Семидесятый съезд

      В город вернулись совсем поздно. Автобус дополз до Пригородного автовокзала, избавился от пассажиров и уехал на стоянку — рейс был последний. Валера посмотрел на часы, понял, что к девяти домой успеет только с вампирской скоростью и махнул рукой. Соврёт родителям ещё раз, дело уже привычное. С Лёвы сталось бы и одному к Игорю пойти, а бывшего вожатого стоило подготовить к такому явлению. Мало ли, вдруг у него нервы слабые.       На нужный этаж Валера поднялся один и остановился у нужной двери, прислушиваясь. Человек бы не услышал ничего, только неразборчивое бормотание из-за деревянных, обитых дерматином дверей. Вампиру было слышно больше.       — Ничего, Вероничка, ничего, — вещал женский голос из квартиры Игоря. — Подумаешь, тарелкой больше, тарелкой меньше. Ничего, что папа Игоря их из Чехии привез, и такой сервиз только у нас на весь город. Что же, научишься ещё посуду нормально мыть. Лишь бы у вас к тому времени посуда осталась!       — Как хорошо, что вы к этому так легко относитесь, Вера Ивановна! — с той же фальшивой бодростью сказала Вероника Генриховна, а следом раздался звон посуды. — Ой, я ещё тарелку уронила, какая же я неловкая! Но посуда бьётся — к счастью, правда ведь?       — Вероника… — устало проговорил Игорь.       — Что?! — судя по тону Вероники Генриховны, любая попытка заступиться за фамильный сервис стоила бы Игорю жизни.       Валера позвонил.       — Ну вот, — трагически сказала Вера Ивановна, — наверняка Масловы уже интересуются, что у нас тут за скандалы среди ночи. Игорь, открой.       — Игорь, не открывай! — тут же заспорила Вероника Генриховна. — Мы никого не звали, пусть идут за другими соседями подслушивают. Мы их развлекать не нанимались.       — Браво, — ядовито сказала Вера Ивановна. — Прекрасная независимая позиция. Понимаю, почему от тебя муж так далеко сбежал, что его вся милиция месяц найти не может.       — А это, Вера Ивановна, не ваше собачье дело.       — Игорь! Что себе позволяет твоя девушка?!       — Пойду всё же открою, — вздохнул Игорь, и его шаги приблизились к двери. — Кто там?       — Я, — негромко отозвался Валера. — Извини, что поздно, но у нас тут дело. Наверно, срочное.       Игорь открыл немедленно. На лице у него читался такой неподдельный энтузиазм, что предложи Валера закапывать вместе труп, Игорь только спросил бы, есть ли лопата или надо сначала магазин ограбить.       — Мам, Вероник, я отойду ненадолго, тут соседу помочь надо, — сказал он вслух и помахал Валере рукой, чтобы он отошёл в сторону и не светил в дверном проеме. — Ковер раскатать зовёт.       — В такое время?! — ужаснулась Вера Ивановна.       — Мам, ещё и девяти нет!       — Ну иди, иди, — разрешила Вероника Генриховна. — Лично я через полчаса ложусь спать, и всё равно с тобой или без тебя. Будить не смей.       — Я тихо приду, — пообещал Игорь и, сдернув с вешалки куртку, выскочил за дверь. Обувался он уже на площадке и молча. Валера тоже молчал. Он мог только радоваться, что у них с Ритой всё так просто. Даже если они решили бы встречаться — нет, конечно, но мало ли! — то и тогда ему удавалось бы остановить её одним словом. Тем людям, которые встречались с людьми, было действительно сложнее.       — Ну, что у вас? — спросил Игорь этажом ниже.       — У нас Лёва Хлопов, — предупредил Валера. — Воскрес.       — В смысле?! — Игорь остановился, вцепившись в перила. — Валерка, ты давай без таких шуточек. Воскрес у нас пока только один исторический персонаж, и то это не доказано. А Лёва… на самом деле живой?       — Условно, — объяснил Валера. — Он теперь тоже стратилат, дар Глеба унаследовал, и по этому поводу хочет найти другое его наследство.       — Какое? Список захороненных по разным местам пиявцев? — Игорь вышел из подъезда и в первую очередь глянул наверх, убеждаясь, что из окна за ним никто не наблюдает. Валера только хмыкнул — привычки у них были похожие.       — Каменную плиту, — сказал Лёва, появляясь из темноты. Он, наверно, думал, что просто вышел из-за кустов боярышника у дома, но Валера-то видел, как густые тени соскользнули с его плеч, позволив стать видимым. Что-то получалось у него уже совсем само. — Как у Валеры, только рода Глеба. Если её разбить, я снова умру и этот вампирский род прервется. Поможете?       — Что ж, чем смогу…       Ему тоже пришлось объяснять про плиты, зачем они нужны и особенности рода Руневского. Игорь слушал с большим интересом, но потом только покачал головой:       — Ребят, тысяча лет прошла, сами говорите. Знаете, какие у нас свидетельства из того времени и сколько их? Первые фамилии только в тринадцатом веке упоминаются, причём в берестяных грамотах того самого Новгорода. Если ваш Глеб Мирославович ничем не прославился, например, не помер героическим образом в битве за князя, то без шансов. Да и потом, как вы плиту доставать будете? Вы представляете, что с ней за тысячу лет случилось, на какую глубину ушла? Тут экскаватор нужен, а скоро зима — не до раскопок.       — Всё так сложно? — спросил Лёва. — А если архивы?       — Да какие архивы, — махнул рукой Игорь. — Говорю же, в летописи он мог и вовсе не попасть. А если и попал, то не обязательно, что эти грамоты уже нашли, расшифровали и в музее выложили. Невозможное дело, я серьёзно.       — Ладно, — Лёва кивнул. — Спасибо вам за консультацию всё равно. Попробую сам поискать.       — Если поедешь — скажи мне, — попросил Валера. — Я договорюсь, как полагается.       — Я не буду соблюдать эти правила. Я не вампир.       — Но… — Игорь посмотрел на него с сомнением. — Если ты не заметил, ты умер и восстал из гроба. Ты — ходячий мертвец и питаешься кровью. Какие тут могут быть варианты?       — Он — ходячий самоубийца, Игорь Александрович, — объяснила Рита, пока Валера подбирал слова. — Найдёт плиту и того, отъедет, потому что вампиры — гады распоследние и он к нам относиться не желает. Я ничего не упустила по сути?       — Нет, очень точное резюме, — вздохнул Валера. — Ну да, всё так.       — Погодите! — Игорь поднял руку. — А если Лёва убьет кого-то, а потом убьют его, — то дар перейдёт к этому убитому? К кому угодно?       — А что, хотите в профсоюз стратилатов? — усмехнулся Лёва. — Так я могу устроить вам вакантное место. Хотите? Просто скажите, что хотите моей крови. Валер, добьешь меня потом?       — Не сметь никому никого убивать! — отрезал Валера. — Я вам не разрешаю такими вещами в моем городе заниматься. Игорь, спасибо за консультацию. Рита, иди домой. Лёва…       — Я сам разберусь, куда мне пойти. В любом случае, спасибо за помощь.       Прыжку Лёвы на крышу позавидовал бы и профессиональный гимнаст, а прыгуны с шестом и вовсе повыкидывали бы свои шесты, потому что взлететь с места на балкон третьего этажа, а оттуда — на крышу соседней пятиэтажки им точно было слабо.       — И что ты планируешь с ним делать? — спросил Игорь, но Валера смог только руками развести. Он понятия не имел, как ему убедить Лёвку жить дальше.       Время потянулось, как товарный поезд через переезд — бесконечно длинное, сливающееся в череду одинаковых дней-вагонов. Облетали листья, небо пыталось припорошить землю первым снегом, но его сметал ветер, словно рачительная хозяйка — домашнюю пыль. В школе готовили концерт к седьмому ноября. Феликс Феликсович готовил съезд профсоюза, и вопросов у него было не меньше. Готов ли друг Валерий принимать коллег у себя в городе? В смысле — будут жертвы? Какие жертвы, там все приличные нелюди! А если не в городе, а за городом, но всё равно на его территории? Отлично, а планирует ли друг Валерий угощать коллег? А кем?       «Бутерброды можем нарезать», — щедро предложил Валера, и Феликс Феликсович посетовал, что опять придётся приезжать со всем своим.       «Впрочем, ничего другого я не ждал! Все только на словах щедрые», — философски заключил он.       Гараж Валентина Сергеевича стоял запертый и пустой — замок не помешал это проверить. Коля Ивочкин перестал ходить в школу, его одноклассники с завистью говорили, что он перевелся куда-то в Москву в математический лицей. Валера только надеялся, что вся компания охотников просто гуляет по лесам в районе Великого Новгорода и не затонула где-нибудь в болоте вместе с плитой. Проверить это было невозможно, общего пиявца у них с Лёвой не было.       Мама пару раз спросила, всё ли в порядке у его друга, но больше не интересовалась. Жизнь входила в обычный распорядок. Игорь уже привычно оформлял себе исследовательскую поездку на ближайшее полнолуние и снова записал Валеру стажёром. Валера же думал, кого будет пить в полнолуние Лёва и решится ли вообще на это. Где его искать, он понятия не имел.       Лёва объявился сам, через две с лишним недели. Валера поздно вечером возвращался от Риты, торопился, раза два почти поскользнулся на свежем льду — к вечеру подморозило, и лужи превратились во внезапный городской каток. Вместо дождя с неба сыпалась противная мелкая крупа. Ветер сгонял её в кучи на замерзших лужах, и там ходить надо было особенно осторожно. Валера прокатился льду у подъезда, с шиком почти заехал на ступеньки, взялся за ручку двери и ощутил смутную опасность. В доме его кто-то ждал. Этого кого-то стоило опасаться, но в то же время… Валера его знал. На свой этаж он поднимался бегом — и угадал. Лёва сидел на подоконнике, прислонившись к стене, и разглядывал бьющийся в стекло снег с видом загрустившего в своём замке сказочного принца.       Валера остановился на верхней ступеньке, не добравшись до площадки. Простого «привет» для такой встречи казалось как-то мало. Вопросу «ты, значит, жив ещё?» определённо не хватало тактичности, а сам Лёва вовсе не спешил первым нарушить молчание.       — Как погода в Новгороде?       — Примерно как здесь, — отозвался Лёва. — Мерзко, сыро, холодно. Привет, кстати.       — И тебе, — отозвался Валера и не удержался, спросил: — А плиту что же?       — Не нашли, — Лёва неловко повёл плечами и тут же прижал руку к левому боку под расстегнутой курткой. Знакомый запах крови сам лез в ноздри. — Но там институт один есть…       — Погоди с институтом. С тобой что?       Может, кто-то другой бы и не заметил. Может, сам Валера, будь он ещё человеком, тоже не обратил бы внимания. Но он был вампиром, хищником, и чувствовал, когда можно нападать. Сейчас у него были бы все шансы победить.       — Поэтому я к тебе и… — Лёва вздохнул, опустил голову. — В общем, можешь узнать, чем раны от серебра лечить? Сами они не заживают, оказывается.       Валера шагнул к нему, не зная, что хочет сделать. Казалось, что Лёва сейчас умрет здесь, как совсем недавно, меньше месяца назад. Тогда Валера не рискнул его обращать, а стоило, наверняка стоило, тогда бы он не позволил Лёве делать ничего опасного. Будь он его пиявцем, был бы в безопасности, как Рита. А сейчас — раны от серебра!       — Кто тебя?       — Не зверей, — одернул его Лёва, отвратительно спокойный для того, кто мог в любую минуту умереть снова. — Держи себя в руках, тут всё-таки твой дом! Родители могут выйти — твои, между прочим.       — Плевать! Кто?       — Если тебе это так важно, — Лёва снова откинулся на стену — то ли изображал независимость, то ли не было сил долго сидеть прямо. Валера был готов поставить подаренные часы на второй вариант. — Новгородский стратилат и его пиявцы. Он почуял, что я приехал, выследили, напали. Даже не удивились, что я с охотниками. Ты предупредил?       — Если бы я предупредил, тебя бы не тронули, — Валера сделал мысленную пометку обязательно встретиться с этим стратилатом на профсоюзном съезде. Возможно, тому хотелось извиниться. — Сейчас узнаю насчёт лечения.       «Агриппина Павловна?»       «Слушаю вас, Валерий Олегович! Как поживаете? Всё в порядке, надеюсь?»       «У меня к вам просьба, — перебил Валера, пока старушка не спросила, хорошо ли он кушает. — Спросите у Феликса Феликсовича, как лечить раны от серебра».       «Будет сделано! — отчиталась она и сказала кому-то рядом: — Извините, Мария Сергеевна, давайте позже. Снова стратилат по делу требует».       — А я думал, ты их натравил, — тем временем говорил Лёва. — Ты же не хотел, чтобы я ехал, да?       — Да, не хотел, — отозвался Валера. — Потому что знаю, чем это закончится, а я…       «Не готов снова переживать твою смерть», — сказал бы он, если бы это вообще можно было выговорить вслух.       — А ты хочешь за меня решать, что мне делать, — кивнул Лева.       — Да ты вообще не о том думаешь!       Эхо пошло гулять по этажам пустой лестницы, и Валера прикусил язык. Ещё не хватало, чтобы их здесь застали! До своей квартиры было опасно близко, и пришлось бы опять придумывать про запой у родителей Лёвы, потому что в то, что он просто зашел списать алгебру, никто уже не поверит.       «Валерий Олегович, — появилась в голове Агриппина Павловна. — Феликс Феликсович хочет поговорить с вами лично. Говорит, такое через меня передавать не готов».       «Что там за тайны», — мысленно вздохнул Валера и пояснил вслух:       — Меня Феликс вызывает, потом с тобой продолжим.       — А тебе с этим всем, похоже, уже нормально, да? — спросил Лёва то ли с осуждением, то ли с грустью, но Валера не стал отвечать.       «Агриппина Павловна, вы готовы?»       «Так точно, Валерий Олегович!»       Он открыл глаза в уже знакомом кабинете. Теперь в камине горел огонь, видимо, разожгли недавно, и огонь облизывал почти целые поленья. У одного из кресел появился круглый тонконогий столик, и на нём дожидался внимания чайник, одинокая чашка и вазочка с печеньем. Судя по пару над носиком чайника, в нём действительно было что-то горячее, а не кровь. Сам Феликс Феликсович нервно расхаживал туда-сюда, сунув руки в карманы халата, на этот раз — сдержанно-черного.       — Валерий? — уточнил Феликс Феликсович, оборачиваясь к нему.       — Да. Что вы хотели?       — Я хотел сказать… — ровно начал он и вдруг заорал: — Какого дьявола?! Я тут ради него стараюсь, съезд готовлю, а он там сдохнуть пытается?! Тварь ты неблагодарная! Доживи до седьмого ноября, а там я тебя сам придушу! Где серебряное оружие нашел? Или решил мне назло сдохнуть, порезавшись чьей-то цепочкой?! В церковь ещё сходи, в святой воде искупайся!       — Я купался, — сказал Валера, как только смог вставить хотя бы слово. — Как видите, жив.       — Да, ты же у нас особенный, — Феликс Феликсович успокоился так же внезапно. — Совсем забыл. Тогда можно было и через Агриппину Павловну передать, конечно. Но не мог же я орать на даму?       — Вообще ранили не меня, — объяснил Валера. Сердиться на Феликса не получалось. Он так искренне переживал то ли за самого Валеру, то ли за то, чтобы не потратить зря силы на мероприятие, что это было объяснимо и понятно. — Лёву.       — А, это ладно, — совсем успокоился Феликс Феликсович. — Что тебе сказать, мой наивный друг? Тут, конечно, мазью из аптеки не обойдешься.       Он сделал выразительную паузу, позволяя Валере догадаться самому. Ответ напрашивался, но такой ужасно безнадёжный, что верить в него не хотелось.       — Кровь, да?       — Да. Если бы твой дружок питался регулярно, раны затянулись бы сами. Но, как я догадываюсь, он рассчитывает держаться до полнолуния. Логично же, что у организма нет сил на восстановление.       — Он откажется, — сказал Валера тихо. — Не будет никого кусать, не захочет создавать нового пиявца…       — Погоди! — Феликс развернулся к нему так резко, что полы халата плеснули в воздухе. — Ты хочешь сказать, что уверен, что если стратилат выпьет чью-то кровь, то непременно заделает пиявца?       — А как иначе? — тоже удивился Валера. Он знал, как это бываешь. Ты прокусываешь кому-то кожу, пьешь кровь — и между вами возникает связь, а потом человек умирает, и у него не остается ничего, кроме тебя. Валера делал это уже дважды, хотя предпочел бы ни одного.       — Молодёжь! — покачал головой Феликс Феликсович. — Всё время торопитесь, лишь поскорее что-то куда-то сунуть и переживать ещё, мол, точно ли не последствий не будет. Нет бы головой подумать или фантазию проявить!       — Вы помните, что вы мне про кровь объяснить хотели? — уточнил Валера. Кажется, председателя профсоюза занесло немного не в ту степь. — Как её пить и не обращать.       — Тебе сколько лет? Шестнадцать? Тогда вариантов немного, — Феликс улыбнулся. — Вот стукнет восемнадцать, приходи, расскажу, как ещё можно делать. А пока так. Берешь пиявца и посылаешь его за тушкой. Ногтем осторожно надрезаешь кожу — кстати, возьми анатомический атлас, посмотри, где там вены и артерии, их не трогать! — и слизываешь кровь. Язык в рану не совать! И всё пройдет без последствий.       — Ага, только я его убью, — мрачно отозвался Валера, уже представляя, как будет уговаривать Лёву кого-то облизывать. Проще было ограбить больницу и стащить донорскую кровь. Конечно, тоже не самый лучший поступок, но всё же чуть цивилизованнее!       — С чего бы это? — искренне удивился Феликс Феликсович. — Видишь ли, Валерий, есть разница — питаться раз в месяц или как только захочется. Если выбирать второй путь, то к полнолунию ты сытый. Лениво выпиваешь кружечку крови и ложишься спать, никаких страданий и драм. Просто не надо отрицать свои потребности.       — Просто надо быть нормальным вампиром, вы это хотите сказать? — уточнил Валера.       — Именно это. Ладно, иди уже, извини, что отвлёк от спасения друга.       — И вам хорошего вечера, — сказал Валера вежливо, хотя хотелось послать Феликса по всем известному адресу. На хутор бабочек ловить, как дразнились первоклашки.       После кабинета с камином лестничная площадка показалась особенно убогой и по-тюремному пустой. В стекло всё также стучал снег, словно кто-то быстро-быстро барабанил по нему невидимыми ногтями.       — Как поговорили? — спросил Лёва.       — Нормально, — ушёл от ответа Валера. — Ты пока заходи ко мне, а я Риту за лекарством отправлю.       — Аптеку грабить? — Лёва улыбнулся невесело. Губы у него были почти белые. Валера напомнил себе, что если тот пока не умер, то ещё несколько часов как-нибудь продержится.       — Ну да. До утра ждать не будем, хватит с тебя уже. Пойдём.       Он протянул руку, помогая Лёве слезть с подоконника, и тот, помедлив, сжал его ладонь. Пальцы у него были ледяные, и на Валеру он навалился всем телом. Как только добрался до него?       — А Валентина Сергеевича ты не спрашивал, что делать? Он тебе ничего не предложил?       — Он не знает. Не хочу его впутывать. Сам подставился, — Лёва говорил коротко, на выдохе. Двигаться ему было больно, но он не собирался это показывать. Валентин Сергеевич, конечно, мог не заметить, что он ранен, — если внезапно ослеп или очень старательно отворачивался. А ведь мог бы помочь, ему-то в отличие от Валеры было совсем не сложно! — Зато их не тронули.       — Ты не прав, — уже привычно вздохнул Валера, своими ключами открывая дверь. — Сейчас с родителями поздороваемся, объясним им что-нибудь, а потом с Ритой поговорим.       — Ладно, — отозвался Лёва ещё короче.       Папа снова вышел на шум открытой двери.       — Опять минута в минуту? А, Лёва, здравствуй. У тебя всё в порядке?       — Да, пап, он вообще просто насчёт домашки узнать зашёл, не переживай, — торопливо выговорил Валера. — В этот раз никаких проблем.       — Вот и хо… Это что, кровь?       — Нет! — Лёва сунул руку обратно в карман. — Все в порядке. Вам показалось, я лучше на улице подожду.       — Стой!       Папа протянул руку — и к кому? К голодному раненому вампиру! Валера шагнул вперед, вставая между ними.       — Пап, правда, не надо волноваться. Ты иди, мы сами.       — Какое сами?! Не глупи, это уже серьезно! — папа попытался подвинуть Валеру, но тот встал столбом. Он хотел спасти Лёву, но не своими же родителями его кормить! — Валера, кого вы обманываете? Посмотри на него, тут «скорую» надо. А если его родители до такого дошли, то и милицию сразу.       — Я пойду, — повторил Лёва за спиной.       — Валерий, вызови «скорую»! — требовал отец. — Лёва, снимай куртку, я хоть перевяжу.       Выйти из этой ситуации, сохранить нормальную жизнь, не пользоваться способностями — кажется, всё это было уже невозможно.       Валера обернулся к Лёве, поймал его за отвороты куртки.       — Ты никуда не уходишь, — сказал он ему в лицо. — А сейчас живо отправляешься в ванную и там моешь руки. Папа, можешь звонить в «скорую», но вот увидишь, не всё так страшно.       Изолировать гостя и родителей хотя бы по разным комнатам уже было лучше, чем ничего.       — А мы пока его отмоем, — продолжал Валера бодро. — Мы в школе учили оказание первой помощи, так что…       — Что у вас тут? — спохватилась и мама, выглядывая к ним из комнаты.       — Наташа, звони ноль-три, — потребовал папа, сверля Валеру подозрительным взглядом. — Раненый вот. Шестнадцать лет, да? Чем тебя?       — Хулиганы во дворе, финкой, — без колебаний соврал Валера и затащил Лёву в ванную, даже не дав разуться.       — Ты знаешь, что делаешь? — тихо спросил он.       — Да.       Из кухни мама диктовала врачам их адрес.       «Рита?»       «Да, Валер?»       «Ты мне нужна, как пиявец».       «Я готова».       В мыслях девушки он услышал неподдельную радость, как у Агриппины Павловны, когда он к ней обращался. Для неё это правда было важным.       «В ближайшее время к моему дому подъедет «скорая помощь», — по порядку начал излагать свой план Валера. — Врачи заходят обычно по двое, так что позовёшь меня, как только увидишь машину. Я их подержу, а ты укусишь обоих, потом прикажешь им напоить кровью Лёву».       «Валерка, почаще бы ты такие предложения делал! Конечно, я согласна! Через пять минут буду у тебя», — с восторгом отозвалась девушка, и Валера поморщился, потирая висок. Ему было не по себе от того, что приходилось делать. Оправдывать себя получалось только тем, что другого пути нет. Рита же принимала происходящее как совсем нормальное. Стратилат сказал, что делать, а ему виднее.       — Что ты задумал? — тихо спросил Лева, один об другой стаскивая ботинки. — Я не смогу прикинуться живым и здоровым перед врачами.       — И не нужно, — сказал Валера. — Они — «скорая помощь», вот и помогут.       — Чем именно?       Валера прислонился к двери ванной, собираясь с духом, чтобы сказать это.       — Крови тебе нальют. В чашку или ещё куда, но ты никого не обратишь. Вот.       Лёва опустил голову, пряча лицо. Он молчал, и от этого было больше не по себе, чем если бы он спорил.       — Ну правда, нет других вариантов, — виновато развел руками Валера. — А кровь Игоря я так пью, это людям не вредно, мы проверяли. Ты ничего плохого им не сделаешь.       — Стоило самому догадаться, — выдохнул Лёва. — Хотелось же. Но я думал, что ещё есть какие-то варианты. Зря я к тебе пришел.       — Ничего не зря! — Валера быстро осмотрелся, прикидывая, чем связывать Лёвку, если тому придет в голову бежать. Разве что веревки для белья оборвать быстренько… — Я как раз всё устрою, тебе даже не придется ни на кого нападать.       — Зато тебе придется ради меня это делать, — ничуть не успокоился Лёва. — Получается, я выбираюсь только за твой счёт. Это не честно. Прости меня за это.       — Да ничего…       — Мальчики, у вас всё в порядке? — в ванную заглянул папа. — Показывай, что у тебя за «не такой уж страшный порез». В «скорой» сказали тебя уложить, не давать шевелиться и на рану чистый бинт приложить. Бинт я нашел.       Папа предъявил сверток ещё в заводской бумажной упаковке.       — Наташа там на диван старую простыню подложила, так что не бойся, ничего не испачкаешь, — фальшиво бодро продолжал папа. — Всё хорошо будет. Пойдём.       — Пап, он ещё руки не помыл, — развернулся к отцу Валера. — Мы сами придём, не мешай, ладно?       Он не хотел рисковать родителями, но они словно сами старательно лезли к голодному стратилату.       — Олеж, может, милицию ещё? — за спиной отца показалась мама. Они мешали друг другу в тесном коридорчике перед ванной. — Всё-таки родители его явно опасны…       — Это хулиганы! — напомнил Валера, а Лёва добавил:       — Родители тут вообще не причём. Не говорите им ничего.       — Опять из дома сбежал?! — ужаснулась мама. — Как ни крути, а это уже не нормально! У тебя есть другие родственники? Может, тебе у них жить?       — Мама, давай потом это обсудим, — предложил Валера. — Пап, давай сюда бинт и ждите в комнате, мы прямо совсем скоро. Хорошо?!       Родители переглянулись, потом папа неохотно прикрыл дверь.       — Зря боишься, — сказал Лёва. — Я их не трону. Пока что ещё не трону.       — Куртку снимай. И рубашку тоже, — Валера помахал упаковкой с бинтом.       — Мне кажется, Валера в этом замешан, — говорила мама в комнате. — Молчи, Олег! Ты же видишь, у них секреты какие-то. Что за дворовая шпана с ножами? Мне кажется, всё серьёзнее!       — Валерка же у девушки своей уроки делал, — ещё тише возразил папа.       — У Риты?! Да я уверена, она всё это и затеяла! Сердцем чувствую, что без неё не обошлось. Вот Настя была — такая хорошая девочка, с ней Валера как-то спокойнее был. А эта… Я уверена, что она на него плохо влияет. Вот увидишь, к нам ещё придут из милиции.       — Слышал? — сказал Валера. — Вы на меня плохо влияете.       Лева криво усмехнулся и сунул ему куртку.       — Насчёт меня они правы.       — Не начинай, — оборвал его Валера. Да, в чём-то Лёва был прав. Без него Валера бы и дальше держался и не позволял Рите нападать на людей. Но… Возможно, стоило послушать Феликса? Может, если питаться самому, то и в полнолуние будет проще? Выпил стаканчик крови и лёг спать, и не надо полночи в машине трястись, выбираясь из очередного заброшенного здания и не давая Игорю уснуть за рулём. — Всё нормально.       — Что нормально? Теперь родители тебя подозревают чёрт знает в чём, Риту вот тоже, — Лёва принялся расстегивать пуговицы рубашки. Пальцы у него двигались плохо, будто коченели, и Валера не выдержал, начал помогать, раздраженно выдергивая пуговицы из петель.       — Слушай, Лёв, тебе б твой голос совести уже как-то заткнуть, а? Не многовато ты на себя берешь?       — Я правду говорю, — упрямо заявил тот.       — Да кому от этой правды легче? — не выдержал Валера. Может даже Лёва и не был не прав, просто смотреть, как он переживает всё то, что пережил он, было как-то тошно. Особенно, с пониманием того, что может быть и по-другому, и никому от этого не будет плохо.       — А правда существует не для того, чтоб кому-то было легко, — прошипел Лёва, отдирая от раны полу рубашки. — Она просто есть, и всё.       — И всё, — повторил Валера, глядя на его бок. Больше всего рана напоминала о синюшной курице, которую мама иногда разделывала в суп. Тут тоже была и бледная до синевы кожа и рассеченные мышцы, из которых даже кровь текла медленно и неохотно. Просто смотреть на это было неприятно, и родителям такое показывать точно было нельзя, потому что у живого человека таких ран быть не может.       — Давай, промывай, а я пока родителей отвлеку, как-нибудь, — вздохнул Валера. — Сам справишься? Не сбежишь?       — Нет. Не буду доставлять лишних проблем.       — Вот и хорошо, — Валера похлопал его по холодному плечу и вышел из ванной. — Мам, пап… вы это, может на кухню переберетесь? Он при вас стесняется выходить.       — Валера, это глупости, — сказала мама. — Чего мы там не видели?!       Увы, объяснить, чего не видели и не должны были, Валера не мог. Ему осталось лишь развести руками, мол, вот так, что тут поделаешь.       — Нам надо об этом серьёзно поговорить, — сказала мама. — Я не хочу сказать, что Лёва — плохой человек или плохой друг, но он явно водится с неподходящей компанией.       — Пожалуй, — согласился Валера. Если подумать, охотникам это название очень даже подходило. С другой стороны, как тогда стоило называть профсоюз стратилатов? — Но что я могу сделать? Не запрещать же ему к ним ходить!       Любая тема подходила, чтобы отвлечь родителей до приезда врачей. Пускай мозг выносят, лишь бы к Лёве не лезли.       — Нет, но ты можешь объяснить, к чему это приводит! Вот сейчас ранили, а дальше что? Убьют? Или он сам в тюрьму за убийство сядет?       «Валер, «скорая» приехала», — предупредила Рита.       Он чуть не кинулся к двери, но вовремя спохватился и сначала глянул в окно.       — Мам, пойду врачей встречу. Покажу квартиру, всё такое… Я быстро!       Он выбежал на лестницу прямо в носках, слетел вниз, перепрыгивая по пять ступенек подряд, и почти врезался в Риту. Она стояла внизу без куртки, в школьной юбке и футболке, видимо, в этом и добиралась из дома.       — Начинаем!       Она не стала ждать, первой шагнула в темный тамбур между дверями подъезда. В детстве Валера боялся его проходить, верил, что где-то в темноте за дверью притаились чудовища. На улицу он выбегал, тараня обе двери сразу, а когда заходил — открывал обе широко и старался забежать как можно выше, пока они не хлопнут за спиной. Кто бы мог подумать, что детская пугалка о монстрах за дверью когда-нибудь окажется правдой?       Врачей, правда, было двое. Обе женщины возраста, наверно, Валериной мамы, пергидрольная блондинка в пальто поверх белого халата, другая потемнее, в куртке, обе без шапок и шарфов, шеи открытые. И хорошо, как раз удобно.       Валера поймал первую за руку, потянул на себя.       — Пойдемте, пожалуйста, быстрее! — заговорил он торопливо. — Там моему товарищу совсем плохо. Вы не представляете… Такой ужас, столько крови!       — Да погоди ты, дай нормально пройти! Что за глупости…       Главным было не давать ей оглянуться, потому что сзади Рита уже вцепилась в шею второй женщины, и та уже не сопротивлялась, висела в её руках, прикрыв глаза. Валера чувствовал, что у Риты всё получается, что она делает всё правильно, хотя ещё никогда не создавала себе тушек. Но тут, так же как у самого Валеры с созданием пиявцев, всё получалось само собой.       — Вы не понимаете! — говорил Валера тем временем. — Родители хотят милицию вызывать, но не обязательно же, правда? Вы же его не заберете?! Пожалуйста, не надо, он ни в чём не виноват!       — Парень, что ты несёшь! — сердилась врач, а со спины к ней уже подбиралась Рита. Подбородок у неё был красным от чужой крови. — Мы только в больницу забрать можем, и то, если иначе не обойтись. В милицию, конечно, можем…       — Не можете, — сказал Валера и толкнул женщину в руки Рите. — Никакой милиции, пожалуйста.       Рита улыбнулась и присосалась длинным гибким языком к следующей шее.       Всё было кончено за считанные минуты. Рита отпустила вторую женщину и буднично сказала обеим:       — Вставайте, пойдём к больному.       — Действительно, что это мы… — сказала блондинка, растерянно оглядываясь. — Неля, ты помнишь, какая квартира?       — Сорок четвертая, — подсказал Валера. — Пойдёмте, я вас провожу.       — Спасибо, — кивнула Неля и почесала еле заметную ранку на шее. — А что это у девушки с лицом?       — Ничего, — сказала Рита, вытираясь ладонью. — Полный порядок, разве вы не видите?       Валера почему-то вспомнил рекомендации Феликса о том, чтобы слизывать кровь с кого-то, и от этой мысли окатило жаром, как из открытой духовки. Если бы захотел сделать это с Ритой, она ведь позволила бы?       — Валер, — протянула Рита, не сводя с него горящего взгляда, и от осознания того, что она должна была почувствовать его желание, по спине прокатилась холодная волна. — Хочешь?       — Нет, — решительно соврал он. — Идем, там Лёву спасать надо.       Рита отвернулась, будто увидела что-то интересное в темном углу тамбура.       — Да, — согласилась она глухо. — Лёва важнее.       Валера понял, что сделал какую-то плохо уловимую, но фатальную ошибку, но времени на разговоры не было. Блондинка с Нелей уже поднимались по лестнице, целеустремленные, как служебно-розыскные собаки, взявшие нужный след. По идее, так и должны были бы бежать врачи, спасая чью-то жизнь, но Валера чувствовал, что их подстегивает воля Риты: «Быстрее! Быстрее! Некогда с вами цацкаться!» И вот Неля уже бежит, перепрыгивая через две ступеньки, а блондинка если и отстает, то дышит ей в спину.       «Рита! — мысленно одернул Валера. — Не увлекайся, пожалуйста!»       «Конечно. Как ты скажешь, так всё и будет».