Промысел Звезд. (часть III) Наследие Древних

             Полумрак сковывал душу и тело. Под ногами чувствовалось, как темно-синяя твердь едва заметно трепещет от грядущей неизбежности. Небо было заволочено беспросветной мглой, лишь едва тревожимой редкими вспышками молний. Не было видно ни одной звезды. Атмосфера была непривычной, едва удавалось переносить ее тяжесть. Груз мыслей не давал покоя, всякий раз заставляя сомневаться в правильности выбранного пути.       В отличие от прошлых раз, местность представлялась немного иной. В частности, это определялось тем, что некогда недосягаемые три горы, от одной из которых исходило множество мерцающих огоньков, были как никогда близко. Фактически до каждой из темнеющих наростов, устремляющихся массивами в мрачное небо, было рукой подать. Данный факт несколько тревожил, но отчего-то, был ожидаемым.       Вокруг трех гор раскидывались необхватные равнины. Из растительности по всему периметру кроме странной, напоминающей стелящийся туман, мерцающей голубыми огоньками субстанции, не было больше ничего примечательного. Вдали горели огни, по всей видимости: местных поселений.       Ветра почти не было. Стоял легкий мороз.       Вокруг не было ни единой души, но впечатление того, что кто-то наблюдает или следит, присутствовало постоянно. Более того, буквально кожей ощущалось, что это всего лишь иллюзия, и на самом деле, стоит только чему-то пойти не так, как задумано – сотни, а то и тысячи местных жителей выбегут из своих укрытий, нарушив этот умиротворяющий покой.       Сердце билось, как бешеное, ожидая подвоха, ожидая чего-то страшного, непоправимого. Мыслей, устремленных в прошлое, не было совершенно. Было: только здесь и сейчас, только настоящее, только движение вперед. Как не странно, несмотря на переживания и какую-то необъяснимую внутреннюю боль, в которой прочитывалась толика грядущей утраты, которую ничем не получится заменить, разум не только понимал необходимость того, что должно было произойти, он принимал этот факт, смиренно склоняя голову, обращая горящий взгляд вперед.       Помимо вышеперечисленных ощущений было и такое чувство, а точнее знание того, что где-то там: внутри черных массивов не просто ждут, а ждут с нетерпением. Ждут, как надежду, как спасителя, как мессию. Этот факт также не очень положительным образом откладывался в сознании, но пути назад не было и приходилось принимать все, что было угодно небесам.       Именно руководствуясь чувствами, связанными не с личными переживаниями, мыслями, а исключительно с другими – нацеленными на помощь окружающим, человек, облаченный в черную мантию, извлекая мотивацию, буквально, из, до предела напряженного воздуха, направлялся к центральной горе.       Ноги наступали в заросли, напоминающие туман. Едва ли местная флора хоть как-то реагировала на раздражители извне, постоянно держа себя в состоянии равновесия. Шаг за шагом, как не странно, но давался легко. Если раньше чувствовалось преследование какого-то тревожного субъекта, то в этот раз было все спокойно. Более того стояла какая-то уверенность, что все будет иначе, чем прежде...       Как и раньше, на поясе человека в черном имелся миритовый меч, способный в любое время загореться разрушительной псионической силой. Помимо всего прочего, пока облаченный в черную мантию, приближался к горам, он чувствовал рядом с собой что-то родное. Словно путеводная звезда нечто, окутывая теплом и любовью, наполняя уверенностью, вело его, хранило и переживало, открывало новые горизонты, готовило противостоять, менять, терпеть.       Пока облаченный в черную мантию следовал к цели, он сумел прислушаться к зовущей издалека силе, сумел разглядеть ее ауру, сумел вспомнить: кому она могла принадлежать и принадлежала ли сейчас.       Остановившись на время, человек призадумался, обращаясь всей своей энергией, силой и душой в небеса. Сначала он там видел прежний, бездушный мрак. Но спустя время, его снова поразил этот сиреневый цвет, местами уступающий изумрудным прожилкам. Сам не зная каким образом, но человек мысленно обратился к небу, пытаясь вслушаться, как можно сильнее в ответ, дарованный свыше. Он пытался и смог, но ответ этот не стал добрым знаком. Единственное, что успокаивало во всей этой ситуации, так это то, что его желание вновь обрести счастье было не таким уж и невозможным. Более того, он знал, что оставалось совсем немного и все наконец-то сбудется. Оставалось немного, но это немного еще стоило преодолеть...       Он ощущал приближение смерти. Этот необъятный холод, который и пугает и влечет, присутствовал всюду. Он окутывал растения, стелился по земле, по воздуху, он нашептывал о том, что данное место станет завершением одного пути и началом другого. Более того, идущий к центральной горе понимал, что этот мрак поглотит его всецело, но не безвозвратно. В глубине души теплилась надежда, что как бы страшно и жутко не было, все равно, он сможет превозмочь, сможет вернуться.       Встав у подножия горы, облаченный в черное поднял голову к верху, чтобы попробовать запечатлеть вершину. Однако его взгляд утонул в непроглядной тьме, перемешивающей краски грубых и эфемерных материй. Затем он перевел взгляд в саму скалу. Явно было видно, что данный объект не природного происхождения. Несмотря на всю похожесть с местной окружающей средой, он был все-таки произведением протосского искусства. Материал, из которого была выполнена скала, был темно-синего цвета и напоминал по своей внешней структуре обычную сталь. Освещение, что имелось выше, расплывались по темной поверхности весьма заметными бликами.       Спустя некоторые минуты размышлений, человек в черном протянул руку, а после коснулся поверхности скалы. Холод пронесся сначала по кончикам пальцев, затем перешел на руку и затих где-то в области сердца. Человеку показалось, что миллионы глаз устремились на его персону в этот момент.       Простояв без движения несколько секунд, продолжая держать руку на темной металлической поверхности скалы, человек в черном облачении закрыл глаза и вдруг почувствовал, как металл начинает продавливаться. Несколько удивленный, он стал пытаться продавить стальную поверхность и, она податливо шелохнулась.       Странная темная субстанция, проступив, поглотила руки, а затем всего человека. Тело, конечности, даже внутренности оказались погружены в темную массу. Человек пытался открыть глаза, но ничего не получалось – перед ним была только тьма. Было бесполезно пытаться выбраться, что-либо предпринять – масса держала его в своих объятьях, совершенно без каких-либо шансов выбраться.       Предприняв бесполезные попытки освободиться, человек замер, начав прислушиваться к своему внутреннему голосу. Спустя некоторое время нахождения в холодном мраке, подсознание вдруг дало сигнал телу, озарив грудную клетку огнем. Жар ударил по организму, выбиваясь за пределы тела, при этом задевая окружающую человека субстанцию. Почувствовав некоторое давление на себя, темная масса стала приходить в движение, пытаясь в последующем раздавить человека. Чувствуя опасность за свою жизнь, а также имея желание освободиться, не сам человек, но его подсознание стало противостоять внешним силам. Область грудной клетки заполыхала еще больше, чем прежде, охватывая теперь жаром все тело. Масса противилась. В третий раз выплеск огня оказался настолько сильным, что все тело озарилось огнем, дальше испепеляюще окружающие его оковы. На мгновение масса отступила, но как только жар исчез, еще с большей силой она начинала сдавливать. Все тело пронизала боль.       Ему на мгновение показалось, что это конец. Но все было куда иначе. В ответ на убивающий холод, организм выдал такой всплеск жара, сопровождаемого светом, что в радиусе нескольких десятков метров окружающая тьма превратилась в пепел, начав осыпаться. Боль, произошедшая вследствие внутреннего выплеска, была ничуть не слабее той, что вызывалась темной массой.       Только человек вздохнул с некоторым облегчением, как из темноты с еще более могучей силой, масса снова врезалась в него. Теперь ему показалось, что каждая кость издала хруст. Каждый миллиметр тела охватила боль, превосходящая прежнюю, как минимум вдвое. Человек издал истошный вопль, на издыхании чувствуя, что начинает растворятся, начинает сливаться с этой неуступчивой тьмой.       Леденящая боль, в последствие растворяющая человека, заполняла его и внутри и снаружи, лишая его материальной и духовной сущности. Это было жутко неприятно и страшно.       Окутывающая тьма брала верх над существом человека, остужая его сердце, его разум, его душу. Он попытался еще раз оказать сопротивление, но света и огня внутри больше не оставалось, его самого больше не оставалось. Исчезал мир, исчезали мысли, исчезала надежда, исчезало все.       Становилось темно и тихо. Он превращался в ничто. Превращался в пустоту. На последнем мгновении жизни, его существо в последний раз вибрируя и трепеща сверкнуло, на что где-то вдалеке откликнулся подобный сигнал, почти синхронно тая в небытие...              Джим открыл глаза. Сильная боль тут же вступила ему в голову. Воспоминания, связанные из недавно произошедших событий, штормовой волной врезались в его сознание, ударяя так сильно, что перехватывало дыхание.       «Эн таро Адун, человек...»       – Тассадар? – борясь с болью, ответил Джим, все-таки узнавая телепатический сигнал Хранителя.       «Слава Высшим, ты пришел в себя...»       – Не знаю, – пытаясь сесть, произнес Джим, чувствуя, что его голова не только раскалывается, но и сильно кружится. – Честно говоря, от пробуждения у меня не совсем хорошие чувства. Я много дел наворотил...       «В этом есть и наша вина. Никто даже подумать не мог, что Владыка Тьмы посмеет завладеть великой силой Адун – потом Тассадар сделал небольшую паузу. – Все стало иначе, чем в прошлые эпохи. Что-то изменилось в Галактике, раз подобное стало возможным...»       – Снова этот «Великий Баланс»... – выдохнул Джим, вдруг переводя свое внимание на доспехи, в которые он был облачен. В отличие от прежнего в доспехе в районе пояса он обнаружил наличие сферы, которая едва-едва пульсировала голубым светом. – А это еще что?       «Сфера силы протосс. Она тебе не будет лишней»       – То есть как? Теперь у меня есть тоже плазменная защита? – ощупывая себя, спросил Райнор.       «Не такая, как у представителя протосс, но тем не менее...»       – Удивительно! А почему я ее не ощущаю и не вижу?       «Потому что она активна только в те моменты, когда твоей жизни что-то угрожает»       – Вы реально за меня переживаете... – несколько удивленно делал выводы Джим, прикасаясь к сфере. – Теплая...       «Наши планы касаемо твоей силы немного поменялись»       – Я догадываюсь, – кивнул человек, вновь становясь угрюмым. – Столько жертв...       «Мы нашли другой способ остановить Владыку Тьмы, но из-за этой перемены с тебя все равно не снимается возложенной миссии       – Не пойму...       «Высшие мне подсказывают, что твое слово еще будет сказано, пусть и не на Аиуре...»       – То есть, я еще раз переживу подобное?!       «Это будет иначе. Владыка провел нас, подчинив себе силу Адун, а затем еще и попытавшись завладеть тобой. Не знаю, как ему это удалось, но подобного не должно больше повториться. Нам нужно будет сделать все возможное, чтобы изгнать его из нашего мира»       – Почему изгнать, а не уничтожить? Или он бессмертный?       «Он обладает Великой Силой, но даже несмотря на нее, он вовсе не бессмертен. Его можно убить, как и всех остальных живых существ в этом мире»       – Тогда надо его валить!       «Не все так просто. Он создание Великого Баланса. От него многое зависит»        – Не пойму, что от него может зависеть?       «Гораздо большее, чем от нас с тобой, как бы мы того не желали!»       – Не понимаю. Он зло, а зло нужно вырубать под самый корень!       «Не все в этой жизни может быть вырублено под корень. Попытка избавиться от одной напасти, еще не значит, что не придет другая – еще более тяжелая, чем прежде»       – Это не факт.       «Это закон жизни»       – Не слышал о таком!       «Закон, который существует в нашей Галактике, на котором все строится и которому все подчиняется, неотъемлемо связан с Великим Балансом»       – А может, вы ошибаетесь? – несколько усмехнулся Джим, продолжая потирать голову.       «Это исключено. Так жили эпохи не одно тысячелетие. Великий Баланс зарождает, он же и превращает в прах»       – Не поспоришь, – пожал плечами Джим, устремляясь глазами куда-то вглубь отсека в темно-синее бархатное возвышение, по которому струился голубой свет.       Тассадар несколько задумчиво посмотрел на Джима, совсем чуть полыхнув синими глазами. Джим загруженный мыслями перевел свое внимание на протосса:       – В чем смысл жизни? – вдруг спросил он.       Тассадар нахмурил надбровные дуги. Небольшие морщины проступили на грубой коже протосса.       «Исполнять Волю Высших...»       – А в нашем случае, как быть? – улыбнулся Джим.       «Ваш случай ничем не отличается от нашего. Вы тоже создания Высших, следовательно, ваш путь такой же, как и наш»       – Но мы люди – не протоссы. У нас другая вера, другая жизнь, иное понимание, видение чувство мира, не говоря уже о способностях видеть будущее, слышать кого-то из мира тонких материй и прочее!       «Вы иные, но в целом такие же, как мы – ты тому пример...»       – Неудачный пример, – улыбнулся Джим, теряясь в мыслях.       «Так было угодно Высшим – разделить нас. Но приходит время, когда наступает воссоединение, когда наступают перемены, ведущие к великому созиданию»       – Пока что у нас процветает разрушение, – выдохнул Джим, вспоминая космические корабли и боевую технику мира протоссов и людей, а точнее то, как под воздействием силы Адун он легко и непринужденно уничтожал их.       «Все это временно. Прежде чем что-нибудь построить, необходимо что-нибудь разрушить – это правило самой жизни»       – Хм... У нас также говорят, – улыбнулся Джим, вспоминая дом.       Тассадар в ответ на улыбку Джима тоже немного поиграл мимическими мышцами, показывая свой добрый настрой.       – Зерги тоже творение Высших?       Тассадар кивнул.       – Зачем было создавать этих паразитов? Ведь без них все так было бы проще.       «Они четвертая часть нашего мироздания. Без них – не было бы и нас...»       – Еще эти части мироздания, – выдохнул Джим. – Зачем нужно было все разделять? Почему нельзя было держать всех нас вместе, как единое целое. Неужели то, что сейчас: лучше того, что могло быть, если бы Высшие не разделили бы миры!?       «Не нам судить. Наш ум слишком ничтожен, чтобы постигнуть великую цель наших предков»       – Тем не менее, все равно мы должны знать! Принимая участие в подобном, охватывая такие масштабы – без знания нельзя обойтись!       «Оно придет. Пусть не ко всем, но придет»       – Так можно всю жизнь прождать и не дождаться...       «Как будет угодно Высшим, так и будет»       – А вы с ними часто общаетесь?       «Это трудно назвать общением. Мы просто получаем ответы от них отовсюду. От света и тьмы; от движения и покоя; от смерти и рождения. Даже в вас – людях, мы видим некоторые посылы, оставленные в назидание предками»       – Как-то все размыто и непонятно, – выдохнул Джим, обращаясь в воспоминания.       «Это только так кажется. Следует открыться Вселенной и она даст ответ»       – Меня она только запутывает еще больше. Я уже так долго ищу ответ...       «Возможно, твое сознание не желает узнать ответа, а может оно уже знает, но не принимает своего предназначения»       – Какой может быть ответ, если по сути я не принадлежу сам себе. Рожденный, вроде, человеком – но без судьбы, присущей им – и без жизни. Какое-то чертовое предназначение, о котором меня не спросили...       «Такова воля Высших и не стоит из-за этого считать, что вся жизнь пошла прахом. С тобой Великая Сила, которой следует гордиться, ценить»       – Не знаю, – слегка усмехнулся Джим, – чем дольше живу, тем больше прихожу к такому выводу, что лучше быть самым обычным человеком, лишенным всякого таланта, гения, предназначения и всякой прочей фигни! А вообще, если бы не вы – протоссы, я бы решил, что просто весьма прогрессивно схожу с ума! Хм... – призадумался Джим. – А что, если ненормальные тоже какие-нибудь одаренные, а мы их считаем за больных?       «Каждому свой путь. Принимать необходимо все с честью и благодарностью, ведь, по сути, оно все происходит не беспричинно. Всегда есть какая-то цель, высшая цель, результатом которой и есть существование нашей Галактики, нас самих...»       – Не знаю... Мне пока с честью принимать все то, что навалилось за последние годы, не очень-то хочется. Я потерял не только всю свою жизнь, а самого себя!       «Или обрел – тут как посмотреть» – неоднозначно ответил Тассадар, на что человек призадумался.       – Не чувствую я что что-нибудь приобрел, – после продолжительного размышления ответил Джим.       Тассадар ничего не ответил и немного качнул головой, пощурив синие глаза. Джим снова задумался. Тассадар наблюдал за безмолвным человеком, совершенно не касаясь его своими псионическими излучениями.       – Как не странно, – улыбнулся Джим, – но за последний год, я почти со всем смирился. Не знаю, может это воздействие призраков, может это просто психологические тренинги, но так или иначе, а меня все-таки смогли переделать, склонив на сторону принятия неизбежности, о которой все твердят кому не лень. Происшествия на Драбмине, Антига_Прайм, Тарсонисе, МАР_САРА, луне, а также теперь и Аиуре сильно на меня повлияли. С каждым днем я начинаю смотреть на жизнь все иначе и иначе. Я смотрю на многие удивительные явления, вещи и воспринимаю их. Более того, я не просто делаю какие-то выводы из всего происходящего, они сами, действительно, словно под воздействием чего-то сознания, вселяются в мою голову, в мой разум, мою душу, открывают перспективы со множеством необъятных граней нашего бесконечного бытия... – потом Джим сделал паузу, устремившись вниманием точно в глаза Тассадара. – Но вместе со всем этим, со всеми этими переменами в жизни, в мире, с переменами со мной, меня никак не оставляет только одна вещь. Она лишает меня покоя и сна, не дает забыться или наоборот устремиться в тот поток, в который и вы и миротворцы хотите меня погрузить безвозвратно. Я считаю, что мог бы уже сейчас смириться, принять свою участь, но вот не дает этого сделать лишь она... Я раньше сомневался, не был уверен точно, но теперь... Когда я коснулся силы Адун, пропитанной силой зергов, я уверен в том, что она жива и необходимо во что бы то ни стало ее вызволять из лап этих монстров!       «Королева...» – произнес Тассадар, совершенно точно понимая про кого говорил человек.       – Королева?       «Она – их «Ключ». Та, благодаря кому им удалось преодолеть предел, созданный Высшими...»       – Возможно, – несколько испуганно продолжил Джим, – но, несмотря на то, что они ее поглотили, я все еще ощущаю в ней ту прежнюю волю, силу, жизнь, которую имел возможность увидеть на Антига_Прайм. Она желает освободиться! Это, как вы называете его: Владыка держит ее в своем плену! Я чувствую, ей надо помочь!       «Нет, – отрицательно покачал головой протосс, после чего его телепатический посыл стал намного эмоциональней прежнего. – Ваши пути не должны никогда пересекаться!»       – Но как же ваши слова на счет того, что глас Высших получается слышать во всем, что окружает? Может это они взывают?       «Нет! В данном случае это взывает Владыка Незыблемости, никак не Высшие...»       – Но откуда такая уверенность?       «Это все воплощения одного и того же существа, которое не имеет ничего общего с тем, кого ты когда-то знал! Владыка знает слабые места каждого из живых существ и будет давить на них до тех пор, пока не добьется своего. Так было не один раз и в этот раз будет то же самое»       – Нет, – категорично ответил Джим, хмуря брови и лоб. Он смотрел перед собой, но в никуда, обращаясь в свои мысли, чувства, воспоминания. – Здесь нечто иное. Я уже знаю какой силой обладает Владыка Незыблемости, и я знаю какой силой обладает она. Они совершенно разные, отличные друг другу существа. Более того, я уверен в том, что будущего в их связи быть не может! И я уверен, что это будущее может быть у...       «Невозможно!» – уже псионическим выплеском перебил Тассадар, неприятно задев человека. Джим чуть пошатнулся от протосса и замолчал, несколько тревожно глядя в его глаза.       – Время покажет, – выдохнул Джим, как-то иначе начав прислушиваться к своему внутреннему голосу. Данность в изменении поведения человека заметил и Тассадар, хмурость с серого лица которого не собиралась проходить.       «Набирайся сил и не думай ни о чем другом, кроме своего предназначения...» – сказал телепатически Хранитель, собираясь уходить.       – Рад бы, – выдохнул Джим, опуская глаза в пол, – но стремление обрести ее куда больше всего остального...       Тассадар стоял спиной к Джиму, когда тот произносил свою последнюю мысль. Стена материализовалась между человеком и протоссом, разделив их.       Находясь в уже привычном полумраке, Джим тяжело вздохнул, посмотрев вновь на свою левую руку. Сжимая ее в кулак, а затем разжимая, он продолжал размышлять о той, кто спустя два года снова лишал его покоя. Джим глядел на свою руку, пульсирующую чужеродной энергией, вспоминая и о том месте, где получил это проклятие, постепенно высасывающее его жизнь, покрывающее его черной печатью смерти. Подключая к размышлениям свое подсознание, закрывая глаза, прислушиваясь к своему внутреннему миру, он ощущал внутри себя огонь. Сосредотачиваясь еще сильнее, ему не совсем точно, туманно, но все же удавалось разглядеть внутри своего жизненного свечения тонкую сиреневую, едва пульсирующую изумрудным мерцанием, нить. Окутывая своим светом левую руку, эфемерная нить устремлялась вдаль, в самый центр скопления сил зергов, не к Владыке Незыблемости, но очень близко к нему. Джим прислушивался к тишине, едва озаряемой гулом крейсера, с тревогой ловя себя на том, что несмотря ни на какие противоречащие обстоятельства, протосскую и людскую защиту, он все-таки слышал едва заметный зов семьи зергов, зов той, кто был предназначен ему самой судьбой...       Тассадар тем временем пришел к Фениксу и Зератулу. Претор и Хранитель темных терпеливо сидели в одном из небольших жилых модулей корабля. Через иллюминаторы, которые были редкостью на крейсере, пробивался дневной свет. Как и прочие помещения на «Гарнтриторе», помещение было не богато обставленным предметами интерьера. Кроме двух возвышенностей над полом, и трех сфер, расположенных по разные стороны помещения, из которых исходили потоки тусклого света, больше ничего не было.       «Он в порядке?» – спросил Зератул, сверкнув оранжевыми глазами.       «Да» – ответил Тассадар, задумчиво присаживаясь рядом со своими верными друзьями.       «Вы обеспокоены, Хранитель?» – сразу заметил волнения в ауре Тассадара Зератул.       «Да»       «Это касается человека или всех тех, кто сейчас помогает нам?»       «Касается только его» – не многословно отвечал Тассадар.       «Владыка пытается переманить его на свою сторону...» – задумчиво вещал Феникс, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям.       «Однозначно, – отвечал Тассадар. – Более того, он заранее знал, что все выйдет именно так. Он намеренно позволил двум силам слиться до того, как они пройдут процедуру высвобождения. У нас могут быть большие проблемы, если они воссоединятся, находясь в тех состояниях, в каких сейчас пребывают».       «Два «Ключа» в итоге оказываются единым целым...» – подытожил Зератул, смотря в глаза Тассадара.       «И путь, который они выберут не по силам узнать никому кроме Исполнителя»       «Мое существо подсказывает, что нельзя позволить этому свершиться...» – произнес Феникс, настороженно поглядывая на своих товарищей.       «Мне, так тоже кажется...» – кивнул Зератул.       «Я пока ничего не могу сказать, но что-то мне подсказывает, что нам не удастся сдержать неизбежное...» – глядя в никуда перед собой, ответил Тассадар.       «А как же ваши видения относительно Шакураса?» – спросил Феникс, на что Зератул среагировал несколько тревожно.       «То, что нам открывается не всегда может быть истинным. Большая часть увиденного преображается нашим сознанием, а око сознания имеет множество изъянов и отражений...»       «Значит, увиденное вами может содержать совершенно иной смысл?»       «Абсолютно...» – подавленно ответил Тассадар.       «Нет! – резко прервал Зератул, на прозрачном лице которого появились глубокие мимические морщины. – Пусть я лично не в силах увидеть то, что открывается вам, но я имел возможность видеть это в вашем сознании (тут Зератул посмотрел Тассадару в глаза), я не просто видел, я чувствовал! Пусть наше око и слепо, но наши сознания по проницательности ничуть не уступают вашим! Я уверен в том, что он до последнего будет идти верным путем. Его сила – сила Великого Баланса! Так угодно Высшим, так и будет, и никак иначе, что бы не пытался сделать Владыка Незыблемости...»        «Но не стоит забывать, что на этот раз все иначе, чем прежде. Ему уже удалось преступить через множество граней Великого Баланса, нет гарантий, что не произойдет и других преодолений с его стороны...» – держался рационального пути мышления Тассадар, не скидывая со счетов никаких возможных последствий.       «Это, в самом деле, пугает» – покачал головой Феникс, вспоминая битву, в которой он едва не погиб.       Воцарилась некоторая тишина. Каждый из могучих протоссов погрузился в размышления. Тревожная аура все сильнее наполняла модуль, в котором они находились.       «И все же, даже этому должно быть объяснение... – вдруг произнес Тассадар. – Даже Владыка Незыблемости зависим от силы Великого Баланса. Я уверен в том, что нечто, несущее невероятную угрозу, неумолимо приближается к нашей Галактике. Я чувствую это, но не могу увидеть. Баланс разрушить невозможно, это знает каждый из нас, это даже Древние знали. Почему же Владыка пытается его превзойти?»       «Неужели есть нечто более страшное, чем Владыка Незыблемости и его стремление разрушить Баланс?» – задался вопросом Феникс.       «Не знаю, но мне кажется, что подобное возможно...» – задумчиво ответил Тассадар, полыхнув синим взором.       «Что это может быть?» – спросил Зератул, вглядываясь в глаза Хранителя.       «Не знаю, но чувствую, что в скором времени это нам откроется...»       Легкий холодок пронесся по сущностям протоссов.       «Иная сила – невозможно» – уверенный в своих мыслях, отвечал Зератул.       «Если только возвращение самих Основателей...» – ответил Феникс.        «Они все погибли» – хмуро ответил Тассадар.       «Но ведь оттуда, откуда они пришли, должен был еще кто-нибудь остаться? Неужели они были единственными в своем роде?» – продолжал свои рассуждения Феникс.       «Возможно...» – еще более задумчиво ответил Тассадар.       «Если это так – тогда трудно предсказать исход» – делал выводы Зератул.       «Исход ясен и не надо сомнений, – вдруг резко прервал Тассадар, взгляд которого приобрел испуганный вид. Сильные волнения, которые невозможно было скрыть, исходили от его существа. – Доверимся пророчеству Вершителей. Если мы начнем сомневаться еще и в них, тогда нам точно не спастись! Так должно произойти, так угодно Высшей силе. Будем же следовать ей! Главное сейчас: быть вместе и защищать «Ключ» любой ценой!»       Зератул и Феникс, неуверенно кивнули своему лидеру, готовя себя принимать неизбежность такой, какой она к ним приходила. Тассадар больше не хотел искать смысла, а точнее сказать, что-то его заставило так сделать; заставило отступить назад. Он смотрел на своих оппонентов, видя в них могучих, одних из лучших представителей своих планет, но при этом, совершенно бессильных перед провидением, которое писало только себе понятную историю каждого из них, и всего мира...