Когда мы будем главными героями

Взглянув вниз, я почувствовала дикий жар, будто в груди разливался кипяток. На мгновенье мне показалось, что через секунду я вскочу в своей кровати в душном поту и пойму, что это был лишь страшный сон. Но секунда прошла, а я всё оставалась в той реальности, где Кира грубо тянула меня за рукав, вынуждая залезть к ней на подоконник, а под нами, будто чудоковатый арт-объект, лежали разбросанные по асфальту краски и холсты. Я дико боялась высоты, настолько, что и второго этажа мне хватило, чтобы чувствовать себя на обрыве скалы. - Смотри, - скомандовала Кира. Она ловко развернулась и спрыгнула так, чтобы руками уцепиться за подоконник и остаться висеть на нём, вытянувшись во весь рост – так расстояние от её ног до земли здорово сократилось. Я машинально повторяла её действия, пока меня колотило, как от горячки, но чувствовала, что всё бесполезно – я всё равно не смогу отпустить. Даже когда я повисла по примеру Киры, впиваясь пальцами в ржавый метал подоконника, страх заставлял меня держаться мёртвой хваткой, и я не могла заставить себя разжать пальцы. Удивительно, как в эти доли секунды я успевала о чём-то думать, но в моём сознании промелькнуло смутное воспоминание из детства. Я стояла на краю отвесного берега, откуда дети любили прыгать в воду, готовилась прыгать, но не решалась, и чем дольше я там стояла, тем дольше я понимала, что это бесполезно – я уже точно не прыгну. Так и сейчас. Я повернулась к Кире – та явно лишь ждала меня, сама то она могла легко прыгнуть в любой момент. Я хотела что-то ей сказать, но меня перебил грохот, с которым открылась дверь её комнаты. Для Киры это стало сигналом, и, как я и думала, она легко разжала пальцы. Я всё ещё ждала, что проснусь от этого кошмара, и на этот раз я и вправду как во сне провалилась куда-то вниз. В следующее мгновение мы с Кирой обе упали на асфальт. Рука Киры всё ещё крепко сжимала моё плечо – прыгая, она схватилась за меня, потянув за собой. Я не чувствовала боли от неудачного приземления и не видела, и не слышала отца Киры – адреналин от прыжка перекрыл все эмоции и не отпускал меня, пока мы с Кирой судорожно хватали с асфальта всё, что могли унести, и бежали в сторону вокзала, оставляя за собой мрачный дом и грязную, прокуренную комнату. За нами никто не гнался, но мы не сбавляли темпа и не оборачивались, только бежали и бежали вперёд. Когда я почувствовала, что совсем выдохлась, мне пришлось остановиться. Я согнулась, пытаясь отдышаться, и когда стук пульса в ушах слегка стих, я с удивлением поняла, что слышу смех. Я подняла голову. Кира смеялась. Я редко видела, как она улыбается, и точно не слышала, как она смеётся – если бы сейчас я не смотрела на неё в упор, никогда бы не подумала, что этот звонкий, раскатистый смех принадлежит ей. - Ты все в краске, - только и сказала она сквозь смех и бойко зашагала дальше. Мне оставалось еле успевать идти за ней. Восстановить дыхание мне удалось только в электричке по дороге в Питер – мы вбежали в вагон в последний момент, и сидячих мест давно не осталось, так что нам оставалось стоять в тамбуре между вагонами. Кира села на пол, не обращая внимания, насколько грязным он был. Я последовала её примеру. Кира указала на мою одежду и недовольно поджала нос: - А вот это долго будешь отмывать. Я провела рукой по спине и с ужасом нащупала что-то липкое. На руке осталось ярко красное пятно от ещё не высохшей краски – видимо, при падении я приземлилась на баночку, и там лопнула. Я прислонила ладонь к двери, оставляя алый отпечаток. - Брр. Как из фильма ужасов, - сказала Кира. Она попыталась стереть рукавом куртки ещё не высохшую краску с моей футболки. Испачкав пальцы, она провела ими по двери, оставляя ещё более жутковатый отпечаток. - Мда, будто тут убили кого-то. - Ой, - сказала Кира, заметив кондуктора, который шёл по вагону в нашу сторону, проверяя билеты. Мы поспешили скрыться с места преступления, перебегая в соседний тамбур. Когда кондуктор дошёл до нас, мы обе показали билеты, пряча по одной руке за спиной, чтобы не была заметна краска на них. Я также прислонилась спиной к двери, чтобы скрыть кляксу на одежде. - Мда, мы так весь поезд запачкаем, - сказала Кира, когда кондуктор ушёл и мы осматривали пятно, которое я оставила затылком. - Мне не нравится, что всё так страшно выглядит, - ответила я и попыталась изобразить что-то милое, пальцем размазывая контуры сердечка. Вышло так себе. - Да не так!, - поправила меня Кира. Она оставила на двери два отпечатка пальца, один в наклон поверх другого, и получилось маленькое, но ровное сердечко, явно лучше моего. Я повторила за ней. - Ну вот, оставили свои отпечатки, теперь нас легко найдут, - сказала Кира. Я засмеялась и оставила ещё одно сердечко из отпечатков. Мне хотелось покрыть всю дверь маленькими сердечками, но краска на пальцах высохла. Дальше до Санкт-Петербурга мы ехали молча. Выйдя с вокзала, мы зашли в первый попавшийся продуктовый, чтобы купить там только пакеты и дальше наши трофейные кисточки и холсты нести было удобнее. Я пыталась не думать, какими чудаковатыми мы выглядим – растрёпанные, запачканные засохшей краской – но по лицам прохожих всё было понятно. Мы зашли в кофейню к Саше, где он как раз должен был закрываться после смены. - Мы закрыт… А, привет, - встретил нас Саша. Я поздоровалась в ответ, а Кира только молча кивнула, проходя к прилавку – её проблеск весёлого настроения испарился без следа. - Как всё прошло?, - полушёпотом спросил меня Саша. Я неопределённо пожала плечами, но Саша кивнул – кажется, ему и так было всё понятно. Кира рассматривала списанную выпечку. - Что сегодня к чаю? Она явно старалась говорить обыденно, безэмоциаонально, но её голос неестественно звенел, выдавая напряжение, которое теперь наполняло всё вокруг неё. Саша посмотрел на неё с тревогой и тихо, мягко сказал: - Пойдём домой. Я подумала, как много отдала бы, чтобы кто-то также звал меня домой. На выходе Саша попытался забрать у меня пакет, но я отвела руку: - Не надо, я помогу донести. - У меня совсем руки не заняты, - настаивал Саша, - я вижу, он тяжёлый, а ты и так долго несла. - Не, совсем не тяжёлый. Я хочу помочь. Пока мы спорили, Кира не стала нас ждать и уже заворачивала за угол соседнего дома, надев наушники и не слыша наш разговор. Я попыталась догнать её, но Саша меня остановил: - Дай ей побыть одной сейчас. Она всегда такая, когда вспоминает дом. - Грустно, что уехала?, - спросила я, хотя сама не могла представить, как по такому месту можно тосковать. - Грустно, что вернётся. - Когда это? От неожиданности я встала посередине дороги. - Ну а ты как думала?, - встречно спросил Саша, продолжая идти, - что мы навсегда в Питер переехали, одни, несовершеннолетние? - Эээээ, - потянула я. От Киры я так и не добилась никаких рассказов о её жизни, так что ответить было нечего. - Осенью обратно, в Новгород, - ответил Саша на свой же вопрос, - долгая история, давай я тебе дома расскажу. - Ладно, - ответила я так тихо, что сама себя не услышала. Конечно, мне было интересно услышать от Саши подробности, но самое главное я уже поняла – через пару месяцев они уедут, Кира вернётся в ту тёмную душную комнату, где будет прятать свои работы в газете, а я останусь в Питере без них. И если я знаю их пару дней, почему так грустно об этом думать? - Немного осталось, - задумчиво сказала я. - Да, спасибо, что напоминаешь - усмехнулся Саша, и меня от стыда бросило в краску. - Да ладно, всё хорошо, - поспешил добавить он, заметив мою реакцию, - знаешь, есть свои плюсы, когда понимаешь, что скоро уедешь. Живётся как-то… не знаю, как сказать. - Ну скажи пример. - Например, ты можешь всё-таки отдать мне тяжёлый пакет, потому что тебе не нужно искать повод проводить нас до дома. И, если захочешь, остаться в гости, - сказал Саша, забирая у меня вещи. - Мне как-то неудобно, - честно ответила я, - мы же только познакомились, не хочу вас напрягать и навязываться. - У нас нет времени ждать, когда будет удобнее, - с улыбкой сказал Саша. Я кивнула и мы вместе пошли дальше, пока я удивлялась, как этот минутный диалог так легко объяснил и утвердил нашу неожиданно возникшую дружбу. В квартире я помогла Кире разложить по полкам принесённые нами принадлежности, и теперь их залежи были единственным аккуратным пятном на её половине комнаты, где в остальном царил полнейший хаос, и ничего никогда не лежало на своём месте. Услышав, как Саша звенит посудой на кухне, поспешила к нему. - Надо чем-то помочь?, - спросила я с порога. Он покачал головой. - Думаю, с разогреванием списанных пирожков в микроволновке я справлюсь Я слушала, как тихо жужжит микроволновка и постепенно закипает чайник на плите. - Будешь чай? - спросил Саша, - есть с гранатом, с апельсином, с бергамотом, со смородиной, зелёный. Всё в пакетиках, до рассыпных мы ещё не доросли финансово. - Любой можно. Саша снял с плиты засвистевший чайник и поставил на стол пару кружек со смешными картинками. - Красивые, - заметила я. - Спасибо, моя коллекция, - ответил он, - Кира постоянно над ней смеётся, а мне нравится. Он взял себе кружку с утконосами, а мне передал с котом в смешной шапке. - Подожди пару минут, пока заварится. Я бесцельно теребила ниткой от чайного пакетика, не решаясь начать разговор. - Так ты, это, - наконец сказала я, всё ещё не переводя взгляд с чая на Сашу, - расскажешь про вас с Кирой, как вы тут оказались? - А она тебе что рассказывала? - Да ничего. Сказала спросить тебя. Саша улыбнулся. - Похоже на неё. Ну, постараюсь коротко: в общем, я закончил 10 класс, пора о ЕГЭ думать, вот это всё. На самом деле я весь год уже готовлюсь, но сейчас ещё серьёзнее хочу, и вот нашёл от питерского университета интенсивные курсы на лето как раз для тех, кто на программистские специальности поступает, сдаёт профильную математику и инфу. Родители мне согласились оплатить квартиру, даже не просили, чтобы я подрабатывал, это я сам решил, неловко было, что они на меня тратятся. Официально это одна моя родственница снимает, мне же 18 нет, но на деле редко тут появляется, разве что если мама просит меня проведать. А Кира приехала, как только ОГЭ сдала, без вещей почти и без предупреждения – мои родители против были, да и её не очень за, но я же не мог её выгнать - В смысле «твои» и «её» родители?, - не поняла я, - вы разве не… - Мы двоюродные. - А. Ясно. - Да, приехала ко мне в один день, говорит, в Новгороде больше жить не может с отцом. Мне тогда несколько дней названивали мои, говорили, что не для этого снимают квартиру, что она на меня плохо влияет. Но она сказала, что если уйдёт, то точно не домой, мне тогда так страшно за неё стало, пришлось уговорить родителей, чтобы не злились на неё. Ну пока она нормально устроилась, подработки ищет, иногда даже находит. Мы снова остались в тишине. Мне казалось, Саша понимал, о чём я думала, и я понимала, о чём думает он, поэтому мы просто молчали. - Чё за гробовая тишина?, - спросила возникшая в дверном проёме Кира. - Да ничего, - ответила я. - Да я всё слышала, у нас стены как картонные. Не загружайтесь за меня, как говорит мой батя, до осени ещё дожить надо. Она подошла к микроволновке, достала разогретый пирожок, который уже почти успел остыть обратно, но её это не волновало. - Садитесь есть, пока я всё не съела, - предупредила она с уже набитым ртом. Саша снова заварил чай и разговор перешёл к дежурным темам ни о чём. После чая я крутилась у зеркала, пытаясь оценить нанесенный моей футболки ущерб. - Интересно, это пятно отмоется?, - без особых надежд спросила я Киру. - Абсолютно точно нет. - Эхххх. - Отдай мне, раз все равно испачкана, я разрисую как-нибудь. Я ещё раз осмотрела внушительную кляксу, и поняла, что лучшего варианта и перевода нет. - Ладно, отдам как-нибудь. - Так давай сейчас. - Мне переодеться не во что. - Ща найдём. Мы пошли в комнату Киры, где она бесцеремонна выгребла из ящика несколько старых футболок с логотипами рок групп, которые, видимо, составляли весь её гардероб. - Мда, я даже не знаю, что тебе предложить, - сказала она, скептически осматривая варианты. Одна футболка была порвана, другая запачкана чем-то вроде строительного лака. - Я давно говорил, что тебе нужно купить нормальную одежду. Вот Ксюша подтвердит теперь, - сказал появившийся в дверях Саша, за что в него тут же прилетела одна из скомканных футболок Киры. Он со смехом увернулся и добавил: - Можешь взять у меня. В его части шкафа всё лежало аккуратно сложено, как полотенца в дорогом номере гостиницы, и от белой футболки, которую он дал мне, приятно пахло кондиционером для одежды. Казалось, так пахла чистота. Свою футболку я отдала Кире, которая тут расстроила её на полу и сама уселась рядом – видимо, это было её привычное рабочее место. Знаком она предложила мне тоже сесть и протянула коробку с акриловыми красками. - Бери, какие нравятся, всё-таки твоя вещь. - А карандашик найдется?, - спросила я, на что Кира удивлённо подняла брови. - Зачем? - Нуу, контуры хоть нарисовать, чтобы аккуратнее делать. - Пффф. Я поняла, что это был окончательный ответ Киры. В подтверждение своей реакции она открыла случайно выбранный тюбик с акрилом, выдавила каплю прям на футболку и кистью развела её в случайную волнистую линию На удивление, получилось даже красиво – похоже на картины современных художников, которые надо рассматривать в галереях с умным лицом, делая вид, что понимаешь, что за глубокий смысл лежит в каждом пятне. Вместе с Кирой мы принялись разрисовывать футболку случайными узорами – она покрывала весь наш «холст» случайными смелыми мазками, а мне больше нравилось аккуратно рисовать маленькой кисточкой, так что поверх её красок я добавляла маленькие сердечки, планетки, звёздочки. Когда Кира смывала с кисти краску, она имела привычку отжимать лишнюю воду, проводя кистью по тыльной стороне ладони, так что скоро вся её рука оказалась в краске. Саша сидел рядом, наблюдая за нашими стараниями. - Мне скучно молчать, - призналась вскоре Кира, - давайте поговорим о чем-нибудь. Я пожала плечами, ожидая, что кто-нибудь другой предложит тему разговора. - Расскажи о себе, Ксюша, - сказал Саша, - раз у нас начался сегодня вечер знакомств. - Как в детском лагере, - недовольно заметила Кира. - Нууу, - я не знала, с чего начать, но тут мои мысли прервал неожиданный звонок в дверь. Кира с Сашей переглянулись, взглядом спрашиваю друг друга, ждут от они кого-то, и Саша первый направился к двери, обгоняя сестру. - Я открою! Ещё до того, как я успела подойти ближе к входной двери и услышать голос за ней, по закатанным глазам Киры я догадалась, кто может появиться здесь почти ночью.