По ту сторону сказки

      О том, что дорога в Проклятый лес находится в другой стороне, я сказала уже трижды. Маг только отмахнулся, уверено направившись на север. Случайные путники бросали на нас любопытные взгляды, все-таки нечасто встретишь паломника в компании девицы, а ведь монастырей в этой части Арелдона не было. Вскоре маг свернул на проселочную дорогу, а еще через час — и вовсе в густой лес. С того момента, как мы покинули уютный Гринлок, маг не проронил ни слова.       — Куда мы едем? — в очередной раз спросила я, когда начали сгущаться в сумерки. У меня закрались нехорошие подозрения, что ночевать мужчина собрался под открытым небом. Если дни еще хранили последнее летнее тепло, то ночью температура опускалась заметно ниже. Перспектива спать в лесу даже без одеял выглядела удручающей, а в том, что в этих краях днем с огнем не сыскать постоялого двора я не сомневалась. Разве что какое-то поселение неведомой магической силой сокрыто в чаще леса. Вопреки ожиданиям, Кайден коротко ответил:       — Домой.       — И далеко еще ехать? Лошади устали, — о том, что сама уже едва держусь в неудобном седле, я говорить не стала. Будто бы это имело какое-то значение.       — Почти приехали, — угрюмо донеслось из-под капюшона. В глубине души я надеялась, что в конце пути нас будет ждать хотя бы заброшенная хижина, с какой-никакой, но крышей над головой и очагом. Моим надеждам сбыться было не суждено. Когда-то здесь и правда стоял большой каменный дом с несколькими пристройками. В разбитых, почерневших и покрытых мхом стенах угадывались очертания больших окон, а кое-где даже сохранилась кладка внутренних стен. Крыши давно не было, и высокие деревья росли прямо внутри «здания». Маг спешился, привязал коня и застыл перед провалом, который когда-то был парадным входом. Я тоскливо оглядела руины, не решаясь нарушить гнетущую тишину. Не самое худшее место для ночевки, в Бесплодных землях встречались места и похуже. Но я бы все-таки предпочла ночевать в теплой комнате на мягкой кровати. Ладно, пес с ней с кроватью и комнатой, подошел бы и сухой угол с соломенным тюфяком. Жизнь в замке меня разбаловала, и морозить кости на холодной земле не хотелось.       — Собери побольше дров для костра, — не то попросил, не то приказал маг. Не оборачиваясь, он переступил остатки порога и скрылся в развалинах. Не мешкая, я бросилась выполнять поручение, пока совсем не стемнело. Вскоре уже зябко протягивала руки над весело пляшущими язычками огня. Кайден все не появлялся, и в голове роились мрачные мысли. Зачем я здесь? Как вообще опять умудрилась влезть в такое скверное приключение? Одно дело ходить тенью за магом в замке, и совсем другое — быть его спутницей за стенами. Да еще и уехав толком никого не предупредив. Если отправленная весточка потеряется, князь может решить, что я сбежала. То есть — расписалась в своей вине за случившееся с княжной. А там уже недалеко и до награды за мою голову, опять.       …Этот костер, конечно, не шел ни в какое сравнение с теми кострищами, что в тот день подготовили на одной из площадей Зирда — небольшого городка в десяти днях пути от Перевала. Для усиления эффекта заезжий капеллан собирался судить — казнить — преступников по очереди. Первую партию заключенных увезли с утра, их мольбы и причитания долгим эхом повисли в темном коридоре городской темницы. А потом тишину вытеснили их истошные крики. Тюрьма располагалась на той же площади, а каждая камера была заботлива снабжена зарешеченным окошком размером с детскую ладонь, чтобы преступники вдоволь могли полюбоваться на грядущую участь. Странное это было чувство знать, что через семь часов, вместе с заходом солнца оборвется и моя жизнь. В пустошах смерть бредет рука об руку с кочевником, но почти всегда она пересекает путь внезапно. В виде проголодавшегося монстра, укуса ядовитой твари, песчаной бури или вполне обычного меча наемника. Бэн был мертв уже несколько месяцев. Истекая кровью, он успел прохрипеть, чтобы я шла через Перевал, но вот незадача — не уточнил куда именно. И на свою беду я выбрала не то направление.       — Эй, девчонка! Томящийся в ожидании суда наемник, мужчина лет тридцати, не унимался — все два дня заключения пытался выведать кто я и откуда.       — Последний шанс, ты правда торговка из пустошей? Теперь-то уже скрывать бессмысленно, держать язык за зубами надо было раньше. Получив кивок в ответ, наемник ухмыльнулся:       — И что, все ценное отобрали? Меня даже не обыскали и не допрашивали. Услышали мои пьяные разглагольствования, да и схватили. Чтоб того парня, подмешавшего мне что-то в воду, морой сожрал!..       — Говорят, у вашей братии тайников у перевала немерено, — наконец-то мой сокамерник заговорил прямо. — Жить хочешь?       — Хочу.       — А в твоем тайнике есть что-то ценное? — мужчина ухмыльнулся, сверкнув щербатыми зубами. Терять уже нечего. От памятного браслета остался один ремешок. В царящем полумраке он слабо светился зеленым, краска почти выдохлась, но ее все еще было достаточно, чтобы впечатлить мужчину. Он вцепился в прутья разделявшей нас решетки и пожирал диковинку взглядом.       — Оберег от тварей пустошей. А в тайнике есть и другие. Вытащишь — покажу дорогу.       — Эй нет, дорогуша. Ты скажи, где он, а мои люди проверят. Если там есть что ценное…       — Не пойдет, — я фыркнула. Может быть, поймали меня самым нелепым способом, но я не наивная дура. В Бесплодных землях такие не выживают. — Хочешь сокровища — заслужи. Наемник попытался сорвать браслет с руки, но я увернулась и отползла к стене.       — Будет тебе услуга, — проворчал мужчина. — Когда придет время — беги к человеку в желтом и не отходи от него.       Слабая надежда на спасение все-таки лучше, чем ничего. Коленки мелко тряслись, когда палач грубо затаскивал меня на костер. Он долго возился с кандалами, но щелчка так и не последовало. Стемнело, зрители на площади стояли безмолвным полукругом и следили, как последних двух заключенных приговаривают к смерти. Тот самый наемник — Тард — разыскивался за грабеж, насилие и убийство жреца в другом поселении. Толпа встретила список его злодеяний умеренным возмущенным гулом. Очередь дошла до меня, и слепой на один глаз церковник, кажется, немного удивился. Итак, я обвинялась в незаконном проникновении в Империю, торговле запрещенными артефактами пустошей, колдовстве и ереси. На его лице читался немой вопрос: на кой ляд меня сюда понесло? От факела в руке палача, который все еще стоял рядом, веяло нестерпимым жаром.       — Да никакая она не демоница! — Вдруг раздался возглас из толпы. — Это ж полоумная дочка кузнеца. Ну того, которого четыре года назад медведь задрал. С другой стороны площади тут же кто-то откликнулся, потом еще и еще, и за считаные минуты толпа пришла в волнение. Я бросила взгляд на Тарда — тот и бровью не повел, со скучающим видом оглядывая собравшихся.       — Точно она, господин капеллан, — громче всех кричал высокий мужчина в желтом плаще, огромными ручищами расталкивая зевак и пробираясь к помосту. Стражники в первом ряду грубо оттолкнули его. — Щегол к ней все клеился и клеился. Не получил чего хотел и теперь оклеветал. Да где вы видели белобрысых кочевников? Старый церковник засомневался. И вправду приговор мне вынесли как-то уж слишком поспешно, обычно таких как я полагалось мариновать в темнице пару месяцев, до полного раскаяния, принятия и смирения. На уроженку Бесплодных земель не похожа: кожа чистая, без отметин и ритуальных татуировок, волосы светлые и длинные, глаза серые. И клейма преступницы у меня тоже не было — его ставили прямо на щеку и уродливый шрам было невозможно скрыть.       — Врешь! Не здешняя! — зорал мужик рядом с капелланом.       — Сам ты лгун!       — Да она по-нашему говорит-то с трудом!       — Ну пусть сама скажет, кто она. Надежда на спасение угасла. Я знала всеобщий, но мягкий акцент жителя пустошей говорил сам за себя. Тард бросил на меня на меня быстрый взгляд, сплюнул под ноги, и неожиданно зло крикнул:       — Давайте уже, жгите быстрее! И меня, и девку эту бедовую! Пусть ее смерть будет на совести Совета! Им не привыкать губить невинные души! Капеллан поморщился, подал знак палачу и тот сделал шаг к наемнику. А дальше мир вдруг взорвался вспышкой света и потух, толпа взревела, в воздухе засвистело. Два арбалетных болта застряли в груди церковника, несколько стражников рухнули как подкошенные, а в толпе засверкала сталь. Тард легко освободился от оков и столкнул палача на землю. Факел взметнулся в воздух и упал прямо на дрова моего кострища. Пропитанное маслом дерево тут же занялось. В оцепенении я смотрела, как огонь разгорается все ярче и ярче, подбираясь к ногам. Кое-как опомнилась, дернулась что было силы, и кандалы раскрылись.       — Прыгай! — рявкнул Тард. Наемник уже раздобыл где-то меч и вовсю орудовал им против стражников. Горожане пытались покинуть площадь, но то там, то здесь их путь преграждали вооруженные люди, оттесняя и заставляя бежать к кострам. Толпа навалилась на стражников, прорвала строй и воцарился хаос. Я вспомнила его приказ бежать к человеку в желтом — он стоял неподалеку от убитого церковника и размахивал над головой железной цепью. А еще — вспомнила предостережение Бэна. Людям нельзя доверять, а наемники никогда не считаются с жизнью слабых. Языки пламени уже доставали мне по пояс и вот-вот поглотили бы целиком. Глубоко вздохнув, я развернулась в другую сторону и прыгнула. Ободрала руки и колени, перекатилась по мостовой, едва не погибла под ногами толпы, но все-таки смогла подняться и припустить, что было духу прочь…

***

      Я умела просыпаться незаметно: не вздрагивая, не сбивая дыхания и не открывая глаза. Иногда, в пустошах, приходилось лежать так часами, вслушиваясь в ветер за порогом пещеры и пытаясь угадать, скатился ли камень по склону сам по себе или же потому, что какая-то тварь проползла мимо. Несколько секунд понадобилось, чтобы вспомнить, где я — лежу у костра, возле развалин в лесу, куда привел меня маг. Похоже, он сидел рядом — моя макушка упиралась во что-то теплое и мягкое. Еще мгновение, чтобы сообразить, что разбудило меня прикосновение. Осторожное, невесомое, можно даже сказать нежное касание пальцев, которые несколько раз прошлись вдоль моей щеки. Еще одно прикосновение — на этот раз пальцы зарылись в волосы. В следующее — дотронулись до шеи, отчего по спине пробежали мурашки. Ну а потом аккуратно подцепили узел кожаного ремешка и потянули.       — Вы меня обокрасть решили? — не открывая глаз произнесла я.       — Мне кое-что понадобилось, а я не хотел будить, — раздалось у самого уха, и по лицу мазнули чужие волосы. Приоткрыв один глаз, я обнаружила, что Кайден навис надо мной так низко, что еще чуть-чуть и мы столкнемся нос к носу.       — То есть все-таки обокрасть, — процедила я, грубо отпихивая его подальше и садясь на земле. Приснившийся сон оставил после себя плохое настроение.       — Одолжить, — тут же поправил меня мужчина.       — Одолжить без спроса это и есть кража.       — Зануда, — усмехнулся маг. — Неудивительно, что тебя князь не жалует.       — Это он вам лично сказал?       — Именно.       С одной стороны, неудивительно. Это же я принесла княжне то самое яблоко, а он даже наказать толком меня не смог — вступился Закрейн. На людях Эрад не показывал своей ненависти, но я сполна ощущала ее весь год, вынужденно завтракая с ним каждую неделю. Одно время, специально для меня ставили корзинку с яблоками, и мне не позволялось встать из-за стола, пока я не съем все до последнего. То еще удовольствие. Потом князь как-то остыл, перестал изводить и предпочел большую часть времени меня не замечать. С другой же стороны, я весь год прилежно трудилась, хорошо исполняла свои обязанности, и уж точно не заслужила того, чтобы на меня жаловались монстру.       — Тогда попросите себе кого-нибудь другого в помощники. Уверена, отбоя в желающих не будет, — ядовито прошипела я, отворачиваясь.       — А я, может быть, люблю зануд, — в голосе мага слышалось веселье. — Ладно тебе, не обижайся.       — Не собиралась, — я обхватила колени руками и уставилась в огонь. — Что вы хотели… позаимствовать?       — Монету. Обещаю, я ее верну. Она для кое-чего нужна. Стянув ремешок через голову, я развязала узел и отцепила старый медный кругляш. Не глядя на мага, протянула монету и тут же отдернула руку — мне показалось, что мужчина собирается схватить и ее заодно.       — Правда верну, — несколько виновато произнес Кайден.       — Всего лишь сувенир, можете и себе оставить.       — Безделушки так близко к сердцу не носят. Что ж, подловил. Ценность монеты — воспоминания о человеке, который ее дал. О человеке, благодаря которому я до сих пор дышу и как-то выживаю в этом отвратительном негостеприимном мире.       — Сон дурной приснился? — не унимался маг. Я только дернула плечом, давая понять, что не хочу об этом говорить. — Горячего хочешь? Пока я спала, маг подвесил над огнем котелок и вскипятил воды. Скосив взгляд на единственную кружку, что стояла возле Кайдена, я помотала головой.       — Да брось, ты-то должна знать, что так мое проклятие не передается, — каким-то тусклым голосом проговорил маг. Будто бы обиделся. Мне стало немного стыдно, и я, все так же не глядя на мужчину, приняла кружку и сделала глоток. Чуть поморщилась, когда от местного «чая» во рту появился вяжущий привкус. Все-таки никогда к этому не привыкну.       — Зачем мы здесь?       — Сказал же, что замучила тоска по дому. Я тут родился. Развалины, едва различимые в густом сумраке за границей света костра, производили впечатление старых. Самое высокое дерево, росшее в том, что осталось от дома, имело огромный широкий ствол, который невозможно обхватить руками, а, значит, ему не меньше пятидесяти, а то и ста лет. На вид Кайден был моложе.       — Так зачем мы здесь? — с нажимом повторила я.       — Говорят, некоторые души остаются там, где похоронены их кости. Когда я лежал в своей постели и умирал, одна мерзкая старая бабка пообещала, что если я выберу этот путь, то никогда не смогу найти ни одной живой души, которая меня поймет, которая не будет меня сторониться, и которая мне посочувствует. Вот, решил показать ее духу, что она ошиблась. От этого нелепого ответа у меня даже дыхание перехватило. Я-то рассчитывала, что в такую даль мы притащились ради какого-нибудь редкого растения, которое поможет Лорине. Или магического тайника, в котором Кайден хранит что-то полезное. Или… да ради чего угодно, но не этого.       — С чего вы решили, что я вас понимаю? — строго говоря, мага я действительно не сторонилась. По крайней мере не так, как обычные люди.       — Есть у меня такое ощущение.       — Оно вас обманывает.       — Сомневаюсь. Напомни-ка, сколько тебе было когда ты оказалась в пустошах?       — Двадцать один, — забывшись, честно ответила я. Мысленно чертыхнулась, осознав промашку.       Столько мне было, когда я впервые открыла глаза в новом мире. С тех пор прошло уже пятнадцать местных лет, но я едва ли постарела даже на четверть срока. Время для моего тела будто бы замедлилось: ни новых морщин, ни седых волос, даже старые пломбы не беспокоили. Отсчет времени я поначалу вела по изредка приходящему слабому кровотечению и то бросила это бесполезное занятие, считая один здешний год как два «настоящих» месяца. В какой-то мере мне повезло, что простая одежда, блеклые волосы, хмурое выражение лица меня старили, и в замке ни у кого не возникало вопросов.       — Шесть лет в замке и восемь лет в пустошах, — Кайден демонстративно принялся загибать пальцы. — Не сходится, правда? Я хранила молчание, упрямо сжав губы. Это все дурацкий сон-вспоминание, выбил из колеи. И хуже всего, что бы я сейчас не пыталась сказать — маг мне не поверит.       — И на этом странности не заканчиваются. Выглядишь как северянка, но всеобщий неродной. Кочевники обучили тебя языку и дали имя, но в свой круг не приняли. Тебя не взяло отравленное яблоко. — Видимо, магу надоело смотреть на мой профиль, и он сел передо мной, заслонив костер спиной. Я попыталась отодвинуться и отвернуться, но он мягко взял мое лицо в ладони. — Что с тобой сделали в Забытом городе, Эйнви? Мне можно доверять.       От этих слов я едва смогла сдержать смешок. Довериться кому? Общепризнанному чудовищу? Человеку, которого знаю неделю? Да будь я настолько наивна, уже давно бы покоилась в земле пустоши. Кочевникам и тем нельзя было рассказать правду. Только Бэн, чудаковатый отшельник даже по меркам своего народа, смог найти в себе силы ее принять. И то, не сомневаюсь, что так до конца и не осознал, кто я такая.       — Кайден, послушайте…       — Мы не в замке, не надо этих формальностей.       — Ладно, — я выразительно скосила глаза на его ладони, и маг, опомнившись, их убрал. — У всех есть тайны, и я бы предпочла оставить их при себе.       — А если я скажу, что из-за них никто не мог расколдовать княжну?       — Это же неправда, — во мне зашевелилось сомнение. Кайден его безошибочно уловил и растянул губы в улыбке.       — На что ты готова, чтобы спасти свою княжну? Разве безобидный рассказ о себе стоит ее жизни? — он опустил голос до вкрадчивого, проникающего до самого сердца, шепота.       Да только этот рассказ может дорого стоить мне. Потому что кое-что общее есть между кочевниками, магами и людьми с другой стороны перевала — древняя ненависть и страх к существам из другого мира. Из Бэна клещами было не выпытать соответствующую легенду о пришельцах из иных миров, но отголоски их деяний — Бесплодные земли — служили лучшим напоминанием о том, какую опасность они представляли. Я любила Лорину как младшую сестру, и многое бы отдала, чтобы она очнулась. Но не ценой моей жизни.       — Почему это так важно? — Слова дались мне с трудом: голова потяжелела и язык очень неохотно ворочался во рту. Приступ тошноты оказался таким внезапным и сильным, что я едва успела сделать шаг в сторону кустов, прежде чем содержимое желудка комом прокатилось по горлу и выплеснулось на землю. Кайден молча следил, как меня раз за разом выворачивает, пока не осталось ничего, а колени не подогнулись от слабости. Придержал за плечо, не давав упасть, вернул к костру и заставил лечь, облокотившись на его колени. Положил руку на мой покрытый испариной лоб и нахмурился.       — Лучше? — спустя минуту спросил маг. — Похоже, ты отвыкла от трактирной стряпни. Кожа под его пальцами неприятно зудела, и я мотнула головой, заставляя мага убрать ладонь. Кайден лишь выразительно закатил глаза.       — Не стоило мне давить, — голос мужчины звучал как обычно, — я отвык от общения. Теперь чувствую себя виноватым, надо сказать, отвратительное чувство, уже не помню, когда последний раз его испытывал. Что ж, нам по-прежнему нужен Коготь сумеречницы. Так и быть, я расскажу одну историю, а ты, если захочешь, поделишься тем, что с тобой сделали кочевники.       Мне было так паршиво, что не было даже сил ответить, что история мага даром не сдалась, и мне нужно обратно в замок, а еще лучше к лекарю. Перед глазами роились черные мушки, и мир вокруг как-то неприятно пугающе плыл. Слабость такая, что мне едва-едва хватает сил держать глаза открытыми. И без помощи мага мне не выбраться — я не то, что в седле не удержусь, я даже не смогу дорогу найти. Получив молчаливое согласие, Кайден заговорил. Поначалу я слушала вполуха, но уже очень быстро рассказ мага полностью завладел моим вниманием, а вскоре от услышанной жути мне стало совсем не по себе…

***

      Магии не существует. Простая и разочаровывающая истина, которую я знала с детства. Фокусы — лишь ловкие трюки, их способен повторить любой при должном уровне сноровки. Никакая зубная фея не кладет монетки под подушку, а подарки под елкой — от родных. Ползунок на доске шевелится не сам по себе, а потому что самая бойкая из подруг незаметно двигает его в нужную сторону. Карты таро — просто красивые картинки, которые предсказывают судьбу с такой же вероятностью, как часы на микроволновке. Магия — всего лишь детское и безобидное развлечение, от которому никому не становится плохо. Этакий способ скрасить унылые серые будни, на мгновение поверить, что чудеса действительно случаются и могут случиться с каждым. Что есть изнанка бытия, в которой не надо просиживать штаны на скучной работе, платить по счетам и думать о кредитной истории.       Так было в моем мире. В мире Кайдена магия была реальностью и не имела ничего общего с ловкостью рук или детскими праздниками. Человеческая магия здесь — проклятие. Болезнь, которая дает выбор: умереть или переродиться в нечто новое.       — Это похоже на обычную лихорадку, — тихо рассказывал Кайден, машинально накручивая прядку моих волос на палец, — на первый взгляд и не отличить. Жар, озноб, потливость, слабость и бред. Только длится она неделями, а потом пропадает в один час. Кажется, опасность миновала, но затем приходят видения. Мир предстает в другом свете: видишь то, чего не могут видеть другие. Чувствуешь небывалую силу, она совсем рядом — только протяни руку и возьми ее. На твоих землях всегда будет самый богатый урожай, скот никогда не будет знать болезней, твоя семья… избавится от всех проблем. Церковники говорят, что это голоса демонов искушают праведников, и благочестивой душе стоит отказаться. Вытерпеть все мучения, чтобы в конце упокоиться в земле — потому что выздоровление всегда мнимое. Я был немногим старше тебя, когда заболел. Ужасно несправедливо: я был молод, дочка ростовщика из Гринлока почти согласилась принять предложение, а как младшему сыну, отец был готов подарить мне надел земли и неплохой дом. Достаточно, чтобы иметь хорошую размеренную жизнь. И я не хотел от этого отказываться — я хотел жить. А еще я хотел, чтобы мой род процветал, избавился от долгов, в которые нас загнал старший брат, и был готов рискнуть ради этого всем. Как и все мальчишки, я был самоуверенным глупцом. Поверил, что смогу обмануть всех, заполучить силу и пользоваться ею тайком. О цене, которую придется заплатить, я не знал. Использование магии трансформирует тело. Маг грустно улыбнулся, проводя по лицу ладонью.       — Пару лет у меня получалось скрывать изменения: редко выбирался из кабинета, принимал гостей только в сумерках, носил закрытую одежду. Поверь, я понимал, что так долго продолжаться не может, и сосредоточил все усилия, чтобы успеть сделать хоть что-то. Пошли слухи, ну а однажды я проснулся оттого, что старая карга-лекарка, которая выхаживала меня с младенчества, воткнула мне нож в грудину. Вся родня собралась поглядеть на того монстра, в которого я превратился. Я молил о пощаде, плакал, кричал, но она только наносила раз за разом новые удары. С меткостью у нее были большие проблемы.       — Неужели ни разу не попала? — тихо спросила я. Дурнота отступила так же внезапно, как и появилась, но я боялась лишний раз пошевелиться: голос мага был неспешным, размеренным, машинально мужчина то поглаживая меня по голове, то дотрагиваясь до волос. Эти прикосновения только усиливали тягостный рассказ.       — Да нет, — фыркнул маг. — На сердце целого места не осталось. Карга очень любила читать писания, а в них не так много правды, если речь идет о магии. Она лишь завершила переход, и через пару недель я очнулся другим… человеком. Моя семья очень удивилась, увидев на пороге восставшего мертвеца. Очень злого и мстительного, если ты понимаешь, о чем я.       — Что ты сделал?       — А как бы ты поступила на моем месте? Они не просто отвернулись от меня, они меня убили. Хладнокровно и без колебаний. Мне даже не нашлось местечка на кладбище, ведь для них я уже был монстром. Оттащили недалеко в лес и закидали листьями, надеясь, что тело склюют вороны и сожрет голодное зверье. А после как ни в чем не бывало продолжили жить обычной жизнью. Даже закатили пирушку на те деньги, что я успел для них заработать. Никто не проронил ни слезинки. Так что бы ты сделала?       У меня не было ответа на этот вопрос. Я только могла попытаться представить, что должен был чувствовать маг, покинутый всеми. Ярость? Ненависть? Сжигающие изнутри желание отомстить любой ценой? Не знаю, меня никто никогда не предавал, и едва ли этим можно было гордиться — в этом мире просто не было никого, кому я могла бы доверять. А в прошлом… а в прошлом у меня была обычная счастливая жизнь, в которой просто не могло случиться ничего подобного. А в этом мире возможно все самое ужасное, и чем дольше я тут, тем меньше воспоминаний остается. Еще чуть-чуть, и я совсем забуду лица семьи, друзей, не смогу вспомнить хотя бы пару слов на родном языке и просто смирюсь со своей участью. И истории подобные истории мага перестанут меня трогать, потому что будут казаться обыденностью, нормальностью. В глазах защипало, и я часто заморгала, прогоняя навернувшиеся слезы.       — Не думаю, что мой вариант тебя бы устроил. Так ты их убил?       — На моих руках их крови нет. Сила лишь раскрыла их темную сторону, а дальше они все сделали сами. — Кайден задумчиво оглядел развалины. — Все равно я не мог здесь оставаться. У меня была сила, но я не знал, как ею по-настоящему управлять. Пришлось отправиться на поиски других магов, и это был очень долгий путь, Эйнви. Я не был дома девяносто семь лет.       — Вы… ты хорошо сохранился. — Я с трудом представляла какую же реакцию от меня ждет Кайден. Может быть, мне и не требовалось ничего говорить, просто быть рядом и слушать.       — Да, многие бы посчитали такое долголетие подарком. У меня уйма времени, чтобы сделать все, что хочу по два, а то и три раза. Свобода дает возможность отправиться почти куда угодно, — тихо проговорил маг. — А теперь твоя очередь, Эйнви. Ты была в Забытом городе, расскажи, как ты туда попала и что там произошло.       …Город кочевников располагался на востоке Бесплодных земель. Это был обширный комплекс подземных залов и галерей, пустынный, тихий, хранящий отголоски былой роскоши и величия. Монахи жили лишь в небольшой надземной его части. Бэн привел меня туда в третий год новой жизни, и нам пришлось задержаться на полгода. Это были долгие, скучные и очень одинокие месяцы: молчаливые, закутанные в белые одежды обитатели города не обращали на меня внимания, да и мой спутник строго-настрого запретил с ними разговаривать.       — Просто жила там: спала в одной из общих келий, ела, пила, бродила по залам. Иногда читала, если удавалось найти что-то понятное.       — Что ты видела? Кочевники проводили ритуалы?       — Иногда собирались в залах небольшими группками, — я прикрыла глаза, вспоминая, — стояли вокруг какой-нибудь развалины, медитировали.       — Да над тобой, — Кайден фыркнул. — Зачем ты пришла к ним?       — За компанию, — я села, обхватив колени руками. — Меня привел туда друг. Никаких ритуалов, обрядов, заговоров — я просто тратила там время.       — Совсем ничего необычного?       — Я была там впервые, как я могу знать, что из их поведения считать необычным? — горько усмехнулась я. — Ничего со мной там не делали. Моя история в подметки не годится твоей. Можно сказать, у меня была счастливая жизнь в пустошах. Маг протянул руку к огню, и пламя разгорелось с новой силой.       — Я тебе верю. Что ж, Эйнви, спасибо, — голос мужчины снова опустился до шепота.       — У меня будет к тебе еще одна просьба. Расскажи, как добраться до города.       Если это и было секретом, никто не брал с меня клятв не выдавать расположение города. Он находился на востоке, в Долине зубов, три дня пути через Кварцевый лес. В сумке Кайдена нашлась карта южных княжеств, пустошей и Бесплодных земель, выделанная на большом куске телячьей коже: очень условная, схематичная, с кучей белых пятен на ней, но была и долина, и лес, и даже горы, до которых мы с Бэном так и не дошли. Маг долго вглядывался в указанное место — на этом участке уже была старая отметка, оставленная ножом.       — Хочешь туда поехать? — я спросила просто для того, чтобы разрушить затянувшуюся паузу. Меня снова начало подташнивать.       — Как-нибудь однажды. Не люблю пустоши, — мужчина спрятал карту. — А теперь давай-ка спать, завтра предстоит еще кое-куда доехать.