***
Первые шагов десять я сделала, едва не трясясь от страха. Казалось, что из густой темноты за мной наблюдают сотни глаз, чье-то присутствие ощущалось почти физически — волоски на руках встали дыбом, а кожа покрылась мурашками. За дверью оказалась пустая комната, все тот же каменный пол и узорчатые стены. Света магического огня хватило, чтобы разогнать мрак на пару метров. Что-то прошуршало в углу, и я с силой зажала себе рот, не давая крику вырваться наружу. Единственный выход из комнаты — темный стрельчатый провал в стене напротив. Может быть, все из-за страха, но черная завеса в нем казалась живой: она будто бы колыхалась, шла рябью и пятилась с каждым моим шагом. Я старалась не обращать на эту странность внимание, благо коридор выходило множество келий, маленьких комнаток без дверей и какого-либо убранства, и мне было что разглядывать. В основном они были пусты, только пыль и паутина, в одной обнаружился старый потрескавшийся сундук. Переступить порог, чтобы его открыть, я не решилась. Коридор вывел меня в еще один зал, в центре которого находилось небольшое возвышение. На нем — шкатулка, инкрустированная кристаллами и медными вставками. Камни вспыхнули, отражая магический огонь. Это точно не было игрой моего воображения: мрак уплотнился, сжался и прибился к основанию возвышения, приобретая очертания какого-то существа. Прежде чем удивиться или испугаться, я вытащила из кармана флакон и кое-как вынула плотную крышку. Через секунду по подземелью пронесся порыв ветра, едва не сбив меня с ног. А уже в следующую тьма исчезла, вместе с ней и ощущение чьего-то присутствия. Флакон в моих руках нагрелся, через мутные стенки можно было разглядеть светящуюся искорку. И… все. Никакого сражения, никаких изменений в обстановке — ни землетрясений, ни внезапно открывшегося прохода, ни яркого света, даже призрачной фигуры какого-нибудь стража-старца, который объявит о снятии древнего проклятия, не появилось. Все то же заброшенное, старое, полупустое подземелье. Разве что дышать стало будто бы чуточку легче. Постояв несколько минут в одиночестве, я отправилась обратно. Кайден и не думал идти за мной. Я нашла его в одной из комнаток, он довольно разглядывал какую-то безделушку, которую достал из неприметной ниши в углу. — А это что? — равнодушно спросила я, смерив взглядом очередной камень с прожилками у него в руках. — Приятный бонус к моей награде, — маг вздрогнул, оглянулся и поспешно спрятал его в сумку. — Вижу, все получилось именно так, как я и говорил. Кайден лишь мельком взглянул на флакон в моих руках и вышел в коридор. Оттуда — в другую келью, потом в следующую и в следующую. В некоторых он не задерживался, в других — внимательно осматривался, простукивал стены и если находил что-то, то прятал в порядком раздувшуюся сумку. И так — пока не добрался до главного зала. Мне очень хотелось закатить сцену и потребовать ответов, но я сдерживалась, послушной тенью следуя за Кайденом. Мало ли, вдруг терпение мага отличалось безграничностью только в стенах замка, а за его пределами стоит мне разок проявить вольность и от меня мокрого места не останется? — Не надо на меня так смотреть, — пробурчал маг, сдувая со шкатулки пыль. — Теперь, когда стража нет, эти сокровища все равно кто-нибудь приберет к рукам. Лучше это буду я. — Так может все-таки расскажешь, что тут произошло? — едва сдерживая гнев, процедила я. — С Орденом? А что бывает со всякими тайными сообществами, в которых всегда царит конкуренция и разногласия? — фыркнул мужчина, едва ли не обнюхивая шкатулку. — Передрались, вымерли, а последний оставил после себя любимую зверюшку, чтобы никто не посмел сюда нос сунуть. — Хватит, — гнев схлынул так и не вырвавшись наружу. Его место заняла всепоглощающая усталость от всего навалившегося и за последние дни, и за все прошедшие годы. Мне до ужаса надоело участвовать во всем этом, еще чуть-чуть и я была готова наплевать на обещание спасти Лорину и уехать куда глаза глядят. Этот мир огромен, я не видела даже десятой его части, где-нибудь для меня найдется местечко. Что-то в моем голосе заставило мага посуроветь. Он небрежно сгреб последнее сокровище — втайне я надеялась, что после этого по коридору покатится огромный каменный шар и попортит Кайдену настроение, — выпрямился и взглянул на меня. Красные глаза чуть прищурились. — Сейчас мы вернемся на поверхность, и я все объясню. Опять не дожидаясь моего согласия, маг просто развернулся и зашагал по коридору. Делать нечего — пришлось плестись следом. Лес встретил нас вечерней прохладой — на розоватом закатном небе поблескивали первые звезды. Силы удивляться не осталось, я и просто застыла у холма. Все-таки была во всем этом нездоровая доля иронии: одно время я мечтала оказаться в центре чего-нибудь такого магического, выбраться подальше от замка и его довольно унылого быта, а сейчас — мечтаю оказаться именно там, в своей комнатушке, в которой помещается только кровать и старый шкаф, и точно нет ничего необычного. — В таких местах время течет по-другому. Маг рассеянно взъерошил волосы. Затем быстро набрал хвороста, соорудил костер и поманил пальцем огненный шар, который все еще висел над моим плечом. Тот послушно упал на сухие ветки, и пламя охотно занялось. — Можешь хранить свои секреты, они мне неинтересны. Наверное, так даже лучше, будешь целее и проживешь долгую счастливую жизнь, — заговорил маг, когда я подошла поближе. — Итак, ты хочешь узнать, почему княжна не умерла, а страж подземелья тебя не тронул? — Мне надоело, что все вокруг это какая-то загад… — Ну так уж тут все устроено. А вот то, что ты невосприимчива к магии — это как раз нарушение порядка. — Резко оборвал меня Кайден. — Да большинство обычных людей не… — Большинство обычных людей не могут ею управлять, но прекрасно чувствуют ее проявление на своей шкуре. — Криво усмехнулся мужчина. — Помнишь, как мы встретились у дороги? Я свернул, чтобы понаблюдать за болотниками — низшими порождениями магии, обычные люди видят их как светлячков-переростков. А ты — нет. Ты победила стража без каких-либо усилий, а, между прочим, до этого он сгубил пару колдунов гораздо сильнее меня. С первого дня в замке я накладывал на дверь чары, чтобы никто не мог войти в комнату, но, как видишь, тебя это ни разу не остановило. Ты откусила от яблока, любой на твоем месте тут же бы умер, но с тебя как с гуся вода. И ни одно заклинание не будет иметь над тобой эффекта. Не знаю, что с тобой сделали в Забытом городе, или как ты получила эту силу, но вот тебе ответы на вопросы, почему я взял тебя с собой и почему Лорина не умерла. Когда ты вмешиваешься, Эйнви, магия начинает работать не так, как должна. Кайден зачерпнул ладонью огонь, сформировал шар и протянул мне. Рука сама по себе потянулась дотронуться до него, и едва мой палец коснулся вихря, как тот исчез. — Как я уже сказал, мне твои секреты без надобности. Но ты здорово помогла мне, и я дам тебе один совет: никому никогда не говори о своей способности. Даже в Арелдоне найдутся те, кто захочет ее использовать. Не сказать, что откровение мага стало для меня шокирующим — о чем-то подобном я и сама иногда размышляла. Способен ли человек из мира без магии эту самую магию видеть и чувствовать? Насколько обычной я могу считаться? В конце концов, за столько лет я ни разу не заболела даже легкой простудой. От мыслей о своей «избранности» останавливал факт, что в Бесплодных землях было полно порождений магии — монстров — и они меня видели, чуяли и были не прочь подзакусить. И вместе с этим вдруг пришло новое осознание: если здешняя магия на меня не действует, то и домой я никак не вернусь… В общем-то, где-то в глубине души я уже давно с этим смирилась, но все-таки до этой минуты надежда все еще теплилась. Надежда, что, однажды повстречавшись с подходящим магом, узнав больше о силе, что затащила меня сюда, я смогу найти способ сбежать… — Если тебя это утешит, ты спасла Лорину, — Кайден неверно истолковал мое угрюмое молчание. — И наверняка очень озадачила того, кто желал ей смерти. — И у тебя уже есть догадки кто это? — я уцепилась за возможность сменить тему. Не хватало только еще совсем раскиснуть, разревется и выдать магу-всезнайке то, что ему точно знать не надо. — Без понятия, — пожал плечами тот. — И я не стану его искать, не мои заботы. Проведу ритуал, княжна выйдет замуж и на этом все. — Но если он захочет снова ей навредить?.. — То я бы посоветовал не быть в этот момент рядом, — несколько зловеще изрек Кайден. — Наоборот! Если на меня не действует магия, то… — Думаю, если тебя проткнуть мечом, умрешь ты как самый обычный человек, — маг чуть наклонил голову набок, оглядывая меня с головы до ног. — Но, если хочешь, можем проверить. — Спасибо, обойдусь, — я поежилась. Неуязвимости перед сталью я за собой не замечала. — Теперь мы можем вернуться в замок? — Заедем за Когтем сумеречницы и можем возвращаться, — мне показалось, что в голосе мага проскользнуло разочарование. Если и так, то он и виду не подал: взмахом руки затушил костер и отправился к лошадям.***
Развалины преобразились. Нет, чудесным способом на их месте не появился новый дом, но сотни жемчужно-белых цветов теперь покрывали разбитые стены. От их лепестков исходило бледное сияние, достаточно освещая полянку. Кайден деловито обдирал самые крупные цветы, даже не спешившись. — Признаться, я думал выбирать будет не из чего, — бросил он через плечо. — Ну один, два, но не столько. Ты удивительная девушка, Эйнви. — Я-то тут при чем? — Знаешь, почему в первый раз мы искали Коготь сумеречницы именно на кладбище? Этот цветок, — маг грустно улыбнулся, — воплощение скорби. Ты нашла в себе силы оплакать чудовище. Ага, конечно. Мне было жаль мага, и его история действительно тронула, но плакала я в ту ночь о моей собственной участи. Впрочем, если Кайден хочет думать иначе — пусть. Лишь бы помог Лорине. — Всегда пожалуйста. Если поторопимся, то сможем вернуться в замок до рассвета… — Переночуем в Гринлоке, — отмахнулся мужчина, отрывая очередной цветок. — Князю стоит еще немного остыть. — Остыть? — Кажется, я упоминал, что с ним разговаривал накануне отъезда? Так вот, ему не очень понравилось то, что он услышал. — Верю, — фыркнула я. Если уж меня манеры Кайдена доводили до раздражения, то Эрада, никогда не славившегося терпением, должны были выводить из себя. Развалины мы покинули с мешком лепестков, которых было так много, что их свечение просачивалось через холщовую материю. В этот раз магу хотелось поговорить, и он засыпал меня вопросами: насколько тяжело быть смотрителем замка? Правда, что на свадьбу княжны должны были приехать четыре сотни знатных господ и даже посланник из Северной империи? Служанки шушукались, что гостей ждал невиданный десерт, рецепт которого держался в строжайшем секрете, и никто кроме княжеской семьи его не пробовал. Еще поговаривали, что привезут диковинных дрессированных котов из пустошей, и птиц с юга, которые поют человеческими голосами и распушают свои золотые хвосты высотою с рослого человека, а на платье княжны будет живая вышивка, меняющаяся при свете солнца или луны… Такие слухи и правда были, год назад. Торжество грозилось быть грандиозным, конечно, никто не стал бы привозить квырсу в замок — все-таки опасное чудовище пустошей. Да и гостей должно было быть меньше, и уж точно никого из Империи на него звать не собирались. Вышивка же хоть и была очень искусной, но была выткана обычными золотыми и серебряными нитями. Работу над ней только начали, когда Лорина впала в летаргию, и, насколько я знала, с тех пор к свадебному наряду не притрагивалась ни одна швея. Даже если маг расколдует княжну завтра, задуманного торжества уже точно никак не устроить. Разве что с тортом успеть. — Неужели все неправда? — сокрушался маг. — А я так хотел побывать на настоящей монаршей свадьбе. — Не думаю, что тебя бы пригласили, — честно призналась я. С внешностью Кайдена получилось свыкнуться очень быстро — все-таки у меня нет предрассудков, как у местных. А вот с переменчивым настроением — нет. Мало ли что маг выкинет на торжестве: какой-нибудь скверный фокус или просто снимет маску и перепугает гостей до смерти? — Всегда так, — в притворном расстройстве покачал головой мужчина. — Оказываешь людям величайшую услугу, а они тебе — под зад сапогом. С моей репутацией не каждый вшивый трактир миску супа нальет, в кои-то веки рассчитывал угоститься хорошей выпивкой и необычной едой. В то, что Кайден нечастый гость на шумных вечеринках я охотно верила. Разве что Церковь в Северной империи всегда будет рада его видеть и примет с распростертыми объятиями, подготовив для него лучшую камеру. Или пыточную. Не знаю, что именно церковники там делают с последователями магического искусства. — У меня есть ключ от погреба, так что бутылку хорошего вина ты точно получишь. — Сама не знаю почему пообещала я. — А кусок свадебного пирога? — прищурился маг. — Сам же говорил, что в десертах любят прятать яд. — Ну не на свадьбе же! — возмутился мужчина. К этому моменту мы уже добрались до дороги, и до Гринлока оставалось не более трех часов пути. Беззаботное настроение Кайдена оказалось заразительным: горечь от пробудившихся воспоминаний смазалась, а неприятное открытие о моих способностях уже не казалось такой большой неудачей. Ладно, пора признаться самой себе: я как-то давно уже смирилась с мыслью, что этот мир теперь мой. Может быть, я никогда не вернусь домой, но кое-какие вещицы из него мне уже получилось воссоздать здесь. Кто знает, может быть, Закрейн все-таки придумает механизм для печатной машинки, и через год-другой я тайком напечатаю историю своей жизни — писать такое от руки все-таки весьма опасно. А само открытие прогремит на весь мир. А там… вдруг найдутся другие, такие же как я? Сколько еще людей могло случайно здесь оказаться? Занесло ли их в пустоши? Смогли ли они из них выбраться? Может быть, кто-то из них настолько приспособился, что сейчас занимает высокое положение? Не могу же я быть единственной. Эта идея навязчиво преследовала меня первые несколько лет, пока обо мне заботился Бэн, и у меня было время на подобные размышления. Позже, оставшись одна, мне стало не до этого — все мысли крутились вокруг того, как бы выжить. Тряхнув головой и прогнав мрачные мысли, я произнесла: — Когда проведешь ритуал, приготовлю кое-что получше пирога. — Еда кочевников отвратительная, — со знанием дела произнес маг. Я не согласилась, и еще некоторое время мы оживленно спорили, где еда более скверная: в пустошах, северном государстве или в южных княжествах. Затем разговор сам собой перетек в обсуждения путешествий. За свою без преувеличения долгую жизнь маг много где побывал, и слушать его было занимательно. Я совсем потеряла счет времени, когда Кайден вдруг замолк на полуслове и нацепил черную маску, скрывая всю нижнюю часть лица. Тускло освещенная дорога по-прежнему оставалась пуста, и на мой недоуменный взгляд маг только ответил: — Кажется, нас сейчас будут грабить. Ночь тут же растеряла свой уют. Разбойники на Арелдонских дорогах не были редкостью, но предпочитали южные и западные направления, подальше от княжеского замка. На этой дороге нападений не было уже как минимум год. Знак капеллана давал своего рода защиту от большинства неприятностей, но, чтобы она сработала, его должны были узнать и увидеть. Я потянулась вытащить медальон из-под рубашки, но Кайден дотронулся до моего колена, заставляя застыть в седле. Где-то у обочины хрустнула ветка. Лошади все так же мерно шагали по дороге, и мы ехали почти нога к ноге. — Может, это лиса или собака? — шепотом спросила я, искоса вглядываясь в темные кусты. Ответа не последовало, и мы продолжили путь в напряженной тишине. Ожидание нападения было ужасным. Несмотря на вечернюю прохладу меня бросало в жар, пальцы, державшие поводья свело, и они мелко дрожали. Казалось, что чей-то взгляд прожигает дыру у меня между лопаток, но сколько раз я не оборачивалась, так и не смогла никого заметить. Кайден же не выказывал никакого волнения и ни разу не оглянулся. Прошло уже десять минут, а никто так и не появился, и мне стало казаться, что предупреждение — какая-то неудачная шутка мага. Рослый плотный мужчина возник посреди дороги словно из воздуха, будто бы призрак. На секунду у меня промелькнула мысль пришпорить коня и просто проскакать мимо, но взведенный арбалет в его руках говорил сам за себя. Позади послышался тихий щелчок — даже оборачиваться не надо, чтобы понять, что в спины нам целится его подельник. Едва мы натянули поводья, как из кустов появились еще двое, подскочили и схватили лошадей под уздцы. Все произошло так быстро, что я едва успела вздохнуть. — Не рыпайтесь и будете жить, — доверительно объявил один из разбойников. — Слезай. Мы покорно спешились. Обыскивать нас не стали, сразу поведя прочь с дороги, в лес. Разбойники даже не заглянули в дорожные сумки и ни один из них не потрудился спрятать лицо. В то, что после ограбления нас оставят в живых, я не верила ни секунду. Идти до лагеря разбойников оказалось недалеко, и вскоре нас привели на укромную полянку, скрытую от любопытных взгляд плотными зарослями малины. У дерева на привязи была порядком исхудалая кобыла без седла. Вместо него через спину животного была перекинута серая грязная тряпка, смутно напоминающая погребальный саван. У корней дерева примостился единственный источник света — старый фонарь с закопченными стеклами. Нас вывели на середину и грубо толкнули на землю, заставляя опуститься на колени. Страх парализовал, принеся какую-то странную отчужденность, будто бы это все происходит не со мной. У меня даже получилось выровнять дыхание и твердо взглянуть вперед. Арбалетчики замерли на расстоянии вытянутой рукой, точно не промахнутся. — Марийка! — позвал один из разбойников. — Паломник и та девка. Из-за лошади вышла высокая девушка с длинными растрепанными волосами. Симпатичное загорелое лицо было покрыто грязью, а на широком кожаном поясе висело несколько тонких кинжалов. — Молодец, Джойко. — Протянула она, подходя ко мне. — Значит, это та самая девица капеллана. Что ж, показывать знак и не нужно — не сработает. Разбойники знают кто я и им, похоже, все равно. Понять бы еще зачем мы им. Едва ли за мою голову капеллан и князь раскошелятся хотя бы на пару золотых. Старший смотритель, наверное, даже доплатит, чтобы я никогда из этого леса не выбралась. — Ты подпортила нам дело, — разбойница широко улыбнулась. — На твое счастье, это исправимо. Феррас хоть и набожный дурак, но его страх сильнее. Он принесет все, что я хочу, и ты мне в этом поможешь. Несмотря на страх, я не удержала смешка. Скорее истеричного, нежели самоуверенного или дерзкого. Не представляю, что эта разбойница должна мне пообещать, чтобы я согласилась ей помогать. Навредить моему спутнику? Маг стоял на коленях рядом со мной, низко опустив голову и как-то даже съежившись, капюшон полностью скрывал его лицо. Он и правда смахивал на паломника, разве что не хватало массивной цепочки со знаком церкви, которую он снял еще вчера и небрежно спрятал в сумку. — Знаешь, сначала я думала попытаться с тобой договориться, — девушка присела передо мной. Арбалетчик за ее спиной скривился. — Но вряд ли я смогу предложить тебе что-то, чего у тебя нет, ты ведь правая рука капеллана, да еще и при дворе живешь. Вот уж лестная должность. Звучит так, будто бы я влиятельная и богатая персона, а на деле — таскаюсь за магом по всякой глуши. Но неважно, что я скажу — девушку не переубедить. Я нашла в себе силы взглянуть в глаза разбойницы. В них плескалась жестокость, и сердце подскочило к горлу. Что делать с человеком, которого нельзя подкупить? Похоже, Марийка, или как ее там, уже определила мою судьбу. — Я не злодейка, — доверительно сообщила девушка, панибратски потрепав меня за щеку. — Твоя смерть будет быстрой. Только представь, как Феррас в портки наложит, когда я явлюсь к нему с твоей оторванной башкой подмышкой. — Да, забавно будет, — глухо произнес Кайден. Разбойница нахмурилась, а с лица одного из ее подельников пропала ухмылка. В голосе мага не слышалось страха, так пленник, в сердце которому нацелен арбалет, говорить не будет. — С тобой еще проще, ты нам совсем не нужен. Прости, приятель, ты просто попался под руку, — девушка перевела на него взгляд и кивнула кому-то за нашими спинами. — Только расскажи, что это у тебя в мешке светится. Тут с головы Кайдена сдернули капюшон. Мне казалось, что я уже привыкла к лицу магу — в общем-то, оно было и нестрашным. Бледным, со странными отметинами, шрамами, но вполне человеческим, даже симпатичным, в какой-то степени. Разве что красные глаза нет-нет да сбивали с толку. Однако то, что разбойники увидели, едва ли напоминали того мага, что я знала. Вены на его лице почернели, кожа натянулась и будто бы высохла, глаза заволокло черным, не оставив белков. Среди этой черноты всполохами поблескивала красная пульсирующая радужка. — Чистое горе, — произнес он, поднимаясь на ноги и снимая маску. Разбойница отшатнулась, упав на землю. — Эйнви, отвернись.