Одно заветное желание

Старинная китайская поговорка гласит, что был бы учитель – а ученик всегда найдётся. Хаболк принадлежал к числу тех, кому наставничество удаётся легко и непринуждённо. Его харизмы могло хватить не только на это маленькое сборище, но и на целую толпу из сотни человек, поскольку говорил он весьма вдохновляюще, а уж объяснял прямо-таки на пальцах. Поначалу такая манера несколько смущала, но позже Дзинши понял, что изложенное хорошо укладывается в голове. Чётко, понятно, как, чего, блок истории довольно маленький, чисто для общего развития, зато описания местности очень подробные, такие, что в голове возникают картинки безо всякой карты, конечно, есть вероятность, что тому способствовало посещение музея, но тут уже не разделишь, словно воду и масло. А ещё, в отличие от тех седовласых старцев, с которыми главному евнуху приходилось встречаться в отрочестве, дабы осваивать естественные и гуманитарные науки, у Хаболка было преимущество в весьма громком голосе, который можно было назвать каким угодно, но совсем не монотонным, клонящим сон. Удивительно было и то, что этот человек решил спускаться в Бездну уже в зрелом возрасте, о чём неоднократно упоминал. Было заметно, как Хаболк восхищается Великой Ямой и её чудесами. Также было понятно и то, что в своё время он был самой настоящей белой вороной. Одно дело те, которые приезжают в Орт в зрелом возрасте, потому что раньше их не пускали родители или иные обязательства. Хаболк же, содержавший со своей женой лавку специй, всё же прорвался в Гильдию, сдал экзамены далеко не с первого раза и вот, дослужившись до Чёрного свистка, мог обучать и молодых. Чёрный свисток... Значит, он может спускаться до пятого уровня. Дзинши вспомнил о проклятии, и невольно оценил эту могучую фигуру, из которой сейчас раздавался громогласный хохот. Гарант ли это спасения? Именно такое телосложение? Следом припомнил Марулка, который совершенно не походил на Хаболка ни характером, ни тем более телосложением. Оглянулся на жену, невольно скосив глаза на её немногочисленные записи. С удивлением узнал, что они думают об одном и том же, ведь на листе бумаги значилось «устойчивость к проклятию и телосложение». Надпись была перечеркнута, и рядом стояло имя «Лайза». Как обычно, до главного евнуха дошло в последнюю очередь. От этого открытия он бесшумно вздохнул. И то верно, Озен упоминала, что её ученица не отличалась плотным телосложением, мало того, была довольно низкорослой. Но Маомао этот вопрос так просто не оставит, наверняка будет искать некую последовательность, почему кто-то становится отличном искателем лаже несмотря на перегрузки проклятия, а кто-то, пышущий здоровьем, не переносит подъёма даже с четвёртого уровня. И – в этом можно было даже не сомневаться – она будет изучать эффекты и на своём теле. Дзинши в который раз сказал себе, что привык к этому, но нет. Шрамы на левой руке жены продолжали повергать его в подобие благоговейного трепета. В отличие от многих семей Поднебесной, главный евнух не считал жену своей собственностью, точно так же, как человеку не может принадлежать нечто эфемерное вроде ветра, пусть они связаны брачными клятвами. Маомао, словно неуловимая лисица-оборотень, которая в надлежащее время сбрасывала человеческую личину и отправлялась гулять по лесам, прониклась к нему доверием только благодаря тому, что Дзинши согласился с её медицинскими изысканиями. Здесь, в Бездне, им предстояло в который раз пройти проверку на прочность, но что-то подсказывало главному евнуху, что он будет с ней и на её стороне несмотря ни на что, до самого конца, каким бы тот ни был. Ненадолго отвлёкшись от речей Хаболка, Маомао пихнула бедром сидящую рядом Сяо Дяо, которая несмотря ни на что была готова вот-вот задремать. Чужие монологи всегда давали девочке с огромным трудом, и лекарка прекрасно это знала. Если ничего не показываешь, рассказывай, да так, чтобы ученица проводила эксперименты по ходу дела, не то всё, потеряна для мира. Впрочем, винить Сяо Дяо язык не поднимался, слишком много впечатлений за последнее время. Благо, вскоре лекция с места действительно закончилась, и настал момент совершить экскурсию по Орту. Во время прогулки Дзинши и его семья поняли очевидное: первобытные народы, изначально населявшие эту местность и поклонявшиеся Бездне как божеству, по сути, передали свою эстафету потомкам. Быть может таких ярых почитаний больше и не водилось, не считая ритуалов, связанных с разбрасыванием табличек да подъёмами белых свистков, но вот то, что экономика города в основном была подточена исключительно на обслуживание Искателей и гильдий, было видно невооружённым глазом. Жители Орта впитывали Бездну с молоком матери, и пара малышей, встретившихся им по дороге, примеряли родительские каски и играли именно в искателей. – Я нашёл артефакт первого уровня, а значит, буду Белым свистком! – этот карапуз ещё толком не выговаривал буквы, но уже мечтал о приключениях. И пусть пока в его руках была грубовато отёсанная плашка, а никакой не артефакт, было понятно, какая его прельщает судьба. – А вот и наши молодые, – Хаболк остановился чуть подальше от дороги, и Дзинши к своему удивлению заметил, что они подошли к Бездне достаточно близко, так, как не подходили, будучи на рынке или в лавке Эмири. Вот она, рукой подать, а это, значит, один из спусков. По небольшому серпантину поднималась группа детей в количестве восьми человек. Лица пары из них были зеленоватого оттенка, и ветер донёс до группы отчётливый запах рвоты. Бедняги. Пусть Хаболк и сказал, что к перегрузкам постепенно привыкаешь, сейчас этих детей было попросту невозможно не жалеть. Парочка из них сгибались под тяжестью рюкзаков, но было видно торжество на мордашках. Это значило, что сегодня, в приюте, их непременно похвалят за хорошо проделанную работу. Если бы Дзинши мог, точнее, оставался бы в статусе главного евнуха, он бы наверняка остановился перед этими старателями и предложил бы им деньги за то, что было добыто, даже если там совершенно бесполезные вещи. Нельзя было быть таким добрым, но он был, старался по мере сил. Увы, кажется, его времена меценатства прошли. – Тебе тоже интересно, что у них в рюкзаках? – заметив пристальный взгляд мужа, улыбнулась Маомао, – ума не приложу, как они это всё там добывают. – Эй, малышня! – вдруг окликнул Красных свистков Хаболк, – Вы большие молодцы, знайте это! Я тут взрослых готовлю, и они искренне вами восхищаются, только взгляните, глаз оторвать не могут! Реплика возымела действие: даже те, кого тошнило, наконец-то смогли сглотнуть и в самом деле отвлеклись на группу взрослых новобранцев. Кое у кого даже мелькнули улыбки. Это действительно была хорошая идея. Время учёбы подошло к концу, и Озен, как и обещала, действительно отправила за гостями одного из детей, и эта честь выпала Джубили. При виде неё Сяо Дяо обрадовалась, но её улыбка тут же сползла вниз, когда дочь главного евнуха увидела сопровождающего. Тот самый прихвостень из гильдии, сын соседки, Лисандр. – Нам не выпала честь познакомиться раньше, я не мог отвлекаться, будучи на рабочем месте, – молодой человек, по мнению Сяо Дяо, довольно привлекательный для юноши, поспешил поздороваться с новоприбывшими, – Моё имя Лисандр Томасон, очень приятно познакомиться. Джубили немного рассказала мне о всех вас. «Джубили рассказала». Одно это заявление заставило сердце Сяо Дяо вспыхнуть почище пламенного феникса. Да, здесь другие порядки, и, судя по всему, юноши и девушки могут общаться наедине, без сопровождения взрослых, но всё равно... Но всё равно! – А ты, значит, Сяо Дяо, – Лисандр протянул ей руку, но ответа так и не дождался: глаза дочери главного евнуха буквально впились в него, а затем их владелица медленно произнесла: – Значит, что так. – Ну… ладно, – рука вернулась обратно в карман, и Лисандр улыбнулся в попытке скрыть замешательство, – Надеюсь, что мы подружимся. – Да что же ты, не будь букой, Лисандр славный парень, особенно когда ему разрешают сходить на вылазку, а не сидеть в Гильдии, – Джубили приобняла друга за плечи, что вызвало невидимый никому, кроме Сяо Дяо, сердечный приступ. Ещё примечательнее была реакция самого Лисандра: он едва заметно покраснел. Ну всё, теперь демонов желчи не сдержать. Сяо Дяо дело сделала всё возможное, чтобы откинуть от себя возмущение, но ничего толкового не вышло. Только когда Джубили распрощалась с парнем на подходе к дому, от сердца дочери главного евнуха хоть немного, но отлегло. Уму непостижимо! И нет, ее местные правила, а... Она толком не знала, что именно, но Лисандр Томасон должен был исчезнуть с горизонта, любыми возможными способами. Раз в Бездну не спускается, пусть его хоть бумагами завалит, но чтоб рядом не было – О. Вы только гляньте на них, – Озен появилась на пороге дома, опираясь плечом о косяк, – Ну что, как вам первый день учёбы? – Записали кучу всего, – усталый, но довольный ответствовал ей Дзинши, потрясая бумагами. – Пиши-пиши, но ещё больше складывай вот сюда, – указательный палец коснулся двуцветного виска, и Белый свисток хмыкнула. Видок у неё был задорный, и в ближайшее время главному евнуху предстояло убедиться, что интуиция не подвела его и на этот раз. – Ещё на пляже ты сказал, что обучен мечному делу, – не прошло и половины ужина, как Озен оторвалась от своей порции, глядя на Дзинши. – Действительно так, – несколько взволнованно произнёс главный евнух. Надо же, совсем недавно обсуждали это с женой, а теперь вот, и правда пошёл разговор. Недаром хозяйка дома Белый свисток, времени не теряет. – А ты? – агатово-чёрные глаза переместились на Маомао. Лекарка лишь плечами пожала: – Я просила научить меня азам, и некоторое время он действительно меня учил, но после брака всё остановилось. К сожалению, у нас это не женское дело. – Понятно. Что ж, может, оно и к лучшему, всё же меч не самое эффективное оружие, – было заметно, что Недвижимый лорд в этот самый момент изобретает для лекарки нечто иное, но затем она снова взглянула на главного евнуха, – Как бы то ни было, я хочу взглянуть на твои боевые приёмы. У меня есть настоящие мечи, но только не здесь, в моём кабинете на втором уровне, хотя, мне кажется, деревянные тренировочные тоже подойдут. Я права? – Если только мы не собираем рубиться до последней капли крови, – Дзинши хихикнул, но довольно нервно. Белый свисток ответила ему довольной ухмылкой: – Это как-нибудь потом. Марулк, ты не против поучить вторую молодую обращением с кайлом? Раз Маомао у не имеет отношения к мечному делу, думаю, надлежит помочь ей освоить базовые навыки искателей. Эти балаболы с курсов едва ли что-то в таком соображают. – Конечно, нет проблем, совершенно не возражаю, – улыбнулся Чёрный свисток. – А я? – насторожилась Сяо Дяо, и Недвижимый лорд взглянула на неё: – А что ты? – Я... – уже успев пожалеть об этой реплике, запнулась дочь главного евнуха, – Я довольно ловкая. При дворе нет никого, кто бы также ловко лазал по крышам. – По крышам? – Белый свисток хмыкнула, – Тогда дам тебе в спарринг-партнёры Федерико. – Федерико? – несколько оторопело произнесла Сяо Дяо. Она не ослышалась? Да, она не то что была легендарной воительницей из «Троецарствия», но давать ей в соперники мальчонку... – А ты не смотри на то, что он маленький, уверена, у тебя есть, чему у него поучиться, – тоном, не терпящим возражений, объявила Недвижимый лорд, – Доедайте, я не хочу тренироваться в сумерках. Сказано – сделано, и очень скоро обе семьи вышли на свежий воздух. Если Дзинши и Маомао были относительно готовы, то в душе Сяо Дяо нарастало непонимание и неприятие. Она была уверена, что сможет потренироваться вместе с Джубили, но тут... Почему? Её считают настолько ребёнком? Или навыки Джубили настолько превосходят её навыки, что... Или у неё другие планы?! Хотя нет, вон же она, облокотилась на забор и... И да, болтает с Лисандром. И пусть этот разговор непринуждённый, очень похожий на таковой у соседей, Сяо Дяо знала, что её фантазия в состоянии дорисовать то, чего и в Природе не существует. Ревность впервые посетила дочь главного евнуха, но сразу в таком объёме, что справиться с ней в одиночку не было никакой возможности, по крайней мере, убить в зародыше точно не получилось. Обратив внимание на то, что всё семейство вышло на площадку перед домом, Джубили помахала им рукой. – Они собираются тренироваться в такое время? – удивлённо вскинул брови Лисандр. – Да. Дядя Дзинши упоминал, что владеет мечом, а мама обожает исследовать редкие техники, хотя сама ими практически не пользуется, предпочитая грубую силу и стойкость, – лишь пожала плечами девушка с ирокезом, глядя на расстановку, – Здесь хорошая точка обзора, Давай понаблюдаем, как оно пойдёт. – А... – соседский сын взглянул на загорелые плечи владелицы Дьявольского манка, – Тебе не холодно вот так? Уже вечереет, могу принести что-нибудь тёплое. – Не, – она отмахнулась, совершенно непринуждённо, и Лисандр, к своему стыду, даже сник. Сгорающая от ревности Сяо Дяо не знала, что несмотря на все его попытки ухаживания, Джубили совершенно не отвечала на них, то ли неосознанно, то ли вполне себе сознательно, поскольку они с Лисандром дружили с самого детства, а такие вещи не хочется портить никаким романтическим уклоном. Тем временем тренировка началась. Озен действительно вернулась с мечами, ладно сработанными из тёмной древесины, и шустро бросила один из них Дзинши: – Вот. Показывай. – Я не очень-то привык драться с женщинами, – смущённо кашлянул главный евнух. – А что, учитывая, что ты управлял гаремом, никогда не приходилось разнимать дерущихся кумушек? – приподнялась тёмная бровь. – Это немного не то, но да, нам, я имею в виду, тем, кто приставлен следить за наложницами, не велено сильно их обижать, – Дзинши улыбнулся, но как-то грустно. Несмотря на большую свободу, он всё же ощущал тоску по дому. – То есть никакого избиения? – Это изредка, как наказание, только с позволения, но в целом никакого физического воздействия. – Что ж, могу понять, Да только в Бездне правила другие, – Озен очень ловко выполнила базовую стойку с мечом, который относительно её роста казался не более чем детской игрушкой, – Вроде бы всё правильно помню. В вашей стране другие законы владения этим оружием? – Нет, но есть техники, больше направленные на красоту движений, нежели на реальные сражение, – Дзинши продемонстрировал пару из них, на что Озен лишь цокнула языком: – Незачем замедляться, покажи, как они выглядят на самом деле, я опытный боец. Надо сказать, это заявление главный евнух встретил с огромным облегчением, ведь в таких делах хотелось двигаться как можно более непринуждённо. – Так, красоту оценила, – Белый свисток повертела пальцем в воздухе, – А что действительно для нападения? – Например, вот это, – Дзинши было принялся показывать приём на месте, но взгляд Недвижимого лорда буквально приказала ему остановиться: – Я же попросила. Не нужно замедляться. Нападай, я обещаю не отвечать ударом на удар. Без этих экивоков, со всей силы, как привык сам во время тренировок. Покажи мне, на что способен, ведь это очень скоро тебе понадобится. Бездна не любит тех, кто отвечает на её вызовы без старания. На секунду перед глазами Дзинши возник старый добрый Гаошунь. Вот кого она ему напоминала. Гаошуня, только в женской версии. Да, гораздо более жёсткая и принципиальная, но что-то общее в них было. Должно быть, желание помочь, в частности, помочь выжить в изменяющихся обстоятельствах. Вот почему Дзинши проникся к хозяйке дома таким уважением, и вот почему в следующую же секунду он рванул к ней навстречу, держа меч наготове. – Пошла жара, – увидев пару атак, даже закачал головой Марулк, – Оз постоянно говорит, что слишком стара для таких вывертов, но сама с большим удовольствием принимает в них участие, прямо хлебом не корми. – Боюсь, я не могу порадовать таким же рвением, – с удивлением глядя на то, как высоченная женщина с ловкостью уворачивается от тычков деревянного оружия, обозначила свою позицию Маомао. Марулк повернулся к ней, и его васильковые глаза потеплели: – Что ты, я и не прошу от тебя ничего подобного. Пока покажу, как управляться с кайлом, ведь если ты правильно распределишь его вес, сможешь не столько дробить горную породу, но и обороняться от хищников. Я встану рядом, хорошо? Повторяй за мной. Руки вот так, а ноги поставь примерно так, почувствуй, как ты будешь максимально устойчива. Будь осторожна, держи крепко, пусть кайло это не меч, но лезвие очень острое, я знаю новичков, которые калечились, не рассчитав свои силы. Теперь повторяй за мной... В отличие от взрослых, нашедших своё место если не в жизни, то на тренировке, Сяо Дяо только и могла что смотреть на Федерико, безмятежно созерцавшего её в ответ. Поставили с пятилетним пацаном, видано ли дело. И что прикажете с ним делать? В песочницу идти? – Нападай, – он разрешил это с лёгкой полуулыбкой, что заставило Сяо Дяо вздрогнуть: – Ты же это несерьёзно? – Почему? Ты меня боишься? – это было сказано без гонора, скорее, с лёгкой печалью. – Да нет, я... Я просто очень... – дочь главное евнуха замерла, рисуя в воздухе непонятные пассы руками, – Словом... Большая. Я выше и тяжелее. – А я маленький и юркий, – он едва заметно попрыгал на месте, – Просто нападай, и всё. И, если можно, без смертельных щелбанов. – А что это? – заинтересовалась Сяо Дяо. Федерико даже лоб потёр, морща нос: – Это мамин страшный приём. Когда она хочет кого-то остановить, она отсыпает щелбан, бах – и кровь носом, и на ногах стоять невозможно. – Действительно страшный приём, – не могла не согласиться девушка, поёжившись. Уловила взгляд Джубили, которая отвлеклась от остальных бойцов. Смотрит на неё, выжидающе. И что прикажете делать? Биться с её младшим братом? – Давай так, – поняв, что на него не собираются нападать, Федерико встал в более расслабленную стойку, – От забора и до линии, которую я сейчас начерчу, будет наш ринг. Поиграем в догонялки, но за линию чур не забегать. Если ты поймаешь меня, ты победила. Идёт? – Ты издеваешься? – даже хохотнула Сяо Дяо, – На таком маленьком пространстве, ты и я? Да я же мигом тебя изловлю. – А ты попробуй, – в тоненьком голосе послышался задор, и, когда кроссовок мальчика действительно обозначил необходимую линию, дочь главного евнуха даже с некоторой ленцой выкинула руку вперёд, дабы поймать негодного мальчишку, но в итоге в её ладони оказался лишь воздух. – Ну так неинтересно, – раздалось откуда-то из-за её спины, – Ты не стараешься. – Ах, так? – стремительно развернувшись, Сяо Дяо попёрла с обеих рук, но снова обняла пустоту. Детская ладошка дотронулась до её согнутой икры: – Я здесь. – Берегись, шмакодявка, – раззадорившись ни на шутку, Сяо Дяо со всем усердием включилась в догонялки, а Джубили, наблюдавшая за всем этим, лишь покачала головой: – Вот он вроде лапочка, а выбесит кого угодно, и глазом не моргнёт. – Джубс, скажи, а они уже в курсе, что, скорее всего, не смогут вернуться в свой мир? – пусть Лисандру и не разрешалось подслушивать за старшими в Гильдии, но порой уши не заткнёшь. Подруга детства кивнула: – Не представляю, что они чувствуют. Но мне кажется, если хорошенько натренировать, получатся искатели хоть куда. – Всё же нужно поискать способ вернуть их домой, а то как-то нечестно получается, – задумчиво произнёс Лисандр, глядя, как Озен делает подсечку, и не рассчитавший свои силы Дзинши валится на землю, словно подрубленное деревце. – Если ты не сошёлся характером с Сяо Дяо, это вовсе не значит, что теперь нужно непременно отправлять их всех домой, – вдруг покосилась на него старая подруга, и юный секретарь вздрогнул: – Я не имел в виду ничего такого! Хочет дуться – пусть дуется, это её право. Мне главное, чтобы мы с тобой продолжали дружить, а уж с кем ещё ты там возишься, не моего ума дело. – Не скажу, что со всем согласна, но твой ответ мне нравится, – Джубили ещё некоторое время посмотрела на тренировки, а затем снова обратилась к другу детства, – В Гильдию не докладывали о спасательных операциях? – Ты знаешь, мне запрещено об этом распространяться. – Лисандр,– её янтарные глаза сузились, и сын Шамиты пошёл на попятный: – Нет, ничего такого. Но как ты намерена уйти, если действительно выдастся возможность? – Что-нибудь придумаю, – она нахмурилась. – Огребёшь же по полной, и не только за то, что ушла, но ещё и за артефакт, который якобы можешь применять только ты, но по факту, иногда он может стать средством спасения. – Если Хранитель Дьявольского манка распоряжается своими силами как хочет, это вовсе не значит, что его совершенно нельзя использовать во благо, – сказала как отрезала Джубили, но на деле в ней не было и половины той уверенности, что она вложила в свои слова. Её молодая мятежная душа просила подвигов, но вот подвиги совершенно не торопились к ней.