Природа

      Шли дни, месяцы, годы. Луна не забывала сменять солнце. И вот уже семнадцатая зима, которую проживал на свете сильный и смышлёный Кефеус.        Мать так и не вернулась. Про неё никто не говорил, словно её никогда и не существовало. В первые дни Кефеус не верил в происходящее, но через три луны уже не мог сдерживать слёз. Спустя несколько месяцев рана начала немного затягиваться.       Тетя Офелия изредка навещала его, помогала по дому. Ведь его оставили совсем одного на хозяйстве. Никто не хотел брать Кефеуса к себе, ни из какой-нибудь неприязни, а из-за того, что попросту бы не прокормили. У той же Офелии было семеро детей. И только по доброте душевной она помогала мальчику.        Сегодня Кефеус отправился на первую охоту вместе с Тэроном. Он и раньше приносил домой то зайцев, то горностаев, иногда и лисиц, но всё это лёгкая добыча, не представляющая особой опасности. Разве это можно назвать серьёзной охотой? На этот же раз Кефеус был настроен встретить медведя или хотя бы рысь. Однако от оленя или лося Кефеус не отказался бы.       Тэрон был старым, сорок зим от роду, опытным охотником. Вместо лука он предпочитал использовать метательные топорики, тщательно заточенные Олкимом. Он считал их более эффективным инструментом. Тем не менее от старых добрых капканов Тэрон не отказывался.       Кефеус прихватил с собой лук, который остался ещё от его отца, которого он никогда не видел, а мать почти ничего о нём не говорила.       Найдя тропу, вероятно, кабанью, они раскидали по округе приманку, установили капкан, а сами пошли дальше по тропе.       Они шли тихо, аккуратно ступая с ноги на ногу. В кустах послышался шорох. Кефеус натянул тетиву, готовясь выпустить стрелу.       Из кустов вышел огромный белоснежный волк, глубоко втягивая воздух, внюхиваясь. Казалось, будто от него веяло холодом. В этот момент Кефеус готов был опустить стрелу, но по какому-то волшебству с близ растущей сосны свалилась толстая ветвь, упав прямиком на широко расставленные руки Кефеуса. Он выронил лук, а стрела устремилась куда-то в небо.       Тэрон же стоял, не в силах пошевелиться, словно прирос к земле. А волк повернул в сторону и спокойно поплёлся вперёд, давая понять, что они ему неинтересны.       Оба ещё долго смотрели волку в след, пока тот не скрылся из виду. Никто из них не сказал ни слова, пока они не вернулись к капкану, где попалась лань.       — Со мной такое впервые в жизни, — начал Тэрон.       Кефеус сморщил брови от непонимания.       — Я о волке. Его зелёные мудрые глаза уставились в мои. Он будто сказал: «Мы ещё встретимся». А я стоял… Для меня этот миг длился вечность. Слова повторялись: «Мы ещё встретимся… Мы ещё встретимся…» К тому же он был совсем один. С виду очень сильный, точно вожак. Да и белых волков я в жизни не видывал. Но всё же один. Такого просто быть не может…       В деревню они успели вернуться до обеда и как раз подоспели к началу главному празднику весны.       У костра сидели дети и жена вождя.       — Ну, бабушка Марта, ты рассказываешь это каждую весну, — заметила девочка.       — Не перечь старшим, Элина! — воскликнула пожилая женщина. — И так, давным-давно наши предки ушли от других, ибо было им не по себе находится рядом с кровожадными, свирепыми, точно зверями, людьми. Они покинули своих сородичей зимой, когда до весны оставалось очень много лун, что было очень глупо. Так вот, их было мало, две-три семьи. Избы они возвели за пять лун. На шестую к ним пришёл медведь, огромный, бурый и злой. Говорили, это был дух зимы, которого наши далёкие предки пробудили. Они не могли убить его, ибо у них не было оружия. И тогда ударила молния, грянул гром. Молния попала в огромную ель. А ель обрушилась на медведя. Если бы не она, нас сейчас и не было бы. С тех пор наши предки, а сейчас и мы сжигаем ель. Мы считаем, что так отпугиваем духа зимы.       — Баба Марта, а как звали первого вождя? — поинтересовался мальчик.       — О-о-о, это длинная история… Всё началось с того, как…       Продолжение Кефеус не услышал, хотя и знал, ведь когда-то был таким же и задавал такие же вопросы. Его окликнула тётя Офелия.       — Кефеус, подойди сюда!       Кефеус подбежал к ней.       — Смотри, я сшила тебе куртку, — она приложила одежду к груди Кефеуса. — По-моему, в самый раз. Держи.       — Спасибо, тётя Офелия.       — Да чего там, не благодари, — отмахнулась она. — Тебе спасибо. С твоей же лисицы сделано. — Она кивнула на меховую куртку. — Давай, примеряй наконец.       Кефеус натянул на себя одёжку и сразу же почувствовал себя в тепле.       — О, какой мóлодец! — похвалила бабушка Марта, проходившая мимо и, видимо, закончившая свои традиционные рассказы. — Неужто в охотников метишь?       Кефеус слегка напрягся.       — Не отказался бы, — ответил он.       — Хе-хе, юноша, тебе предстоит ещё через многое пройти. Я верю, нет, я знаю, ты преодолеешь все трудности. Никто не посмеет встать у тебя на пути… Ой, пустая я голова, забыла совсем…       Марта ушла.       — До чего ж странная эта бабка...       Кефеус промолчал. Он уважал бабушку Марту, какой бы она не была.       — Кеф, я пойду ко всем, Нереус тоже обещал подоспеть.       — Хорошо, я только заберу часть лани, которую мы поймали с Тэроном, и бегом к вам.       — Поспеши, скоро Пробуждение.       Кефеус выбежал на главную улицу, пробежал мимо идола, случайно столкнулся с высоким широкоплечим человеком. У того выпал ящик с хламом из рук.       Разгневанное лицо обратилось к Кефеусу.       — Куда прёшь?!       — Прости, дядя Олким.       Поняв, кто перед ним, кузнец сменил тон:       — А это ты, Кеф. Куда ж так спешишь?       — К Хаемону! — ответил Кефеус, помогая собирать различные железяки.       — А-а-а, снова кого-то поймал?       — Ага, лань в капкан угодила. Ну всё, я побежал.       Забрав свежее, аккуратно порезанное на большие куски мясо, Кефеус вернулся домой и забросил мясо в бочку, что стояла в погребе, с остатками льда.       Он подоспел к началу Пробуждения. Женщины окунали палец в краску и проводили по лбу своим мужчинам, оставляя кровавый след. Каждый у кого был такой след считался воином, способным постоять за свой народ.       К Кефеусу подошла Офелия.       — Я думаю, ты достаточно взрослый. Согласен?       Он кивнул. Она оставила такой же след и у него. С этого дня он стал воином, а значит, был приравнен к другим.       — Твоя мама гордилась бы тобой, — она улыбнулась.       Начался древний обряд, корни которого уходят глубже основателей деревни. Обряд состоял из странных танцев и плясок, протяжных завываний в рог или лур и мелодий на флейтах.       Когда обряд был закончен, началось время великого пира. Все повыносили столы, поставили на них еду да выпивку. Среди всего этого богатство числились кабаньи отбивные, запечённые фазаны, вяленая оленина, мытые овощи, лепёшки, пирожки, эли да вересковый мёд.       Началось бесконечное веселье. Всюду рассказывали страшные байки да засватывающие истории, пили за здоровье и хороший урожай, состязались в разных глупостях, наподобие, кто быстрее выпьет кружку эля или оседлает крупного старого быка.       Кефеусу едва удалось откуда сбежать. И вовремя: два мужика поспорили, чья корова краше, дошло до драки, а потом и вовсе превратилось в общую баталию. Благо, до крови не дошло. По итогу дня, все вернулись домой сытыми и счастливыми.       Ночь была тихая, только единожды был слышен вой волка.       Кефеус проснулся рано. Солнце только всходило, а народ начал кричать, что кто-то поворовал их столы да посуду, но как только все повыходили на улицу, тут же вспомнили о вчерашнем пиршестве.       Кефеус, вспомнив об отсутствии еды, зажёг в печи огонь, сходил за запрятанным вчера мясом и парочкой пряностей.       Через час комнату наполнил прекрасный чарующий аромат сочной оленины. У окна что-то шуршало, казалось, волки заглядывали, облизываясь, просто не в состоянии сдержать слюнки.       Так оно и было. Через миг в доме оказался тот самый белый волк. Он, действительно, был огромен. Кефеус запросто мог оседлать его, словно тот был лошадью или ишаком.       Но Кефеус лишь неподвижно стоял. Оружия рядом не было. Волк застал его врасплох.       Зверь посмотрел ему в глаза. Вышел из дома. И вновь бросил взгляд.       — Ты хочешь что-то показать? — спросил Кефеус.       Волк кивнул.       — Наверное, я сошёл с ума, — сказал Кефеус, но всё пошёл за волком.       Волк повёл в лес, часто останавливаясь и глядя на спутника, убеждаясь, что тот не отстал.       По мере их прохождение в лес, окружение менялось, принимало необычные виды, совсем не знакомые Кефеусу. Ручьи, беспокойно журча, поблёскивали голубизной, неся каких-то маленьких созданий. Кефеус не успел их разглядеть, ибо волк ускорился, и ему пришлось перейти на бег. В отдаление что-то сияло, было непонятно, источником было отражение солнца или нечто незнакомое, невиданное ранее. Птицы здесь пели по-особенному. Все крики, карканья, писки и клёкоты превращались в сложную симфонию.       Вдруг волк пропал из виду. Кефеус закружился, взирая по сторонам, но не увидел его. А следов волк не оставлял.       Солнце зашло за тучи. Поднялся холодный сильный ветер. Птицы смолкли. Послышалось чьё-то ужасное противное клокотание.       Из-за дерева, крадясь, вышло странное существо. Оно имело черную гладкую кожу. Мощные лапы венчались длинными прямыми когтями. Хвост медленно водил по снегу. Вытянутая пасть красовалась острыми, словно поблёскивающими металлом, клыками. Ноздри глубоко и громко втягивали воздух. А янтарные глаза с дикой яростью уставились на Кефеуса. А тот с далека чувствовал зловонный тухлый запах. Казалось, рядом с бестией кружил слабый чёрным дым.       Ужасное создание, не спеша, приближалось. Кефеус попятился назад. Страх охватил его. Он почувствовал себя добычей. Кефеус запнулся о ветку и упал в мягкий снег.       Существо прыгнуло на него. Но в тот же момент появился волк. Он втаранился в тварь, оттолкнув её в сторону. Та зашипела. Волк ответил басистым рычанием. Она отошла на пару шагов и юркнула в кусты.       Волк посмотрел на Кефеуса. Глядя ему в глаза, тот будто прочитал мысли: «Это всё, что я хотел показать. До встречи». В один прыжок волк пропал.       Кефеус огляделся, нервно переводя взгляд с дерева на дерево. Он боялся вновь встретиться с той тварью. Но, кажется, поблизости никого не было. Кефеус со всех ног бросился прочь. До него ещё не дошло, с чем, а иначе не сказать, он встретился.       Оказавшись в деревне, он остановился, отдышался, а потом поплёлся к Тэрону. Но на пол пути одумался. Разве Тэрон поверил бы?       Кефеус вернулся домой. Мясо сгорело, а огонь уже погас. Но это его особо не волновало. Он думал только о том существе.       Ему требовались ответы. Он пошёл к бабушке Марте. Она знала многое и наверняка знала и об этой твари.       Придя к дому, он постучал в дверь, но никто не ответил. Он хотел было уходить, но как только отвернулся от двери, перед ним уже стояла Марта. Он слегка отпрянул от неожиданности.       — Ты чего пугаешься, милок? Меня что ль испугался?       Кефеус хотел ответить, но так и не открыл рта.       — По делу пришёл али в гости? Ну заходи. В избе всё расскажешь.       Они зашли в дом. Марта пригласила гостя за стол, налила свежего молока да положила несколько пирожков.       — Так чего пожаловал, Кефеус?       — Бабушка Марта, — начал Кефеус. — Мне приснился сегодня сон… страшный сон. — Соврал он, благо, пустая старческая болтовня дала время на раздумья. — Я видел чёрную тварь, он была, словно в угле… Она бросилась на меня и… на этом сон кончился. — Кефеус умолчал про волка. — Не слышали вы, бабушка, про таких зверей? А-то боязно мне.       Марта была ошарашена, но всячески пыталась это скрыть.       — Припомнила я одну легенду. Старая она.       — Расскажите.       — Коль просишь, я не откажу. Давным-давно во времена первых семей, что тут поселились, наведался к ним то ли волк, то ли рысь, а то и нечисть какая. Чернющая, ни как из огня вышла. Стала скот таскать. Так не ела, гадина. Убьёт и утащить далеко в лес. Народ стал с ней бороться, как мог. Но не боялась она ни огня, ни топора. Раны на ней в мгновение ока заживали. Но потом она пропала, среди бела дня, будто и не было её никогда. Изо дня в день захаживала, а тут не пришла. И забыли про неё все, пока она своих сородичей не притащила. Раза хватило, чтоб они весь скот пожрали! И да, на этот раз они съедали тушки аж с костями. Люд по домам да погребам попрятался. Только один мужик вышел своих овец да коров защищать. Дурак! Но они его не тронули. Шипели на него, гады. А он ведь боялся подойти. Он эту истории и изложил. До сих пор у меня где-то шкурка валяется, там всё написано. Да я тебе всё и рассказала. Да, так оно и было. Потом вновь они пропали и больше не наведывались. Так вот.       Кефеус молчал. Он не знал, что и говорить. Неужто всё повторится?       — Эх, вижу легче не стало. Уж прости меня, старую, но приврать я не могла. Нельзя, чтоб историю нашу иначе рассказывали. Надо только правду молвить. Во лжи все беды.       — Не ваша тут вина, бабушка Марта. Спасибо. Я призадумался маленько. Что, если они вновь нагрянут?       — Поживём — увидим. Нынче нечего гадать. Я ж забыла совсем… Старость — гадость! К Олкиму обещала заглянуть.       — Мне тоже пора. Благодарствую за пирожки. Очень вкусные.       — Вот и славно.       Они вышли из избы, каждый по своей дороге.       Вернувшись домой, Кефеус не мог ничем заняться, дело просто не шло. Он уселся на скамью. Его разум волновала одна вещь: бабушка Марта ничего не сказала о волке. Он, конечно, тоже его не упоминал. Но именно волку удалось прогнать ту бестию. Быть может, волк и несколько сотен зим назад прогнал всех тварей. Да нет, волки столько не живут, но этот необычный, белый, громадный… Жаль. Плохо, что он соврал. Надо было сказать правду. Но как бы она отреагировала на правду? А если она поняла, что Кефеус соврал? И вернутся ли эти создания вновь? Или они сосуществовали здесь всегда, просто хитро прятались?       Так он провёл едва не весь день в глубоких раздумьях, споря сам с собой.