Призрак Кальмарского замка

— Но я же… Я не… — забормотал Ирис, беспомощно оглядываясь на Бадана. В присутствии брата Рододендрона попросить о помощи было нельзя, оставалось надеяться, что Бадан сам сообразит. — Спокойно! — сказал Бадан, гордо расправив плечи. — Тебе повезло, я знаю ответ. Графиня пришла на свадьбу герцога в платье из бархата, а герцог углядел в этом намёк на свою греховную связь с лакеем Бархатцем. — Что за… — пробормотал Ирис. Брат Олеандр негодующе сдвинул брови. — Графиня Азалия пришла на свадьбу герцога Замиокулькаса в бархатном платье! — выпалил Ирис. Брат Рододендрон старательно зажестикулировал. Брат Олеандр дождался, пока он закончит, и сурово глянул на Ириса: — И что с того? — Герцог решил, что графиня намекает на то, что он был связан с Бархатцем, который… который… — Ирис замялся, а подлый Бадан не спешил подсказывать, в чём заключались грехи Бархатца. Впрочем, брат Рододендрон и этот обрывочный ответ переложил на язык жестов, после чего брат Олеандр, насупившись ещё сильнее, вопросил: — Как выглядел король Гелихризум? — О, это просто! — просиял Ирис. — Он небольшого роста, чуть выше меня. Тщедушный, суетливый, пшеничные волосы примерно до плеч, кстати, немножко сальные… — Напомаженные, — возразил Бадан. — Ну, напомаженные, какая разница! Носит смешные туфли на каблуках, гнусавит. И ещё у него такие жемчужинки по всему камзолу… — Ирис умолк, припоминая ещё какие-нибудь подробности. — А, и это он придумал отрезать голову конюху Бадану, вот. — Ну, спасибо, — буркнул Бадан, пока брат Рододендрон оживлённо жестикулировал. — Расскажи о принце Кипарисе, — потребовал брат Олеандр. Его брови уже окончательно слились воедино и злобным коршуном раскинулись над глубоко посаженными глазами. — Ну, Кипарис, он… — Ирис с надеждой глянул на Бадана. — Всё очень просто, — сказал тот. — Уродливый немощный старик, алчный и капризный. Ему скрючило правую половину тела, изо рта вечно текла слюна, поэтому на вороте у него было невысыхающее пятно. А когда его окончательно обездвижило и он стал ходить под себя, в его покоях воняло похуже, чем на конюшне. Ирис поспешно повторил всё сказанное, и брат Рододендрон опять замахал руками, слегка побледнев. — Ну, с меня хватит! — рявкнул брат Олеандр, даже не дослушав. — Гнусные намёки, мерзкие оскорбления! Всем известно, что герцог Замиокулькас был целомудреннейшим человеком, что король Гелихризум славился своим высоким ростом и манерами, что принц Кипарис был щедрой душой и образцом для подражания! Ирис возмущённо приоткрыл рот и повернулся к Бадану. — Клевета! — воскликнул тот. — Я же тебе говорю, Замиокулькас был похотливым старым боровом, Кипарис гнил заживо, а Гелихризума ты и сам видел! — Клевета, — повторил за ним Ирис. — Я же говорю, Замиокулькас был прихотливым старым боровом… Брат Рододендрон охнул и перекрестился. — Похотливым, дубина, — поправил Ириса Бадан. — Экзамен ты не выдержал, — объявил брат Олеандр. — Брат Рододендрон, подай мне розги.