Призрак Кальмарского замка

Отец вернулся после полудня, молча замотал разбитые костяшки тряпицей и ушёл в поле. Мать даже не обратила внимания: она варила вишнёвое варенье в огромном тазу и отгоняла от него мух, Барбариса и Флокса. Ирис, который так извёлся в ожидании, что даже не попробовал склянчить самую крохотную ложечку варенья, встревоженно переглянулся с Баданом. Тот пожал плечами: — Наверное, брат Олеандр подставил вторую щёку. Ирис испуганно округлил глаза. — Ну а что? — сказал Бадан. — Монах должен быть смиренным. Ирис воровато оглянулся на мать и братьев, слишком увлечённых битвой за варенье, чтобы подслушивать, и зашептал: — А вдруг отца теперь повесят? И всё из-за тебя! — Да ну, за такое не вешают, — отмахнулся было Бадан, но тут же посерьёзнел и уточнил: — Теперь уже вешают? — Я не знаю! — воскликнул Ирис, чувствуя, что вот-вот расплачется. — Ну-ка перестань, — строго сказал Бадан. — Сейчас мы с тобой всё исправим. — Да ты уже наисправлял! — всхлипнул Ирис. — Лучше бы ты не просыпался! — Лучше, — согласился Бадан, — но сейчас у нас нет выхода. Пойду пошепчусь кое с кем. Ирис ожидал, что он двинется в сторону монастыря, но Бадан почему-то направился к тазу. — Бадан! — прошипел Ирис, но тот и ухом не повёл: склонился к матери, зашептал ей что-то, ухмыляясь. — Ирис, детка, — позвала мать, — иди сюда и помоги мне разлить варенье по банкам. Ирис непонимающе глянул на Бадана, но тот только подмигнул. — Я тоже хочу разливать! — воскликнул Флокс. Он схватился за черпак и вывернул его содержимое на траву. — Разлил, — констатировал Бадан и радостно рассмеялся. — Чёрт побери, как жаль, что у меня никогда не было младших братьев! — Забирай этих, — буркнул Ирис. — Они не эти, а твои братья, — строго поправила его мать, но отобрала черпак у Флокса и пригрозила: — Будете путаться под ногами — вместо варенья получите отцовского ремня! Братья мигом притихли, сели на лавку под грушей и чинно сложили на коленях руки, всем своим видом показывая, как они заслуживают именно варенья, а не ремня. — Подлизы, — буркнул Ирис. Мать всучила ему банку, налила густого варенья доверху и велела: — Накрой. Пока Ирис сражался с кружком вощёной ткани и бечёвкой, мать наполнила следующую банку, а потом ещё одну. Где-то в середине процесса Ирис позабыл обо всём, гадая, хватит ли банок на весь таз, а если не хватит, что мать сделает с остатками. — Чур, я облизываю таз! — крикнул он. — Нет, я! — хором возмутились братья. — И черпак! — торжественно провозгласил Ирис и обернулся, чтобы поделиться своим триумфом с Баданом. Бадана, конечно же, нигде не было.