Семидесятый съезд

      Дома, к счастью, ничего катастрофического не случилось.       — Валера, твой друг заперся в ванной и отказывается выходить! — прошептала мама, встречая их в прихожей. — Может, он там вообще в обмороке лежит?       Потом она заметила Риту и помрачнела окончательно, видимо, убедилась, что без неё в этой тёмной истории не обошлось. Увы, Валера никак не мог объяснить, что всё связано совсем не так, как ей кажется.       — Погодите, — нахмурилась блондинка, — это тот, который с ножевым ранением? Если он у вас так прыгает, мог бы завтра и сам до больницы дойти! Чего мы зря ездили?       — Какая вам разница, где его осматривать? — вступился Валера. — В ванной даже удобнее, правда же?       Рита улыбнулась ему, скромно стоя в уголке.       — Ладно, так тоже можно, — легко согласилась с ним блондинка. Смотрела она также недружелюбно, видимо, хотела не ездить по холодным вечерним улицам, а пить чай в ординаторской. — Давайте не будем играть в детский сад и уговаривать мальчика идти к врачу. Парень, если ты хочешь, чтобы тебя осмотрели, открывай. Если нет — ну, значит, и так не помрёшь.       — Я в порядке, — сказал Лёва, но не вышел.       — Стеснительный какой, — хмыкнула блондинка и прямо в сапогах протопала к ванной. Дверь перед ней приоткрылась, и Валере показалось, что там за ней кромешная темнота. — Неля, дай мне жгут и йод. Спасибо. Ну, что у нас тут?..       Валера предпочёл бы лично присмотреть, чтобы убедиться, что ничего непоправимого не произойдёт, но у них в ванной вдвоем-то было не развернуться, что уж говорить о троих.       «Рит, ты скажешь, если он вдруг начнёт её убивать?»       «Конечно. А у тебя папа какой бритвой бреется? Электрической?»       Валера не сразу, но понял, к чему был вопрос.       «Нет. Запасные лезвия на полке над зеркалом».       «Отлично, тогда сейчас…»       Вторая докторша стояла перед дверью, словно в почётном карауле, намертво перекрывая коридор. Рита отлично справлялась со своими тушками.       — Ну и вечер! — мама потёрла виски. — Ещё и десяти нет, а у меня такое ощущение, что уже полночь. Кстати, Рита, а что ты здесь делаешь так поздно? Неужели тоже из дома выгнали?       — Валера мою тетрадь по химии случайно прихватил, вот решила забрать, — улыбнулась ей Рита, и у Валеры в груди заскреблось нехорошее предчувствие. Рита была не из тех, кто позволял взрослым ставить её на место и воспитывать. — Но ведь хорошо, что я здесь, правда? После смерти Насти Валера так тяжело переживает, когда его друзья болеют. А я как раз так удачно могу поддержать.       — Ничего я не переживаю! — одернул её Валера. — Не придумывай.       — Конечно, как скажешь, — привычно согласилась она таким тоном, как будто утешала безнадёжно рыдающего ребёнка. Конечно, шарик прилетит к тебе обратно, само собой, так и будет. Тревога из взгляда мамы никуда не делась, только усилилась, и Валера понял, что в ближайшие дни его будет ждать очередной очень серьёзный разговор.       «Рит, ну зачем?!»       «А что я? Кстати, с Лёвушкой твоим полный порядок. Врачиха себе руку порезала, он из ладони пьёт. Ваш стакан для зубных щеток то ли слишком грязный, то ли, наоборот, не пачкать решил. Между прочим, у неё кровь слаще, чем у другой. Как думаешь, это хорошо или признак диабета?»       Валере на один ужасный миг показалось, что он снова общается с Феликсом. Ленинградский стратилат тоже умел выдавать бешеное количество слов за секунду.       — Валера, — мама окликнула погромче, и он сообразил, что она смотрит на него в упор и явно зовет не в первый раз. Надо было учиться совмещать мысленное общение с обычным. — Не заставляй Риту ждать, неси тетрадь.       — А я не очень тороплюсь, — повернулась к ней Рита. — И тоже очень переживаю, как там Лёва! Он же наш лучший друг, да, Валер?       — Да, — сухо бросил он и спрятался от них обеих в комнате, делая вид, что ищет тетрадь. К сожалению, ему всё ещё было отлично слышно, что происходит в коридоре.       — Не холодно в таком виде по улицам гулять? — очень неодобрительно спросила мама у Риты.       — А я быстренько, одна нога здесь, другая там, — елейно отозвалась Рита. — На что ни пойдешь ради учебы!       — Курточкой стоило бы прикрыться, а то как бы ангину не получить, — пригрозила мама. — Не до учебы тогда будет.       — А я не из пугливых. В смысле, не из мерзлявых.       Валера понял, что без него там холодная война перерастет в полноценное побоище, торопливо вытянул первую попавшуюся из своих тетрадей и вернулся к ним.       — Валерочка, — протянула Рита, поворачиваясь к нему. Глаза у неё блестели, и Валера каким-то вампирским чутьем чувствовал, что ее раздражение вот-вот перельется через край. — Твоя мама так обо мне заботится, боится, как бы я не простудилась. Дашь свитер, до дома добежать?       — Давайте сначала с Лёвой разберёмся, — попросил он и понял, что снова угодил куда-то не туда. Рита опустила взгляд, а стоящая у двери Неля спокойной сказала:       — Было б из-за чего волноваться, у нас в травму каждый день и не таких привозят. Все переломанные, кровь так и льется, так и льется…       Рита сглотнула. Валера притянул её к себе за руку, чтоб чего не случилось. Хотя то, как на это посмотрела мама, говорило, что что-то обязательно случится, когда посторонние уйдут.       — Ну всё, — первой вышла из ванной блондинка, пряча в кармане пальто левую руку. — Стоило только машину гонять!       — Так там ничего серьезного? — подалась к ней мама.       — Порез, — отмахнулась блондинка. — Что за дети пошли? Каждый день то драка, то поножовщина, в наше время бы их живо в комнату милиции определили!       — Кстати, может, в милицию сообщить стоит? — намекнул папа. — Всё-таки резаная рана, правильно же?       Валера пожалел, что марионеток Риты здесь только двое, а не вообще все, но немедленно устыдился. Нельзя управлять своими родителями! Никем нельзя, конечно, но насчёт чужих с совестью ещё договориться можно было. А своими — совсем нельзя.       — Да, по закону надо сообщить, правда же, Татьяна Борисовна? — зачастила Неля. — Мы главному врачу передадим, он позвонит, только данные молодого человека надо записать.       — Да…       — Нет, — сказал Валера. — Он сам в милицию заявит. Может, вы его подвезёте по дороге?       «Подвезут», — намекнул он Рите. Девушка кивнула.       — Отличная идея! — обрадовалась Татьяна Борисовна. — И нам работы меньше. Молодой человек, выходите, докинем вас до ближайшего отделения.       Лёва вышел — одетый, живой и даже почти довольный. На Валеру, правда, почему-то смотреть избегал, а вот Рите кивнул, словно благодарил. Это задевало. Валера, значит, всё придумывает, ставит под удар родителей и нормальную жизнь, а этот только и думает, как бы поскорее найти плиту и закончить со своим существованием. И даже говорить об этом не хочет!       — До милиции? — переспросил Лёва.       — Да, — сказал Валера, очень жалея, что не может говорить с ним мысленно. Ещё вздумает спорить, и что, прямо ему говорить, что его подвезут, куда он скажет? Как тогда это родителям объяснить? — Рит, ты помнишь адрес отделения?       — Никогда там не была, — качнула головой девушка. — Лёва его должен знать, наверно? Он адрес скажет, его туда и отвезут.       — А, вот как? — кажется, до Лёвы дошло. По крайней мере, кивнул он с достаточно просветлённым видом. — Тогда хорошо, тогда поеду. Ещё раз извините, что испортил вам вечер, я просто… В общем, я не хотел беспокоить и больше не буду. Извините.       Он вышел первым, за ним — врачи.       — А я без куртки замёрзну, — бессовестно заявила Рита. — И вообще, там темно, страшно и хулиганы могут напасть. Валер, проводи, а?       Мама посмотрела на неё так, что любая девушка на месте Риты боялась бы уже не хулиганов.       — Сюда же ты как-то добралась.       — Очень быстро бежала, а теперь ногу подвернула, и она болит. И «скорая» уже уехала. Пусть Валера проводит.       — Так, всё! — прервал их папа. — Валера, в самом деле, проводи подругу. Наташа, ничего с ним не случится, взрослый уже!       — Про Дениса ты тоже так говорил! — бросила мама, и папа замолчал так резко, словно она его ударила.       — Это другое, — сказал он тихо. — Несчастный случай на то и случай, что может быть с кем угодно.       Валера не хотел слушать их дальше. Он приоткрыл дверь и первым выскочил на площадку. Рита выбралась за ним.       — Извини, — сказала она уже на улице. — Не хотела доводить твоих до ссоры. А кто такой Денис?       — Мой брат, — объяснил Валера. — Старший. Был пиявцем у Иеронова, от которого я дар унаследовал. Он Дениса и убил.       Показалось или в мелком колючем снегу действительно мелькнул высокий силуэт в знакомом сером свитере? Вряд ли это мог быть он.       — Понятно, — кивнула Рита. — Ну, иди домой, что тут стоять. Тем более, я сытая, вряд ли на кого-то брошусь.       — Да ладно, — Валера отмахнулся. — Пойдём.       Наверно, они странно выглядели вместе на улице. Оба без курток и шапок, и на холоде кожа не краснела, наоборот, выцветала до воскового белого, так что казалось, что по улице разгуливают две статуи, сбежавшие с постаментов. Снег на волосах Риты не таял.       — Не жалеешь, что помог ему? — спросила Рита. — Он же вашему Валентину Сергеевичу всё расскажет, и тот будет поджидать тебя с арбалетом. Или меня. Что мне тогда с ним делать?       — Ничего не делать, убегать, — сказал Валера.       Затевать серьёзную войну с Валентином Сергеевичем, отцом Павлом и бабой Нюрой он не был готов. Да, они были охотниками, но ведь и знакомыми тоже. Тот же отец Павел помог Валере после купания в святой воде. Значит, с ними можно было договориться.       — А потом вместе к ним сходим и всё объясним? — спросила Рита, глядя только вперед, где в конусах света от фонарей плясали снежинки. — Пообещаем, что больше не будем? Но ведь будем же. Это же нормально — и людям не вредно, сегодня вот никто не умер, а ты зря есть не стал. Любая из них могла бы дать тебе свою кровь. Ты хотел, я знаю.       — Потерплю, — сказал Валера сдержанно. — Скоро полнолуние, тогда и поем.       — Опять уедете с Игорем? И меня с собой не возьмёте? — вздохнула Рита. — Ну зря ведь. Я бы тебя подержала. Или его.       — А потом я бы сказал тебе меня отпустить, и ты бы сделала! — отмахнулся Валера и ускорил шаг. Всё это они уже обсуждали. — Мне в полнолуние нет разницы, кого пить, тебя или его. Только вы оба от этого умрёте, а этого я не могу допустить.       Теперь в мельтешащем снеге померещилась фигура в белом платье, и Валера тряхнул головой. Казалось, что сегодня все сговорились вспоминать о смерти. Может быть, вампирам ничего лучше и не полагалось, но все-таки хотелось чего-то более светлого, даже под конец октября.       — Ладно, я же не спорю, — примирительно подняла руки Рита. — Езжайте вдвоём, никаких проблем. Кстати, я с бабушкой поругалась.       — Как?       По коже мурашками пробежало предчувствие неприятностей. Хотя, может быть, это был просто ветер.       — Ну как… — Рита тряхнула головой. От собранных в два хвоста волос разлетелись снежинки. — Она сказала, что я никуда не пойду. Я её…       — Укусила? — буднично предположил Валера.       — Подвинула от двери, — подобрала слова Рита. — Честное слово, я её даже не сильно ударила и она себе точно ничего не сломала, я бы услышала. Но могут быть проблемы.       — Куда уж больше, — согласился Валера. — Извинишься?       — Придётся. На тебя сошлюсь, — девушка криво усмехнулась. — Скажу, что так за тебя беспокоилась, что мне дома не сиделось. И что угадала — на тебя хулиганы напали, даже «скорую» вызывать пришлось. Бабуля поверит, она любит фантастические истории.       — Мы точно скоро запутаемся во вранье, — мрачно предрек Валера, чувствуя себя почти Кассандрой. Насколько он помнил курс истории, эта древнегреческая дамочка вечно пророчила всем неприятности, но ей никто не верил. Возможно, призраков она тоже видела.       — Хочешь заведу тетрадку под него? Будем записывать! — то ли в шутку, то ли всерьёз предложили Рита, и Валере почему-то показалось, что это неплохая идея. Сидеть, записывать, что кому сказали, сводить версии к какой-то общей — и всё только ради того, чтобы не беспокоить людей, которых можно просто укусить и больше о них не волноваться.       — Обойдёмся, — сам на себя разозлился Валера. — Лучше скажи бабушке, что беспокоилась за Лёву, так и версии сойдутся без всяких записей.       — Сдался он мне, чтобы о нём волноваться!       — Рита!       — Ладно-ладно, как скажешь!       Они разошлись у её подъезда, и Валера устало потащился обратно домой. Не стоило и надеяться, что родители спят и не захотят обсудить с ним произошедшее. Врать он уже устал, но приходилось продолжать. Нормальная жизнь обязывала.       Наутро о ночном снеге напоминали только лужи, которые стали ещё глубже. Валера пришёл в школу с мокрыми ногами и в сырой насквозь куртке, из дома опять пришлось убегать в спешке, и даже взять зонт не хватило времени.       Рита дожидалась на крыльце школы и тоже счастливой не выглядела.       — Бабушка, по-моему, сильно обиделась, — рассказывала она, пока они вешали одежду в раздевалке. Среди гомона чужих голосов можно было не опасаться, что их подслушают. — Я, конечно, всё объяснила, что могла, но она сказала, что со мной не справляется, и куда меня это заведёт, и всякое такое.       Она развела руками, и Валера тоже вздохнул. «Но» напрашивалось само собой. Кажется, терпение у бабушки заканчивалось. Тем более, если Риту прислали в Куйбышев на лечение у «старца», то причина себя исчерпала. «Отец Глеб» пропал, Риту любой врач признал бы здоровой, и почему бы ей не вернуться в Москву, к родителям, спорту и друзьям, которые, возможно, по ней скучали.       — Я всё равно не уеду, — сказала Рита упрямо. — Я уже продумала всё. Если предки за мной приедут, я сбегу. Поживу у кого-нибудь, вряд ли мне откажут, если я очень хорошо попрошу. Ты же не будешь против?       — Посмотрим, — уклонился от ответа Валера. Он и так полночи не спал, объясняя родителям, что не гуляет с Лёвой по подворотням и понятия не имеет, кто на него напал. Нет, Рита с ним там тоже не гуляет. И нет, совершенно точно с ножом была не она. Родители сомневались, а потом ещё не меньше часа шептались у себя в комнате, обсуждая, что им делать. Папа предлагал подождать, мама считала, что Валеру надо срочно переводить в другую школу, пока здесь его до тюрьмы не довели. Валера им очень сочувствовал. Понимал, что они хотят его спасти, понимал, насколько беспомощными они себя чувствуют, и очень жалел, что притащил Лёву домой. Но куда его, официально мертвого, было девать?       — А ты уже присмотрела, где жить? — спросил Валера, и Рита посмотрела на него с изумлением.       — Я думала, ты снова скажешь, что не позволишь никого кусать! Нет, я пока не присмотрела, но нам нужен кто-то одинокий, правильно? Кто-то вроде Валентина Сергеевича.       — Не его! — тут же запретил Валера. — Я не хочу, чтобы ты кусала знакомых. Но можешь выбрать кого-то, кого я не знаю. Пусть будет запасной вариант на всякие такие случаи.       — Валерка, ты самый лучший! — просияла девушка. — Прямо после школы займусь! И чего у нас так уроков много, как назло?!       Он мог этому только радоваться. Пока у него было время передумать, сказать, что нет, никого кусать нельзя, и они обойдутся и так… Как именно — идей не было. Ни алгебра, ни геометрия не могли помочь решить квартирный вопрос, а никакая химия не объясняла, чем кормить голодного вампира так, чтобы всё при этом остались живы.       — Знаешь, — сказал Валера Рите после четвертого урока. — Давай что ли частный дом поищем? В смысле, с одиноким хозяином.       — Ага, — кивнула Рита. — Мы ему воды принесём, он вам с Игорем подвал одолжит, да?       — Да, — согласился Валера. — Вот именно.       Это решало много проблем. Это ещё на шаг приближало его к правильным стратилатам, и Валера до звонка с последнего урока пытался решить, стоит ли этот шаг делать. Или вообще не мелочиться и, как предлагал Феликс, замахнуться на городскую партийную верхушку? Знать бы ещё, кого там искать. Интересно, полагался ли порядочным стратилатам список типа «начальника областного управления милиции обращать в пиявца обязательно, первого секретаря горкома — по желанию, сойдёт и тушкой». Никого не убивать и использовать в меру, не слишком беспокоя… Это уже значило стать чудовищем или ещё нет?       — А уж бабуля-то как будет рада, когда я от нее съеду, — мечтала Рита, одеваясь. — Вечно жалуется, что ей на двоих готовить, что я по дому не делаю ничего… а это неправда, между прочим!       Валера кивал. Принять окончательное решение так и не получилось, но он старался не расстраивать Риту раньше времени и потому не сказал, кто ждёт их на крыльце школы. А там дожидался Лёва. В школьной форме с иголочки, он ничуть не напоминал тот ходячий труп, которым был ночью. Валера прислушался к интуиции, оценивая, опасен ли гость. Чутьё выдало вердикт — лучше не связываться, шансов на чистую победу маловато. И это лучше всего доказывало, что лечение помогло.       — Опять он! — раздраженно зашипела Рита и взяла Валеру под руку. — Давай просто сделаем вид, что мы его не знаем, и пройдем мимо.       — Рит, сама знаешь, не получится. Вдруг у него случилось что-то?       — У него всегда что-то случилось! Откопали неприятности на свою голову! — сердилась Рита. Судя по покрасневшим ушам, Лёва всё отлично слышал.       — В этот раз ничего, правда, — сказал он, не дожидаясь обращённых к нему вопросов. — Я пришёл спасибо сказать. Вы мне помогли, хотя и не должны были.       — Да, — согласилась Рита. — Сказал? Ну и всё, иди к своим охотникам, у нас с Валерой ещё планы, которые вас никак не касаются.       — Успокойся, всё нормально, — примирительно заметил Валера. — Лёв, не слушай её. Ты всегда можешь обращаться в случае чего…       — Ага, и втянуть тебя в очередные неприятности, — фыркнула Рита.       — По себе судишь? — отбил Лёва, и Валера мгновенно понял, что там, в доме Глеба, Лёва тоже видел. Возможно, даже больше, если не отворачивался специально, если хотел узнать, что действительно было.       — Не надо, — попросил он вслух.       — О чём это ты? — одновременно спросила Рита.       — О тебе и Глебе, — не стал сдерживаться и Лёва. — Это же он сказал тебе познакомиться с Валерой, сойтись поближе и привести к нему. Ты думаешь, я этого не видел? А думаешь, сам Валера не разглядел?       Девушка попятилась, словно от слов Лёвы нужно было держаться подальше, как от осиного роя.       — Я не знала, что он задумал!       — Ты знала, — добил Лёва. — Валер, скажи ей сам.       — Это не имеет значения. Всё, что было до меня, уже не важно, — честно сказал Валера, но Рита уже не слушала. Она развернулась и бросилась бежать прямо по лужам.       «Рита! Я собираюсь тебя ни о чём спрашивать, возвращайся!»       Она остановилась уже на краю тротуара, у проезжей части. Даже сквозь моросящий дождь Валера мог разглядеть её лицо, удивленное и обиженное.       «Всё, что было с Глебом, — не важно?» — спросила она.       «Да».       «А то, что я сказала ему, когда твоя подружка выйдет из дома — это тоже нормально?»       Валера не сразу смог ответить. Вспомнилось, как он нашёл Анастасийку, на асфальте, с разодранной шеей. Как она потом являлась к нему и пыталась не дать превратиться в чудовище. Кажется, зря он её отпустил.       «Это не нормально, но не делай глупостей. Я знаю, что теперь ты меня не предашь».       «Да, — согласилась Рита, — не предам».       Она снова отвернулась и пошла дальше, не обращая внимания ни на дождь, ни на проезжающие мимо машины, любая из которых могла окатить её брызгами с головы до ног.       «Рита?»       «Потом, — попросила она. — Вечером поговорим».       «Ни о чём не надо говорить», — не согласился Валера, глядя ей в спину.       «Хорошо, тогда приходи уроки делать».       «Приду».       Валера по привычке кивнул, хотя она и не видела. Наверно, иногда даже пиявцам хотелось побыть в одиночестве.       — Ты ведь тоже видел? — спросил Лёва, как только Валера обернулся к нему. — Она видела его лицо, и язык тоже, трогала даже, а он всё равно не мог её укусить из-за болезни.       — Видел. Но сейчас я ей верю, и давай не будем об этом, — отрезал Валера. — Ты хотел только сказать спасибо?       — На самом деле нет, — виновато пожал плечами Лёва. — Отец Павел приглашает тебя поговорить с коллегами. В смысле, не со священниками, а с другими коллегами. У них к тебе деловое предложение.       — Ко мне? — не поверил своим ушам Валера. Да, они с отцом Павлом неплохо ладили. Если сравнивать с тем, как к нему теперь относился Валентин Сергеевич, то считай почти дружили. И все равно в деловые предложения от охотников Валера не верил.       — Угу. Он надеется, что ты его выслушаешь.       — Послушать-то можно, — осторожно согласился Валера. — А у меня есть шансы потом оттуда уйти без жертв?       Лёва пожал плечами.       — Отец Павел сказал, что хочет только поговорить.       — Я не буду для них искать твою плиту. Свою для опытов тоже не дам. И пиявцев для экспериментов создавать не буду, — предупредил Валера, но Лёва ответил только невозмутимым взглядом.       — Мне не сказали, о чём они с тобой хотят говорить. У нас дисциплина.       Звучало подозрительно. Валера на всякий случай сказал Рите, куда и зачем собирается. Она не ответила, его мысленное сообщение услышала совершенно точно. Можно было выяснять, чего хотят господа охотники от порядочного стратилата.       В промзоне было совсем пусто. Дождь разогнал всех любителей уличных посиделок и перекуров и превратил дорогу в такое глиняное месиво, что проще было идти по обочинам, по засохшей траве, вдоль стен из выщербленного красного кирпича. Казалось, что люди давно ушли отсюда и забросили, как корабль-призрак, дрейфующий в океане без команды и капитана.       Валера в очередной раз подумал, что тут как раз очень удобно избавляться от стратилатов — свидетелей не будет, а пепел можно и в лужу вытряхнуть.       — Так всё-таки, что им от меня надо?       — Понятия не имею, — повторил Лёва и в один прыжок перелетел четырёхметровую лужу.       Валера мысленно обозвал его позёром. У него самого перед полнолунием настроение бывало какое-то странное. Вроде бы и сил столько же, сколько обычно, а лишний раз пользоваться ими не тянуло, зато хотелось на кого-нибудь сорваться или вовсе убить. Видимо, Феликс не врал, и регулярное питание уменьшало влияние полной луны. Стоило вчера тоже кем-нибудь перекусить, пока была возможность.       — Но тебе не стоит их опасаться, — напомнил Лёва. — Они сами сказали, что хотят только поговорить.       — Да я и не против. Иду же вот.       Очередную лужу, протянувшуюся от стены до стены, проще было переплыть, чем обойти, и Валера взлетел на крышу. Шагать по скользкому железу и шиферу точно было легче.       — Кстати, сколько их?       — С утра было трое, — сказал Лёва. — Обещали, что ещё подъедут, но, кажется, пока нет. Они, видишь ли, иностранцы и даже не из союзных республик. У тебя с английским как?       — Ни слова не понимаю, — честно признался Валера.       Стало как-то даже по-детски любопытно. Живых иностранцев он не видел никогда. Они приезжали в Москву на Олимпиаду, три года назад, но с тех пор у Валеры была стойкая неприязнь и к международному спорту, и к телевидению. Очень плохие воспоминания остались.       — Ладно, отец Павел и тебе будет переводить, — кивнул Лёва и приземлился у дверей гаража. Там грязь завалили не очень ровно уложенными кирпичами, между которыми стояла подкрашенная глиной вода.       Лёва постучал и отчитался:       — Валентин Сергеевич, я привел Валеру.       — Заходи, — разрешили изнутри, и только после этого он рискнул открыть дверь. Раньше таких предосторожностей не было.       Внутри тоже стало более по-домашнему. Появились раскладушки и спальники, на столе — электрическая плитка с кастрюлей. Открытая банка тушёнки и нарезанный хлеб намекали, что даже у охотников бывает перерыв на обед. По поводу гостей еду охотники отложили и теперь прятали руки за спиной. Что-то Валере подсказывало, что лишних движений делать не стоит и прячут они точно не букеты. Иностранных охотников действительно было трое. Молодые мужчины, на вид — самые обычные, разве что одежда у всех троих одинаково новая. Видимо, переодевались уже здесь, в местное, а приехали в чём? И как их вообще в город пустили?       До Валеры как-то внезапно дошло, что у них закрытая для иностранцев территория, и как ни оправдывайся охотниками и вампирами, а перед ним самые натуральные шпионы, которые могут не только их с Лёвой убить, но и ещё что-нибудь сделать. Завод взорвать, например, или чем там шпионы занимаются. И по-правильному ему стоило бы уже сдавать их в милицию, как мечтал когда-то в детстве, слушая истории дедушки о Великой Отечественной войне. Они с мальчишками тогда ещё обшаривали все кусты в округе — искали парашюты, гильзы, немецких диверсантов… Ну и вот, нашёл. Дальше-то что делать?!       — Здравствуйте, Валерий, — почти без акцента сказал один из охотников. Он сидел в середине, так, что двое других как будто прикрывали его с боков. Аккуратная стрижка, чисто выбритое лицо и спортивная фигура делали его похожим то ли на преподавателя, то ли на инженера. Словом, на самого обычного советского человека. — Рад с вами познакомиться. Меня зовут Николас ван Хеллсинг.       Он повернулся к отцу Павлу и что-то сказал уже на другом языке.       — На этом познания лорда Хеллсинга в русском заканчиваются, — перевел тот, сидя на табурете у стола и рассеянно комкая в руках кусок хлеба. — Он специально хотел поздороваться с вами на русском в знак уважения.       — Какое ещё уважение? — Валера так удивился, что даже забыл прикинуться вежливым. — Я для них нелюдь, чудовище. Меня убивать надо, а не здороваться!       Отец Павел перевел и это. Лорд Хеллсинг улыбнулся, блеснув фаянсово-белыми зубами, а охотник справа от него кивнул, видимо, мысль насчет убить без разговоров ему понравилась.       — Лорд Хеллсинг знает, что ты — особенный, — перевёл отец Павел. — Что в отличие от других стратилатов на тебе нет проклятия. Потому и приехал лично, чтобы с тобой поговорить.       — Поговорить — о чём? — не поддался Валера. — О том, как от этого проклятия избавляться? Так всё уже у Толстого написано.       Он подумал и уточнил для иностранцев:       — У Алексея Константиновича.       Вряд ли они разбирались в русской литературе.       — Я им уже пересказал, — вздохнул отец Павел, и Валера только теперь заметил знакомый томик на верстаке. — Лорд хотел бы свидетельств очевидца. Он знает, что ты можешь посмотреть, что именно видел Руневский или Даша, если дар сначала передали ей.       — И для чего это им?       Отец Павел перевел вопрос.       Лорд Хеллсинг рассказывал долго. Отец Павел уточнял, англичанин снова рассказывал, а Валера еле держался, не скрывая нетерпения. Если уж его вербовали иностранные шпионы, то они могли подготовиться получше. И уж точно не ругаться между собой, пока он не понимает, о чём они!       — Мы — религиозная организация, — сказал отец Павел по итогу. — Сам понимаешь, нам неловко сотрудничать со стратилатами, когда мы знаем, откуда они черпают свою силу. Если оставить только таких, как ты, возможно, мы могли бы… наладить отношения.       Лёва хмыкнул, так тихо, что наверно только Валера и расслышал. Ему явно было что сказать о сотрудничестве, но мысленно поговорить они не могли, а при свидетелях было невозможно. Но стоило быть ещё внимательнее.       — Допустим, я посмотрю, — кивнул Валера. — Что дальше?       — Мы попробуем это на ком-нибудь. Если поможет, то мы сможем избавить мир от вампиров вроде Глеба или Серпа. Оставили бы только тех, кто может не причинять людям вред, — сказал отец Павел. Валера почему-то не поверил. Возможно, звучало слишком идиллически, особенно от людей, которые не постеснялись потащить Ивочкина драться против новгородского стратилата и его пиявцев.       — Я попробую, — сказал Валера, надеясь, что в голосе не будет слышна фальшь. — Обещать не могу, видения я не контролирую.       Он поймал на себе короткий взгляд Лёвы, но тот не стал ничего спрашивать. И на том спасибо!       — Мы можем тебе как-то помочь? — спросил отец Павел тем же тоном, как когда-то говорил с ним про то, есть ли у Валеры шансы снова стать человеком.       — А вашей религиозной организации нормально будет мне помогать? — не удержался он.       Отец Павел вздохнул.       — Мы ведь говорим о благом деле, Валера. О том, как избавить мир от тех, кто не знает жалости к людям. Вот ты — сострадаешь, а значит, с тобой можно договориться.       «А с вами — нет», — подумал Валера, снова вспомнив про Ивочкина. Да и за другим примером далеко идти не надо было, стоял рядом, переминаясь с ноги на ногу, и явно чувствовал себя не в своей тарелке с коллегами-охотниками.       — Для этого в лагерь надо съездить, — сказал Валера. — Потому что я не знаю, где ещё Руневский бывал. Потом, может, ещё куда-нибудь, это всё не быстро.       — Тебе нужны деньги на билеты? — предложил отец Павел. — Или машина?       — Ага, с личным водителем! — Валера от неожиданности фыркнул. Такого ему даже Феликс не предлагал.       — Валентин Сергеевич отвезет. Или вот Лёва тоже водить умеет, хотя удостоверения у него пока нет.       — И вообще по документам у него только могила есть!       Валера покосился на дружелюбную физиономию лорда Хеллсинга, который, казалось, только и мечтал с ним познакомиться, и решил лишнего при нём не говорить. Вдруг он понимает по-русски больше, чем признаётся?       — Ладно. В общем, я подумаю. А они тут так и останутся?       — На какое-то время, — подтвердил отец Павел. — А что?       — Ну, документы, всякое такое, — намекнул Валера. — У нас всё-таки не Москва и не Олимпиада. Что им тут делать?       — По документам они из Литвы. И я надеюсь, что от тебя никто ничего другого не узнает. Пойми, они здесь только ради того, чтобы познакомиться с тобой. Исключительно личный визит.       Он перевёл вопрос лорду Хеллсингу, и тот с энтузиазмом закивал. Да, исключительно личный. А что тянет на международный шпионаж — ну что ж, всё это исключительно ради правого дела!