Призрак Кальмарского замка

Лотос так больше и не объявился. — Ну и ладно, — сказал Бадан, — не очень-то и хотелось. Пошли, в танцевальном зале есть один тайник… — Опять с ядами? — уточнил Ирис. — Не-а, тебе понравится. Пошли скорее! Бадан вприпрыжку устремился вперёд по коридору, и Ирис последовал за ним, размахивая факелом. — Ну вот, уже почти пришли, — сказал Бадан и остановился у низенькой арки. — Разве танцевальный зал там? — нахмурился Ирис. — Нет, просто… — Бадан прижал палец к губам. Ирис умолк — и услышал жутковатое протяжное пение. — Кто это? — прошипел он, не решаясь заглянуть туда, откуда доносился звук. — Помнишь ту свалку бастардов? — спросил Бадан. — В общем, один из них — плод любви юной герцогини Эхинацеи и то ли скупца, то ли скопца, я не помню, маленький был… — Наверное, всё-таки купца, — рассудительно заметил Ирис. — И что? — В общем, этот скопец, которого звали, кажется, Иберисом, заделал бастарда и драпанул, а бедняжка Эхинацея того. — Умерла? — Не-а. Свихнулась. Всё пела и пела колыбельные своему младенцу, представляешь? — А что в этом свихнутого? — не понял Ирис. — Так младенца-то сразу в яму определили, — пояснил Бадан. — А Эхинацея пела, пела, а потом раз — и нет её. Кто её знает, как и где померла. Через пару дней являться стала. Вроде безобидная, только поёт, но не всё так просто. Кто из тяжёлых в её покои войдёт, те сразу скидывали. Проклятое получилось место. Ирис поёжился и всё-таки сунул нос в арку, чтобы краем глаза углядеть мрачные покои с ободранными стенами и измождённую молодую женщину в кружевной сорочке. Женщина ходила туда-сюда, прижимая к груди пустое одеяльце, и пела. — Ужас какой… По коридору загрохотало, зазвенело, залязгало. Ирис подпрыгнул. — Это всего лишь Меконопсис, — успокоил его Бадан. — Тоже призрак небось, — буркнул Ирис, и Бадан кивнул: — Само собой. Погиб в битве под Креветкой лет четыреста назад. Лязганье приблизилось. Ирис обернулся и увидел рыцаря в чуть мятых доспехах. Свою голову, облачённую в шлем с пышным пером и поднятым забралом, рыцарь держал под мышкой. — Помогите, — прошептал Ирис и вцепился было в Бадана, но поймал вместо рукава только воздух. — Да не бойся ты, он добрый, — сказал Бадан и церемонно поклонился: — Приветствую тебя, доблестный Меконопсис! Рыцарь протопал мимо, похлопав Бадана по спине свободной рукой в железной перчатке. Бадан весь съёжился, а потом пробормотал: — Странно… — Чего ты? — спросил Ирис. Бадан задумался, потом тряхнул головой: — Да так, ничего.