Призрак Кальмарского замка

— А он имени кого? — подозрительно спросил Ирис, когда они наконец вошли в танцевальный зал. Бадан непонимающе приподнял бровь. — Ну, кого тут зверски убили? — уточнил Ирис. — Да вроде никого, — пожал плечами Бадан. — То есть призраков тут нет? Бадан красноречиво указал на себя. — Да настоящих, — закатил глаза Ирис. — Которые ноют и бряцают. — Цепями, — радостно подхватил Бадан. — Ты не перестаёшь меня тыкать носом в этот мой недостаток. — Можно не цепями, можно доспехами, — буркнул Ирис. — И я не про это, я про неупокоенность. — Ну так а я!.. — воскликнул было Бадан, но умолк. — Ты не считаешься, — уверенно сказал Ирис. — Ты вон погляди на Лотоса с Эхинацеей и на этого безголового… — На короля Гелихризума? — невинно уточнил Бадан. — Сам-то! — обиженно воскликнул из недр танцевального зала Гелихризум. — Так и знал, подслушивает! — всплеснул руками Бадан. — Я имел в виду рыцаря, которому отъели башку креветки, — сказал Ирис. — Вот из-за таких, как ты, потом и ходят совершенно идиотские слухи, — вздохнул Бадан. — Меконопсиса убили в сражении под Креветкой, это такой древний город на юге Форели, недалеко от Голубого Краба. Просто он так предан сердцем своему дому и возлюбленной, прекрасной даме Астранции, что после гибели вернулся в Кальмарский замок, где с тех пор… — Ходит и бряцает, — подхватил Ирис. — Ну, да, примерно, — согласился Бадан, — но ты как-то очень всё упрощаешь. — А зачем усложнять? — удивился Ирис. — Он бряцает, а ты — нет. И его величество тоже. Он опасливо глянул на Гелихризума, но тот молча поигрывал кружевным платком, явно забавляясь всем этим разговором. — Я же говорю, мне нечем бряцать! — всплеснул руками Бадан. — Тогда ты мог бы выть колыбельные, как Эхинацея, или грустно плавать, как Лотос, — твёрдо сказал Ирис. — С чего мне выть и плавать? — воскликнул Бадан. — Пресвятой Линней! — закатил глаза Ирис. — Ну, слонялся бы в оранжерее или на конюшне, где тебе больше нравится. А ты не слоняешься. — Ну, извини, — надулся Бадан. — Когда он только-только умер, то слонялся, — вставил король Гелихризум. — Всё возле гобелена отирался, делал грустные глаза и пялился на Циннию. — Так она же уже… — начал было Ирис, но вдруг сообразил, что речь об изображённой на гобелене лобастой мымре, и захлопнул рот. — Ты хотел смотреть сокровища, — напомнил ему Бадан и прошагал в самый дальний угол танцевального зала, к слегка заплесневелой портьере из тёмно-зелёного бархата. — Вот тут. Король Гелихризум возмущённо булькнул, а Ирис подошёл и осторожно посветил факелом на портьеру и уточнил: — За ней? — Не совсем. Для начала нужно встать в третью позицию вот посреди этой плиты, а потом… Договорить Бадан не успел. Король Гелихризум кинулся к нему, сорвав с пояса изящный хлыстик, и даже размахнулся, но ударить не успел. Бадан перехватил его руку. — Ах ты наглец! Королевские тайны!.. — воскликнул Гелихризум. — Ну погоди, вот я тебя!.. — Больше никогда, ваше величество, — сказал Бадан и разломал хлыстик пополам.