редкой жухлой травой, расположенный аккурат после лужи. Озен кивнула: – Да, ты очень наблюдательна. – Я чувствую запах гнили и горечи, его выделения отравляют землю, – решив, что мешкать не имеет смысла, лекарка присела на относительно спокойный участок, роясь в рюкзаке. Дзинши уже точно знал, что эти самые выделения будут немедленно собраны его женой для опытов, как только представится такая возможность, даже если чета Феросе будет грозить им выселением из временного пристанища. – Тебе помочь? – поинтересовался бывший главный евнух, но Маомао лишь покачала головой: – Сосредоточься на вуните. – Нам нужна рогатина, – рассудил Дзинши, показывая разведённые большой и указательный пальцы, – Если у этой твари есть голова, по идее, есть и череп. А значит, его можно прижать, как змею. – Уже ищу, – Озен отошла чуть поодаль, разглядывая деревья, – Таких больших веток на первом уровне не достать. Придётся соорудить самим. Помогай. Её приказы вовсе не звучали грубо, напротив, это избегание красивостей убирало всяческую панику. Срубив две подходящие ветки, Озен поставила их под нужным углом, и, попросив Дзинши придержать получившуюся конструкцию, крепко-накрепко обвязала ту верёвкой. За всё то время, что они возились, тварь в луже не дала о себе знать. Можно было представить, как вунит отдыхает после трапезы где-то там, в возведённом им же холме. Да, отвратительная тварь, но не его вина, что люди находят такой образ жизни мерзким. – Твоя работа будет едва ли не сложнее моей, всё же сил в тебе поменьше, – Озен с сомнением оглядела главного евнуха, – Если не повезёт, отправишься в короткий полёт над первым уровнем. Или тебе сломают рёбра. – Я могу вбить верёвки с кольями, – звук перемалывания трав закончился, и Маомао принялась скатывать рисовые шарики со смертельно опасной начинкой, – Пока Дзинши держит, я должна успеть. – Не вздумай, – покачал головой бывший главный евнух, но на него тут же вознеслись полные серьёзности глаза жены: – Мы тут равны, забыл? И я не дам тебе покалечиться, так и знай. От меня тоже есть толк. Возразить на это было нечего, так что путники продолжили приготовления. Наконец, план был разработан, и дело оставалось за малым: выманить негодную тварь из воды. – Вуниты глухие, но реагируют на вибрации, – Озен походила туда-сюда, примериваясь, где будет звук получше, – Я изображу для него добычу мечты и выволоку, как вынырнет, а уж вы не зевайте, не то плакала наша затея. Оба стажёра синхронно кивнули, в который раз порадовавшись, что с ними нет Сяо Дяо с её пока что лютой подростковой горячностью. – Стойте здесь, – распорядилась Недвижимый лорд, и, сдав в кулаке рисовый шарик с отравой, принялась отбивать ногой ритм, ни дать ни взять, крупное млекопитающее, совершенно не знающее, куда забрело. Лёгкая тупая добыча. По звуку – гораздо больше, чем предыдущая закуска. Слишком соблазнительно. Звук был совсем тихим, но там, в укрытой от посторонних глаз норе, огромное слизистое тело развернулось, сдвинув в стороны многочисленные кости своих жертв. Но ответ на вопрос о том, за кем останется новый раунд, пока оставался открытым.