Промысел Звезд. (часть III) Наследие Древних

      После приветствия и некоторых обменов мыслей с лидером клана Шелак, Алдарис смотрел на своего визави, не решаясь заговорить на волнующие его темы. Выглядевший очень уверенным в себе протоссом, желтоглазый лидер клана, имя которого было Исозу, на котором красовались доспехи небывалой красоты и сложности в исполнении орнамента рисунка, вел себя крайне сдержанно и спокойно.       Находились два протосса в большом золотом зале. Множество архитектурных изысков, включающих в себя как само объемно-планировочное решение здания, так и его украшения, искрились своей красотой везде, где это только было возможно. Пребывающий в апартаментах у главы клана Шелак мог увидеть там различные колонны с резными рисунками, арки, монументы, отдаленно напоминающие скульптуры; странные, привлекающие внимание извилистые спирали, исходящие из потолков и стен, переплетающиеся между собой и уходящие наверх в огромные купольные своды. Также в зале, имеющего необъятные размеры имелось несколько фонтанов, в которых искрилась привычная только для протосских глаз вода, состоящая больше из странных тягучих голубых энергетических потоков, нежели из привычного для человеческого глаза соединения водорода и кислорода. Медленно энергетическая жидкость, напоминая даже больше клубы плотного пара, поднималась вверх, и подобно подъему, с такой же скоростью отпускалась вниз, вяло растекаясь по дну. Периодически по пространству золотого помещения пролетали голубоватые силуэты чьих-то существ. Как не странно, но на это никто не обращал внимания.       «Значит, вы Исполнитель, просите у нашего клана помощи?» – несколько задумчиво переспросил Исозу, уводя взгляд в сторону.       «Вы и клан Аиурига – единственные, кто в силах изменить ход складывающихся событий и спасти Аиур от гибели»       «Всем кланам известно, что вы вступили в открытое противостояние силам Хранителя Тассадара и Хранителя темных. Не мне спрашивать и судить вас о свершенном, но происшествие подобного очень сильно подрывает силу Великого Баланса. Аиур стонет от боли... Не от той боли, что ему приносит Владыка Тьмы, а от той, что совершаем мы, Исполнитель...»       «Я знаю это, однако другого выхода у меня не было. Хранитель нарушил все дозволенные границы! Он вздумал, что может знать больше, чем знают Вершители, что смеет свершать больше, чем ими нам определено! Он пошел против воли Древних, против воли Вершителей, против Аиура. Исключительно по его вине сейчас происходит то, что мы сейчас переживаем. Более того, несмотря на весь ужас, который Тассадар натворил, он сумел зайти еще дальше! Он не только объединился с темными, но и с людьми – совершив поступок, прощения которому быть не может!»       «Ваша аура сильно искажена, Исполнитель, я не узнаю вас...» – несколько озадаченно ответил Исозу, внимательно смотря на исполнителя.       «За последнее время мне пришлось многое пережить. Холод смерти окутывает существо каждого из нас, наши города, нашу планету и это не может оставлять меня безучастным. Как-то так произошло, что наша сила погрузилась во тьму. Те, на кого Вершители возлагали свои надежды, повернулись спинами и решают действовать вопреки воле Адуна, вопреки жизни, вопреки Великому Балансу! Вся Вселенная стала меняться, и перемены идут не в лучшую сторону»       «Однако, насколько мне известно, Тассадар, Зератул и несколько лидеров кланов с Аиура всеми возможными силами ищут возможности уничтожить захватчиков и спасти планету...»       «Они заблуждаются, и это заблуждение стоит не только им жизни, но и жизни нашего мира! Вопреки всем правилам, вопреки своему существу, жизни Аиура, Тассадар решил действовать не так, как велят Вершители, а так, как ему подсказывает его собственное сознание! Он возомнил себя стоящим выше тех, кто дал ему жизнь, кто творит эту жизнь!»        «Тассадар никогда бы не пошел против воли Вершителей»       «А как же факт атаки его союзников по территории суда Вершителей? Атаки по мне?»       «Может там еще что было?»       «Тассадар перестал верить мне – представителю, нет, одному целому с Вершителями! Он стал творить свой путь, который ведет к гибели всего живого в этой Галактике»       «Что же ему открылось такого, что он так резко изменил в своем миропонимании? – задумался Исозу, пытаясь вспомнить все известные события последнего времени. – И ведь его поддерживает немалое количество кланов, в том числе и элитных...»       «Ему открылась пелена, которую умеют накидывать на глаза и сознания темные темплары. Он проявил слабость, и они его поглотили»       «Пойти против Вас – не думаю, я что это слабость. Пожалуй, это уверенность в верности выбранного пути...»       «Это лишь иллюзия. Неведение он считает за истину, а это неправильно...» – качая головой, ответил Алдарис.       «Все возможно...» – задумчиво ответил Исозу, устремляясь взором на свою правую конечность, которую он то сжимал в кулаке, то разжимал.       «Все равно, их необходимо остановить. Я заглянул в будущее и увидел, что если мы позволим им добраться до места Храма Древних – нас уже ничто не спасет...»       «Пророчество о том, что темные вернуться обратно на Аиур?» – несколько не веря, спросил Исозу.       «Матриарх неизбежно придет на наши земли и придет с войной. Ее намерение отомстить с годами только укрепилось. Ничто не сможет остановить темных, если Ядро Адун попадет к ней в руки!»       «Кроме самого Адуна никто не может создать ядра столь могучей силы...»       «Раньше и я так думал, но оказалось, что есть...»       «Люди?» – настороженно спросил Исозу, становясь внешне более сосредоточенным, чем несколько минут назад       «Не знаю, как на счет всех, но вот один у Хранителя точно есть. И мое сознание подсказывает, что это не пустые догадки...»       «Люди – хранители Древней Силы?» – не веря в возможность подобного, произнес Исозу, начав ерзать на своем месте.       «И в данным момент, эта сила в руках одного из лидеров темных. Пусть не раскрывшаяся, но уже у них»       Исозу внимательно посмотрел на Алдариса, вглядываясь в его существо. Весьма спокойно Исполнитель терпел все, что псионически свершал перед ним оппонент.       «Ваши жизненные силы сильно поистратились, – с тревогой в телепатическом вещании отзывался Исозу, – Вы решились всмотреться в будущее нарушив разрешенные пределы?»       «В связи с данными обстоятельствами я не мог поступить иначе»       «Обвиняете Хранителя, а сами следуете его примеру?»       «Я исполняю волю Вершителей – не свою; сравнивать нас – неправильно...»       «Волю Вершителей?» – риторически задался вопросом Исозу, все еще не решающийся на то, как ему поступить.       «Абсолютно!» – понимая, что Исозу может сомневаться, даже, скорее всего, сомневается, жестко ответил Алдарис.       «Я чувствую опасность и понимаю, что времени мало. Не знаю почему, но я не могу принять обе стороны и пойти определенно против кого-то. Сила Владыки так окутала наш мир, что из созданной им паутины невозможно достучаться до истины...»       «Вы не уверенны во мне!?» – несколько в расстроенных чувствах спросил Алдарис.       «Как только Владыка Тьмы пришел сюда я перестал быть уверенным во всем, в чем когда-то был незыблемо непоколебим! Наступает время перемен. Неизбежность не остановить, так или иначе, но ее придется принимать, однако, коли в моих силах есть хотя бы возможность познать свершаемое, так я последую за этим...»       «И вы решили?..» – тревожно спросил Алдарис.       «Я решил последовать вашему пути, а именно мы попробуем остановить альянс Хранителей, но при одном условии…»       «Вы лично хотите с ними увидеться?»       «Да. Я хочу узнать их точку зрения. Желаю увидеть тот светоч, в направлении которого они безоглядно решили ступать...»        «Это будет нелегко сделать, если мы собираемся их остановить…»       «Мы справимся, ведь с нами воля Вершителей, ведь так?..»       «Так...» – как-то с трудом ответил Алдарис, устремляясь сознанием в глубины своих мыслей.       «И хотелось бы еще этого человека увидеть, с которым такая сила...» – задумчиво произнес Исозу, погружаясь подобно визави в размышления.       «Непременно...».       «Где будем их встречать?» – после долгого молчания, связанного с обдумыванием грядущего, спросил Исозу.       «У разрушенного Храма» – точно уже знал Алдарис, поэтому дал ответ без каких-либо раздумий, чем немного удивил Исозу.       «А может, остановим их раньше, не вмешивая в противостояние Владыку Тьмы?»       «Для атаки на них необходим определенный момент. Я точно знаю каким он должен быть, доверьтесь мне...»       «Хорошо, Исполнитель, как скажете...»       Алдарис кивнул, после снова задумчиво устремился куда-то перед собой. В его взоре читалась уверенность, но вот псионическая аура, которая ощущалась Исозу, подсказывала нечто иное, из-за чего глава клана Шелак, едва покосился на визави, задумчиво обращаясь к последним новостям, что ему телепатически присылались со всех уголков планеты Аиур…              Тем временем объединенная армия протоссов, людей и темных темпларов, мощной непоколебимой поступью следовала на местность, носившую название Вураотэнэ.       Множество космических кораблей, боевой воздушной и наземной техники сотрясая землю и воздух, устремлялись своими разнообразными орудиями в кровавый туман, созданный защитными силами зергов. Территория, которая была охвачена кровавой занавесью, была очень и очень больших размеров. Как показывала разведка, не менее пятидесяти квадратных километров было погружено в мрачный, кишащий разрушительной органикой, мир зергов, готовый в любое мгновение превратиться из инертного состояния в бушующий, сносящий все на своем пути вулкан.       Столкновение было неизбежным. Занимая обговоренные заранее позиции, действуя согласованно, четко и обстоятельно, военные силы протоссов и людей впервые в жизни, объединенные общей целью, готовились показать все, на что только были способны.       Гнетущая тишина стояла в ожидании начала действа. Звезда Гиод светила так, как никогда. Лиловые лучи с легкой мерцающей серебристостью изливались на войска, окружающую их территорию, которая в большей своей степени была в виде равнин. Лишь изредка на пути к зергам встречались странные взвеси отдаленно похожие на растения. Больше они напоминали статичную, густую дымку. Только благодаря целостности структуры, и едва проглядывающимся сквозь дымку листьев веток, можно было называть это кустами.       Животных на пути не встречалось никаких. То ли зерги всех уничтожили, то ли животные сами, руководствуясь инстинктам самосохранения, покинули земли, граничащие с паразитами. Но факт был на лицо – всюду было пусто и безжизненно.       Лидеры кланов, за исключением Зератула, Феникса и Тассадара, что остались в «Гарнтриторе», пребывали каждый в своем крейсере, естественно имея прямую связь друг с другом, а также с армией людей.       Внешне протоссы были совершенно спокойны. Никакой даже малейшей эмоции не проскальзывало на их грубых лицах. Глаза, как и прежде у каждого протосса полыхали соответствующими огнями.       Люди были более настороженными. Особенно чувствовали себя не в своей тарелке воины мира Браксис. Глядя на них со стороны создавалось впечатление, будто они до сих не верили в то, в чем им приходилось принимать участие. Каждый шаг сопровождался нервозностью.       Командиры армии «альфа» выглядели куда уверенней и солидней своих союзников из Доминиона. Полученный опыт, пусть в большинстве своем из поражений, но сказывался заметно на конфедератах, а желание взять реванш, усиливало их решительность. Доминион держался скромно, во всех началах показывая себя на вторых ролях, больше не движущей силой, а силой поддержки.       Лорд Дрен, находящийся на Нораде II, выглядел довольно спокойным, трезво смотрящим на все происходящее. Рядом с ним находилась Милиса Виртет, как и в прежние годы, пусть и внешне непоколебимая, но внутренне переживающая за все и каждого в отдельности. Она держалась стойко, но прекрасные, большие лазурные глаза, все-таки, как в прежние времена, выдавали ее чувства и переживания. Лорд Дрен максимально пытался сделать вид, что не видит страха в ней, всякий раз уводя свои проницательные глаза призрака с ее хрупкого существа.       Джим Райнор в этот раз не желал наблюдать за происходящей битвой. Он чувствовал себя подавленным и разбитым. Оставшись в одном из глухих жилых модулей «Гарнтритора», Джим отрешился от всех, кто только мог нарушить его покой, погружаясь в подобие медитации. Мысли цунами обрушались в его сознание, нарушая внутреннее равновесие, заставляя его переживать, мучиться, бояться. В его голове стоял сумбур из прошлого, настоящего и будущего. Как бы он не старался упорядочить мысли, он хаотично рвались наружу, все сильнее его выматывая физически и психологически.       Джим находился изолированным от всех и вся, но это не приносило ему должного эффекта. К своему удивлению, спустя некоторое время пребывания в изоляции, он начинал ощущать присутствие протоссов на корабле, в частности сильные псионические излучения присутствия Хранителей.       Временами, Джим усмехался сам над собой, моментами, не веря в то, что это происходило с ним на самом деле. Еще несколько лет назад, он был пленником далекой всеми забытой планеты, лишенный семьи, дома, смысла жизни, не веривший ни в людей, ни в бога, ни в кого-то еще; противившийся судьбе, противившийся своей воле, противившийся всему. Еще недавно он был пуст и безнадежен в утешении, безнадежен в том, что когда-нибудь сможет снова начать жить.       Он смотрел на себя, на протосские доспехи, что были на него надеты. Он смотрел на свою левую руку, вспоминая то, как ему досталась эта вирийская зараза, никак не способная убить, хотя должна была это сделать сразу после того, как осела в его организме. Он смотрел на свою больную руку, не просто находя знакомые узоры, полученные от поражения, а точно узнавая их из своего сна. Один в один чувствуя эту пульсацию, жгучую боль, временами выстреливающую так, что терялось сознание.       Человек закрывал глаза и узнавал этот запах, который чувствовал во снах еще в далеком детстве. Он смотрел на темно-синие бархатные стены, потолки, полы, ловя себя на мысли, что где-то он это уже имел возможность видеть, ощущать.       С Джимом происходили метаморфозы, которые уже не пугали, не были интересными; он начинал принимать их спокойно. Принимать за естественное течение событий. Разум конечно еще выдавал всплески возможного заблуждения, нереальности происходящего, но подсознание говорило противоположное. Более того, подсознание брало верх над сознанием, еще больше открывая Джиму новый мир тонких материй; мир, в котором происходило пересечение бесконечного множества судеб, миров, пространств, заключенных, а иногда и свободных от присутствия времени.       Постепенно Джим начинал воспринимать спокойно все вещи, кроме одной. В разноцветной гамме псионического излучения, что его окружало, ему не давал покоя только один энергетический всплеск. Среди массы даже самых ярких и могучих протосских излучений ему необъяснимым способом удавалось выделить для себя один единственный псионический лучик сиреневого цвета с изумрудными прожилками. Мысленно он хватался за это эфемерное нечто, прижимая его к своему сердцу. Как только ему удавалось объединиться с желанным потоком, его оставляли все возможные переживания и печали. Ему было хорошо. Он чувствовал блаженство на душе.       – Почему все так получается? Почему именно со мной? Именно я? – размышлял шепотом человек. – Великая ли награда все то, что сейчас происходит или же проклятие? С одной стороны мне лестно, что я являюсь центом пересечения судеб четырех миров, но с другой стороны – мне чертовски страшно. И я не знаю: что именно меня пугает...       Джим смотрел перед собой, находясь фактически в полной темноте. Его глаза странным образом, совсем чуть-чуть, но испускали непривычный блеск. Он ощущал всем своим существом, его время начинает медленно приходить. Приходила пора движения вперед. И движение это, как ощущал человек, должно было в итоге набрать такую скорость, что едва ли кто из живых известных ему существ, был бы в силах этому движению преградить путь. Джим понимал, что прошлого не воротить, более того, что-то внутри него говорило, что даже призрачно на него теперь не было смысла оглядываться. Наступало истинное время. Время жить настоящим.       Тяжело вздохнув, человек лег на спину в ожидании, всецело отдаваясь воле судьбы.              Битва началась. Первым делом люди и протоссы ударили по зергам своими дальнобойными разрушительными орудиями. Огненное пламя вырвалось за пределы кровавого тумана. Планета содрогнулась. Клубы пыли стали накрывать своей серой пеленой все, что только было возможно.       Когда на территории поселений зергов произошли взрывы, то показалось, что ничто не выживет после подобного. Ни люди, ни протоссы не желали больших потерь своим сторонам, поэтому обходились без риска и с предельной выгодой для себя. Но, несмотря на грохот, огни и дым – легкой прогулки, как и стоило ожидать, не произошло.       Красный туман так и не рассеялся, хотя показалось, что он должен банально выгореть или хотя бы сбиться от натиска взрывных волн; а главное, после атаки, мгновенно на людей и протоссов вышло неисчислимое множество зергов всех возможных размеров и мастей. Словно встревоженный улей, зерги кишащей, голодной тучей стали обрушиваться на армии врага.       – Это будет жестко... – произнес один из членов экипажа капитана Бростона, находящегося вместе со всеми своими людьми на корабле «Магеллан».       – К черту ждать – УВЧИ на полную мощь! – вспоминая последнее сражение и понимая, что промедление может стоить жизни кораблю и его экипажу, скомандовала капитан Акберстова.       – Есть!       – Так! ¬– командовал в это время полковник Таноски. – Придерживаемся плана! Каждой роте свой квадрат, с небольшой поправкой, что квадраты эти – полная жопа!       – Прорвемся! – единственный позитивный ответ услышал полковник от Сайруса Кидмана.       – Ага! Ты, надеюсь, меня слышал?       – Отсюда – ни шагу!       – Отлично! Ладно, мои доблестные ястребы, только друг друга не перестреляйте! – улыбнулся полковник Таноски, набирая побольше воздуха в легкие, смотря перед собой на смазанную, мерцающую прожилками тканей тьму из муталисков и скурджей. – Это будет весело...       Пространство озарилось красными и голубыми огнями. Снова все вокруг вздрогнуло, погружаясь в огни, взрывы, в такой душераздирающий гул, какой может быть только во время битвы представителей разных рас. Битвы не на жизнь, а на смерть.       Первые отряды зергов не успели толком выйти из кровавого тумана, как крейсера людей и протоссов произвели по ним свои мощнейшие удары. Кровавые потоки вперемешку с землей, огнем, фотонными вспышками, заволокли собой все границы кровавого тумана.       Лишь мгновения получилось удерживать массы зергов, после чего началась уже непосредственная битва между сторонами.       Кислотные иглы, живые биологические потоки из зерлингов, своими действиями просто погрузили в свою пучину протосские и человеческие войска. Поверху массы, которой являлись зерлинги и гидралиски, подобно морским кораблям, проносились гигантские ультралиски, еще больше усугубляя положение дел протосско-человеческой стороны.       Плазменные лучи, ярко-голубые вспышки, электрические паутины, множество взрывов, встречало зергов, превращая их в пепел. Параллельно людская техника неустанно била как дальние цели, так и ближние. Тысячами зерги теряли свои боевые единицы, и, как это было видно, зергов это совершенно не заботило.       Неистово зилоты и драгуны бились с превосходящими силами врага. Трудно было нормально осмыслить происходящее, потому что со стороны казалось, словно все без разбора просто уничтожают друг друга. События разворачивались стремительно, закручивались в такой смерч, проносились таким ураганом, что только великие полководцы могли найти возможность разглядеть и осмыслить хоть что-то.       Лезвия рычащих зилотов вместе с фотонными вспышками и взрывами накрывали зергов неустанно. Автоматные очереди людей не смолкали. Все время что-то взрывалось, рушилось. Неподалеку от самой гущи сражения начинали бушевать фотонные смерчи, которые вызывались протосскими дистроксандами. Там же фараксанды своими множественными плазменными лучами выкорчевывали немыслимые полчища зергов, обращая тем самым сухую твердь Аиура в кровавые реки. Плазменные щиты шагающих танков протосской стороны были чрезвычайно крепкими, а оружие немыслимо мощным, благодаря чему они истребляли значительно большее количество неприятеля, нежели другие боевые единицы.       В воздухе творилось невообразимое. Так же, как на земле, всюду сверкали вспышки, происходили взрывы. Кровавый дождь лился на тех, кто снизу, но совершенно не бросался им в глаза, так как там: внизу было куда больше смертей, а соответственно и крови.       Сражение охватывало все большие территории. Словно две реки: одна черная, а другая золотая с некоторыми серебристыми вкраплениями, мощными волнами нахлестывали друг на друга, временами перемешиваясь, а временами – расходясь. Каждое движение заключалось либо перестрелкой, либо взрывами. Местами, хаотично задевая и своих и чужих, по полю битвы проносились псионические бури темпларов. Живые существа любой принадлежности к войскам, корчась от боли, превращались под этими ударами в пепел.       Пока основное войско сдерживало зергов, крейсера, ракетные установки людей, а также тяжелые боевые единицы протоссов, из глубины своих позиций продолжали атаковать центр поселения зергов. После затяжных атак комбинированной артиллерии, красный туман, все-таки, начинал поддаваться. Легкие тусклые прослойки образовывались в некогда непоколебимой кровавой мгле.       – Отлично! Они сдуваются! – замечали некоторую положительную динамику солдаты.       – Еще бы! – отвечали другие. – Бессмертных не бывает!       – В атаку!!       Ультралиски топтали, резали, сокрушали. Тут же танки, корабли, множество пехоты шквалистым огнем выкорчевывало все, что не являлось союзными войсками. Неудержимые драгуны и зилоты вместе с поддержкой из темных темпларов, тут же рядом бились с массами зерлингов, яростно истребляя их всеми возможными способами. Летели по сторонам конечности, головы, обезображенные куски тел. Гидралиски заливая кислотой все возможные препятствия на своем пути, прорывались в тылы людей и протоссов дальше всех остальных, но добраться до уязвимых мест им не давали пылающие синей энергией архонты и риверы. То аннигилирующее пламя архонтов, то сокрушительные самонаводящиеся снаряды-жуки риверов, способные взорваться так, что пучковые гранаты покажутся детской забавой, сдерживали стремление войск неприятеля как можно больше убежать в тылы атакующих и посеять в них хаос.       Сверху продолжали лететь зеленые вспышки, разрывающие снаряды, куски тел, кровь, обломки боевых кораблей.       Некоторые протосские крейсера под прикрытием истребителей людей, а также противовоздушной обороной, подбирались к кровавому туману, начиная погружать территории зергов в нескончаемое множество мелких летательных агрегатов, своим количеством запутывающие зергов, и не дающие им правильно оценить ситуацию, а, следовательно, обороняться. Золотым, сверкающим голубыми огнями массивом, летательные аппараты под контролем главного крейсера, утюжили земли, занятые зергами.       – Потихоньку начинаем продвигаться к ним в тылы... – констатировала капитан Акберстова.       – Перспективы не из лучших, – докладывала Лина, анализируя данные, выдаваемые компьютером.       – Это точно... – подтверждал Шон, рабочее место которого, находилось рядом с Линой.       – Они еще сильно разбавятся по ходу сражения, ничего страшного! – громко и уверенно отвечала Медиган.       – Кто знает?.. – выдохнула Лаура, со страхом глядя на данные тепловизоров, настроенных на оплот зергов.       – Точно говорю! – ответила Медиган.       – У капитана Бростона такие самоуверенные люди, – шепотом сказала Лаура Лизе, кое-как прячась от глаз тех за своими мониторами.       – Неудивительно, что они корабль свой едва не профукали!       – Тише! Могут же услышать!       – Да и пусть! – рассмеялась Лиза. – Это же правда!       Некоторые из экипажа, услышавшие Лизу, недовольно на нее покосились, но сразу приступили к своим делам – каждое мгновение отвлечения от происходящего грозило неминуемой гибелью.       «Магеллан» в окружении малых протосских кораблей находился в самой гуще событий сопротивления скурджам.       – Черт! Еще одного нашего уничтожили! – не отпуская курки со штурвала, продолжая неустанно перемалывать лазерами скурджей, расстраивался полковник Таноски. Маневрируя непостижимым образом для всех остальных пилотов мира людей и протоссов, Том Таноски умудрялся уничтожать врага находясь в незавидных для себя, и уж тем более другого человека или протосса, положениях. Временами его окружали настолько, что уже не оставалось места для маневра – любое движение неминуемо заканчивалось бы гибелью, но нет. Пробивая себе путь лазерными пушками, в комбинации с тяжелыми орудиями он находил такой способ маневра, что иначе, как чудом это нельзя было бы назвать. Раз за разом, полковник совершал невозможное, мотивируя своих ребят на подвиги. – Топаз уходите на два часа! На одиннадцати вас сметут! Слышите меня! – успевал он и оценивать ситуацию у других отрядов.       – Выполняем! – раздавался в передатчике ответ.       – Вираж закладывайте через вон ту заварушку, где собачек топчут протосские гиганты, там более безопасно!       – Понято!       Сам же полковник летел на одиннадцать часов – полный уверенности, что сможет что-нибудь придумать. Параллельно своему движению в самое пекло, он успел сбросить на головы врагов несколько снарядов начиненных взрывчаткой, основой которых являлась антиматерия и ее производные. Пять сильнейших взрывов сотрясло пространство и землю вокруг.       – Отлично летите, полковник! – прозвучал голос Сайруса Кидмана.       – Как ты меня увидел? Ты покинул свой квадрат!? – несколько агрессивно спросил полковник Таноски.       – Не совсем. Закладываю вираж для атаки, из-за скорости приходится пролетать в этом секторе!       – Немедленно уходить всем пилотам отсюда!       – Но как же вы?!       – Я смогу, вы – нет!       – Давайте вместе!       – Я приказываю покинуть сектор!       – Уже ухожу!       – Когда же ты меня перестанешь расстраивать? – выдохнул полковник Таноски, выпустив несколько огоньков в вибрирующее облако из муталисков и скурджей. Только муталиски расправили хвосты, чтобы атаковать его истребитель, как произошла яркая вспышка, после чего зерги, находящиеся в радиусе до ста метров во всех направлениях, превратились в пепел.       Враг пытался достать наглого пилота, но он издевательски проскользнул мимо ярко-зеленых зарядов и тел скурджей, оставляя всех не у дел.       – Просто гений! – не верил своим глазам капитан Бростон, видя то, что вытворял полковник Таноски.       – Он ненормальный, – переживая не на шутку за жизнь полковника, отвечала Ирада, каждый раз с замиранием сердца смотря на шедевры экстремального пилотирования.       – Расшатывает их оборону, – анализировал действия полковника Таноски Мик. – Он заставляет зергов действовать в разнобой, тем самым создавая возможность более удачной атаки по ним, а также, менее опасной контратаки со стороны врага...       – В жизни подобного не видел... – удивлялся Жак.       – Если он с этими массами так легко разделывается, что же было тогда, когда ему противостояли человеческие единицы? – почесывая затылок, спрашивал Шон.       – Думаю, не выжил никто... – улыбнулся Мик, кивая своей уверенности в полковнике Таноски.       – Непревзойденный пилот!       – Если только Моджо? – сощурив глаз, сказал Мик.       – Их дуэль была приостановлена.       – Еще не вечер!       Сражение продолжалось. Ценой больших потерь, но люди совместно с протоссами постепенно начинали поддавливать врага. Инициатива медленно, тягуче, но все же перехватывалась наступательными войсками. Частота и сила ударов со стороны протоссов и людей стала более ощутимой, нежели контратаки зергов. Зергов по-прежнему было много, но, несмотря на рвущийся неистовый поток, их удавалось сдерживать все успешней. Ключики были найдены, и теперь оставалось только лишь немного потерпеть.       Основание продолжало дрожать. Целые пласты земли взметывались в воздух от взрывов. Многочисленные кратеры, наполненные кровью и телами убитых, повсеместно ужасной картиной представали перед глазами выживших. Квадратные километры изуродованной площади были усеяны останками трупов, частями горящих машин и военной техники.       На десятый час штурма, зерги подсели окончательно. Протоссы и люди начали осуществлять полномасштабное наступление на территории поселений зергов. Сопротивление было отчаянным, но уже не достаточным, чтобы сдержать, и уж тем более, остановить атакующих.       Большие проблемы с продвижением вглубь оказались связаны с утопающими колониями, а также колониями спор. Первые беспощадно били по наземным единицам с весьма далеких расстояний, а вторые по воздушным – на еще более дальние расстояния. Так или иначе, но все равно, и люди и протоссы добивались своего.       – Нами обнаружен источник силы одного из поселения зергов. Можем открыть огонь! – докладывал коммодор Луддер.       – Не спешите, коммодор, – прерывал маршал Дюк. – Ни одно из наших орудий не способно уничтожить этот источник.       – Как?       – С подобным мы столкнулись на Тарсонисе, помните ту скорость регенерации, которую нам тогда показали зерги. Их мозговые центры куда сильнее, чем нам может показаться.       – А если, как следует разойтись атакой? – еще раз попытал счастье коммодор.       – Это бесполезно...       – Тогда что делать?       – Лорд Дрен сказал, что обеспечивать защиту подступов к этому центру со всех возможных сторон, а протоссы займутся им.       – Спорить не буду, но интересный вопрос – кто сможет уничтожить это?       – Он уже в пути, господа, – ответил лорд Дрен, появившийся на голографических экранах на обоих кораблях.       – Возчик? – спросил маршал Дюк.       – «Гарнтритор»? – не веря в свое предположение, спросил майор Ларсен, на что коммодор Луддер неоднозначно посмотрел в глаза тому.       – Темный темплар, вроде бы, как не совсем простой, – ответил лорд Дрен.       – Один против этой массы? Кто решился на такой поступок? – спросил маршал Дюк.       – Хранитель их так решил... – пожимая плечами, ответил миротворец.       – Интересно будет поглядеть, чем все это дело закончится...       – Это точно...       Битва на земле и в воздухе продолжала кипеть. Истекающие кровью строения зергов беспощадно уничтожались одно за другим. Что-то горело, что-то – разрушено.       Разрушения зергов представали в виде изуродованных мышечных и сухожильных тканей весьма впечатляющих размеров. Местами в строениях виднелись хрящевые сочленения, пульсирующие мышечные мешки, множество сосудов. И все время вокруг даже полуразрушенных строений все рвано продолжало рыскать множество неугомонных зергов самых разных видов и размеров.       Наступление продолжалось. Почти все защитные колонии строений были уничтожены, приведены в недееспособное состояние. Поселение держалось за счет нидуз-каналов союзников и необъяснимой воли сопротивляться до последнего вздоха. В противостоянии зергам в поселении были замечены и люди и протоссы. Каждый из них, помогая друг другу, заботливо прикрывая, уничтожал все, что только было связано с семьей зергов. Уничтожению предавалось даже паразитирующее основание. Но, как бы то ни было, а одна вещь, к которой не рисковал подходить никто, все-таки оставалась. И было этой вещью одно из зерен Владыки – сила, которую никому из людей и протоссов доселе было не преодолеть.       Любая атака на зерно увенчивалась провалом. Зерно немыслимо быстро регенерировало, а также контратаковало. Атаки его были схожи с атаками утопающих колоний. Отличие состояло в том, что зерно имело более развитую силу и объемы подземных щупалец, частично которые окутывали некой корневой системой нижние его части.       Пульсирующий, похожий на мозг, огромный организм, бесстрашно представал перед захватчиками, совершенно без каких-либо псионических возмущений ожидая грядущих действий.       Во время сражения зерно успело уничтожить несколько десятков протоссов и боевой техники людей. На зерне не было ни капли ранения. Внимание серой субстанции было не сильно сконцентрировано на какой-нибудь одной части поселения, которое неумолимо уменьшалось в размерах, напротив, рассеянно, в какой-то степени даже пренебрежительно, зерно производило контроль над всем, что ему было даровано Высшей Силой. Оно бы так и происходило дальше, вплоть до полного уничтожения поселения, если бы не один нюанс. Нюансом этим оказался Хранитель Зератул.       По средствам телепортации темного темплара один из шадонов перенес точно к зерну. Совершенно невозмутимо, полупрозрачный протосс, окинул взглядом того, кто в данный момент являлся его целью. Как не странно, но только до зерна дошла псионическая сила Хранителя темных, как его охватила паника. Вся серая масса желеобразно заколыхалась. Отростки, которыми была окутана вся нижняя часть массы, пришли в движение, несколькими могучими корнями начав уходить в паразитирующее основание все глубже. Кожа зерга начинала уплотнятся.       Зератул не спешил оголять свои псионические лезвия. Он всматривался не глазами, но существом вовнутрь того, чьи минуты жизни были уже сочтены. Это было удивительно, но, несмотря на превосходящие в десятки, а то и сотни раз размеры зерна над темным темпларом, разница по силе между ними была очевидной. Даже псионически Зератул был куда сильнее своего растекшегося по паразитирующей тверди Аиура серого оппонента. Прозрачные бирюзовые плазменные щиты Зератула выглядели иначе, чем прежде. На уровне плеч казалось будто его щиты полыхают тягучими языками пламени.       По-прежнему не активизируя лезвия, Зератул, совершенно не обращая внимания на происходящее в рядом сражение, смотрел на зерно, ожидая от того первых действий. Течение времени начинало замирать. Напряжение росло. Зерно понимало, что у него будет только одна попытка совершить атаку – и ни в коем случае нельзя было эту попытку упускать.       Все остановилось. Звуки cтихли. Для протосса и зерга перестало существовать все кроме их двоих. Легкие вибрации, дуновение ветра, псионические всплески начинали ощущаться в несколько раз острее прежнего.       Зерно было непоколебимым, также, как и Зератул. Все так бы и продолжало происходить, если бы не рефлекторное движение ресниц глаз протосса, пожелавшего моргнуть. Хранитель всего лишь на мгновенье потерял бдительность, как из-под земли вырвался огромный биологический отросток, с чудовищной скоростью рвущийся пронзить врага. Полтора метра в диаметре, с прочнейшим наконечником, смертельный отросток врезался в Зератула, который в свою очередь не успел даже мыслями среагировать на подобное со стороны зерга.       Яркая бирюзовая вспышка озарила место удара, после чего отросток резко дал задний ход. Истекающий кровью, лишенный боевого наконечника, разбитый отросток вернулся обратно под землю.       Зератул, совершенно не шелохнувшийся, продолжал стоять на прежнем месте, спокойно смотря на зерга. Языки бирюзового пламени, исходили от тела Хранителя еще обильнее прежнего. В области, куда опирались его стопы, в паразитирующей тверди наблюдались сильные вмятины. По всей видимости, Зератул сумел странным образом не только остановить удар своей мощью, но и повлиять на окружающую его и зерга гравитацию. При любом раскладе щупальца должна была не просто сдвинуть протосса с места, а отбросить на десятки метров прочь. Но этого не произошло.       Как только основной боевой отросток исчез в паразитирующих пластах пурпурной тверди, из нее появилось еще несколько десятков щупалец, только уже меньших размеров, но все также упорно настроенных покончить с врагом.       «Теперь моя очередь...» – пронесся телепатическим сигналом протосский воин, активизируя свои боевые лезвия.       Длиной более полутора метров, ярко-бирюзовые лезвия, исходящие из запястий Хранителя, легко и без шансов для зерга отрубили с первого раза все, что его атаковало. Помимо атаки на отростки Зерна Зератул показал, что не только умеет держать удар, но и избегать. Несколько ударов прошли вскользь могучего темного темплара, а большинство и вовсе не попало. Далее: еще больше пролилось крови на изнемогающую землю Аиура.       Оставляя позади себя только смерть, перемещаясь молниеносными прыжками, Зератул оказался в непосредственной близости от зерга. Неподдельный ужас трепетом пронесся по воздуху, замирая на кончиках лезвий темного Хранителя. Когда серая плоть неприятеля была уже на расстоянии удара, Зератул выпустил такой силы псионическую энергию, что все протоссы, люди и зерги, находящиеся по близости, смогли это ощутить. Затем боевые лезвия протосса озарились ослепительным светом, полностью поглотившим зерга...       – Это немыслимо! – с трепетом в сердце, прошептал Джим, не видя, но ощущая все, что происходило снаружи. Более того, совершенно не понимая каким образом, но он вдруг ощутил чувства обоих сторон, сражающихся против друг друга. С одной стороны было Зерно зергов, с другой – Хранитель темных темпларов. Более ярко к удивлению для себя, Джим ощутил сторону зергов, которая в один из моментов озарила все его сознание подобно молнии, озаряющей свинцовые массивы штормовых туч, скрывающих кристально чистую лазурь необъятного неба.       Холод сковал тело и душу Джима. Звенящая тишина опустилась на его сознание, едва касаясь легкими вибрациями, свидетельствующими о том, что где-то совсем рядом закончилось течение, весьма необычной с точки зрения привычного понимания, жизни.       Дрожь, начиная с левой руки, понеслась по телу человека. Джим пытался контролировать сошедший из неоткуда недуг, взять себя в руки, но ничего не получалось. Где-то там: снаружи, продолжало кипеть сражение, продолжали гибнуть люди, протоссы, зерги. Продолжалось вечное сражение жизни и смерти. Продолжалось нечто, погружающее его в поток, из которого не будет спасения.       Еще дважды, после первого потрясения, связанного с выходом на поле боя Зератула, Джим испытал неприятные чувства, пронизывающие до глубин сознания. Чувствовал себя он отвратительно. Ему хотелось скрыться подальше от происходящего, хотелось не просто убежать, улететь. Ему хотелось забыть и никогда впредь не вспоминать подобное. Очень чутко и не привычно для себя Джим переживал происходящее, неизбежно приближаясь к тому, ради чего все это было совершенно. Опираясь на бархатные подъемы помещения, Джим не хотел, но продолжал вслушиваться в происходящее снаружи.       В один из моментов битвы, к морально вымотанному человеку явился Тассадар. Как и прежде, одна из стен помещения, в котором находился человек, растворилась, открыв коридор к протоссу, ярким акцентом которого были его горящие синим огнем глаза.       «Пора...» – произнес Хранитель Аиура, внимательно смотря на человека.       Джим в свою очередь не сильно спешил следовать за протоссом. С каждым мгновением приближения момента инициации ему становилось все хуже. Джим понимал, что на этот раз все будет иначе, чем было с лордом Дреном. Там, он надеялся, даже скорее на интуитивном уровне знал, что точка возврата останется в любом случае. Сейчас же, он не видел совершенно никакого выхода для себя.       Медленно, Джим поднялся на ноги и последовал за протоссом. От Тассадара исходила отличная от прежнего времени сила. Джим не мог понять, что именно переменилось в Хранителе, но явно что-то было по-другому.       Шли человек и протосс молча. Корабль находился в спокойном состоянии. Лишь изредка происходили небольшие встряски, едва ли связанные с участием «Гарнтритора». Джиму вообще показалось, что крейсер Тассадара находился в стороне от битвы.       После недолгой прогулки по коридорам крейсера человек и протосс пришли в помещение, в центре которого горела большая энергетическая сфера. По периметру от сферы располагались места, выполненные в виде кабинок. Кабинки были выполнены из золотистого материала. На каждой имелся в виде гравировки свой уникальный рисунок. Разные узорчатые элементы, в большей степени спирального содержания исходили от верха кабинок, устремляясь куда-то в темный потолок. Легкая рябь, похожая на свечение плазменных щитов, присущих только миру протоссов, проносилась по всем золотым элементам. Здесь было намного ярче, чем в остальных частях корабля.       «Это начнется здесь...» – произнес по средствам телепатии Тассадар, поворачиваясь к Джиму.       – Не могу дождаться... – процедил сквозь зубы Джим, чувствуя, как начинали дрожать его ноги.       «Твое место вон там...» – указывая на одну из кабинок, сказал Тассадар.       Джим посмотрел вперед, уже не просто ощущая, а понимая, что совершенно не желает грядущего.       – Кабинка с рисунком какого-то динозавра... – выдохнул Джим, начиная следовать указаниям Хранителя.       Только он обратил внимание на то, что кроме Тассадара и себя самого в помещении никого нет, как словно прочитав мысли, Тассадар ответил:       «Здесь нас будет только трое: Ты, я и Хранитель Шакураса...».       – Зератул?       «Да».       – У него невероятно большая сила...       «Это все знают, кто хоть мельком пересекался с ним на пути. Он достойный приемник великого Бараззула»       – Бараззула? Он тоже был Хранителем?       «Был... Когда-то...»       Джим подошел к золотой кабинке, остановившись непосредственно перед входом. Легкая энергетическая пелена отделяла пространство кабинки от всего остального, окружающего Джима.       «Прежде, чем проследуешь туда, помни, что все только в твоей власти. Обладающий силой четырех рас – обладает силой судьбы...» – пронеслось в голове, что Джим, вздрогнув, оглянулся, остановившись глазами на спокойно ожидающем Хранителе Аиура.       – Хотелось бы верить, – улыбнулся он, пересекая пелену.       Пройдя вовнутрь, Джим сразу же погрузился в матовую дымку светло-синего цвета. Вокруг мало что было различимо, но данность показалась ему мелочью, а то и вовсе ненужным для внимания. Все его пять чувств приглушились предельно; но при этом, во столько раз, во сколько приглушились основные чувства, у него обострилось шестое чувство. Внезапно Джим ощутил себя чем-то эфемерным, сливающимся с окружающей средой, сливающимся со светом, бьющим сквозь существующие проемы кабинки. Он перестал чувствовать ноги, руки, все тело, словно превратился в полую сферу, подобную тем, которых в мире протосс великое множество, полностью лишенную какой-либо материи. Исчезали мысли, воспоминания, переживания, исчезала реальность и все ее витиеватые временные параллели.       «Открой створки к своему существу, человек, – прозвучало вдруг в голове Джима. – Не противься, не думай, не бойся. Все, что происходит – твоя неизбежность, твое существо, твоя жизнь...»       – Давай поскорее покончим с этим, – выдохнул человек, чувствуя, что несмотря на свое частичное растворение в матовой лазури, сознание, пусть и мутное, но все еще было при нем.       «Будет так, как должно быть, приготовься ко встрече с Великой Силой Адун!» – прогремел глас Тассадара, после чего в районе солнечного сплетения Джим почувствовал сильный жар.       С каждой секундой жар в грудной клетке увеличивался и уже совсем скоро стал невыносимым. Джиму уже даже захотелось немного похлопать, стереть жгучую боль, но в силу своего странного пребывания в непонятном состоянии этого сделать он не мог.       Спустя некоторое время стало настолько горячо, что у Джима началась легкая паника. Он уже пытался выбраться наружу, попытаться хоть что-то сделать с этим ужасом, но ничего не получалось. Растворенный в матовой лазури, единственное, что он мог делать – это, мучаясь, терпеть.       Вскоре жар стал до того сильный, что Джим, не в силах больше терпеть стал кричать, что было мочи. Надрываясь, но все еще находясь под гнетом неистового жара, он заметил, что совершенно не слышит себя, что вообще его никто не слышит. Он словно не отвечал за свой организм; находился в параллельном измерении, совершенно лишенным не только существования, а самого понятия материи. Не было ничего, кроме этой боли, от которой хотелось во что бы то не стало избавиться.       Позже человек ощутил, как жар потек в его онемевшие конечности, тело, голову, наливая каждую клетку все той же жгучей болью. После того, как жар охватил все его тело, дальнейшее мучение продлилось не долго, но и за его короткий срок Джим успел почувствовать себя неистовым пламенем, неземного происхождения, способного разрушить все на своем пути, не имея ни к кому и ни к чему пощады, включая самого себя. Полыхание достигло своего пика, и в один из моментов человек ощутил себя полностью сгоревшим в прах. Это было невообразимо, странно, но именно так. Он даже почувствовал, как его тело рассыпается на мириады мелких серых частиц, грозящих своим действием больше никогда не сойтись воедино.       «Сила начинает свое приветствие...» – обратился, вернувшийся по средствам телепортации, Зератул к Тассадару, чувствуя, что происходит с человеком.       «Да, и он держится достойно»       «Не переусердствуй. Не забывай, что он всего лишь человек...»       «Он «Ключ», тот, кто способен подчинить под себя все, что только возможно. Он выдержит все»       Зератул пожал плечами, устраиваясь в выделенном для себя месте.        «Ты хорошо подготовил почву для его пробуждения, Великий Адун гордился бы тем, каким достойным Хранителем ты стал, Зератул!»       «Пока еще не время гордиться нами – в первую очередь надо вызволить его силу...»       «Скоро начнем, Хранитель. Готовь свое ядро...»       «Уже...» – ответил Зератул, закрывая оранжевые глаза. Сфера, что находилась у Хранителя темных в области груди, приобрела абсолютно черный цвет, полностью поглощающий любые световые лучи. Спустя несколько мгновений, Зератул исчез, оставив вместо себя этот черный, висящий в воздухе шар.       «Потерпи еще немного, человек, и скоро все пройдет...» – с некоторой заботой обратился Тассадар к Джиму, после чего коснулся до своего ядра, находящегося в доспехе в районе солнечного сплетения. Ядро загорелось ярким светом, после чего свечение стало распространяться еще дальше, погружая в свою толщу Хранителя.       Джим тем временем уже испытывал невероятно сильный холод. Мороз сковывал его существо так беспощадно, что на мгновение Джиму захотелось испытать предыдущих ощущений. По сути, холод был настолько же болезненным, что и жар, можно даже сказать, фактически, одинаковым, но, если во время жжения, у Джима была одна проблема – это боль, то теперь их было куда больше. Холод доставлял хлопот не меньше, но помимо физического мучения, он воздействовал еще на внутреннее состояние, сокрушая морально, опустошая всецело. Человек теперь не только вопил, теперь он еще и плакал, страдал душевно, потом вдруг, начинал истерично смеяться, потом снова кричать и так несколько раз, пока, наконец, не затих.       Все вдруг прекратилось. Наступила тишина. Вокруг было темно. Джим постепенно начал возвращаться (если это можно было бы так сказать). После некоторой отдышки, он внимательно осмотрелся. Вокруг было темно.       Сам не зная почему, но Джим решил произнести слово. Только он подал звук, как тьма полыхнула ярко-голубым цветом, и он вдруг оказался посреди бесконечного множества энергетических течений, напоминающих своим строением паутину. Это было невероятное зрелище. Джим словно в загробный мир попал. Чарующие краски движущихся с разной скоростью нитей, были повсюду. Проходили вдалеке, рядом, проходили насквозь Джима. Одни были необъятными, другие тонкими, словно волос. Одни прямые, другие – извилистые. Всюду шли пульсации, напоминающие сердцебиения, происходили мерцающие волнения. Слышались завораживающие звуки, которые трудно было различить, но можно было прочувствовать. Легкие мелодии также прослушивались в непонятном, едва слышимом окружающем гуле.       Словно маленький ребенок, пытливо Джим начал пытаться достать руками до сверкающей лазурной паутины. Попробовать с ней что-либо сделать, но она словно существовала в иной реальности. Все попытки коснуться ее увенчивались неудачей. Джим проходил насквозь, даже едва-едва не поколебав произведение протосского искусства.       «Эта и есть Великая сила Адун, человек. Сила, которой ты можешь управлять. Она может созидать, но может и разрушать – все зависит от воли избранного. Мы привели тебя к ней, теперь ты, приведи Аиур к миру. Освободи нас от гнета Владыки Незыблемости! Помоги нам!»       – Звучит, конечно, аж мурашки по коже, но я не в силах хоть как-то до нее добраться. Она словно мираж!       «Открой ей всего себя, и она сама придет к тебе!»       – Открыть всего себя – звучит как-то странновато!       «Прими ее всем своим существом, ты противишься, человек...»       – Я не противлюсь! Может, немного боюсь, но не противлюсь...       «Посторонние мысли тебе не дают. Выброси все, что не дает покоя. Отдайся воле Адун. Оставь все, что тебя держало в этом мире!»       – Если я все оставлю – смысл мне получать это?       «Чтобы обзавестись истиной!»       – Какая может быть истина?       «Ну давай же!»       «Все оставить? На это нужна исключительная причина... – задумался Джим, несколько отступая от энергетической паутины. – Я не могу оставить все. Хотя могу и оставлял, но это было другое... А какая разница? Нет, разница – большая! Черт! Как же так!? Я должен, но я не хочу... – между мыслями вспоминая это сиреневое с зелеными прожилками свечение, преследующее его уже не один год, как в мыслях, так и в жизни. – Я не просто не хочу, я не смогу! Я должен иначе подойти к ней, потому что я имею иную цель! Да – я имею иную цель и это свечение... Оно мне указывает на эту цель...»       Тассадар и Зератул несколько насторожились.       «Он желает иного пути...» – произнес Зератул.       «Эта сущность...» – протянул задумчиво Тассадар, замечая, как псионический фон начинает меняться.       «Хранитель?       «Адун сам взывает? Как такое возможно? – совершенно ничего не понимая, размышлял Тассадар.       «Адун?»       «Это невозможно! Что-то не так!»       «Но что!?»       Джим еще раз что-то прошептал лазурной паутине, после чего развел руки. На мгновение все остановилось, но потом, паутина полыхнула золотым вперемешку с кровавым светом, после чего множеством изменившихся нитей врезалась в него. Существо Джима снова вспыхнуло. На немыслимой скорости сотни нитей продолжали врезаться в него, с болью вплетаясь в нутро. Это оказалось так больно, что Джим снова закричал во все горло.       Дальше все охватилось все теми же красными и золотыми вихрями, которые все сильнее закрывали своим массивом человека.       «Это не сила Адун!» – уже точно прочувствовал всю трагедию происходящего Тассадар.       «Владыка Незыблемости?» – не веря своим глазам и чувствам, риторически задался вопросом Зератул.       Протоссы попытались ментально вызволить Джима из ловушки, но иная сила была настолько огромной, что отбросила Хранителей прочь. Как только Зератула и Тассадара выбросило из своих мест, золотое свечение из неразборчивого цветового хаоса приобрело явные очертания глаза, принадлежащего семейству зерг. Энергетическое око моргнуло, после чего полыхнуло настолько сильно, что едва не разделило псионические энергии Хранителей от их тонкоматериальных существ.       «Это ранение! Паразит сидит внутри его! Владыка хочет сам использовать его в качестве «Ключа»!» – взволнованно приходил к выводу Тассадар.       «Даже так?»       «Это надо прекращать, иначе мы потеряем все!»       «Согласен, но как?..»              – Что там происходит? – не верила данным с мониторов Лиза.       – Что именно тебя интересует? – тут же спросила капитан Акберстова, внимательно смотря на подчиненную.       – Псионический фон в шестнадцатом квадрате...       – Выведи на мои мониторы.       – Уже, кэп...       – Что протоссы вытворяют? – не без испуга задалась вопросом капитан Акберстова.       – Какая невероятная силища! – взволнованно протянула Лаура.       – Пожалуй, соглашусь с тобой... – задумчиво ответила Лиза, начиная чувствовать приближение чего-то неладного.       – Лорд Дрен? – обратилась Милиса Виртет к миротворцу.       Лорд весь бледный, с искаженной гримасой, покрытый испариной, закрыв глаза, замерев сидел, боясь пошевелиться. Нечто знакомое показалось Милисе в данном происшествии, возвращая ее сознание на несколько лет назад.       – Эта энергия, она просто невероятна! – кое-как выговорил лорд Дрен, не в силах оказывать сопротивление.       – Почему протоссы это делают?       – Это не они, – задыхаясь, ответил лорд Дрен, – это зерги...       – Зерги? – подымаясь со своего места, крайне обеспокоенно спросил маршал Дюк, находясь на «Магеллане» в виде голограммы. – Как это понимать!?       – Не знаю! Что-то пошло не так!       – Джимми... – выдохнула Милиса, глядя на мониторы, в которых во всей своей красе находился «Гарнтритор», охваченный огненно-зелеными вихрями.       – У нас проблемы, полковник!       – Вижу! – только что заметив недобрые метаморфозы, связанные с протосским крейсером, ответил полковник Таноски, выходя из очередного головокружительного виража. – Ученые, что скажете?       – Пока ничего! Но лучше уходите оттуда! Окружающее корабль протоссов пространство выглядит крайне недобро! – отвечала капитан Акберстова.       – Они решили все поджарить?       – Нам кажется, что только нас...       – В самом деле? – истребив очередной воздушный косяк скурджей, шутя спросил полковник Таноски, снова устремляясь на протосский гигант.       В тот самый момент, зеленые вихри, охватывающие «Гарнтритор» ярко полыхнули, ударив несколькими протуберанцами в стороны от себя. Огненные потоки ударили по боевым единицам людей, одним своим прикосновением, не смотря на броню и размеры, уничтожая любого, кто был на их пути. Десятки воздушных и наземных взрывов сотрясли небо и землю.       – Твою мать! Всем прочь из шестнадцатого квадрата! Немедленно! – скомандовал полковник Таноски, видя, как на большой скорости к нему приближается один из протуберанцев.       – На тебя идет волна! – одновременно в наушном передатчике прозвучали голоса капитана Акберстовой и Бростона.       – Вижу... – мобилизуясь, ответил полковник, видя, какие помимо света, разрушения она за собой несла.       – Полковник, закладывайте вираж на три часа! – прозвучал также голос Сайруса Кидмана.       – Слишком мало времени, она меня заденет!       – Нет, не успеет! Главное выдержать правильный выхлоп!       – Эта модель корабля не сможет, даже если я полностью возьму на себя управление...       – Но если вы не сделаете это, вас это точно сотрет!       – Черта с два! Я устремлюсь точно на нее!       – Это безумие, Том! – снова прозвучал голос капитана Акберстовой.       – Я согласен с коллегой! – добавил капитан Бростон. – Это невозможно!       – Нет ничего невозможного!       – Полковник!! – кричали мужские голоса.       – Томми! – едва пробился вопль Ирады.       – Я люблю тебя, детка... – прошептал он, выжимая из своего истребителя оставшиеся силы.       Полыхнув турбинами, истребитель полковника, продолжая срезать тяжелыми лазерами врага, направился точно на распространяющуюся световую завесу.       – Это будет не сложнее, чем пронестись через торсионные поля миритового обогащения... – сам себя успокаивал полковник, набирая скорость все больше.       Напрягаясь до предела, видя на панели управления каждый параметр работы своего истребителя, параллельно не отрывая внимания от надвигающейся волны, напивая любимую песню, лучший пилот людей мчался навстречу судьбе.       – Что он делает? – смертельно бледная от ужаса, задавалась вопросом Ирада.       – Трюк с преодолением фотонно-торсионного облака... – ответила Лиза, вспоминая экспедиции.       – Идиот! Он ни разу не смог их пройти! – ударяя по рабочей панели своего стола, вся в слезах, прокричала Ирада.       – Что есть – то есть, – выдохнул капитан Бростон, не понаслышке знающий, про что сейчас шла речь.       – А я в него верю! – произнес Мик, пытаясь выдавить из себя улыбку. – Кто не рискует, тот не выигрывает!       – Согласен! – поддержал Жак. – Все прошлые разы у него не было смысла выжимать из себя предел. Теперь же все иначе, и ему придется высвободить из себя все резервы, какие только есть!       – Это точно, – кивнула Медиган. – ставка ценою в жизнь, способна сотворить немыслимое!       Лорд Дрен, продолжая мучиться от ужасных ощущений, исходящих от псионического воздействия зергов, только окинул своим черным взглядом всех, кто сейчас переживал за полковника, ничего решив не добавлять.       Тем временем полковник, почти поравнялся с кишащим, золотистым протуберанцем, в мгновение ока оценивая ситуацию по данным бортового компьютера и своей интуиции. Дыхание и сердцебиение его замерло. В ушах появился гул, в голове – абсолютная пустота. Глаза Таноски видели только своего противника и больше ничего.       Все произошло очень быстро. В итоге полковник даже осмыслить толком не успел, как производя очередной непостижимый для других пилотов элемент управления, пронесся мимо разрушительной волны, лишь едва-едва задев ее кончиком правого крыла. Легкая искра чиркнула по крылу истребителя, так и не разойдясь огнем.       – Вот черт! Нет – он не человек!! – с радости ударяя по панелям рабочих мест, завопили члены корабля «Магеллан», а также все другие, видевшие это.       – Я убью тебя! – прозвучал дрожащий голос Ирады Акберстовой.       – Я тоже тебя люблю! – не скрывая эмоций, кричал от восторга полковник.       – Вы просто невероятны, полковник! – отдавал дань своему учителю Сайрус Кидман.       – Проще простого! И вы когда-нибудь так сможете! – радовался, как ребенок полковник, но надо было возвращаться с небес на землю.       Вихри, охватывающие «Гарнтритор» полыхали с новой, еще более могучей силой, сокрушая и землю и воздух. Помимо зергов огромные потери стали нести и люди с протоссами.       – Черт! Там аккумулируется еще сила! И на этот раз куда бОльшая! – наблюдая за ростом показателей с шестнадцатого сектора, сказал Шон.       – Пожалуй... – кивнула Лина, получая ужасную сводку результатов сканирования.       – Это надо прекращать! Такими темпами мы потеряем обе армии! – прокричала Ирада Акберстова, вставая со своего места.       – Но как это остановить? – совершенно не зная, что делать, разводя руками, спросил капитан Бростон.       – Не знаю! – в бессилии падая в кресло, ответила Ирада, думая только об одном волнующем ее человеке, находящимся в гуще сражения.       – Что-нибудь придумаем! – ответил Мик, погружаясь в работу.       – Хм... – улыбнулась Лина, несколько неоднозначно посмотрев сквозь свои затемненные очки на Мика.       – Дам приказ всем научным кораблям, включая доминионцев. Только мы сможем что-нибудь изменить! – ответила Ирада, с болью наблюдая через мониторы, как очередные космические корабли и боевая техника протоссов и людей превращалась в пепел.       – Какая странная энергия, – докладывал вдруг Шон, – анализ показывает, что псионического происхождения, принадлежащего зергам, там едва ли пол процента наберется.       – И? – спрашивали все.       – Это все протоссы! – с ужасом констатировал Шон.       – Этого не может быть! – возмутилась Милиса Виртет.       – Это факт.       – Но как же так?       – Зерги перехватили силу планеты через Джима. Фактически управляет этой мощью Джим, вот только проблема… Джимом управляют зерги... – ответил лорд Дрен.       – Как это возможно? – обратилась Милиса к нему.       – Вирийская язва. Не знаю, как такое может быть, но паразит, что сидит внутри него, способен взаимодействовать с псионикой зергов...       – И что теперь будет?       – Если мы прервем связь Джима с планетой вовремя, все будет безопасно...       – Вовремя? Что значит «вовремя»?       – Это уже зависит от силы воли Джима... – опуская голову, ответил лорд, чувствуя сильное изнеможение.        – Капитан, может, чем я смогу помочь? – обратилась Милиса к Ираде.       – Мы справимся... – нисколько не меньше бледная, чем Милиса, ответила капитан.       – Есть!! – спустя некоторые минуты, вдруг прокричал Жак.       – Что?       – Я обнаружил некоторую связь между высвобождением этой энергии и образованием космических червоточин! Фактически у них одна образующая часть, если считать именно параметр высвобождения, а не поглощения.       – И что это нам дает? – устало спросила Ирада.       – Ну как же, – понимая идею Жака, отвечала Медиган, – принцип путешествий в космосе. Формула сжатия пространства и мгновенного переноса энергии с одного места в другое...       – Вы хотите сказать, что есть вероятность перенести крейсер куда-нибудь отсюда?       – На него нам не хватит мощи... – улыбнулся Жак.       – А вот эту нестабильную золотую гадость – вполне, – завершил идею Жака Мик.       – Да ну!? – крайне скептически спросила Лиза, смотря пристальным взглядом на членов команды капитана Бростона.       – Есть сомнения, мадам? – несколько нахально, спросил Мик.       – Да.       Капитаны внимательно принялись слушать.       – Если вы про то, что следует найти нужную частоту и силу пучкового излучения – то это дело времени!        – Это невозможно сделать нашими кораблями, идиоты! – несколько раздраженно ответила Лиза, – Всем вам известно, что для высвобождения энергии, способной искривить пространство необходимо иметь генераторы, заправленные под завязку веспеном и синтезированным лазуритом-277, нейтрализованным облучением из позитронов, образованных вследствие расщепления третичных ядер антиматерии! У нас даже близко нет подобного!       – Твою мать... – хватаясь за голову, прошептал капитан Бростон.       – Ты преувеличиваешь! В конце концов, мы же не черную дыру пытаемся остановить! – не сдавался Мик, хотя его лицо несколько покрылось краской.       – А ты посмотри на данные...       – Вот дерьмо! – произнесли Шон и Жак. – Она права!       – Не фига подобного! В червоточинах есть призрачное ядро, находящееся точно в центре между соприкосновениями измерений. Оно и генерирует и преобразует и высвобождает! В этом случае все иначе! Ядро далеко от места представления!       – В смысле далеко? Вот же корабль, – показывая на экраны мониторов, в которых красовался «Гарнтритор» весь погруженный в золотые вихри, удивилась Ирада.       – Черта с два! Это лишь корабль, на борту которого есть некто, способный извлекать подобную силу из недр! Теоретически, крейсер можно обозвать ядром, но скорее расслоенным, так сказать оторванным от своей основы, в тысячи раз, если не в сотни, уступающий по своей силе. Нам следует сосредоточиться на центре вызова этих протуберанцев, произвести резонированный магнитно-ионный удар, а затем шоковым ВЧУ, нейтрализовать сам корабль и всех тех, кто находится на нем.       – Резонированный магнитно-ионный удар? Создать эффект схлопывания? Если это и возможно сделать, то расчет должен быть просто идеальным! Любая ошибка и мы только усугубим положение дел!       – Вся проблема только в этом... – выдохнул Мик.       – Эта проблема нерешаема, к сожалению...       Все опустили головы, понимая, что выхода нет.       – А что, если схлопывание просто ускорить? – вдруг сказал свое слово Лаура, несколько растерянно смотря на своих коллег.       – Что? – нахмурилась брезгливо Лиза.       – Ну я правильно понимаю? Для того чтобы произошло схлопывание, необходимо создать резонанс нескольких потоков с одинаково возрастающей частотой в каждом. Помимо этого, необходимо рассчитать рост энергии планеты, происходящий в шестнадцатом квадрате, ведь если его не взять в расчет нашей силы может оказаться недостаточно, а может, напротив: с избытком, что закончится плохо для всех...       – Ближе к делу... – торопила Ирада.       – Во время процесса будет пограничная зона, в которой есть время внести коррективы. Грубо говоря, до определенного момента весь процесс можно будет контролировать, исправляя возможные ошибки, сводя вероятность провала к нулю...       – И мы ее слушаем... – выдохнула Лиза, отрицательно качая головой.       – Подожди, – шепнула Лина, заинтересовавшись предложением коллеги.       Лиза недоумевающе посмотрела на Лину, недовольно продолжая слушать самого слабого работника среди членов управления научным кораблем.       – Как только мы доберемся до точки невозврата, а именно к тому месту, где случай ошибки будет фатален для всех нас, мы ускорим процесс производимой работы, предельно сократив время реакции...       – Как ускорим? – спросила Ирада.       – С помощью мега-сокрушителей наших крейсеров...       – Что? – удивились почти все члены экипажа.       – Это невозможно! – махнула рукой Лиза. – Мега-сокрушители выбьют всю накопившуюся энергию к чертовой бабушке. А ее, как тебе еще не понятно необходимо наоборот еще сильнее устремить вглубь...       – Если только не использовать силовые поля на каждом из зарядов... – вдруг докончила идею Лауры Лина.       – Вот именно! – улыбнулась Лаура, почувствовав поддержку и, главное, веру со стороны других в себя.       Лиза задумалась. Все остальные тоже.       – Энергии необходимо много, очень много... – буркнула Медиган.       – С нами «альфа» и три боевых крейсера доминиона. Этого должно быть достаточно... – ответил Мик.       – Не забывайте, что до эпицентра еще стоит добраться. Это не прогулка по воздуху... – хмуро отвечала капитан Акберстова.       – И друг на друга сильно силовыми полями не напасешься, – кивал озадаченный капитан Бростон.       – Тем не менее, выхода у нас нет... – ответил лорд Дрен, вновь беря над собой контроль.       – Маршал и адмиралы не согласятся, – выдохнула Ирада.       – Согласятся, – уверенный в своих силах ответил миротворец. – Они тоже понимают всю серьезность положения дел. Я доходчиво им все объясню, дайте немного времени...       – Лорд? – тревожно глядя на миротворца, спросила Милиса.       – Мы должны это сделать, иначе всем конец, – ответил Лорд, подымаясь со своего места, чтобы выйти в другой сектор и наедине поговорить с лидерами.       Решено было действовать. Сильно рискуя, испытывая перегрузки, повреждения, уничтожения, сторона человеческого мира бралась за решение проблемы, которую в данный момент кроме их разрешить был не способен никто.       Научные корабли принимая на себя основной удар золотой энергии, рвущейся откуда-то из недр планеты, под прикрытием истребителей, брались за дело. Крейсера армии «альфа», а также союзных войск Доминиона, разогревая свои мега-сокрушители, держались далеко в стороне, но при этом в полном внимании наблюдали за происходящим.       – Лишь бы успели заряды в обороты силовых полей взять, – переживал полковник Таноски, находясь в гуще происходящих событий.       Наступал момент истины. Золотая энергия набрала уже достаточно сил, чтобы выплеснуть очередные протуберанцы по врагам. Люди же были готовы к тому, чтобы спасти Райнора, а также всех тех, кто был похищен отравленной энергией Адун.       Синие лучи, напоминающие электрические разряды врезались в эпицентр сияния золотой энергии. Сильный, вибрирующий гул охватил весь шестнадцатый квадрат. Научные корабли старательно, внимательно, а главное, крайне опасно для своей жизни производили нелегкую работу.       Свечение эпицентра усиливалось. Шум нарастал. Нервы тончайшей материей были натянуты до предела. Сердца всех людей, принимающих участие в операции, трепетали как никогда. Каждый молился о благополучном исходе.       – Хорошо идем! – радовался Мик. – Двадцатипроцентная готовность!       – Не сглазь! – отвечала Лиза, посматривая на Мика.       – Какая же стерва, а, – шепотом произносил Мик, на что Жак и Шон кивая, улыбались.       – Капитан, будьте готовы дать команду, – предупредил Кирк Бростон, нервно наблюдая за процессом. Пот каплями стекал по его вискам.       – Разумеется... – сосредоточенная до предела, отвечала Ирада.       Сияние становилось еще ярче. Ослепительный свет озарял территории радиусом в несколько десятков километров. Трепет спускался на небо и землю Аиура. Вот-вот что-то должно было произойти.       «Лишь бы хватило сил зарядов, лишь бы хватило сил зарядов» – в тревоге думала Ирада.       Прогремело несколько взрывов.       – Что это!?       – Два корабля сбили зерги!       – Вашу мать! Держать врага любой ценой! Научные корабли – наша единственная надежда выбраться отсюда живыми!       Эпицентр свечения вдруг резко накрыла тень.       – Точка невозврата! – прокричала Лаура.       – Всем крейсерам: огонь!!! – скомандовала Ирада. – Ну, миленькие мои, теперь не промахнитесь!       Плазменные сгустки предельно возможной мощности, проносясь мимо своих и чужих, сорвались к цели.       – Готовься! – наблюдая за движением снарядов, продолжала руководить процессом Ирада. – Давай!!       Только плазменные сгустки мега-сокрушителей крейсеров приготовились врезаться в свечение энергии Адун, как позади их уже образовывалась энергетическая скорлупа, сверкающая электрическими разрядами.       – Ну господи, помоги! – соединяя ладони, молилась Ирада.       Произошел взрыв. Силовые поля, что сдерживали орудийные выстрелы крейсеров, исказило настолько, что показалось, будто они начинают лопаться. Люди ахнули, замирая в ожидании. Никакого свечения от взрыва не показалось совершенно. Напротив, все вокруг померкло. Потом показалась вспышка, после чего в одно мгновение все, включая золотое свечение, взрыв, силовые поля вдруг исчезло. Остался только протосский крейсер.       – Неужели? – выдохнула Лиза.       – Удар из шоковых пушек! – скомандовал Кирк Бростон, заметив, что Ирада впала в ступор от увиденного зрелища.       Об протосский крейсер ударилось несколько энергетических торпед. Плазменные щиты золотого гиганта померкли значительно, но не погасли до конца.       – Какой мощный... – поражался капитан Бростон. – Еще раз!       – Это невозможно! – доносилось с других кораблей.       – Все истощены полностью...       – Неужели ни одного еще не найдется? – в легком испуге пребывал капитан Бростон, глядя вокруг себя на мониторы, в которых отражался золотой крейсер.       – Если то, что мы сделали будет недостаточно... Придется его уничтожать, – вдруг холодно констатировал лорд Дрен.       – Но, как же Джим?       – Это может стать ужасной потерей для миров, но выхода у нас нет, если зерги завладеют им...       – Не знаю, лорд, – вдруг сказал маршал Дюк, находящийся на связи с «Магелланом».       – Не знаете чего?       – Сможем ли мы в данный момент справиться с «Гарнтритором». Мои войска полностью истощены, да и Доминион не блещет, как я вижу... Или все остановится, или мы потерпим поражение...       Молча лорд Дрен перевел внимание на мониторы компьютеров, в которых высвечивалась картина происходящего снаружи. Напряженный миротворец стоял и ждал. Как показывали компьютеры, золотого кошмара больше не вырывалось. Да и зерги отступили. Лорд Дрен закрыл глаза, начав прислушиваться к своему подсознанию, а затем – к имплантату Мибиуса. Спустя некоторые мгновения, лорд Дрен открыл черные, как смола глаза, устремившись на экипаж «Магеллана», который в свою очередь проводил анализ.       – Лорд Дрен? – обратилась Милиса.       – Псионическая сила планеты резко падает. Нам удалось... – чуть улыбнулся миротворец, с облегчением выдыхая.       Все озарились радостными овациями.       У многих из глаз потекли слезы. Милиса не стала исключением. Закрываясь платком, она от всей души рыдала вместе с большинством женского персонала «Магеллана». Лорд Дрен уже спокойно окинул всех взглядом и решил удалиться в свой кубрик.       – Лорд Дрен, – вдруг прозвучало позади.       – Да, министр, – повернувшись к Милисе лицом, отозвался миротворец.       – Вы, правда, были готовы его убить? – несколько дрожа, спросила Ирада.       – Да, – сухо ответил лорд, теребя правой рукой ткань своего черного облачения.       – А как же великая миссия?       – У нас есть запасной вариант... – сухо ответил Лорд, делая несколько шагов прочь от Милисы.       – Что? И думаете, он более подходящий, нежели Джим?       – Не знаю, я просто выполняю свою миссию, в которой, к сожалению, для многих, не исключая среди них и меня, есть такой пункт, в котором допускается вероятность того, что избранный первоначально, в силу разных обстоятельств, может быть заменен другим...       – Ужасно все это звучит! – несколько обозленно, повышая интонацию, ответила Милиса.       – Так завещал магистр, извините... – ответил лорд, после чего скрылся за раздвижной дверью отсека.       Милиса Виртет осталась стоять в задумчивости. Слезы снова пошли из ее, порядком покрасневших глаз. Тяжело вздыхая, словно ей не хватает воздуха, хмуря белоснежный лоб, она смотрела на радующихся, обнимающихся друг с другом людей, вдруг ловя себя на мысли, что ей было холодно и одиноко. Ее не радовала победа, не радовало то, что люди еще на одну ступень сблизились в одной из величайших рас Галактики. Ей хотелось только одного, но, к сожалению, и великой боли для нее – все ее мечты и желания, некогда прервавшись лишь на время – вдруг повенчались с вечностью, погрузив и без того некрасочный мир в серую холодную мглу...