По ступеням памяти

      В голове было много разных вариантов, но спустя какое-то время начинала вырисовываться вполне рабочая схема. Когда я закончил свои размышления, уже довольно стемнело. Мне нужно было позвонить одному человеку, которого до недавнего времени я считал своим товарищем. Я не слишком горел желанием вновь связываться с ним, но другого выхода у меня просто не было.       — Джун, твой телефон еще работает?       — Конечно, а что такое? Ты собрался кому-то звонить?       — Да, нужно сделать один очень важный звонок, от этого зависит наш дальнейший план.       Как можно скорее я схватил трубку и набрал номер телефона, который был в нашей с Томом квартире. Не отвечали долго, но все же мне удалось дозвониться.       — Алло, кто звонит?       — Том, это я, только не вздумай бросать трубку, от этого зависит моя жизнь.       — Что? Ты там рехнулся что ли? Что ты успел натворить?       — Не делай вид, что тебе есть до меня большое дело, но как бы там ни было, мне срочно требуются деньги.       — Какие еще деньги? Почему ты решил, что я тебе что-то дам?       Тут у меня снова начался приступ неконтролируемой ярости и я, повысив голос, продолжил говорить.       — Послушай сюда, засранец, когда-то ты начал заниматься музыкой только благодаря тому, что мы пускали тебя домой, ведь твои родители были против и не хотели, чтобы их сынок становился "каким-то музыкантишкой", а сейчас ты как будто вовсе забыл об этом всем, видимо, жируя там на своем новеньком контракте. Так вот, если ты не хочешь, чтобы совесть мучила тебя до конца дней, а я знаю, что так будет, и если в тебе осталось хоть капля уважения ко мне, то выполни мою просьбу и одолжи мне денег, когда все уляжется, я тебе их отдам, обещаю. Свои обещания я сдерживаю!       Повисло небольшое молчание, после чего Том ответил.       — Чёрт, ладно, приезжай.       В этот раз отсутствие у него внутреннего стержня сыграло мне на руку, я знал на что можно надавить. Нельзя было медлить, потому что времени у нас был в обрез.       — Джун, я скоро буду! – одевая наспех свою кожаную куртку, сообщил я своей спутнице.       — Пожалуйста, береги себя! – сказала она мне вслед.       Я еле как поймал попутную машину, водитель которой неохотно согласился, чтобы подвезти меня. Пока я ехал, внутри все пылало, ведь я оставил Джун одну и в любой момент ее могли забрать. Несмотря на то, что я всегда считал, что, обретя надежду, мы ступаем на путь к разочарованию, с появлением моей спутницы все переменилось, и тогда я безоговорочно поверил в то, что с ней все будет в порядке.       Конечно, я понимал, что очень сильно рискую, но жизнь будто сама подталкивала меня к этому и я как кукла, управляемая небесным кукловодом, выполнял все беспрекословно. Отступать уже было нельзя, ведь я дал слово беззащитной девушке, что помогу ей во что бы то ни стало. Время пролетело незаметно, и я удивился, как погружение в собственное сознание помогает коротать поездки. Расплатившись с водителем, я направился в уже знакомый мне дом и, поднявшись на нужный этаж постучал в дверь. Открыли мне быстро.       — Может, ты все-таки объяснишь, что происходит? Не играй в крутого парня!       — Том, я не могу сказать тебе всех подробностей. Мне нужны деньги и от этого зависит моя дальнейшая жизнь, это все, что тебе нужно знать.       — Слушай, я знаю, что это ничего не изменит, но я правда сожалею о том, что так вышло. Я не знаю, что на меня нашло, захотел получить немного больше власти, но совсем не подумал о последствиях, а сейчас ты вообще говоришь, что находишься чуть ли не на волоске от смерти. Мне очень жаль.       — Том, оставь это все на потом. Сейчас уже ничего нельзя изменить, но я рад, что в тебе осталась хоть капля совести. Пусть ты и поступил как последняя скотина, но зла на тебя я держать не буду. У меня нет на это времени.       — Вот, держи, тут ровно пятьсот долларов. Я, конечно, копил на новый синтезатор, но тебе они явно нужнее, да и я не хочу, чтобы ты отправился на тот свет, – протянув мне деньги сказал Том.       — Спасибо, Том. Надеюсь, что ты не бросишь теперь уже твое дело после всего произошедшего. Мне пора идти.       Мы пожали руки на прощание, и Том закрыл за собой дверь. Когда я ехал сюда, у меня было желание высказать ему все снова прямо в лицо, но по ходу дела все куда-то улетучилось, злость растворилась. Я уверен, что в жизни все возвращается бумерангом, и сегодня Том немного отсрочил его возвращение. С полученными деньгами, я вышел на улицу и стал думать, что делать дальше. Нам нужна была машина, чтобы уехать из города, и я ничего лучше не придумал, чем позвонить своей сестре. Она работала руководителем какого-то отдела в здании местного самоуправления, поэтому возможно у нее были какие-то варианты. Через ближайшую будку я связался с ней и объяснил всю ситуацию, она молча выслушала и сказала, что постарается найти того, кто смог бы нас вывезти. Я дал ей номер телефона, который всегда был у меня в кармане, чтобы она позвонила на него, как что-то выяснит, а затем снова начал ловить машину. Через минут пятнадцать я был уже дома у Джун. К тому времени, как я вернулся, она мирно спала на диване. Мне не хотелось ее тревожить, поэтому я просто облокотился на диван спиной, скрестил руки и закрыл глаза, после чего почти сразу уснул.       В этот раз меня разбудила не упавшая картина, а Джун, которая подбоченилась у меня рядом и снова заключила в теплые объятия. Я ещё минут десять делал вид, что сплю, но она кажется уже поняла, что как вокалист я буду гораздо лучше, чем актёр.       — Прости, я не дождалась тебя и уснула, в голове было слишком много мыслей…       — Ничего, все в порядке. По крайней мере я не напрасно съездил и теперь у нас есть хоть какие-то деньги.       — Твой приятель все же согласился помочь?       — Да, поступил он чертовски плохо, но я решил, что лучше будет не заморачиваться на его счёт, тем более, что он как-никак помог. Осталось дождаться звонка сестры на счёт того, кто сможет вывезти нас за город, и мы с тобой уедем отсюда.       — Спасибо тебе, я никогда никого не называла своим другом, но ты… Ты рискуешь всем, только чтобы помочь мне. Ты мой единственный друг и человек, которому я могу верить. Я чувствую себя беспомощной и даже не знаю, как могу отблагодарить тебя за все, что ты делаешь, - со слезами на глазах произнесла Джун.       — Ты ничего мне не должна. Самая большая благодарность для меня будет то, что с тобой все будет в порядке, остальное не так важно.       Все утро мы провели вместе, я спрашивал у нее о значении ее картин, а она любезно все объясняла. Но смысл одной из них, конечно же, интересовал меня больше всего.       — А эта картина, та, что цветная. Это очень похоже на тот вечер, когда мы с тобой встретились. Что она значит? И почему она не черно-белая?       — Это так и есть. Я нарисовала ее после того, как мы с тобой провели время вместе на скамейке возле бара. Она цветная, потому что… Я не знаю, как будто в этот раз я захотела, чтобы картина была цветной и более реальной. Больше не знаю, что сказать.       — Ты никогда не задумывалась над тем, чтобы стать кем-то еще? Заняться чем-то новым?       — Нет, мне всегда казалось, что я выполняю свое предназначение. Надеюсь, когда все это закончится, я смогу собрать денег и открыть выставку, о которой так мечтала. Я думаю, что любой творец своими произведениями хочет что-то донести людям, передать свои чувства и эмоции. Важно оставаться свободным в том, что ты делаешь, иначе в этом не будет частицы тебя, и как личность ты перестанешь существовать. Если бы меня заперли в клетке, то я предпочла бы умереть, чем жить в заточении.       — В этом мы с тобой как одно целое. Музыка — это то, ради чего я готов был идти до конца.       — Почему был? У тебя еще будет возможность проявить себя, я в этом уверена. Пусть те, кто выкинул тебя, и получают свои деньги, но зато твоя совесть чиста, и ты остался верен своим принципам.       — В очередной раз ты права. Наверное, я рано сдаюсь, и нужно будет попытаться снова, как все уляжется.       Нашу утреннюю экскурсию по галерее прервал телефонный звонок. Как и ожидалось, это была моя сестра. Она сообщила мне, что завтра в девять утра мы должны быть готовы, потому что за нами приедет фургон. Отблагодарив ее за оказанную услугу, я положил трубку, а затем сообщил Джун наш план действий.       Несмотря на то, что на улице было пасмурно, она предложила мне сходить в какое-то место, где она любит бывать и проводить время. Когда мы пришли туда, время по ощущениям было около трёх часов, потому что путь был далеко не близкий. Я увидел бескрайнее поле, посереди которого почему-то стояло одинокое дерево. Это было очень странно, и я увидел нечто подобное первый раз в жизни.       — Вот, смотри, не находишь это место прекрасным?       — Да, удивительно. Здесь и правда какая-то особая атмосфера.       — Еще во времена моей жизни в детдоме, я ходила сюда каждые выходные, брала с собой бумагу, краски и кисточки, а затем часами рисовала. Здесь мне никто не мешал, и я была предоставлена самой себе. Правда, по возвращении мне постоянно влетало, но меня это не особо волновало. Пойдем к дереву!       Джун схватила меня за руку и, как будто на мгновение снова став ребёнком, потащила прямо к этому дереву. Мы сели рядом друг с другом на траву и просто молчали, наслаждаясь окружающим. Мне доставляло особое удовольствие то, что она впервые смогла кому-то открыться и по-настоящему доверять. От этого мое желание ее защитить возросло стократно.       — Слушай, давай пообещаем друг другу вернуться сюда снова, когда ты станешь известным музыкантом, а я открою свою выставку? – повернувшись ко мне лицом спросила моя соратница по несчастью.       — Обязательно, мы еще вернёмся. Но сначала…       Я не успел договорить, как вдруг Джун схватила меня за лицо и поцеловала. В этот раз я без раздумий ответил на ее поцелуй. Мне хотелось, чтобы это никогда не заканчивалось, и мы провели так целую вечность. Этот поцелуй был особенным, самым трепетным в моей жизни. Я никогда этого не забуду, ведь кажется, что в тот момент мне довелось узнать, что такое настоящая любовь…       Вернулись домой поздно вечером и, видимо, вымотавшись напрочь, предварительно заведя будильник, упали вместе на кровать. Смотря друг на друга, мы оба спешно уснули.