Одно заветное желание

Если Маомао не источала бурных восторгов по поводу того, где они оказались, это вовсе не значило, что она таковых не испытывала. Скорее всего, отзывалась природная осторожность: что-то подобное было, когда её привезли во дворец, и лекарка, в отличие от других служанок лупившихся на всё с полуоткрытым ртом, знай себе держала глаза аккурат на носочках туфель, дабы случайно не влетело. И точно: в основном не влетало. А теперь, попав в другую страну, и вовсе надлежало держать ухо востро, пусть новые знакомые и казались весьма дружелюбными. В первую очередь включился практический ум: пусть Озен и Марулк утверждали, что возврат в Поднебесную невозможен, надлежало испробовать все возможные варианты. Вот только почему Озен смотрит на неё, практически не моргая? Маомао понимала Белого свистка на каком-то непостижимом уровне, ощущала некую схожесть. Возможно, травница сама бы смогла стать чем-то вроде этого, если бы сызмальства не подвергалась давлению системы, ясно говорившей, что путь женщины к власти заказан. Мало ли какие Императрицы, это скорее исключение, нежели правило. И вот теперь это существо, унизанное клиньями Тысячника, казалось, залезает под её черепную коробку, читая мысли. И её не собьёшь, как ни нахваливай эту еду и не спрашивай, из чего и что приготовлено. – Вы знаете, – наконец-то изрекла Озен, – Есть мысль, кого можно спросить ещё. Я имею в виду, насчёт вашего возвращения. – Вот как? – лекарка приподняла брови, но внутри ощутила замешательство. Неужели всё настолько очевидно? Да, травница могла дать слабину, когда речь шла о редком яде или растении для снадобья, но неужели и сейчас то же самое? Хотя нет, похоже, что всё же и правда догадалась, поскольку муж бросил на Белого свистка удивлённый взгляд: – Ты имеешь в виду Закри? – Ой, я уже давно не разговаривал с дядей, – подошёл к матери Федерико, – Можно на коленочки? – А не ты ли мне недавно говорил, что слишком взрослый для этого? – деланно нахмурилась Недвижимый лорд. Федерико оробел, складывая руки у груди и тем самым вдруг напоминая какого-то зверька вроде хомячка: – Я немножко, чтобы было видно получше. Так можно? – Можно, можно, – Озен без труда загребла мальчика на руки. Как пушинку, честное слово, вот что называется сила. – «Дядя»? – тем временем отозвался Дзинши, и Озен аккуратно постучала ногтем по своему причудливому свистку: – У нас, Белых, свистки сделаны не из пробки, как у остальных искателей. Чтобы сделать белый свисток, требуется душа. Душа того человека, который хочет идти с тобой вперёд и вперёд несмотря ни на что, разделяя с тобой и радости, и горести. Не подумайте, что мы убиваем их намеренно, чаще всего с этим справляется и сама Бездна, как было и с моим братом. Но в итоге в его теле осталась эта белая формация, которая при обработке превратилась в свисток, который вы теперь видите. Путешественники согласно сосредоточились на заново представленном предмете, будто ожидая, что он вот-вот обернётся юношей или заговорит. Но ничего такого не происходило, а материал по-прежнему напоминал выбеленную на солнце кость, и ничего более. – Это так не работает, – Озен усмехнулась, похлопав по столу рукой, куда тут же взгромоздилась Присцилла. – Погоди минуточку, – Марулк засуетился, убирая тарелки, и Джубили принялась помогать отцу. Следом вскочила и Сяо Дяо. Тут уж брови приподнял Дзинши: дочь вступила в ту фазу возраста, в которой не особо хочется помогать по дому, но вот глядите-ка, в гостях вдруг вспомнила о том, что вообще-то будущая хозяйка. – Вы только не дёргайтесь, и всё будет хорошо. То, что предстанет вашим глазам всего лишь свойства наших с Джубили артефактов, – убедившись, что гости расселись на приемлемом расстоянии, а также то, что Присцилла, явно дрессированная для таких случаев, тоже неподвижна, Озен кивнула Джубили, – Начинай, малая. – Хорошо, – девушка с ирокезом поднесла свой предмет губам, и Дзинши заметил, что тот нисколько не похож на привычный свисток, поскольку даже дырочки для извлечения звука располагались сбоку, совсем как на окарине. Мало того: конфигурации вырезанных зверушек на нём вдруг зашевелились под её пальцами, изменяя тембр инструмента, который и без того издавал не свист, а что-то вроде напева без слов, не поймёшь, издаваемого мужчиной или женщиной. Озен тоже подула в свой свисток, который якобы был душой её брата, и произошло следующее. От тени Джубили вдруг отделилось переливчатое нечто, которое оказалось то ли миражом, то ли огромным пушистым зверем, у которого было не разглядеть головы. Зависший между призраком и реальностью, он взгромоздился на стол, сначала оглядывая всех собравшихся. Из-за отсутствия головы было не понять, куда он смотрит, но наконец его взгляд – или что там у него было вместо этого – обратился на белый свисток. Казалось, что эта туша грузно топала, но на самом деле стол даже не скрипнул. Озен перестала играть, и переливчатый силуэт вдруг сплющился, словно вылитая из ведра вода, и нырнул в уши Присциллы. Та дёрнулась, но не то чтобы испуганно, а когда снова открыла свои огромные чёрные глаза, в них отражались радужные гало. Пусть тушка пещерного гоблина и не была способна к прямохождению, но зверь всё же отпёрся на задние лапы, принимая позу, более похожую на человеческую, если бы не хвост и другие пропорции. Проморгался, потёр морду лапой, а затем изрёк: – Здравствуй, сеструль. Марулк, дети. И вы здравствуйте, дорогие гости. – Здравствуй, – агатово-чёрные глаза потеплели, – Давно не разговаривали. – Да уж, не больно-то ты меня жалуешь, – голос из подражательного звериного превратился в более похожий на юношеский, и морда Присциллы даже изобразила подобие улыбки, – Так что, мне ради приличия спросить, что ты хочешь, или сразу начнём, без обиняков? Он слышит. Слышит и, возможно, видит всё, что происходит, хотя даже не похож на нечто живое – мелькнуло в мыслях Маомао. Это просто невероятно! Быть вот так связанным с человеком... Это же не то что семейные узы, это крепче любого брака, выходит, Озен практически не расстаётся с ним, деля с братом и радости, и горести, как и сказала. Но каково это на самом деле? Жить на две души? – Можно и без обиняков, – разрешила Недвижимый лорд, улыбаясь ему в ответ, – Обозревай, хочу знать твоё мнение. Помнишь ли ты кого-то похожего? – Поглядим, – Присцилла на двух лапах пусть и не очень ловко, но прошествовала к другому краю стола, внимательно разглядывая свалившихся на голову семейства Феросе гостей. Задержалась возле Дзинши, – Надо же, какой красавчик, жаль, что моё тело безвозвратно утеряно, я бы за таким, пожалуй, поухаживал бы. Без обид, красавица, мою Природу не переломишь, – он шустро обернулся к Маомао, которая от удивления не то что не обиделась, а даже не сразу вникла в смысл фразы, – А вот ты у нас нечто интересное, – нос самки пещерного гоблина дёрнулся при виде Сяо Дяо, – Я таких не встречал. – Да хорош тебе трепаться, ты скажи, видел ли ты такие одежды, – снова попросила брата Озен, и морда Присциллы отразила нарочито кислую мину: – Вот вечно так, даже поболтать не даёшь. – Да потому что ты пустобрёх тот ещё, – должно быть, это были давние тёрки брата и сестры, нисколько не изменившиеся со временем. – Одежда, одежда, – жестом лапы показав, чтобы ему вытянули рукав, Закри в обличье Присциллы очень внимательно изучил что ткань, что узоры на ней. Ненадолго отпрянул, сев по-турецки и даже почесав подбородок, а затем хлопнул себя по коленям. – Что? Что такое? – всполошился Марулк, которого изрядно вымотало ожидание. – Надо поискать в архивах «Новостей глубин», если они это не уничтожили, но клянусь, что-то такое я читал. По-моему, я был ещё подростком, мне было лет тринадцать, не более. Одна заметка, что к берегу прибило вот таких вот чужеземцев в странных одеждах. И была зарисовка, мне кажется, костюмы были очень похожи. – Костюмы? – Дзинши произнёс это упавшим тоном, поскольку интуиция уже доложила ему обо всём остальном. – Да, мне очень жаль, но их прибило уже мёртвыми, – обратился к нему Закри, – И нашли-то по чистой случайности, обычно торговые караваны приставали к другому берегу, но тут увидели обломки и решили проверить, что такое стряслось. Их и похоронили там же, а одежды принесли в Орт, чтобы спросить, знает ли кто-то подобный народ. Увы, никто не знал, а если об этом не знает ни торговый караван, ни жители Орта, то, боюсь, хороших новостей у меня для вас нет. – На самом деле, одна хорошая новость всё же есть, – произнесла Маомао, – В отличие от тех бедняг, мы хотя бы живы. Дзи Эр, помнишь ли ты экспедицию за море, которая бы пропадала около ста лет назад? – Боюсь, что я состою не на той должности, – закачал головой главный евнух, – К тому же, это могли быть не приближённые Императора, а самые обычные рыбаки. Ну или просто знатные господа, которых, как и нас, потянуло посмотреть на остров, выступающий из тумана. – Выступающий остров? – Закри в облике Присциллы даже содрогнулся, – Погодите. То есть до этого вы ни разу не видели нашего острова, а потом он вот так вот взял – и появился? – Да, Императору донесли, что это какое-то ранее невиданное явление, и он снарядил корабль для того, чтобы посмотреть на него. В итоге нас сбило волной... Точнее, сбило меня, – Дзинши было крайне тяжело это признавать, но жена тут же похлопала его по руке, мол, с кем не бывает. – Выходит, повезло не только вам в целом, но и тебе в частности, – Марулк обратился к главному евнуху, улыбаясь, – Твоя семья не бросила тебя за бортом, пусть это и было опасно, но скорее всего, выжили вы только потому, что держались друг друга. – Это точно, – пусть Дзинши и знал, что Маомао не любит проявления чувств на людях, но он аккуратно переплёл их пальцы. Лекарка не стала сопротивляться, осторожно боднув его в плечо. – Ну и я немного помогала, – Сяо Дяо пихнула отца локтем, и тот приобнял её, целуя в макушку: – Без тебя бы мы точно не справились. – Какие же они славные, – умилился Закри, – Сеструль, не отдавай их Гильдии, те только портить умеют, ничего дельного. Захочешь учить – так сама учи. И ещё, как бы ни были прекрасные эти одежды, они всё же не очень практичные. Быть может, сводишь их к Эмири по возможности? – Без тебя бы я ни за что в жизни не догнала, что и как мне делать, – проворчала Белый свисток, но более чем снисходительно, – Хватит тебе уже балаболить, оставь зверушку в покое и возвращайся туда, где тебе и место. – Ворчишь как бабка старая, – тоже уколол её в ответ Закри, но прошествовал чуть ближе, приобнимая Белого свистка за шею, и та с удовольствием зарылась носом в тёплый мех самки пещерного гоблина: – Пусть ты и трепло редкостное, порой мне тебя не хватает. – Я всегда с тобой, сеструль, – ответствовал Закри, в два прыжка оказываясь перед детьми, – Джубс, глядите-ка, да ты у нас настоящая красавица, всё хорошеешь и хорошеешь. А ты, в шалопай, вон уже какой вырос. Скоро будешь настоящим Чёрным свистком! – Я же всего лишь Колокольчик, – даже зарделся мальчик, но Закри в облике Присциллы аккуратно загрёб его щёки в свои звериные ладошкм, запечатлевая поцелуй на лбу Федерико: – Ты им ещё всем покажешь, обещаю. А пока всего доброго, мелкие, не бесите свою мать. Джубс, Оз, давайте! Девушка с ирокезом взяла в руки свою страну окарину и извлекла пару нот, и переливчатое создание покинуло уши пещерного гоблина, устремляясь обратно к хозяйке. Если душа Закри жила в свистке, то этот, казалось, был равномерно распределён по всему телу Джубили, что вызывало больше вопросов, нежели ответов. Начиная ритуал, Озен обозначила их имущество как «артефакты», а не свистки, и вряд ли это была оговорка. Выходит, инструмент на шее Джубили был не свистком, а каким-то мудрёным реликтом, но вот каким и что это было за существо – ещё предстояло выяснить. И, скорее всего, это почётная миссия оставалась на завтра, поскольку, едва всё закончилось, странники ощутили, как от еды и проделанного пути у них начинают закрываться глаза. – О-хо-хо, кажется, кто-то действительно хорошо наелся, – Озен встала из-за стола, маня их в сторону комнат, – А ну быстро всем спать. Итак много всего пережили, пора и отдыхать. А завтра разберёмся со всеми вопросами, хорошо? – Простите уж, что ничем не помогли, – засуетился Марулк, предварительно заглянув в спальню убедившись, что всё готово к приёму гостей, – Погодите, я ещё дам вам полотенца, помоетесь как следует. И зубные щётки, и... – Не наводи суету, дай людям нормально поспать, завтра почистят пёрышки и всё остальное, если забыли сегодня. В конце концов, на рынок сходим, докупим всё что надо, – похлопала мужу по плечу Озен. – Вы нам очень помогли, ведь вы делаете для нас всё, что обычно делают друзья, если те, кто им дорог, попал в беду, – пусть Дзинши и запретили кланяться, он всё же сделал это, не подобострастно, но с весьма глубоким уважением, – Теперь мы знаем, что действительно оказались в числе счастливчиков, которым повезло сразиться с морской стихией и выжить. Не каждому так везёт. – Я всё же придерживаюсь мнения, что вам благоволила сама Бездна, – взгляд Озен стал задумчивым, казалось, она смотрит не то что вдаль, а туда, где остался тот самый зияющий провал, окружённый облаками. В место, которое она уже какой десяток лет считала своим настоящим домом, – Она у нас норовистая, и действительно берёт то, что хочет. – Но зачем? – не выдержала Маомао. Белый свисток ухмыльнулась: – Её мотивы не ясны и нам, но чаще всего она берёт что-то исходное и меняет под себя, да так, что на выходе получается нечто новое, когда ужасное, когда прекрасное, а когда и то, и другое, – с этими словами она вдруг погладила сына по голове, и пусть этот жест не сказал ровным счётом ничего, Маомао странным образом вычитала скрытый в нём контекст. Как бы то ни было, жизнь семьи Феросе была связана с Бездной, и, похоже, подобранным ими чужеземцам тоже предстояло обзавестись узами с Великой Ямой, хотели они этого или нет.