Когда мы будем главными героями

- Можно тебя на секунду? Саша за локоть аккуратно отвёл Киру от двери. Та как обычно от любого прикосновения дёргалась, как от ожога, поэтому недовольно махнула рукой, но всё-таки отошла с ним. Я не слышала всего их разговора, но могла догадаться, о чём он. Вернее, о ком. - У тебя нет причин на него злиться, и ты это знаешь, - Саша слегка повысил голос, поэтому я разобрала, что он говорит. Кира сделала глубокий вдох, явно готовая оспорить эту фразу, но Саша прервал её прежде, чем на него полился поток контраргументов: - Не у тебя одной осталось только два месяца лета. Дай мне провести их с друзьями. - Так а я что, тебе мешаю, - Кира даже не пыталась говорить тихо, - твоя хата, я никого не выгоняю. - Просто будь гостеприимнее, - ответил Саша, и пошёл открывать дверь раньше, чем Кира успела что-то ещё сказать. Она молча вернулась на кухню и села разговаривать со мной, делая вид, что не замечает, как из коридора нам машет рукой только что появившийся там Далматинец. Он выглядел растрёпанным и с горящими румянцем щеками, как от бега или жары – но вечер сегодня был прохладный. - Простите, что так врываюсь, - сказал Серёжа, вваливаясь в кухню, - долго объяснять, я думал сегодня на одной площадке переночевать, где очередной квартирник был, но в итоге там нельзя. - Да ничего, – подбадривающе ответил Саша. - Едой не поделимся, - вставила своё Кира, но Саша уже отломил половинку своего пирога с картошкой. - Вы какие-то мрачные, - заметил Серёжа, жадно жуя, - тихие что-то. Кира ничего не ответила, но мне показалось, что я знаю, что она хотела сказать. - Устали, - только и ответил Саша. - Мы тут так мило уже второй вечер этой компанией собираемся, - радостно сказал Далматинец, уже не замечая общего молчаливого настроя, - чаёк, все дела. Только настолок не хватает. - Ты всегда говорил, что не любишь настолки, - сказал Саша - Да никто их не любит, Саня, - ответила Кира, впервые на моей памяти сойдясь во мнении с Далматинцем. - Я люблю, - тихо сказала я. Кира многозначительно на меня посмотрела сквозь густо накрашенные ресницы. - Я готов ради тебя на эту жертву, - сказал Серёжа с набитым ртом, глядя на Сашу. - Я нет, - Кира не сдавалась, - я не понимаю прикола над какими-то карточками часами сидеть. - Ну бывают разговорные игры, - я попыталась найти компромисс, как «я никогда не». - С алкашкей?, - оживилась Кира. - С чаем, - ответил Саша. - Аа, ну тогда не. - У меня на телефоне есть одна разговорная, которую Дарина на одном из вечеров показывала. - Кто?, - уточнил Саша. - Организатор квартирников, у которой мы собирались недавно. В общем, игра bad people, это как «кто скорее всего…», - только с интересными вопросами. - Покажи-ка», - Кира бесцеремонно выхватила у него телефон, и отпрыгнула, когда Серёжа попытался отвоевать его обратно. - Блин, я не знаю английский, переведи это, - она подошла ко мне и показала одну из карточек в пдф файле, пытаясь держаться подальше от Серёжи. - Ну это зло как-то, - застеснялась я, прочитав вопрос. Уловив момент, Серёжа всё-таки выхватил свой телефон из её руки. - На чьи похороны придёт меньше всего людей?, - прочитал он вопрос. - Я знаю, за кого голосую, - оживилась Кира. - Мы все знаем, за кого ты голосуешь, - ответил Саша, - давайте вопрос подобрее. - Ну если ты больше хочешь голосовать, кто из нас был бы самой дорогой проститутк…, - начал Далматинец, выбирая новый вопрос из карточек, но Саша снова его прервал. - Боже, нет, что за вопросы такие. - Ну так переведи название игры хоть, - пожал плечами Серёжа, указывая на надпись «bad people». - Вы все тут гуд пипл, - сказал Саша, - дурацкая игра. Но она оказалась единственной игрой, которую признала Кира, поэтому всё-таки заняла вечер. - Только я вас ещё слишком плохо знаю, - аккуратно заметила я, - будет сложновато отвечать. - Ну отвечай как…, - Кира сделала непонятные движения руками в воздухе, - как чувствуешь. Начали с вопроса, на чьи похороны придёт меньше всего людей, и тут даже Саша согласился голосовать за Серёжу, аргументируя тем, что тот вечно пропадает, и друзья могут не отследить, в какой момент надо приходить на прощание с ним. - Кто скорее всего попадёт в секту?, - зачитала Кира следующий вопрос и сразу ответила сама, - Саша может. - Я?, - удивился тот. - Без обид, но тебя можно уговорить прийти в секту. Сказать, что там хорошая компания, попросить помочь расставить стулья перед собранием. И ты такой «ну ладно, кажется, славные ребята». - Неправда. - Ну вообще… есть такое, - вступил Далматинец. - А ты то что с ней соглашаешься??, - Саша повысил голос, - и вообще я из всех вас самый ответственный. Тебя можно пригласить выступать в секту, и ты согласишься - И что, это плохо?, - ответил Далматинец, - да я не отрицаю, я хоть сейчас пошёл бы. - А Кира просто ради атмосферы в какой-нибудь тёмный подвал придёт, - не останавливался Саша, - Так что я один бы вне секты остался. Или с Ксюшей. - Ксюш, ты с нами?, - спросила меня Кира. - Нуууу, - потянула я, но Саша меня перебил. - Да она бы за компанию с тобой пошла. Я открыла рот, чтобы как-то поспорить, но, подумав пару секунд, просто кивнула. - Если честно, да, я бы пошла за компанию. - Вас вообще нельзя одних никуда отпускать, дети, - покачал Саша головой. Следующие несколько вопросов оставались за Далматинцем: кто скорее всего инсценирует свою смерть, кто скорее всего набьёт тату на лице на спор, кто скорее всего проснётся в другой стране и не будет помнить, как туда попал, - на все подобные сценарии единогласно выбирался Серёжа. Его победная серия прервалась только вопросом, кто может попробовать приготовить вкусняшки для друзей и нечаянно их отравить – тут Саша убедил нас, что опаснее всех подпускать к плите Киру. А на вопрос «кто вдруг окажется членом секретного правительства» неожиданно выбрали Сашу – Серёжа сказал, что будет голосовать за самого «домашнего» и простого, потому что от такого надо ждать подвоха. - Кто бы скорее всего снялся в дурацком ТВ шоу о любви?, - зачитал Серёжа следующий вопрос, и тут же ответил, - Ксюша. - Я?, - переспросила я, хотя на самом деле хорошо слышала, что он сказал – к этому моменту игры я слишком привыкла, что ребята, зная меня меньше, чем друг друга, нечасто меня выбирают. - Да, - кивнул Далматинец, - я могу представить тебя в чём-то таком. Включаю как-нибудь ютуб, а ты там любовь ищешь на каком-нибудь острове. - Спасибо?, - неуверенно ответила я, сдерживая смех. - Я не уверена, что это комплимент, - заметила Кира. Я попыталась пожать плечами с самым нейтральным видом, будто тоже не знаю, как реагировать, но на деле почувствовала, как меня приятно греет мысль, что меня кто-то видит, как человека, способного на что-то такое странное, но смешное. - Какая-то слишком дружелюбная атмосфера тут у нас, - сказала Кира, ухмыляясь одним уголком губ, - давайте так. Если бы нас всех арестовали за какое-то одно преступление, кто бы скорее всего сдал остальных, чтобы получить меньший срок? - Кира!, - сказал Саша голосом учителя начальных классов. - Что? - Опять у тебя злые вопросы. - Не, тут надо серьёзно подумать, - сказал Серёжа, усаживаясь поудобнее, - ну вот Саше, допустим, я доверяю. - Я вам всем доверяю, - сказал тот, вызвав у Киры громкое «пфффф» - Не, так нельзя, надо выбрать, - настаивала та. - Я тебе верю, - сказала я, двигаясь поближе к ней. - Я тебе тоже, - она дала мне пять, - держимся вместе, а вот этим мужикам не доверяем. - Кхм-кхм, - прокашлялся Саша, - конечно, не доверяешь, просто живёшь в моей квартире. - Вообще-то она не твоя, а…, - начала спорить Кира, но Саша уже зачитывал следующий вопрос, прерывая их семейные разборки. - Кто скорее всего станет знаменитым? Кире вопрос показался скучным, а я проголосовала за Далматинца. - Ну я тоже за себя хочу болеть, - сказал тот, не пряча улыбку, - но если себя нельзя выбирать, то Ксюша. Я почувствовала, как у меня краснеют уши, и спрятала улыбку, делая глоток из уже пустой кружки. - А чем ты занимаешься, Ксюш? Творчеством каким-то?, - спросил Саша, оборачиваясь ко мне. - Нет, - излишне резко ответила я. - А кем работать собираешься? - Поступать на астрономию хочу. - Ну может планету какую-нибудь откроешь, назовёшь своим именем, станешь известной, - заключил Саша. Дальше с каждым вопросом обсуждения становились всё менее бурные, и вскоре игра сошла на нет. - Спать хочется, - сказал Саша, зевая. - Так иди, - ответила Кира, - можешь всех разогнать по кроватям. Но тот лишь покачал головой. - Лучше сделаю кофе. - Как знаешь. Кира отправилась доразбирать свои вещи, пока Саша ставил турку на плиту. Кажется, никто ещё не собирался ложиться, но меня сильно клонило в сон – я как могла пыталась держать глазами открытыми, но они упорно слипались, и голова сама падала на грудь. Я вышла на балкон, надеясь, что холодный воздух поможет проснуться, но вечер был совсем тёплым – можно было находиться на улице и всё равно чувствовать, будто сидишь в тёплой кровати под одеялом. Вспоминая, как редки такие дни для Питера, и какие долгие пять месяцев потом предстоит носить пуховик, я каждую секунду лета радовалась погоде как в первый раз. Балкон ограничивали нечастые перила, поэтому можно был сесть, просунуть ноги между прутьями и болтать ногами в воздухе. - Я не помешаю?, - раздался за спиной голос Серёжи. Я помотала головой и слегка подвинулась, освобождая ему место. Он сел рядом и завернулся в свою клетчатую рубашку. Когда у неё не были завёрнуты рукава, стало хорошо заметно, какая она не по размеру огромная, и Далматинец мог кутаться в неё, словно в плед. - Что?, - тихо спросила я, но в ответ он только вопросительно посмотрел на меня. - Я имела в виду, зачем пришёл? Я смутилась от того, какой грубой мне показалась эта фраза, когда я уже договорила, но Далматинец никак не отреагировал. - Да ничего, - ответил тот, зевая. Наверное, мне надо было начать привыкать к этой манере Далматинца. Лично я на любых встречах чувствовала себя странно неловко, когда беседа прерывалась и наступала тишина, в которой были слышны мысли всех участников несостоявшегося разговора, которые думали о том, как разрядить атмосферу или вовсе уйти. Но Серёжа, как я убеждалась, вообще не считал нужным говорить с кем-то, если не было настроения на это, и просто приходил молча сидеть рядом, как иногда делают преданные собачки – в этом ему соответствовало его прозвище. Когда мне уже показалось, что он спит, Далматинец всё-таки начал разговор: - А ты никому не рассказываешь о своих книгах? Я помотала головой. - Не о чем рассказывать. - Ну я имею ввиду, о будущих. Я постаралась выразить в слова ту чувство, которое уже давно зудело в голове: - Понимаешь, так страшно рассказывать о каких-то мечтах и планах, когда сам не знаешь, осуществиться ли это. Как будто если я просто буду мечтать быть писательницей, и ни одну книгу не завершу, это только со мной и останется. И так будет лучше, чем когда уже всем открыла, и получились невыполненные обещания. - А почему ты тогда мне рассказала? Я уже в который раз за разговор пожала плечами. - Не знаю, в моменте захотелось. Может, для лишней мотивации, чтобы уже знать, что кому-то пообещала и не получится в себе оставить и смириться, что ничего не вышло. - Ну теперь уже придётся дописать, получается, - сказал он. - Придётся, - ответила я, кивая. Пара минут, но я никогда ещё так долго не говорила с кем-то о своём творчестве, поэтому захотела перевести разговор: - А ты такого никогда не чувствовал? Всегда всем свободно рассказывал о своей музыке? Тот кивнул. - Честно, у меня даже не было мыслей, как будет, если с музыкой ничего не получится. Не то чтобы я на все сто уверен в себе, просто не могу представить жизнь без этого, совсем не вижу, как существовать буду. Вроде пытаюсь даже представить такой сценарий, но никаких картинок не приходит в голову, совсем тьма. Я поймала себя на ощущении, что безумно хочу согласиться сейчас с Далматинцем, сказать, что я чувствую то же самое, и отогнала все мысли, которые пытались возразить. Ведь пока я не высказала их вслух, их будто и не было. - А когда уже напишешь книгу, поделишься со всеми?, - спросил Серёжа, - Саша будет точно рад, мне кажется, он читает книги быстрее чем новые пишутся. Сегодня весь день меня доканывали сомнения о том, зачем я хоть кому-то рассказала свою тайну, но стоило Серёже так легко обронить фразу о том, что я закончу книгу, как это сразу казалось мне уже решённым вопросом, не стоящим лишних нервов – редкое для моих последних месяцев радостное ощущение. - Надеюсь, - ответила я, - придётся дописать до того момента, когда он с Кирой уедут. - И то верно. - Ты не грустишь из-за этого?, - спросила я, прекрасно понимаю, что на самом деле так говорю о том, что грущу сама. - Ну это не радостно, конечно, но я не прям переживаю, - отмахнулся Далматинец, - все когда-то прощаются. И я сам, знаешь… Его фразу оборвало громкое объявление Саши, что для всех желающих готовы кофе и чай. Я хотела дослушать Серёжу, но тут уже вставал, чтобы вернуться на кухню. Я остановила его, когда он уже перешагивал через порог, чтобы успеть сказать: - Знаешь, я очень рада, что познакомилась с тобой. И хотя бы мы останемся, когда ребята уедут. Это так утешает, правда. Серёжа сделал вдох, чтобы что-то сказать, но передумал и ничего не ответил мне, уходя на кухню. Пока мы пили чай, первые лучи рассвета уже начали заявлять о себе сквозь облака. Я посмотрела на часы – было лишь три ночи. Царила атмосфера приятной летней усталости, когда никто не шёл спать, но все лениво лежали на диване или сидели прямо на полу, зевая и наслаждаясь тёплой ночью. Кира крутила между пальцев порядком потрёпанную кисть, нервно кусая губы. - Всё хорошо?, - тихо спросил её Саша. Кажется, он хотел заговорить с ней максимально незаметно для остальных, но Кира прервала его планы, громко рассмеявшись: - Не волнуйся, когда вечер дойдёт до того момента, когда все слишком открыты и слишком много рассказывают о своей семье, я тебя предупрежу. - Не надо сейчас, - прервал её брат. Кира бросила в него скомканным фантиком от конфеты. - Прости, - тут же сказала она, как ни в чём не бывало, - я не на тебя злюсь, ты же знаешь. Просто до тебя я могу докинуть фантик. Когда на улице стало уже совсем светло, Саша разогнал всех спать, но я осталась помочь ему убрать со стола. - Тебе не рано вставать завтра на работу?, - спросила я. - Не, мне ко второй смене, - ответил Саша, - я рад, что сегодня получилось так посидеть, раньше редко была возможность. А тут ещё целая компания. Пытаюсь наслаждаться моментом. Он улыбался, моя чашки и блюдца. Мне в голову снова ударила мысль о конце августа. А может, она и не уходила оттуда? - Ну, у нас ещё больше двух месяцев вчетвером, - сказала я то ли ему, то ли себе. - Да, я знаю, - ответил он, - хотя скорее втроём, если Серёжа ещё раньше уедет. Шум воды в раковине на мгновение заглушил шум моих мыслей. Мне понадобилось пару раз прокрутить в голове последнюю фразу Саши, чтобы понять её смысл. «Серёжа ещё раньше уедет». Сережа не останется. - Куда уедет? - Да кто его знает, - только и ответил Саша, и прибавил уже позже, - он не собирается долго задерживаться в одном городе, сам так говорил. В Питере месяц это уже его рекорд, потому что тут заработок на квартирниках нашёл, а так я очень удивлюсь, если до конца июля он задержится. Я поэтому и не злюсь, когда он у нас ночует, и Кира его терпит – недолго же осталось. Он выключил воду, и на кухне стало слишком тихо. - Спокойной ночи, Ксюша, - сказал Саша и вышел в коридор. Серёжа уже лёг спать, поэтому я не могла с ним поговорить, а самой заснуть не получалось. Я волновалась несколько часов и только начала проваливаться в неспокойный сон, когда услышала скрип входной двери – как и вчера утром, кто-то снова незаметно выскальзывал из квартиры, пока все спали. Но в этот раз я заставила себя проснуться и встать прежде, чем дверь захлопнулась.