Ветер знает наши секреты

13 августа, 2005 Суббота   Гермиона ещё раз просмотрела свой гардероб в поисках чего-то приличного. Свой выбор она остановила на паре чёрных брюк, которые заканчивались чуть выше щиколотки, свободной бежевой футболке и завершающей образ чёрной куртке поверх неё. «Думаю, что так сойдёт», — подумала девушка про себя, обувая чёрные туфли на каблуке.   Она встретила Малфоя в офисе, прежде чем они аппарировали прочь. Это был ещё один переулок, который был наравне с тем, чтобы аппарировать в мире маглов. К счастью, это был не самый дальний прыжок, который она совершила, хотя её желудок немного скрутило в приступе тошноты. Малфой придержал её, приподняв бровь.   — Продолжишь так поднимать брови, то они там могут и навсегда остаться.   Он усмехнулся:   — Я думал, это то, что может произойти, если ты глаза будешь часто закатывать.   — Нет-нет, брови тоже.   — Хорошо, мам, — саркастически пробормотал он.   Девушка прикусила язык. Гермиона всегда была «мамочкой». Она делала это, когда ребята учились в школе, постоянно «включала» курицу-наседку рядом с Гарри и Роном, затем рядом с Джинни и практически со всеми бедолагами, которые попадались на её пути. Малфой быстро понял, что происходит, просто работая с ней на прошлой неделе. Она постоянно следила за тем, чтобы мальчики, теперь уже Гарри и Малфой, ели и пили достаточно количество воды. К своему стыду, девушка даже лизнула большой палец, чтобы смыть чернила со щеки Малфоя.   Её лицо вспыхнуло от этого воспоминания, когда она выпрямилась.   Кенсингтон был, мягко говоря, шикарным районом. Возможно, по уровню он был сопоставим с богатством Малфоя. Когда Гермиона была маленькой, однажды ей удалось побывать здесь в гостях у подруги. Однако после случайного применения магии, в результате которого был разбит чайник, стоивший дороже машины, она больше туда не возвращалась. Девушка глубоко вздохнула и последовала за Малфоем, который уже отправился в путь.   — Напомни, Холли Джонсон числится пропавшей без вести уже три недели? — Гермиона говорила тихо, пока они шли по узкому тротуару. Там было полно модных пар, мамочек с первоклассными колясками, малышей, одетых в дизайнерскую одежду.   Драко кивнул, сверяясь с маленьким клочком бумаги, на котором, как она предположила, был написан адрес.   — Да, в первоначальном отчёте указывалось, что Холли отправилась на одну из своих ежедневных пробежек. Для неё было обычным делом остановиться и подкрепиться во время прогулки или даже встретиться с друзьями. Однако, по-видимому, она не позвонила своим родителям, как она обычно это делает, чтобы их уведомить об этом, и поэтому Джонсоны подали заявление.   Гермиона задумчиво хмыкнула, пока они поднималась по ступенькам по направлению к квартире. Белый камень резко выделялся на фоне оранжевого и красного кирпичей. Несмотря на то, что это место похоже на площадь Гриммо, оно никогда не было заброшено. Подстриженные живые изгороди, цветы и зелень украшали крыльцо. Малфой потянул за маленький рычажок, который привёл в действие звонок внутри помещения.   — О, прекрасно, — пробормотал Малфой, прежде чем откашляться и придать лицу расслабленное выражение.   Дверь приоткрылась, и на её пороге появилась женщина лет сорока. У неё были короткие русые волосы, заправленные за ухо.   — Здравствуйте, вы с гм... ОПМ?   — Да, ОМП, мэм. Я — аврор Малфой, а это консультант Грейнджер, — Малфой быстро и коротко представил их, без тени превосходства поправляя её.   Миссис Джонсон, как предположила Гермиона, кивнула головой и открыла дверь, протянув руку, приглашая таким образом войти внутрь. Что они и сделали, ожидая у входной двери, пока та не будет закрыта. Миссис Джонсон кивнула.   — Следуйте за мной, мы попьём с вами чай в солнечной комнате.   Они направились к задней части дома, который оказался пугающе большим изнутри. Троица прошла под парадной лестницей, следуя по узкому коридору, который вёл прямо в заднюю часть дома. Там была остеклённая комната с видом на скромный, но очень ухоженный сад. Миссис Джонсон жестом указала на белое плетёный диванчик с цветочными подушками и села напротив них. Ловкими и опытными руками Малфой налил миссис Джонсон чашку.   — Моя мать свернула бы мне шею, если бы я позволил такой даме, как ты, налить мне чаю.   Миссис Джонсон, да благословит её Господь, покраснела. Гермиона внутренне закатила глаза. Неужели не было ни одной женщины, на которую бы не произвёл впечатление этот блондин? Малфой быстро налил чай для Гермионы, а затем и себе. — Расскажите мне о Холли, пожалуйста, — тихо спросил он, добавляя мёд в чашку Гермионы. Она не хотела сосредотачиваться на том, как Драко узнал, что Гермиона пьёт чай только с мёдом. Он не стал добавлять сливки, что тоже удивило её.   — Ну, Холли, как вы знаете, училась в Хогвартсе. Она была очень талантлива, особенно в том, что касалось растений. Во время... Во время войны мы прятали её дома. Одна семья предупредила нас о том, как ухудшается ситуация с войной, поэтому мы переехали жить во Францию, где она посещала Шармбатон. Холли там нравилось, но, по-видимому, она предпочитала Хогвартс, где в итоге закончила учёбу, — Миссис Джонсон погрузилась в воспоминания. Она глядела в окно, нежно прижимая чашку к груди.   Гермиона сделала глоток.   — А какие у неё были планы после Хогвартса?   — Относительно образования Холли говорила, что хочет стать «целителем». Всегда говорила о том, как магловские методы могут быть внедрены в медицинскую практику Магического мира, и какую пользу это окажет на систему.   Малфой и Гермиона переглянулись. Холли явно была очень умна и целеустремлённа, возможно, даже склонна к целительской магии, была прирождённым целителем. Чистокровные, которые верят в превосходство и чистоту крови, ненавидят больше всего маглорождённых, которые лучше или умнее их.   — Я знаю, что это тяжело обсуждать, и мы хотим заверить вас, что мы активно ищем её.   Негласная правда заключается в том, что они, скорее всего, опоздали. Статистика похищений не меняется в обоих мирах — первые 48 часов являются самыми важными. После этого, к сожалению, ищут уже неживого человека.   — Можете ли вы вспомнить что-нибудь, что привело бы к её исчезновению и указывало бы на кого-то или что-то, ответственное за это?   Миссис Джонсон покачала головой, её глаза, которые были очень похожи на карие глаза Холли, затуманились.   — Холли знала, что мы не до конца понимаем мир, частью которого она была. С возрастом она стала более... скрытной, по крайней мере, реже приходила ко мне, — женщина уставилась на содержимое своей чашки. — Раньше она обращалась ко мне со всем, что её беспокоит.   Гермиона почувствовала, как её маска холодности слетает с лица. Эта женщина была такой же матерью, как и она сама, и это полностью разрушало любую отстранённость, которую девушка пыталась сохранить в этом деле. Её голос дрогнул, когда она заговорила:   — Материнская любовь сильна, иногда мы забываем, что наши мамы были нашими первыми друзьями.   Малфой на секунду посмотрел на Гермиону.   Что он увидел?   Румянец, который распространялся по её шее и окрашивал щёки, слезы, которые грозили образоваться и упасть в её чашку? Лёгкое дрожание губ? Она сделала тихий, но глубокий вдох, сосредоточившись на своём безопасном, спокойном месте в глубине сознания, отчаянно пытаясь натянуть маску обратно, взять эмоции под контроль. Девушка начала мысленно запихивать все свои негативные эмоции поглубже в потёртый сундук. Гермиона почувствовала, как её тело похолодело, что было физическим признаком того, что это сработало. — Она с кем-нибудь встречалась? Может быть, даже перестала с кем-то видеться в последнее время?   — Холли ходила на свидания, как и любая девушка её возраста. Перескакивала от отношений к отношениям, наслаждалась её годовым отпуском, прежде чем погрузиться в учёбу, — она замолчала, покачав головой. — В школе был парень, о котором она вскользь упомянула. Вроде Лукас или Лука? Она никогда ничего не говорила прямо, но несколько раз приходила домой со свиданий с пятнами на щеках от слёз. Потом вдруг Холли перестала говорить о нём и снова стала казаться счастливой. Я подумала, что она преодолела этот момент жизни и стала двигаться дальше.   Малфой наклонился вперёд с ручкой в руке и делал заметки стенографическим почерком.   — Может быть, вы помните о нём что-нибудь ещё? Фамилия или даже описание внешности?   — Я не помню его фамилию, но однажды она показала мне фотографию, когда они впервые начали встречаться. Он казался старше неё, у него были каштановые волосы, бледная кожа, может быть, карие глаза? Прошу прощения, но это было так давно, — женщина поставила чашку с блюдцем на стеклянный стол.   Гермиона покачала головой:   — Нет, всё хорошо. Мы добавим эту информацию в заметки и посмотрим, сможем ли мы вызвать его на допрос. Гермиона импульсивно выхватила ручку у Малфоя и записала свой номер на клочке бумаги, который достала из сумочки.   — Пожалуйста, если вы можете вспомнить что-то ещё, позвоните мне немедленно, у меня всегда с собой телефон.   — О, я не знала, что волшебники пользуются телефонами, — удивлённо сказала женщина, беря бумагу.   — Я, как и вы, маглорождённая, от старых привычек трудно избавиться, — девушка попыталась улыбнуться, но маска была слишком плотно на месте, комната становилась всё более отдалённой. Она опасно соскальзывала в глубины отчуждённости, и ей нужно было поскорее уйти. Возможно, Малфой заметил это, когда попрощался с мисси Джонсон и снова заверил её, что они делают всё, что в их силах.   Последующие несколько минут пролетели как в тумане, пока внезапно Малфой не оказался перед ней, крепко схватив её за руки:   — Гермиона, вернись ко мне, — тихо, но твёрдо прошептал он.   Его голос был таким успокаивающим.   Проблема заключалась в том, что Гермиона чувствовала, как все эмоции бурлят внутри неё, запертые в том сундуке. Холодная, логическая часть её мозга настаивала на том, чтобы остаться здесь, подождать, пока эмоции пройдут, и она сможет безопасно продолжить. Тем не менее, её терапевт вбил ей в голову, что окклюменция не является чем-то, что можно использовать, когда сильные эмоции угрожают выплеснуться наружу.   Внезапно звуки вернулись, и девушка часто задышала, а горячие слёзы покатились по её лицу, размазывая тот лёгкий макияж, который она нанесла. «О боже, о боже», — она повторяла снова и снова, её тело сильно тряслось, единственное, что девушка могла себе представить, это отсутствие Хелен. Хелен, её милая, идеальная девочка, выслежена, схвачена, мертва. Как дыра, которая останется позади, поглотит абсолютно всё, утащит за самый край. В этом нет ничего пресловутого. Гермиона не осознавала, что перешла от «о боже» к «моему ребёнку», пока Малфой не прижал её к своей груди.   — Гермиона, что случилось? Я знаю, что это тяжело, Мерлин знает, что я не могу представить, через что она проходит, но почему тебе так больно?   Возможно, это было сострадание и искреннее беспокойство в его голосе, но она знала, что уже слишком поздно. Ей придётся добавить Драко Малфоя в список людей, которым она доверяет, нравится ей это или нет.   — Я... я — мать, Драко. У меня есть пятилетняя дочь, — девушке удалось выдавить из себя, прежде чем она разрыдалась в его объятиях.   На короткий момент Драко замер, но затем его руки крепче обхватили её.   — Мне очень жаль, Гермиона, я бы никогда не привёл тебя сюда, если бы знал об этом. Чёрт. Мне очень жаль.   Они стояли так, когда-то в прошлом враги, а теперь между ними было что-то, что можно было назвать шаткой дружбой, укрывая друг друга в объятиях, в которых Гермиона даже не подозревала, что так сильно нуждалась.  

*~*~*

14 августа, 2005 Воскресенье Драко сидел в своей гостиной, потягивая бренди из стакана. Гермиона Грейнджер была матерью. Он чувствовал сразу несколько эмоций, и главной из них была печаль. Драко никогда бы не попросил пойти с ним на встречу с миссис Джонсон, прекрасно понимая, что вероятность того, что дочь женщины будет найдена живой, практически равна нулю. Тот факт, что Гермиона так далеко погрузилась в окклюменцию, он даже не осознавал, что она способна на это, пока не увидел явные признаки. Тон её голоса изменился, совсем непривычный для девушки, так же, как и эмоции, и этот потерянный взгляд, даже когда она смотрела прямо на него. Парень допил виски и встал. Суббота пошла не по плану. Сначала объявление в газете о том, что Тео женится. Потом было неожиданное свидание в кафе Гермионы. А затем и сама Гермиона. Когда, рассыпаясь на мелкие кусочки у него на руках, она рассказала ему о своей дочери Хелен. Пятилетней малышке. Разговор о Хелен, казалось, её успокоил: девушка рассказала ему о том, какая она замечательная, на что он ответил: «Ну, конечно, такая же, как и её мать». Драко и не думал любезничать с ней, он просто указал на факт. Хотя, вероятно, это была его вина, когда он немного напился и настойчиво говорил Гермионе, какая та чертовски красивая. Воистину, это была вина Джинни и Гермионы в том, что это его так заботит. На самом деле, это всё из-за Гермионы, надевшей то самой платье. Боже, хотя он и не было в планах переспать с кем-то, он определенно не жаждал женских прикосновений в ту ночь. Однако именно тогда смотреть на Гермиону было всё равно, что наткнуться на оазис после слишком долгого пребывания в пустыне. Её кожа практически светилась, улыбка была гораздо более… скромной, чем он когда-либо видел. Он конкретно попал, к такому выводу пришёл Драко. И это привело к тому, что сейчас Блез Забини развалился на диване, пролистывая «Ежедневный пророк». — Итак, Грейнджер, да? — Ага, — пробормотал Драко, пока наливал себе ещё порцию виски. — Я должен пойти к ней домой сегодня вечером, в пять, на «дружеский ужин». Блейз отложил газету и потянулся за хрустальным стаканом. С виду он был почти таким же, каким был в школе, только теперь более коренастый. Его широкие плечи налились мускулами, а каштановые вьющиеся волосы были стильно подстрижены. — Итак… Мы не собираемся упоминать тот факт, что ты ужинаешь с двумя третями Золотого Трио? Что ты работаешь не только с великим Гарри Поттером, но и с всезнающей и, по-видимому, потрясающей Гермионой Грейнджер? — У меня нет выбора в плане работы, это окончательные условия моего условно-досрочного освобождения. Ужин… Ну, видимо, это своего рода обычные посиделки, — Драко сделал глоток. — Мне сказали, что меня познакомят с детьми. — У Поттера похоже будет орава, как и у семьи Уизли, — Забини, возможно, не живёт здесь на постоянной основе, но он всегда в курсе событий «Ежедневного пророка». Рождение их первого ребёнка, Джеймса, стало в некотором смысле международной новостью. Знак того, что каждый может двигаться дальше и быть счастливым. Драко покачал головой. Если бы это была Пэнси, он бы ничего не сказал, но это был Блейз. Надёжный и более чем способный хранить тайны. — Как бы то ни было, у Гермионы есть дочь, Хелен. А дети Поттера — Джеймс и Альбус. Как по мне, то ещё поклонение героям. — Нет-нет, ты, должно быть, ошибаешься. Это точно попало бы в заголовки газет, — Забини покачал головой, делая ещё один глоток своего напитка. — Это же была бы одна из сенсационных новостей, о которой люди говорили бы без умолку. — Именно поэтому Гермиона никогда об этом не объявляла, — смысл его тона был ясен: Блейз мог знать об этом, но ему нельзя было об этом рассказывать. Никому. — Хелен, как я понял, пять лет, и, судя по всему, она похожа на Гермиону. Забини тихо фыркнул: — Такая же заносчивая всезнайка? Пятилетние дети могут быть такими? Я думал, что в этом возрасте они всё ещё пускают слюни. — Мерлин, ну ты и дурак. Ей пять лет, она уже не младенец.   — Так зачем держать это в секрете?   — Её в секрете, а не это в секрете, — он на самом деле защищал малышку, которую никогда не встречал, не говоря уже о том, что она была точной копией Королевы-Всезнайки? — Гермиона не хочет, чтобы Хелен была в центре внимания, она ребёнок. Блэйз задумчиво кивнул: — Это объясняет, почему Грейнджер почти не появлялась на публике. — Ты и твои статьи о сплетнях... Драко вернулся на диван и посмотрел на карманные часы. Скоро ему нужно будет собираться на встречу. — Кстати, есть новости от Тео? — Нет, но могу ли я сказать, что не видел, чтобы он сбегал с Луни Лавгуд. Но ты знаешь, сумасшедшие цыпочки лучшие в постели, — взгляд Блейза на несколько секунд стал тревожным и отстранённым, словно он что-то вспоминал. Драко откашлялся. — Пожалуйста, ради моего морального спокойствия, не делись тем, о чём ты только что думал. Я получил от Тео короткое сообщение о том, куда они собираются укатить, но что он хотел бы собрать нашу компашку, когда они вернутся. — Он отправил тебе сову, а мне — нет? — Блэйз притворился обиженным. — Ну, поскольку это ты придумал ей прозвище в школе, я уверен, что он был в некоторых сомнениях, — возразил ему Драко. Блэйз даже слегка покраснел. — Я был мудаком, ладно, признаю это, но теперь мы уже взрослые. Просто подумал, что он всё равно напишет и мне что-нибудь, — было ясно, что ему было больно от этого, ведь все трое действительно были друзьями, особенно в те последние дни. Крэбб и Гойл были там просто для галочки, а затем для того, чтобы убедиться, что Драко выполнил свою задачу для Тёмного Лорда. Между ними никогда не было дружбы, не так, как с Тео и Блэйзом, которые были ему, как братья. — Собираться вместе — это хорошо, он не говорил, что ты не приглашён, я думаю, он просто хотел, чтобы я это организовал. Часы на каминной полке пробили полчаса, указывая на то, что парню нужно закончить собираться. Блэйз последовал за Драко, когда тот подошёл к своему шкафу, чтобы выбрать что-то «повседневное», поскольку, по-видимому, это был его парадный костюм. День был солнечным и тёплым, но он всё же не отказался бы от лёгкого кашемирового свитера, который прекрасно сохранял прохладу. Его большая гардеробная, которая представляла собой целую комнатой, была организована по стилям, ткани и цвету. Это значительно облегчило Драко поиск того, что он искал. Проблема в том, что он не был уверен, что означает «повседневный» в данном случае. Парень надеялся, что не переусердствует в одежде, но, видя, что Поттер настаивает на том, чтобы носить брюки-карго каждый день, он смирился с тем, что будет не к месту. Малфой остановился на свитере светло-серого цвета, который подчёркивал цвет его глаз, поэтому он выбрал более тёмные угольно-серые брюки и пару оксфордов. — Приятель, у тебя нет джинсов? — сказал Блэйз из смежной ванной, нюхая разные одеколоны. — Нет... хотя, если это просто дружеская встреча, я, возможно, должен купить их. — Я попрошу Пэнси прислать несколько, — ответил Блэйз, прежде чем зажать свой нос. — Приятель, это пахнет дерьмом. — Это был подарок от матери, я им не пользуюсь. — Хорошее решение. Быстро расчесав волосы и применив заклинание, чтобы почистить зубы и избавиться от запаха бренди, Драко был готов. Поттер нацарапал адрес на бумаге и сообщил ему, что защитное заклинание вокруг дома пропустит его, и что Флоу будет соединена с ним. Блэйз махнул ему рукой, шагнув сквозь зелёное пламя. Это был не самый большой дом, но он казался полным отражением самой Гермионы. Комната была выдержана в нейтральных оттенках и усеяна яркими детскими игрушками. То, что казалось гостиной, перетекало в небольшую столовую и кухню. Прежде чем Малфой успел что-то рассмотреть, перед ним появился Поттер с бутылкой в руке. — Ты пьёшь магловское пиво? — Поттер носил, клянусь Годфридом, шорты с, возможно, ещё большим количеством карманов, сандалии и бейсболку задом наперёд. Да, Драко знал, что он будет слишком вычурно одет, и теперь точно был настроен на покупку джинсов, но это выше его сил. — Буду всё, что ты мне предложишь, — Малфой подошёл к нескольким куклам с жуткими нарисованными улыбками. — Где все? Поттер показал большим пальцем через плечо, на то, что, по-видимому, было входной дверью на кухне. — Гермиона решила приготовить барбекю сегодня, пока погода ещё хорошая. Честно предупреждаю, Джинни контрабандой пронесла детям сладости, и в настоящее время они находятся в состоянии эйфории от зашкаливающего количества сахара в крови. Ему не хватило времени, чтобы осмотреть остальную часть... уютного жилища. Он заметил, что кухня была обставлена большим количеством плошек с растениями. Некоторые овощи висят на стеллажах для сушки, и что кухонный островок представляет собой красивый и довольно потрёпанный деревянный срез. Поттер вывел его через дверь на крыльцо. Драко чувствовал восхитительный запах готовящегося мяса и отчетливо слышал хихиканье детей и крики Уизлетты и Грейнджер. Однако внимание парня привлекла территория вокруг дома. Это были золотые поля, засаженные деревьями, и небольшой пруд, который поблёскивал на солнце. Небо было ослепительно голубым, только несколько белых облаков усеивали небесную гладь. Неудивительно, что Гермионе удаётся оставаться вне центра внимания, это место было довольно уединённым. — Малфой! А вот и наш благословенный хорёк! — Джинни хихикнула с бокалом вина, прежде чем обернуться и крикнуть: — Джеймс! Не смей толкать Хелен в эту грязь! АЛЬБУС, ЭТО НЕ ЕДА! Драко улыбнулся: — Уизлетта, какой милый сюрприз. Как я вижу, ты пережила то, что, несомненно, было алкогольным отравлением.   Она высунула язык. — Мы — Уизли, наделены способностью пить, но не пьянеть. — Не позволяй ей вешать лапшу на уши, её всю ночь рвало,— произнёс Поттер уголком рта. — А ну захлопнись! Я была бы в порядке, если бы мы не выпили три бутылки вина после того, как вы ушли, чтобы погеройствовать! — смех Гермионы сразу же привлёк внимание Малфоя. Её кудри мягко развевались на ветру, жёлтый сарафан нежно облегал её ноги и бёдра, подчеркивая их изгиб.   У него перехватило дыхание. До этого момента у Драко был шанс выбраться из ямы и выжить. Теперь, наблюдая за тем, как Гермиона сияет в лучах заходящего солнца, а на её губах играет самая потрясающая улыбка... Яма оказалась зацементированной. Теперь он конкретно влип.