Природа

      Ясон притащил большущее кабанье бедро.       — Я, наверно, лютый балабол? — поинтересовался он, уже делая надрезы на мясе.       — Есть немного, — на лице Кефеуса мелькнула улыбка.       — Уж извини, — ехидничал тот. — Волки говорить не умеют, а, став человеком, я без устали изливаю слова. А как погода меняется… О-хо-хо, меня ещё и вдохновение пробирает изнутри. Я и стихи сочинять принимаюсь, и песни напеваю. Ты бы слышал!       Как же Кефеусу не хватало человека, с кем можно было бы весело и интересно провести время.       Мясо было в неглубоких порезах, чтобы душистые травы сумели сделать своё дело легче и лучше. А пока надо было сходить за грибами. Ясон успел припрятать чуток с осени. А толстые каменные стены погреба не давали теплу пробраться вовнутрь, что благоприятно сказывалось на хранящихся там продуктах.       Кефеусу показалось, что кусок мяса слишком уж огромен, но он не стал расспрашивать Ясона.       Он быстро сбегал за грибами. Они их тоже слегка накрошили и потом зажарили.       Кабанье бедро же они готовили на вертеле, на свежем воздухе. Они не без труда вонзили острый металлический стержень в мясо и поставили его на стойки.       Мясо готовилось долго.       Послышался громкий стук во врата, словно били чем-то тяжёлым.       Ясон спохватился.       — Приглядывай за мясом!       Он побежал к воротам и отворил их. Зашло два человека, они, видимо, чувствовали замечательный аромат жарившегося мясо, поэтому направились к Кефеусу.       — Орфей, — представился один из них. Он имел длинные светлые волосы, на лбу красовалась кожаная повязка, не дававшая волосам падать на лицо, голубые глаза необычно, по-кошачьи сияли. Он был облачён в тунику, поверх которой был накинут синий плащ, был обут в меховые башмаки, на голове — шапка.       — Кефеус.       Они пожали руки.       — Орест, — представился второй. Он был одет примерно также. Волосы имел более тёмные и короткие, те едва выглядывали из-под меховой шапки. Аметистовые глаза так же, как и у Орфея невероятно блестели.       Они тоже пожали руки.       Ясон, заперев врата, вернулся.       — Вижу вы уже познакомились. А мясо пора бы нарезать. Что же это значит? За стол!       Ясон срезал часть приготовившего мясо, остальное оставил, то ещё надо подержать на огне.       Стол накрыт. Мясо готово. Эль на столе. Прочие закуски давно ожидают, когда ж их положат в рот.       Они сели.       — Так вот. Она и говорит, чего это ты там делаешь, — рассказывал Ясон друзья. Те одобрительно поддерживали его смехом. — Я и отвечаю…       Не успел Ясон договорить, как откуда-то появившийся Байон прыгнул на него, вновь опрокинув со стулом, выхватил здоровый кусок мяса из рук и понёсся прочь во двор.       Все покатились со смеху. Но всё же помогли старику подняться.       — Ох, нет, чтоб попросить кусочек…       Они славно позавтракали. И когда все истории Ясона были рассказаны, наступила более интересная часть, по крайней мере, для Кефеуса.       — А где ж Мария? — спросил Ясон.       — Она осталась, — начал Орфей. — Я уговаривал её пойти с нами, но она наотрез отказывалась. Мы оставили ей все припасы, что у нас были с собой. Уверен, с ней всё будет хорошо. Эх, её доброе сердце слишком многое на себя берёт…       — Да, надо как можно быстрей к ней вернуться, — сказал Орест. — Ей требуется наша…       Он не успел договорить, речь его прервал резкий громкий звук отпёртой двери. На пороге стоял крепкого телосложения мужчина, каштановые волосы развивались на ветру, позади вновь бушевала пурга.       — Фанес… — все раскрыли рты. — Сколько лет, сколько зим.       — Будьте здоровы, люди добрые. Не примите ли гостя, друга старого? — он с грохотом захлопнул дверь.       — А как же не принять, — спохватился Ясон. — Усаживайся. Всегда рады тебя видеть.       Фанес уселся за стол, прежде сбросив с себя длинную, тяжелую, меховую шубу, капюшоном которой являлась пасть бурого медведя.       — Что тебе привело обратно в наши края? — поинтересовался Орфей.       — Проезжал я мимо, мой вождь отправил меня на задание важное. А я дай, думаю, и заеду к друзья старым. У вас хоть домище в горах, но добраться несложно, после болот-то…       — А как врата отварил?       — А они были закрыты? — серьёзным тоном спросил Фанес.       — Были… — ответил Ясон.       — Пока к вам добирался, повстречал создание странное, шкура как тьма, глазища сверкают солнцем. Оно на меня глядело, я на неё. Так и разошлись. Кобылка моя ржать не переставала, боялась бедная. Что ж это за нежить-то у вас водится?       — Гончая.       — Что? — не понял Фанес.       — Тварь эта зовётся гончей, по легендам нашим.       — Опасная?       — Я, по правде, удивлён, что ты живым пришёл, — высказал своё мнение Орест.       — Угу, обычно они убивают беспощадно. А им ничего не страшно. Почти. Обычный клинок их не берёт, — сказал Орфей.       — Ох, мать моя — княгиня. Откуда ж эти гадины взялись?       — Да, кто его знает, вроде из разлома лезут, что здесь неподалёку.       — И много их? — не переставал засыпать вопросами Фанес.       — Много, — повторил Ясон. — Скажу ещё проще, их не счесть. Они бессмертны. Они вечно голодны. Они вовсе не из мира сего. Они чудовища, явившиеся по наши души. И сколько бы собратьев не потеряли, они не отступят. Никто из нас не знает, что им нужно, кроме как еды, в нашем мире. А они всё продолжают без конца лезть из этой треклятой бездны…       Он одной речью рассказал всё, что и должен был знать Фанес.       Все молчали. Никто не хотел ничего ни спрашивать, ни рассказывать.       Спустя время Фанес задал последний вопрос:       — Сколько вас?       — Немного. Семеро.       — Могу стать восьмым.       — Нет, Фанес. Не твоя это битва. Да ты и не сможешь помочь. Прости, но такова правда, — сказал Орфей.       — Что ж, тогда по вашему позволению, останусь на день, а потом продолжу путь.       — Конечно! Оставайся хоть на несколько лун, — выразил гостеприимство Ясон.       Они ещё долго сидели, по-дружески разговаривали, вспоминали старые добрые времена и, конечно, хвастали новыми шрамами. Так и пролетел день.       И все позабыли о Марии. Только ближе к вечеру спохватились, но за крыльцом царила тьма и ревела буря. Решили выдвинуться рано утром. Кефеус должен был идти с ними.       Что странно, никто не пытался разузнать, кто этот малец и что он здесь делает. Складывалось мнение, что они всё знали, словно он тоже их старый друг.       Ночь прошла тихо, не считая завываний ветра и скрежета старых досок.