***
На душе у него было словно перед грозой. Уилл стоял со своей командой под надзором находившихся в отдалении теперь уже бывших наставников и преподавателей вперемешку с охраной. Знакомое лицо мисс Бервуд, преподававшей искусство теневой борьбы, источало волнение и даже сочувствие. Все остальные преподаватели оставались холодны, и на их лицах не отпечатывалось никаких эмоций. Директор, маленький темноволосый толстоватый мужчина, словно таракан, радостно-предвкушающе проходился туда-сюда на предлесной поляне. Сухая трава под ногами парня выглядела болезненно-желтоватой. Поднимался легкий ветер, предвестник скорого начинающегося дождя. Уилл вздохнул: до чего же быстро меняется погода осенью. Из мыслей его выдернуло прикосновение Сони. Он никак не мог привыкнуть к ее новому внешнему виду: недавно она обрезала свои волосы цвета пшеницы, и парень с трудом узнавал в ней прежнюю восемнадцатилетнюю девушку, так как она стала выглядеть старше своих лет. Однако ей определенно шло, и Уилл не мог с этим не согласиться. Ярко-зеленые глаза ее внимательно всматривались в его лицо: — Костеногие, те, что обитают в лесу, — спросила она своим мягким голосом, — ты помнишь, что от них нельзя убежать? Кто-то должен постоянно быть начеку и идти позади всех. — Да, — согласился Уилл, — Надо прежде всего найти воду. Я смотрел карту, и где-то на северо-западе должен быть чистый ручей. — Я взял фляги, — подал голос сзади Лео и показал смешные пузатые сосуды для воды, — Также набрал все травы, что нам нужны: от кровотечения, от заражения, от лихорадки, противоядие, от выпадения зубов, слепоты и много других, — он сопровождал свой рассказ тем, что указывал на потайные карманы в своем жилете. У Уилла будто камень упал с плеч, и он смог слегка расслабиться. Он широко улыбнулся и обернулся на Лео: — От выпадения зубов? Зачем? Однако ты прав: худшее, что может быть в этом походе помимо тварей и отсутствия карты этого леса, – только то, что можно остаться без зубов. — Ну, — обиженно возмутился Лео, — откуда знать – может у них есть яд, порождающий отторжение волос, зубов и прочего. — А от головной боли у тебя случайно ничего нет? — раздраженно спросил Томас. Его лучший друг, бывший маленького роста, Стивен нервно сжимал руки в кулачки. — Тебе нужно будет их запить. Они такие горькие, что съесть их будет просто невозможно. Соня прыснула от смеха: — Будучи, например, в лихорадке и обеззубенным дикой тварью надо будет еще и воду искать, чтобы принять спасающую траву. Такой себе удел. — А будучи слепым? — резонно поддал Уилл, и Лео, не выдержав, рассмеялся вместе с Соней. — Смотрите, там идет Феликс с его четверкой. Они выглядят так, будто пришли на проводы умершего, — зло хмыкнул Томас. Уилл обернулся и взглянул в сторону, в которую смотрел парень. Действительно, волосы цвета воронова крыла Феликса, столь же черная его форма и белая кожа делали из него настоящего ледяного аристократа, который будто пришел на похороны. Под руку он вел Мелиссу, беловолосую стерву, которую Уилл терпеть не мог. Позади них шли другие члены команды: два брата близнеца и Артур. — На проводы умершей дальней бабушки с богатым наследством. Слишком уж они надменны, — впервые подал голос Стивен. Уилл с Соней обменялись взглядами, полными согласия со Стивеном. — Будто короли этого мира, — недовольно возмутился Лео, – Впрочем, пусть катятся лесом. Мы все равно их обыграем. Они останутся ни с чем. Все замолчали после слов Лео, погрузившись в свои невеселые мысли. Во время прошлого испытания погибли пятеро из десяти учеников Института. Уилл поклялся себе не допустить, чтобы кто-то из его друзей умер. Он вспомнил письмо своей матери, которая написала ему за неделю до испытания: "Что бы ни случилось, ты навсегда останешься моим единственным любимым сыном. Мы с твоим отцом будем ждать тебя. Бабушка Рози уже готовит тебе какой-то подарок, она тебя очень ждет. У нее ты единственная старческая отрада, она только и говорит, как соскучилась по тебе, впрочем, ты и сам все знаешь..." Ему стало одновременно и тепло, и страшно. Он очень скучал по усадьбе Гриффинов. Там сейчас, наверное, перед дождем резвилась его собака Терри, радуясь нарастающему предгрозовому ветру. Когда начинался дождь или гроза, то она не боялась, а продолжала бегать по саду, поскальзываясь на мокрой траве. Маленький Уилл, сидя на веранде под крышей, не мог уйти в дом без нее, и заливисто смеялся, когда она падала. Мать говорила, что его это чрезвычайно забавляло. Лес громадным великаном возвышался перед людьми. Старые многовековые дубы своими раскидистыми ветвями порождали в глубине леса такую темень, что Уиллу казалось, будто там совсем нет света. Деревьев было так много, и они были столь огромны, что Уилл почувствовал себя ничтожным и маленьким по сравнению с ними, жившими столетия в своём огромном обличии. Парень поежился из-за вновь накатившего волнения вперемешку с липким страхом. Однако мысли о доме все же подбодрили его, и он ободряющее оглядел своих друзей. Такая некая помощь им придавала ему сил. Он старался не думать и о тех Костеногих – худых четвероногих тварях с белой кожей и впалой мордой. Он как-то видел их на иллюстрациях в учебнике по самым опасным видам животных. Их острые, совсем несуразные угловатые конечности с длинными когтями наводили ужас. Но отдельным компонентом их были глаза – пустые, белые, с маленьким еле заметным зрачком. Как помнил Уилл со слов профессора: они расширялись при виде добычи, превращаясь в залитое, черное, словно мгла, око. Конечно, не то чтобы он видел мало тварей в своей жизни: многих из них отлавливали и привозили в клетках в Институт, дабы ученики могли применить свои знания по их обезвреживанию на практике. Просто с ними он ни разу не встречался – как он понял, их было слишком трудно отловить. Однако профессор говорила, что если они справились с прошлыми тварями, то смогут убить и этих. Наверное, самое худшее воспоминание об Институте у Уилла и было связано с этими занятиями: когда ты входил в холодный большой зал, вооруженный до зубов, и миг тишины перед тем, как на тебя набросится затравленное, обнажившее клыки обезумевшее животное, было мигом, когда можно было мысленно попрощаться со всем, что тебе было дорого. Уилл иногда ловил себя на мысли о том, что ему было интересно, как же чувствовал себя Феликс, когда туда заходил. Феликс жутко злил его, когда набирал больше в рейтинге, и не упускал момента этим потешиться, однако отрицать того, что он слишком умен, было бы неразумным. Да, Феликс раздражал его. Как минимум тем, что пропал несколько лет назад, а после вернулся уже совсем другой: "Что ж, мой дорогой Уильям, – усмехнулся он, когда Уилл протянул ему руку, чтобы поздороваться и поздравить с поступлением в Институт. Холл с бархатными коврами и факелами на стенах, где еще несколько минут царила почти осязаемая тишина, казалось, ожил. Уилл никак не мог понять, как Феликс здесь оказался, однако был этому очень рад и весь день был словно на иголках от томительного предвкушения. Ожидание даже не омрачало то, что тот не ответил ни на одно его письмо за лето, — я много думал, почему это был не я. — Был не ты? — испуганно спросил Уилл, удивленный его холодным тоном. Маленький мальчик с черными волосами и надменным взглядом теперь смотрел на него с такой злобой, что Уилл невольно попятился назад. — Я не выиграл, потому что позволял тебе быть со мной на равных. Больше я этого делать не намерен. – Если ты снова слушал своего отца, то, пожалуйста, перестань, – попросил Уилл. От обиды у него заслезились глаза, но он не мог позволить себе заплакать. — Как ты смеешь критиковать моего отца? – раздраженно спросил он, смотря Уиллу прямо в глаза, — а что ты собирался делать со мной? Ты поедешь в Институт и будешь учиться, чтобы стать одним из первых людей в государстве, а я? Должен был пойти в обычные чертовы войска? Стать другом, с которым можно встретиться лишь раз в месяц из жалости? — Что ты такое говоришь? Слышал ли ты себя? Разве ты забыл, что мы постоянно были вместе? Ты единственный мой друг, Фел, — он произнес это так тихо, но Феликс услышал это и рассмеялся. Уилл с горьким осознанием продолжил, — А что ты собирался делать со мной, если бы выиграл? В ответ на это Феликс обиженно замолчал. — Это не твои слова и вовсе не про нас, — продолжил Уилл, желая, чтобы это все был просто его сон. Он чувствовал, как сильно бьется его сердце в грудной клетке. Он ведь так обрадовался, когда узнал, что приезжает Феликс. Все его переживания по поводу нового места и совершенно незнакомых людей, проходили под натиском радостного ожидания старого друга. — Можешь считать это моими последними для нашей дружбы словами, — взгляд Феликса стал холодным и безэмоциональным. Уиллу с трудом верилось, что это говорит его друг, его прежний Фел. Как же он изменился за это лето. Может, Уилл просто совсем его не знал?" Все события можно пережить, считал Уилл. Сейчас он чувствовал только злость и обиду на себя за то, что потратил свое время на тот разговор. — Пройдемте за мной, господа выпускники, — перед ними предстал широкоплечий мужчина, одетый в военную форму Тоадара. Из охранников — подумал Уилл, вздрогнув от неожиданности, — Вас отведут на другую сторону леса, чтобы вы не столкнулись с вашими противниками. Уилл, Соня, Лео, Томас и Стивен двинулись за ним. Уилл с трудом шел за проводником, так как долгое время он простоял неподвижно, и его ноги начали затекать. Перед тем как уйти, он решил обернуться, хотя очень сопротивлялся этой мысли. В этот момент его взор наткнулся на прямой взгляд Феликса, смотрящего ему вслед. Уиллу на миг показалось, что под маской высокомерия и холода во взгляде бывшего друга промелькнуло что-то, больше похожее на сочувствие. Но такое сочувствие, которое можно проявить, когда вы разделяете один и тот же ужас, являясь совершенно незнакомыми людьми. Возможно, это было самым теплым чувством, которое они могли бы дать друг другу, подумал Уилл и отвернулся. Их обмен взглядами продлился не дольше секунды.Глава 1
15 декабря 2023 г. в 16:50
Маленькая комната была наполнена дневным светом. Солнечные лучи проникали в комнату сквозь оконное стекло, придавая комнате особый уютный шарм. Кровать была аккуратно застелена, на столе было пусто и чисто, за исключением одной незажженной свечи.
Феликс стоял напротив зеркала, внимательно рассматривая себя. Форма Института на нем сидела безупречно: иссиня-черная кофта, поверх которой идеально струился по фигуре жилет с единственной вышивкой на груди – изумрудный маленький дракон, мирно свернувшийся калачиком.
Страх периодически одолевал его: в груди холодело, будто в один миг его внутренности кто-то сжимал и никак не желал отпускать. Настал день выпускного испытания — 10 учеников Института, поделенные на две команды, должны были отправиться в Темный лес на границе королевства Тоадар, дабы отыскать там то, что спрятали специально для них. Какой предмет спрятали – до последнего оставалось загадкой. Это озвучивали ученикам только когда они стояли перед входом в лес.
Феликса одолевали противоположные друг другу мысли: с одной стороны, он был рад покинуть стены Института, на который он потратил столько сил, с другой стороны, его страшило предстоящее событие – в этом лесу легко можно было умереть. Он был ответственен за свою команду и знал, что ему нельзя было этого допустить. Те странные существа, что обитали там, не выходили за пределы леса, и правящими кругами было решено использовать его как тренировочный пункт для новоиспеченных воинов.
Не зная, чем себя занять, Феликс отошел от зеркала и сел в кресло. Комнату он убирал все утро, после тщательно выглаживал одежду, и теперь ничего не оставалось, как ждать.
Раздался скрип двери, и в комнату уверенно вошла беловолосая девушка. Феликс раздраженно посмотрел на нее и сказал:
— Я ведь столько раз просил тебя стучаться, Мелисса.
— Мне стало скучно, — пропустила мимо ушей она, усевшись прямо на эту самую аккуратно застеленную кровать. Феликс поморщился, но ничего не сказал, — Вчера мы с Артуром поссорились, а я не могу долго оставаться одна, меня это утомляет.
Феликс посмотрел на нее, в душе радуясь ее приходу. Пусть она и частенько раздражала его, сейчас ему было просто необходимо на что-то отвлечься.
— Я смотрю, ты готовился как минимум несколько часов, — хмыкнула она, оглядев его с головы до ног.
— Как и ты, — заметил он.
— Уже скоро надо выходить. Как думаешь, что спрятали в этот раз для этого выпуска? — она упала спиной на кровать и стала разглядывать потолок, — Если, как в прошлый раз, это будет кинжал, то будет трудно. Искать чертов кинжал в лесу – безумие, — она остановилась и добавила после паузы, — к тому же неизвестно, вдруг Уилл с его калеками найдет его раньше нас.
— Я думал насчет этого, — ответил Феликс, сцепив свои белые кисти в замок на коленях, — если мы случайно наткнемся на них, то можно будет последовать за ними, и, если они все-таки отыщут это некое что-то, — он улыбнулся, — отобрать.
— Ты всегда так говоришь, а в итоге ты – сама честность. Разумеется, что мы не станем их преследовать, — раздраженно протянула она, — хотя я бы могла. Этот колдун Лео, и Соня, как же их легко можно одурачить.
— Но не Уильяма.
— Не Уильяма, — согласилась она, — сколько проблем он нам доставил. Будь их лидером девчонка, и испытание бы не понадобилось, — Мелисса сделала серьезное лицо, и Феликс сразу же понял, что она что-то обдумывает, — Может просто отравим их? Ты видел, как этот колдун ест? Подсунь ему хоть горсть ядовитых трав, он примет их за мяту.
Феликс улыбнулся, подавляя смех. Конечно, он был не согласен с Мелиссой: он считал Лео действительно хорошим колдуном. А также то, что Мелисса назвала свою одногодку девчонкой, его тоже позабавило, но он не стал говорить об этом вслух. Перемывание костей соперникам из уст Мелиссы его странным образом успокаивало еще во время учебы.
— Послушай, раз у нас ещё есть время, — она приподнялась на локтях и ее миловидное лицо, всегда выражающее крайнюю надменность, сейчас выглядело обеспокоенно, — Что ты будешь делать после выпуска?
— Не знаю, — Феликс поднялся и выглянул в окно. Над городом стояла солнечная погода. Кареты, запряженные стройными лошадьми, сновали туда-сюда по узким улочкам. Легкий ветер колыхал вывески серых трактиров и магазинов. Он вздохнул и продолжил, — Не хочу возвращаться в дом отца. Я подумывал уехать.
— Уехать, — улыбнулась она, — Когда светит такая карьера, куда можно уехать?
— Куда угодно, — он обернулся на нее, — Я хотел бы многое обдумать.
— Что тут думать, Фел, — она рассмеялась, — Мне бы твое будущее.
— Нам пора, — сообщил он, вновь посмотрев в окно, — Уилл уже вышел.
Парень взял с полки свои два блестящих серебряных кинжала, вставив их в ножны на поясе. Мелисса поднялась и, отряхнувшись, подала ему руку, шутливо произнеся:
— Пройдемте же на смерть, мой господин.