Свет в темноте

*** Суна дрожала, когда Ферит Корхан собственной персоной выпилился из кустов. Она была на грани истерики, мелкая дрожь пробирала её до костей, а безмолвный крик застрял в горле. Ей больше не хватало ни воздуха, ни сил, ни борьбы. Ферит увидел это в её глазах, которые резко потеряли цвет. Девушка была в ступоре. Не то, чтобы ему было не плевать на Кайю, но ему было жаль Суну. Посмотрев на неё несколько минут немигающим взглядом, он всё-таки принял своё решение. Присев на корточки, младший Корхан собрал фотографии. Их было несколько, где Абидин и Суна прижимались друг к другу носами и лбами. Их глаза были закрыты, а поза выражала крайнюю степень единства. В принципе, неплохо же вместе смотрятся, чего этой сумасшедшей ещё надо? Но Ферит слышал, что Суну подставили, притом подставил его брат Аби, который даже не поделился с ним этим планом! Если сейчас тётя Нюкхет расскажет всё дедушке, Суну вышвырнут за ворота, а Казым её точно убьёт. И почему-то не уверен он в том, что Суна сможет выплыть из этой истории снова. Блядство, какое же это блядство. Ферит снизу вверх посмотрел на свою невестку. Суна была в ступоре и походу не собиралась возвращаться из этого состояния. Замороженная, по-другому и не скажешь. Вот что в ней все мужчины находят? После этого злосчастного интервью прошла неделя, и да, его Высочество Ферит Корхан спустился с золотой лестницы по ступеням вниз до простого народа. В темноте ночи, когда никто не видел, он читал комментарии к видео от простых смертных о том, что рассказала Сейран. И многие почему-то сочувствовали Суне и отдельным обсуждением выдвигали, что не поменяй её Ферит на свадьбе, то судьба бы у неё сложилась в разы лучше. Сначала младший Корхан бесился, почему защищают эту глупую деревенскую девчонку, когда он важнее. А после как-то наткнулся на рассказы от инсайдеров про Саффета, её первого мужа. Что весь Стамбул в определённых кругах знал, какой он извращенец, и что половина борделей внесла его в чёрный список, а вторая половина боялась туда его отправить из-за его брата. А ноги и лодыжки – это единственное, что доводило его до экстаза. Не то, чтобы Ферит как-то переживал по этому поводу, но глупым он не был. Он помнил, как Сейран рассказывала, что её сестра сидит на сильных успокоительных, который прописал ей врач, но причину не называла. Или называла, но он как обычно не слушал, так как всё то, что не касалось его, Фериту было неинтересно и скучно. А сложив дважды два, он осознал и даже в глубине души посочувствовал невестке. И та фраза Суны, которую она громко бросила ему во время ссоры «Ты мне сам говорил, что я у тебя есть, Суна, приди ко мне – я решу твою проблему. И что, ты помог с Саффетом, сдержал своё слово? Твоё слово у тебя ни куруша не стоит!». Понятное дело, что Ферит сделал вид, что его невестка слишком многого хочет, и выпроводил вон, но в глубине души он понимал, что Суна была права. Он не держал своих слов ни по отношению к ней, ни по отношению к Сейран. И это бесило до трясучки, что Суна, эта глупая деревенская девушка, которая с восторгом реагировала на всё, что ей доставалось в виде объедков от её сестры, была права и смела высказывать ему в лицо, не боясь реакции. Может нужно было пойти и помочь, всё-таки не чужая же, хотя... Почему он должен решать её проблемы? – Пошли, – раздражённо бросил Ферит, подталкивая Суну правой ладонью по спине двигаться вперёд к машине. – Заберём твоего любимого мужа и привезём сюда домой. Хотя я с великим удовольствием скормил бы его акулам и зажил бы счастливо. Суна даже не шелохнулась, стоя на своём месте и прожигая дырку в воротах особняка. Ну замороженная рыба, что ещё сказать? –Ой, всё, Суна, – бешено взревел Ферит, грубо беря невестку за локоть и почти бегом заставляя двигаться к воротам, выводя её из транса. – Нет времени на твои заскоки, если нас сейчас увидят, то не выпустят, и тогда ты можешь ставить на себе крест окончательно и вслед за своей сестрёнкой вылетишь из особняка. А тогда Сейран точно сюда не вернётся, так что быстрее я сказал! *** За последние пару месяцев Ферит протащил и спрятал шесть бутылок отборного виски двадцатилетней давности по всему дому четы Сомнез. И вот сегодня, после того как они официально отпраздновали заключение нового контракта с партнёрами в дорогом ресторане, где Кайя был вместе с Суной, а Ферит пришёл один, сославшись на то, что Сейран заболела, младший братишка напросился в гости к старшему. Загребая своими огромными руками плечи Кайи и Суны, Ферит, шаткой походкой между ними, почти со слезами на глазах рассказывал, что Сейран тяжело болеет гриппом, им в одной комнате жить нельзя, ведь у Ферита слабое здоровье, и он обязательно подхватит вирус или ещё что хуже, уйдёт на больничный на целую вечность. А сколько за это время дел накопится, один же Кайя не справится, домой ночевать не будет приходить. Здесь актёрское мастерство Ферита Корхана достигло апогея. Он с придыханием на всю улицу, размахивая руками и возводя умоляющий взгляд к нему, чуть ли не плача своими золотыми слезами, громко произнёс, что не позволит этому случится, ведь его горячо любимая племянница должна каждый день видеть папу, а жена мужа. И вообще... Чтобы остановить этот бесчисленный поток слов в минуту, Кайя с Суной одновременно закрыли руками его рот, громогласно проговорив: «ПОЕХАЛИ УЖЕ». И счастливый Ферит, ёрзая на заднем сидении автомобиля, дальше доставал семью Сомнез, рассказывая о том, что он мог бы стать великим актёром, сниматься в сериалах и зарабатывать большие деньги, но уже поздно, ведь драгоценности выбрали именно его. Оставив мальчиков одних на кухне развлекаться и говорить на мужские темы, где спор между Кайей и Феритом перерастал из кухонного обсуждения во что-то масштабное, Суна сначала сухо поговорила с Сейран, узнав от неё, что та не болеет и всё у неё в порядке. А дальше пару часов уделила общению с тётей, которая жила в особняке рядом с младшей сестрёнкой, и Асуман, которая недавно вышла замуж во второй раз и наслаждалась видами гор на одном из новомодных курортов. И после того, как Суна выслушала все сплетни и впитала в себя все впечатления, нужно было восстановить баланс. Очень им с Бонджук захотелось кушать, поэтому Суна аккуратно вразвалочку спустилась на первый этаж. Жаль, что у неё не было с собой телефона, это нужно было снимать на видео. Диван белого цвета был сдвинут в центр зала, а подушки с золотыми нашивками с него были скинуты на пол. Два стула, которые стояли поодаль, были соединены дорогущей скатертью, которую Суна купила на блошином рынке. А в самом начале их гонки «на выживание» стоял небольшой журнальный столик с двумя бокалами виски, наполненными до краёв. Твою мать, что тут происходит? – Итак, братишка Кайя, это наша полоса препятствий, – громогласно произнёс Ферит, возвышая руки к потолку. – Игра, которая выявит сильнейшего среди нас! – Младший Корхан заигрывающее передернул своими пушистыми бровями. – Тот, кто первый пересечёт черту финиша, то есть перепрыгнет диван и приземлится на эти невероятные подушки, над которыми так трясётся Суна, получит приз. Поездку в самый дорогой отель на три дня со всеми опциями. – И кто же оплатит этот твой дорогущий отдых? – Абсолютно не выражая никакого восторга проговорил Кайя. Но Суна видела, что глаза у её мужа загорелись. Он никогда не любил эти подушки, никогда не занимался их чисткой и предпочитал использовать их в качестве удобства для спины, а когда злился на неё, то золотую тесьму отдирал с особой жестокостью, которая для него была несвойственна. А подушки же были предназначены для красоты! Уууууу, невоспитанный. – Фирма, конечно, – Ферит беспечно махнул рукой. – Но тут смысл в другом: представь, три дня без всяких отчётов, бесконечных звонков, авралов и истерик работников и поставщиков. Я, море, красивые девушки и вкусные коктейли. – Ты уже решил, что будешь победителем? – Конечно, я четыре раза в неделю на спорт хожу, – Младший Корхан смачно поцеловал свой бицепс на правой руке. – Занимаюсь. – Групповым пилатесом? – С усмешкой в голосе проговорил Кайя, спуская своего кузена с иллюзорных облаков на промозглую землю. – Ах да, в последнее время ты увлёкся йогой, – старший брат откровенно издевался над младшим. – Пока я тягаю гантели, ты растягиваешь тело и садишься на шпагат. – Между прочим, сколько раз я тебе предлагал пойти со мной, – Ферит подошёл к Кайе, закидывая ему левую руку на плечи. – Брат, поверь, вид сзади открывается шикарный, – закатил глаза от удовольствия, проваливаясь в воспоминания. – А какая там тренерша, ты бы её видел. Грация как у кошки. – Ты об этом Суне расскажи, – с усмешкой проговорил Кайя, скидывая руку Ферита с себя. – Я посмотрю на то, что от тебя останется, смертник. – Да мы же только посмотрим, руками же не трогаем. – Я же говорю, смертник. Волосы не только дамам Суна выдирать любит и умеет, – рассмеялся Кайя, снимая с себя неудобный пиджак. Он будет мешать при прохождении препятствий, а выиграть очень надо. – И да, любовь к Бонджук тебя не спасёт, – сделал вид, что как будто что-то вспомнил и продолжил. – Ах да, это ещё Сейран не знает... На старт, внимание, марш! Полоса препятствий была открыта. В первую очередь нужно было выпить этот стакан дорогущего виски до дна, который обжигал и выбивал воздух из груди. Кайя, зажав нос и пытаясь не чувствовать вкус, заливал в себя эту горькую янтарную жидкость. Ферит небольшими глотками, но как можно быстрее, вливал в себя этот горячий напиток. Подход был разный, но на удивление мальчики справились почти одновременно. Жаль, что закуски не было. Была бы, то Суна лично огрела ею каждого представителя этой грёбанной династии Корханов – алкоголиков. Сама она устала стоять, поэтому аккуратно присела на ступеньки лестницы, обнимая свой округлившийся живот. И вот наступил следующий этап – нужно было пролезть между стульями ползком, и снова у Кайи получилось сделать это проворнее. Ферит, привыкший на пилатесе тянуть носочки вверх вместе с внутренней частью бедра, на автомате задрал правую ногу, задев скатерть, которая зацепилась за его идеально вытянутый носок. Тренерша бы им гордилась. Конструкция была хрупкой, Ферит был слишком сильным, поэтому всё в минуту рассыпалось, и два стула погребли младшего Корхана под собой, красиво припечатывая сверху золотой скатертью, которую ткали в ручную несколько мастериц. Суна аж застонала в голос. Это же произведение искусства, тюлень невоспитанный! А если она порвалась, что класть в приданное для дочери. По лицу Суны полились непрошенные слёзы, ведь кто же теперь Бонджук замуж возьмёт без этой скатерти, идиоты! Кайя даже не обернулся, привыкший ко всем косякам Ферита за столько лет. И вообще, это мог быть отвлекающий манёвр, поэтому Кайя перепрыгнул диван, неаккуратно приземляясь на мягкую подушку, ногой случайно задевая вторую. Треск наволочки разлетелся на весь дом. – Выиграл, – громогласно произнёс Кайя, поднимая руки вверх. И с язвительной ноткой в голосе продолжил. – Но судя по тому, что я уничтожил эту шикарную, просто невероятную подушку, над которой трудилось тринадцать мастериц днями и ночами, и за которую Суна меня сожрёт и не подавится, то спать мне теперь в кресле на работе до конца своих дней, – виски уже вступило в свои права, поэтому подняться Кайе было трудно, но он всё равно не унывал. – Ферит, давай сожжём диван и спихнём всё на тебя. У меня на заднем дворе есть местечко, она не заметит. – Кайя, даже не думай, – всё ещё пытаясь выбраться из горы стульев, Ферит от бешенства порвал скатерть пополам. – Твоя жена сначала меня прибьёт, потом заставит извиняться, а дальше заставит купить новый диван, подушки и ещё что-то дорогое, как в тот раз было с вазой 19 века, – взвыл в голос. – Ты понимаешь, я одномоментно был разорён! И вообще, давай переигрывать. Конструкция была хлипкой, я зафиксировал фальстарт. Это нечестно. – Честно – честно, Ферит, – язвительным тоном произнесла Суна, аккуратно спускаясь с лестницы и подходя к этой «не знаю, как назвать без мата» полосе препятствий. – И, кстати, зятёк, теперь на спорт мы будем ходить вместе, втроём: я, ты и Кайя, – елейным голосом, словно выпускница института идеальных жён и невесток, продолжила. – Ну а раз ты так любишь ходить на растяжку, будем ходить вместе на персональные тренировки к моему тренеру. Ей пятьдесят семь лет, но сзади столько не дашь, – мило улыбнулась, поднеся ладони к груди. – Твоя грация картошки обязательно должна это оценить. – Суна, ну нет. Не пойду с тобой, не хочу, – Ферит не нашёл ничего лучше, как спрятаться за половинку скатерти с золотой нашивкой, продумывая себе путь к отступлению. – Лучше снова гантели с Кайёй буду тягать. – Надо, надо, зятёк. Но, конечно, у тебя всегда есть выбор: или я выкручу голову тебе прямо сейчас, и твои глаза больше никогда не будут видеть, или шесть тренировок мы занимаемся вместе с моим тренером, – с улыбкой, которая больше напоминала хищный оскал, проговорила дальше. – Ах, да, Кайя тоже идёт с нами. – Суна, за что? – Взвыл Кайя в голос. – Я каждый раз показываю тебе, что с растяжкой у меня всё в порядке. И вообще, это косяк Ферита, я просто тягаю гантели, ни на кого никогда не смотрю. – Если ты думаешь, что я не знаю про ту блондинку, которую ты отшивал уже два раза, то глубоко ошибаешься, – Суна послала Кайе воздушный поцелуй, который если бы только мог, то придушил бы не задумываясь. – Любимый, не переживай, это тебе в профилактических мерах, чтобы помнил, кто твоя жена. С ней я разберусь по-своему. Услышав это, Ферит заржал в голос на весь дом. – Суна, моя ты королева. Понял, Кайя, страдать будем вместе! – Ах, да... Скакуны мои необъезженные, чтобы завтра купили мне новые подушки и скатерть, которую вручную шьют тринадцать мастериц одновременно. Я не собираюсь оставлять Бонджук без приданного, поняли? – Суна с умилением погладила свой большой живот. – Двадцать лет пролетят как один миг, нужно готовиться уже сейчас выдавать мою крошку замуж. – Какое замужество, Суна, – Кайя оступился и осел обратно на пол, уже мимо мягкой подушки, от такого заявления. – Я против. – Суна, никакого замужества, я не дам благословение дяди! – Подушки и скатерть ручной работы от тринадцати мастериц, и я готова буду с Вами обсудить этот момент, – отчеканила Суна и осторожно начала подниматься вверх по лестнице в свою комнату. – Завтра же. Понятно? – Да, – одновременно произнесли братья, разваливаясь на полу и никак не собираясь обратно. – Завтра всё исправим, наша Султанша. – Вот именно, – тихо произнесла Суна, улыбаясь про себя. Будущая мать давно хотела поменять интерьер в гостиной, да и скатерть уже в нескольких местах затёрлась, в приданное такое не положишь. Да и сколько можно пришивать золотую тесьму обратно к подушкам, пусть новые покупают. Вот ещё заставить бы их вырыть глубокий бассейн на заднем дворе, чтобы плавать каждое утро. Ну ладно, оставим это на следующий их общий косяк. ***   Ферит, сидя за рулём своего внедорожника, нервно постукивал костяшками пальцев по рулю и смотрел в зеркало заднего вида. Красный свет бесил, как и отражение зеркала заднего вида. В нём было видно, как на сидении растёкся Кайя в позе поломанной звезды. Несмотря на это, он удобно уложил свою голову на колени Суны, а его здоровая рука мёртвой хваткой вцепилась в талию девушки. Будто если он её отпустит, то мир утонет в океане окончательно и бесповоротно. Ферит застонал в голос, увидев, как одна нога «любимого» братца своим массивным ботинком упиралась в дверь его любимой наичистейшей машины, оставляя грязные разводы, и, возможно, даже вмятины. Ферит до сих пор не понимал, как он вообще ходил в этих гриндерсах на минималках. Стиль, мать его. А кровоточащая рука Кайи, которую Суна наспех перевязала своим шелковым платком, просто вгоняла в тошноту. И это Ферит молчит о том, что у Кайи под бровью было нехилое рассечение, словно ему врезали деревянным табуретом, а губы были разбиты в драке кулаками, притом не единожды. Вот нахрена он полез спасать этого придурка? Они ехали в больницу к знакомому врачу Ферита, который не единожды его спасал, когда он откровенно перебирал. И латал его раны и ушибы, когда младший Корхан лез в драку, чтобы выпустить пар от обиды и возмущения. В последний раз такое случилось после того, как Ферит узнал о связи отца с Ифакат. Он разнёс какое-то придорожное кафе, одиноко стоявшее на обочине ночной дороги. Ему наваляли там знатно, шестеро на двоих, если считать брата Абидина. Но его вывихнутое плечо и пара швов на затылке стоило этого. Легче стало, даже очень. Походу, это ещё одна монетка в копилку схожести с кузеном. В последнее время Ферит себя часто ловил на мысли, что этих монеток становится слишком много.   Снова жёлтый, не успевают проскочить, блять. Ферит от досады ударил по рулю, чтобы как-то разрядить эту звенящую тишину, которая стояла в машине и давила на него словно огромный валун горы. Суна вздрогнула всем телом и подняла свои испуганные глаза, а Кайя тихо застонал от боли. Ферит заметил это всё в зеркало заднего вида. Вырвать его с корнем что ли, чтобы не видеть и не чувствовать... Сожаление или вину?   – Суна, – сиплым голосом произнёс Ферит, ловя взгляд невестки в зеркале заднего вида. Обычно про такое не спрашивают, да и вообще, куда он лезет. У каждого своя жизнь, и что происходит за дверьми комнаты не должно никого интересовать, но это же, мать его, Суна. – И часто он так?   – В таком состоянии я не видела его ни разу, – через некоторое время ответила девушка, запуская свою ладонь в его волосы. Они были мягкие на ощупь, ей было приятно их касаться. – Он в первый и единственный раз вспылил пару дней назад, когда я с тобой и Абидином спасала Сейран. Тогда было тоже страшно, но легче.   Ферит просто охерел от ответа своей невестки. То, что он сегодня увидел – это братишка Кайя просто вспылил? ВСПЫЛИЛ? Да он чуть человека в унитазе не утопил, когда тот решил подкатить к Суне и обнял её за плечи, приглашая за свой столик. Бармен рассказал, что выпил кузен немало, такая доза свалила бы Ферита ещё пару часов назад, и откачивали бы его медики неделю минимум. Сам Кайя держался бодрячком, даже ходил на своих двоих, не то, что ползал. А до этого этот долбанный братец врукопашную схлестнулся с посетителями, разбив пару стульев, чьи-то лысые головы и огромное зеркало, которое было украшением центра зала. Правда и сам пострадал неплохо, всю обратную дорогу он стонет от каждой кочки. Походу, ребро сломал, придурок.   Сам бар Кайя разнёс напоследок, когда Суна тащила его к выходу. Он почти не держался на ногах, цепляясь за её талию и утыкаясь носом в её ухо, стараясь держать равновесие и не завалиться назад. Что-то было странное в его походке. Но вдруг резко в нём что-то изменилось, Кайя отшатнулся от жены и перевалился за стойку. И с такой яростью начал кидать бутылки, которые стояли на стендах для потребления. Звук стоял кошмарный, запах смешанного алкоголя до сих пор не выветрился и преследовал попятам. Фериту пришлось отвалить нехилую сумму на ремонт и пострадавшим, чтобы решить все вопросы сразу напрямую. Зачем? Да он сам и не понял, почему отмазал Кайю. Мог бы так легко и просто убрать ненавистного конкурента с дороги, но... Хотелось его обыграть в равнозначной позиции. А то пока всё выглядит слишком ущербно.   – Суна, скажи правду, он тебя бьёт? Поступает с тобой как папа Казым?   – Нет, – не задумываясь, ответила Суна, быстро качая головой. – Никогда. Пойми, Ферит, что он не такой.   – Не такой, – передразнил младший Корхан, кривя своё недовольное лицо. – А какой он, Суна?   Суна задумчиво посмотрела в окно. Они ехали по дороге, которая вела на окраину Стамбула. Невысокие уютные дома с одинаковыми крышами, россыпь фонарей на горизонте, голова Кайи на коленях. Всё это резко привело к осознанию того, что вот почему-то сейчас, именно здесь, ей безопасно.   – Поддерживающий, – громко произнесла девушка, с вызовом смотря в зеркало заднего вида на Ферита. Каждое последующее слово она уже произносила на тон тише. – Комфортный. Думающий обо мне. Важный для меня. Нужный мне.   – Нужный мне, – Суна произнесла эту фразу ещё раз полушёпотом так, что Ферит этого не услышал. Но, кажется, прочувствовал Кайя, потому что его здоровая рука усилила хватку её талии. Что-то в этом действии девушке показалось странным, её сознание начало цепляться за него, но младший Корхан сбил эту мысль.   – Нет, Суна, он двуликий жалкий слизняк, который пытается быть Корханом, пытается забрать себе моё место, отнять, понимаешь?! – От бешенства Ферит несколько раз со всей силы ударил по рулю. –Знаешь, что он мне кинул сегодня, когда я расплачивался за его истерику? Что, наконец-то, дедушкины деньги пойдут по делу. Представляешь? Он ни куруша не заработал, а так ими распоряжается. Бездельник!   – А ты заработал, Ферит? – В Суне начало подниматься раздражение, что её мужа так откровенно унижают. Суна знала, что у Кайи было несколько проектов, над которыми он работал в онлайн режиме из особняка. Он просил об этом не распространяться, но так хотелось высказать его кузену всё это в лицо, что в семье Корханов именно Ферит бездельник. – Ты живёшь на деньги деда, тратишь их на свои праздники, хотелки и череду любовниц. Ты же понимаешь, что всё, что ты имеешь: особняк, машину, безлимит на карточке – всё благодаря Халису Оге!   Ну всё, хватит. Она перешла черту. Почему Ферит должен выслушивать эту херню от невестки? Да вообще, кто она такая, чтобы говорить и упрекать его деньгами собственного дедушки? Всю жизнь дедушка для этого и работал, чтобы подарить своему любимому внуку лучшую жизнь! Дура.   Ферит стремительно свернул на обочину дороги, не обращая внимания, как Кайя застонал от кочки, на которую он случайно наехал, и остановил машину. Резко развернувшись, с остервенением посмотрел на Суну, которая аккуратно укачивала Кайю, чтобы ему было легче.   Твою мать, как он их презирал. Обоих презирал. Потому что каждый раз они говорили такие вещи, которые застрагивали и уничтожали его изнутри. Так почему помогает?   – Зачем ты вышла за него замуж? Зачем ты вышла замуж за моего врага, Суна?   – Давно ли он тебе стал врагом, Ферит? – Девушка застонала в голос от этого идиотизма, который он произнёс. Она понимала Кайю, почему он злится на Ферита и хочет ему отомстить. Но Ферит, который никогда не думал о своём кузене, который купался в роскоши и имел всё только по праву рождения. Да как он вообще смеет так говорить? – Кайя твой кузен! Он тоже нуждается в тебе также, как и ты в нём.   – Суна, у тебя совсем с головой плохо? – Ферит громко рассмеялся, обнажая свою шикарную улыбку во все тридцать два зуба. – Не нужен мне такой кузен, не нуждаюсь я в нём! Я хочу видеть рядом с собой другого.   Ммм, всё понятно. И от этого намного больнее, что Кайю снова забывают и меняют на кого-то другого. Гнев, словно раскалённая лава, вытекает наружу и бьёт словами, не думая о последствиях.   – Того, кто будет беспрекословно подчиняться твоему любому слову? Кто будет поддерживать тебя в твоих любых начинаниях? Того, в чьих глазах ты всегда будешь королём, не смотря на твои поступки по отношению к нему и другим людям? – Выплюнула Суна в лицо Фериту, поддаваясь верхним корпусом вперёд и стараясь не потревожить Кайю. Странно, от него не было слышно ни единого звука, как будто он притаился и слушает их разговор, хотя это невозможно. – Так усынови Абидина, и пусть он станет твоим братом окончательно, по бумагам!   – Ах, вот ты как заговорила. Если бы Абидин был Корханом, ты бы ни за что не вышла замуж за Кайю!   – Если бы Абидин был Корханом, то меня всё равно выдали бы замуж за Саффета. Потому что твой горячо любимый брат Аби опять бы ничего не сделал! Он снова бы стоял, смотрел, избегал и обвинял меня!   Воздух в машине раскалился до предела. Чиркни спичкой, и всё тут погорит в сжигающем облаке ненависти и гнева.   – Аби украл тебя с первой свадьбы! – Взревел Ферит, запуская пятерню в свои волосы, словно пытаясь их вырвать с корнем. – Помогал, защищал. Готов был жениться и увезти тебя в другой город. Но когда ты, не смотря на его уговоры, всё равно по своей воле вышла замуж за Саффета, что ему нужно было делать?   – Выслушать меня! Хотя бы выслушать!! – Застонала Суна, и слёзы градом покатились из её глаз. – Я столько раз пыталась ему объяснить, что отец выдал меня замуж обманом. Что со мной происходило в этом браке. Во всём этом не было моего желания, – свободной рукой, которая не цеплялась за Кайю, она размазала эти горькие, но до сих пор до конца не выплаканные слёзы по лицу вместе с тушью. – Ферит, я за ним бегала несколько месяцев, искала встречи, чтобы объясниться. Чтобы Абидин понял и простил меня, – кивнула головой в знак согласия самой себе. Чистая правда, которую она впервые рассказывала и признавала кому-то. – Да, я виновата, но виновата только в том, что возложила себя на алтарь ради спасения своей семьи! – Суна опустила глаза и тихо продолжила. – Представь, если бы у тебя был выбор: пожертвовать собой, чтобы Фуат был жив и этой аварии не было, или жить как сейчас, без него, чтобы ты выбрал?   – Конечно же Фуата, – без колебания произнёс Ферит, прикрывая глаза ладонью. Непрошенные слёзы, чтоб их. – Я бы всё отдал, чтобы увидеть его, услышать ещё раз его голос.   Суна невесомо коснулась тыльной стороной ладони щеки Ферита, как бы разделяя его боль.   – Если бы я тогда сбежала, отец покалечил бы мою мать до смерти, Сейран бы доставалось в два раза больше и хуже, – горечь в голосе Суны остудила пространство на пару градусов. – А ты бы снова не заметил этого, Ферит. Я же старшая дочь и сестра, я обязана их защищать. Теперь ты меня понимаешь?   – Да.   – А он не захотел меня понять. Не захотел меня принять после всего.   – Суна, понимаешь, – отчаяние сквозило в воздухе. Фериту неловко было поднимать эту тему, но затронуть её нужно. Потому что в этом весь смысл сути Абидина и его претензий к невестке. – Я знаю, что для Аби важно быть первым, чтобы его женщина знала только его...   – И не была грязной, да?   – Я этого не говорил, – быстро проговорил младший Корхан, отводя взгляд в сторону. Какое блядство они сейчас обсуждают. Вот зачем?   – Это он мне намекал, всякий раз, когда я ловила его. Он одёргивал руку или отходил от меня на пару шагов, словно я прокажённая и нечистоплотная. Всегда смотрел поверх меня, главное – не в глаза, – выпалила Суна, сильнее прижимая свободной рукой к себе Кайю, словно он был её защитой от внешнего гадкого мира. – А однажды твой брат Абидин сам поймал меня в доме. Я запомнила этот день, потому что мы только всей семьёй переехали к Вам в особняк, – лицо Суны дёрнулось от отвращения. Была бы у неё возможность стереть это воспоминание, она обязательно бы этим воспользовалась. – Он был сильно выпившим, больно схватил меня за руку, прижал к стене и назвал грязной. И был рад, что к такой грязи как я, он и раньше никогда не прикасался, и больше точно не прикоснётся, – прикрыла глаза, напрягая их до мурашек в зрачках, так как с ними было безопаснее, чем в тех воспоминаниях. – Он держал сильно и больно, я пыталась вырваться, но впустую. Он хотел ударить меня по щеке, уже замахнулся, но его спугнули чьи-то шаги, – Суна покачала головой в знак отрицания. Чего? Себя или его действий? – Нет, ты не думай, на следующий день он извинялся передо мной, сказал, что больше такого не повторится, это всё алкоголь и больше он к нему не прикоснётся. Но видишь, отомстил он по-другому.   Что, блять, Аби сделал? Хотел поиметь Суну на глазах всего особняка? Отомстить таким образом? Сука, что-то в этом есть.   Ферит знал, что у Абидина были неконтролируемые вспышки гнева, которые вырывались наружу после алкоголя. Один раз он был свидетелем тому, как они, напившись в каком-то клубе, при выходе случайно налетели на проходящего мимо парнишку. Абидину это не понравилось, он вывернул руку и чуть не переломал хребет бедному пареньку. Как он объяснил на утро, это была просто вспышка гнева и ничего более. Конечно, этот малой получил нехилую сумму на свой счёт и покрыл обучение на два года вперёд, но после этого Абидин пил только под присмотром Ферита, и то очень редко. В одного – никогда, это была их договорённость. И тут он срывается снова, мда.   На самом деле невестка не понимает, как ей повезло. Учитывая то, что Аби был на грани, он реально мог бы разложить её и взять на глазах всего особняка, и никто бы не смог его оттащить от неё. И погорели бы все: никто бы не спасся. Каков пиздец.   Хорошо, что Суна не осознаёт то, что произнесла. Ведь это... Ферит только сейчас заметил, что нога Кайи как-то слишком яростно ударяет дверь его любимой машины, поэтому мысль ушла до лучших времён.   – Как ты оказалась на этой лестнице, Суна? Мне уже прислали полное видео, но я его ещё не смотрел. Хотя... – Ферит устало прикрыл глаза от осознания всего происходящего в доме, что снова проходило мимо него. – Зачем смотреть, если сама тётя Нюкхет признала, что между Вами не было поцелуя, только объятия.   Говорить? Или замолчать? Суна знала, что всё, что она расскажет сейчас Фериту, может быть использовано против неё. Он подставит не задумываясь ради себя и своей выгоды. Но почему-то так важно было высказаться, выпустить из себя всю внутреннюю боль, которая уже давно сносила крышу. С Суной почти никто не обсуждал её проблемы и чувства, а тут зять, который хочет услышать её версию событий. Хорошо, она расскажет так, как есть и будь что будет.   – Я обиделась на Кайю и решила проветрить голову. Спасибо твоей любовнице, мой муж встал на её сторону в нашем конфликте, – с отвращением в голосе продолжила. – Раньше у нас с Абидином было своё место на старой лестнице, где не было камер. Твоя Пелин через неё же всегда тайком пробиралась в твою комнату, – устало пожала плечами, будто на них свалился огромный валун, который весил несколько тон. – Мне хотелось побыть одной, подумать обо всём, что Сейран рассказала в этом грёбанном интервью про меня без моего согласия. Как вообще можно жить с таким позором? – Суна снова всхлипнула от осознания безвыходного положения в данной ситуации и закрыла лицо ладонью. – А тут Абидин пришёл, укрыл своим пальто, начал говорить что-то успокаивающее. Понимаешь, я даже не помню, что он говорил, была в каком-то ступоре. Очнулась, когда поняла, что он сейчас меня поцелует. И сразу сбежала.   – Почему?   – Потому что я жена, знаю свои обязанности и не собираюсь изменять своему мужу, – строго проговорила Суна, внутренней стороной ладони вытирая свои слезы, при этом окончательно размазывая свой макияж по лицу. Плевать как она сейчас выглядит, пусть все видят соответствие её внутреннего и внешнего мира.   – Ммм, интересненько. И это всё? Добавить больше нечего? – Ферит с жёсткой ухмылкой посмотрел на свою невестку. В её рассказ он верил, да. Но вот что дальше с ней делать пока не решил.   – Да, – тихо проговорила Суна, закрывая глаза от тяжести воспоминаний.   – Ладно, невестка, поверю тебе. Но вот скажи мне, что делать будем с твоим мужем?   – Везти в больницу. Думаю, ему плохо, выглядит он неважно.   В этот момент Кайя показательно застонал, удобнее устраивая голову на коленях своей жены. Тело всё затекло, ему до безумия хотелось повернуться, размяться и набить морду Фериту за такие откровенные вопросы и двусмысленные намёки его жене. Слишком сильно и честно Суна открылась Фериту, и снова не Кайе. И этот их брат Абидин. Он лично свернёт ему шею по приезду в особняк. Но пока нельзя было выдавать себя, что он не в бессознательном состоянии находится, пока рано. Нужно дослушать всё до конца, а потом делать выводы и приводить план в действие. В такие моменты паника у Кайи отступала, мыслей не было, и он готов был слушать, впитывать и строить варианты на выход из этой истории с минимальными потерями. Благо голова была чистой, несмотря на такое количество алкоголя в крови.   Это был его большой секрет: на стрессе алкоголь на Кайю не действовал как обычно, он приводил его в состояние неконтролируемого гнева, когда он крушил, ломал, дрался и уничтожал все на своём пути. Он пару раз в Британии залетал так за мелкое хулиганство, но ему удавалось договориться с барами и соседями и решать конфликты мирным путём.   – Это понятно, не сбросим мы же его в канаву. Хотя... – Ферит мечтательно закрыл глаза и продолжил. – Знаю я одну такую, его тело идеально бы вписалось в ландшафт этой ямы, – заметив уничтожающий взгляд Суны, он поёжился под его прицелом, будто реально испепелила бы, если бы могла. – Ладно, без шуток. Что дальше будет с Вашими отношениями? Он же ничего не знает про свою мать, что она заплатила Абидину за Ваше видео и фото, которые ему подбросили, – из–за нервов негромко постучал указательным пальцем по рулю. Что-то он тут упускает, но вот что? – Скажи Суна, а когда Аби начал к тебе снова приставать и докучать? До свадьбы или после?   Суна задумалась, она никогда не высчитывала и не обращала на это внимание. Абидин был тем, кто всегда безмолвно стоял рядом, будто бы вселяя уверенность в сегодняшнем дне.   – До свадьбы с Кайёй он обычно молча стоял и смотрел. Бывало плакал, – Суна сама смутилась, когда проговорила это в слух. А ещё она почувствовала, как рука Кайи легонько огладила её бедро. Хотя нет, он же спит, показалось, наверное. – Но после свадьбы Абидин не давал мне прохода. Иногда я даже опасалась выйти из комнаты, потому что боялась, что нас кто-то увидит и передаст мужу.   Передаст мужу. МУЖ, красиво звучит. Красочно. Кайе нравится. Жаль, что Суна так мало использовала это обозначение в разговорах с ним.   – Просто мне он про тебя ничего не говорил, хотя обычно всегда всё рассказывает и делится. Своими размышлениями, эмоциями, чувствами, – где-то на задворках сознания Ферита снова образовалась эта мысль, главное, не упустить её. – Суна, понимаешь, Абидин не такой человек, он верный, как собака. И если он считает тебя своим, то никогда не предаст, – ухмыльнулся своим воспоминаниям. Много чего было, но Аби ни разу его не подвёл. – Поверь, ему столько раз предлагали взятки по поводу меня, подкупить полностью охрану, чтобы навредить дедушке – всё шло мимо, никогда не соглашался. А тут... – Походу, мысль, наконец-то, сформировалась. – Он согласился на деньги. Он не отрицал, что слил видео взамен на них. Блядство. Зачем?   – Неужели, чтобы отомстить? – Суна с большим неверием в глазах посмотрела на Ферита. Это же невозможно. Абидин, он же не такой. – Мне?   – Да нет, Суна. Тут точно что-то не то, – Ферит похлопал себя по карманам своего пальто, выискивая сотовый телефон. – Так, ладно, разберёмся с этим позже. Нам нужно ехать, а то мы засиделись тут.   Абидин предал Суну, обменяв её на деньги. Даже самому Фериту от осознания этого факта стало противно и грязно. Походу не так-то он её и любил, раз подставил в открытую. Блять. Блять. Блять. А Суна-то это осознаёт? Вот выйдет ему боком эта чрезмерная доброта к невестке, ох как выйдет. В комментариях под видео женщины долго и громко обсуждали, как его невестка ещё жива, ведь она может сломаться от любого нового предательства или ножа в спину, кинутого в её сторону. И больше её ничего не спасёт. И почему же сейчас сам Ферит Корхан берёт на себя эту ответственность за неё? Пиздец, до чего докатился.   – Суна, ты понимаешь, что после всего этого Аби тебе не пара, – Ферит вмиг стал серьёзным. – Я смолчу про то, что ты рассказала. Но если ещё раз такое повторится, и тебя кто-то зажмёт в углу кроме мужа и будет угрожать или пытаться ударить, иди сразу ко мне. Такое спускать нельзя, я накажу, даже своего брата Аби.   От шока Суна потеряла не только дар речи, но и счёт времени. Он серьёзно? СЕРЬЁЗНО? Защитит??   – Невестка, послушай меня, если бы ты была для Абидина драгоценной, то он никогда с тобой так не поступил, – Ферит с жалостью посмотрел на девушку. Чрезмерно худая, хрупкая, огромные глаза на пол лица. И верит всем, кто уделяет ей хоть капельку внимания. Какая же она глупая. – Другой вопрос, что по поводу Кайи? Если хочешь, давай мы тебя разведём с ним. Найдём более достойного, я тебе помогу в этом, – тут самообладание Ферита вышло из чата, и он с гневом и напускной агрессией продолжил, показывая истинное отношение к их браку. – Ну нахрена тебе нужен человек, который сегодня орал на весь бар, что его предали и снова бросили. Кстати, почему снова бросили? Что ты знаешь про это, расскажи.   – Я ничего не знаю про это, Ферит. Но моя история сейчас в его глазах выглядит как предательство. А я не хочу быть предательницей в его глазах, понимаешь? – На глазах Суны выступили слёзы отчаяния. – Он спас меня, он поверил в меня, он сейчас может бросить меня. И что мне тогда делать? Из особняка меня тогда сразу выгонят, отец меня в лучшем случае не примет, в худшем убьёт. Про Сейран вообще молчу. И Кайя будет ненавидеть.   – Ну и плевать, пусть твой Кайя страдает, – Ферит от бешенства закатил глаза. О, Аллах, какую глупость она несёт, ещё об его чувствах заботится. Плевать. – Суна, я помогу тебе, дам денег, ты не останешься на улице.   – Я не хочу в глазах своего мужа выглядеть предательницей. Не хочу, чтобы он меня ненавидел, понимаешь?   – А кем ты хочешь быть в его глазах, Суна? – Передразнил её Ферит, внимательно всматриваясь в её лицо, которое было слишком нахмуренным и уставшим.   Правда, кем? Может наконец-то стоит задуматься и признаться самой себе.   – Любимой женщиной. Женой. Матерью его детей.   – После сегодняшнего хаоса? – Ферит до такой степени рассмеялся, что из его глаз потекли слёзы. – Ты и правда сумасшедшая.   – Именно, Ферит, – проговорила Суна с каким-то внутренним отчаянием, которое вырвалось наружу, и дало ей такой необходимой решимости идти именно в этом направлении. – Именно сегодня я в этом укрепилась окончательно.   Ой, дура. Глупая дура. Ничего в ней святого нет. Меняет самого Ферита Корхана на жалкую его копию.   – Тогда скажи мне, Суна, почему твой муж до сих пор молчит и не шелохнулся, – заводя мотор машины, с издёвкой в голосе проговорил младший Корхан. До больницы осталось всего минут пятнадцать. Выгрузит их там и поедет развлекаться, плевать на них, пусть сами разбираются. – Может ты уже счастливая вдова, и мне тебя нужно поздравлять?   – Придурок ты Ферит, правда, – Суна устало откинулась на сидение кресла, немного ёрзая и удобнее устраиваясь в нём. Её муж снова не издал никакого звука, лишь его пальцы как-то случайно проскользнули под её кофту, вырисовывая невесомые круги на коже, и грели её замёрзшее тело. – Он спит. Поехали быстрей в больницу, Кайе нужна помощь.   – И ещё нам нужно придумать тебе оправдание и составить алиби. Раз уж ты решила стать ему настоящей, а не фиктивной женой и родить ему ребёнка, – Ферит с отвращением посмотрел в зеркало заднего вида, «наслаждаясь» данной картиной. – Помни, что я согласен только на племянницу.   – А кто тебе сказал, Ферит, что у нас фиктивный брак?