По ту сторону сказки

      Новостей было две: хорошая и плохая. Первая заключалась в том, что постояльцы Гринлоковсокго кладбища оставались там, где и должны были. Тем не менее, один восставший из мертвых в деревне объявился. Разогнав слуг, старосту увели в кабинет князя, туда же ушел Закрейн, напоследок поманив меня пальцем и не дав сбежать. Пришлось плестись за ним, подпирать спиной дверь и слушать сбивчивый рассказ перепуганного мужика.       Звали его Феррас, и была у него падчерица, доставшаяся в наследство от первой жены. Девица двадцати лет, распутная, непутевая и избалованная. Сгинула она год назад, а сегодня объявилась на пороге родного дома бледная, в саване, вся в крови и с огромными когтями вместо пальцев. Изрекла страшное проклятие, завизжала нечеловеческим голосом и исчезла в ночи. Перепуганный набожный мужик сложил все странности за последнее время — шорохи на чердаке, тени за забором, дохлых ворон, а теперь еще и восставшего мертвеца — и выскочил на улицу, голося о страшном гневе богов. Разбудил половину поселения, схватил с постоялого двора чужого нерасседланного коня, и бросился прямиком к князю, молить о защите. За ним же увязалось несколько завсегдатаев таверны, горя праведным желанием наказать конокрада. Едва из сбивчивого рассказа стало понятно, что никакой действительно серьезной напасти не приключилось, Эрад воспользовался древнейшей привилегией правителя — пообещал, что кто-нибудь другой этой проблемой займется. И нет, никакого отряда вооруженных до зубов воинов в поселение отправлено не будет. Увы, означало это, что разбираться со сверхъестественной чушью должен Закрейн, а тот, в силу возраста и характера, не стремился лично никуда ехать.       — Завтра госпожа Эйнви сопроводит вас домой и выяснит, что произошло, — торжественно объявил капеллан. Феррас смерил меня недоверчивым взглядом: одежда моя была в кладбищенской грязи, сама я была мокрая и растрепанная, и никак не производила впечатление компетентной в мистических делах особы. Закрейну пришлось добавить: — Она — моя лучшая ученица. Она будет представлять церковь Трех, и ты должен во всем ей помогать. Если я узнаю, что ей чинили препятствия…       Феррас, опять упавший на колени, заверил нас, что очень ценит будущую помощь и готов выдвигаться уже на рассвете. Отправив старосту залечивать расшатанные нервы вином на кухню, Закрейне горестно вздохнул:       — Теперь уж точно слухов не избежать. Этого олуха половина деревни слышала. Придется тебе туда поехать и потолковать с местными.       — А как быть с гостем? — спросила я. — Попросить его денек посидеть под замком?       — Думаешь, согласится? — в голосе капеллана промелькнула надежда.       — Нет. Он меня не особо слушает.       — Жаль. Кстати, где он сейчас? Я поежилась, вспоминая с какой нечеловеческой скоростью маг припустил к замку. Мой короткий доклад о прошедшем дне Закрейн комментировать не стал, позволив быстрее подняться наверх. Переполох, учиненный Феррасом постепенно затухал, и, похоже, Кайден пробрался внутрь никем не замеченный. Комната Лорины была заперта, и я нашла гостя в его спальне. Он сидел у камина, закутавшись в одеяло, скинув сапоги и приблизив босые бледные ступни к огню. Грязная одежда бесформенной кучей лежала рядом, и под ней медленно растекалась лужа воды.       — Научитесь запирать дверь. Сюда мог войти кто угодно, — устало буркнула я. Маг сидел без маски, и отблески огня зловещи отражались в его красных глазах.       — Я ее зачаровал, — рассеянно отмахнулся Кайден. В руках он вертел черный камень с серебристыми прожилками. — Напомни-ка, сколько лет ты тут служишь?       — Шесть, — прежде чем сесть на табуретку возле стола, я задвинула засов на двери.       — А за эти шесть лет не происходило ли в замке что-то странное? Смотря что понимать под странным. Деньги на ведение хозяйства подозрительно быстро пропадали, вино из кладовой, иногда в темных коридорах что-то кому-то мерещилось, поговаривали про царь-крысу где-то в катакомбах… Всего не упомнить, да я и не обращала внимания на такие слухи.       — Мрачное. Пугающее. Зловещее.       — Вы, например, — съязвила я.       — Например, как я, — неожиданно кивнул маг. Оглядел меня с головы до пят и похлопал по полу рядом с собой, приглашая. — Садись к огню, а то простудишься. Меня даже дважды упрашивать не пришлось, и через минуту мои промокшие сапоги стояли рядом с маговскими. Платье тоже вымокло до нитки, и ткань неприятно липла к телу.       — Что внизу случилось?       — Зуб у кого-то на старосту Гринлока, изводит дурацкими шутками. На прошлой неделе ворон подгнивших подкинул, на этой — притворился покойной пропавшей дочуркой.       — Умертвие? — Кайден вновь вернулся к созерцанию камня. — Всегда поражало, как легкомысленно к этому относятся в Арелдоле. А нежить известна своей кровожадностью. Если тело неизвестно где, у Закрейна будет непростая работенка.       — А алчность за ними замечена не была? — фыркнула я.       — В какой-то степени. Одной человеческой души им всегда мало…       — Нет-нет, обычной алчности до золота, самоцветов и долговых расписок.       — На кой они мертвецу? — искренне удивился маг.       — Вот это мне и предстоит выяснить, — вздохнула я, протягивая руки к огню. — Что произошло в покоях Лорины?       Кайден подбросил на ладони черный камень, а потом передал его мне. На ощупь он был холодным, обычным. Похожий маг вложил в руку княжне пару дней назад.       — Знаешь, магия оставляет особый след, — тон Кайдена был таким, будто бы он сообщает мне некую прописную истину. — Если получится его отыскать, то можно по кусочкам воссоздать насланное проклятие и понять, как оно работает.       — Мы же и так это знаем. Княжна спит вечным сном.       — А должна была умереть, — мрачно объявил маг. — От долгой болезни, страдая месяцами, покрываясь язвами и гния заживо. Сохраняя рассудок до самого конца, пока ее дух… не попал бы к заклинателю. Меня передернуло, и я поспешно вернула ему камень, на всякий случай вытерев ладони об одежду.       — Сами по себе это простые проклятия, я знаю всех, кто мог бы их наложить по одному, — продолжил он. — Но я не знаю человека, который бы был способен их объединить таким искусным и хитрым способом.       — Вы знаете всех магов? — недоверчиво уточнила я.       — Нас не так много. Хочешь-не хочешь, но запомнишь всех, кто не прочь тебя убить, — невесело улыбнулся Кайден. — Но как бы он ни был силен, что-то пошло не так. Половина заклинания развеялась.       — Так теперь вы знаете, как это исправить к свадьбе?       — Ты не слушаешь, — раздраженно проворчал Кайден, до треска сжимая в кулаке камень. Я машинально отодвинулась подальше. — Я только что рассказал тебе, что, возможно, самый сильнейший маг в мире проклял твою ненаглядную княжну, а тебя только и заботит как ее разбудить да выдать замуж? Неужели ты ни разу за этот год не задавалась вопросом почему это случилось?       Первое время все только голову ломали над этой загадкой. Почему, за что и для чего? Лорина была доброй девчушкой и никому не успела причинить зла. Свадьба с Вирийским князем хоть сколько-нибудь значимого политического союза не даст — у Арелдола и так со всем югом нейтралитет. И Северной Империей, кстати, тоже. Были ли у Эрада враги? А у какого правителя их нет? Как смотрительнице, иногда мне доводилось прислуживать на собраниях, но там я всегда придерживалась мудрости кочевников — не стоит совать нос не в свои дела. Потому что в пустошах это означает с высокой долей вероятности его потерять.       — Ты уснула, что ли? — маг щелкнул пальцами у меня перед глазами.       — Задумалась, — я виновато помотала головой. — Я не знаю, кто бы мог желать княжне такой смерти.       — Ну а другие маги в этом замке бывали? С кем еще Эрад мог иметь дела?       — На моей памяти, вы — первый. Спросите Эрада лично, он не станет скрывать, если это спасет дочь.       — Так князь мне и скажет. Кайден подтянул колени к подбородку и задумчиво уставился на огонь. Тишина давила. Мне хотелось расспросить мага подробней, получить однозначный ответ, что скоро Лорина проснется и вся кошмарная история с яблоком останется позади, но уж больно суровым было выражение лица мужчины. Кажется, вот так в молчании мы просидели добрых полчаса, прежде чем тот снова подал голос:       — Помнишь, позавчера ты упомянула придание пустошей? Ну то, глупое и нелепое. Расскажи еще раз, подробней.       Желание выдать Кайдену свой самый страшный секрет почти победило — еще секунда, и я бы призналась, что сказки эти вовсе из другого мира. Такого, где тело не может существовать само по себе месяцами, не нуждаясь в пище и воде, и магии и всяких монстров не существует. Из мира, где есть электричество, медикаменты, сложные машины, а люди не бросают кого-то в темницу просто потому, что им не нравится услышанное. Жар от камина легко напомнил, что огонь дарует не только тепло, и я принялась рассказывать. Сказки я особо не любила, поэтому, откровенно говоря, вышла каша из разных сюжетов.       — Никогда не понимал твой народ, — покачал головой маг. Потянулся за сапогами, обулся и встал. — Я имел некую глупость пообещать кое-что князю, придется сдержать слово. Хватит на сегодня. И сделай одолжение — не рассказывай Закрейну о нашем разговоре хотя бы до утра.       Я приняла протянутую руку и поднялась на ноги. Сапоги немного просохли, но все еще походили на два комка грязи, и я предпочла остаться босиком. Выполнить просьбу мага будет несложно — вместе с Феррасом мы покинем замок на рассвете, и неизвестно, как долго мне придется пробыть в Гринлоке.       — Хорошо, но у меня тоже будет просьба, сущий пустяк. Не могли бы вы…       — Я не исполняю желания, — каким-то потускневшим голосом откликнулся маг. В нем читалась такая усталость, что без труда можно было догадаться — о желаниях его просили много-много раз. Кайден отошел к кровати, всем своим видом показывая, что разговор окончен.       — Меня не будет в замке какое-то время. Не могли бы вы… ну…как бы так сказать…       — Не выходить за порог?       — Именно. Я уверена, что управлюсь и за день, и после вы сможете снова посетить библиотеку.       — А, точно, Гринлоковское умертвие, — маг кивнул и сел на кровать. — И что, капеллан отправил тебя одну прямиком в лапы нежити? Совсем не боишься? Когда-нибудь сталкивалась с тем, что именуют чудовищем? Мои брови сами по себе поползли вверх: маг позабыл откуда я?       — Точно, — Кайден потерт лоб ладонью. — Ты же с той-стороны-перевала, тебя смертью не испугать…       — Неправда.       —… И за шесть лет в замке ты уже привыкла, что к тебе на «вы», кланяются в ноги и не смеют перечить, — задумчиво произнес он. — И мудрость пустошей, что живые опасней мертвых, тоже в твоей памяти притупилась. Закрейну-то простительно, он чужие жизни никогда не берег. Ладно, кто я такой, чтобы лезть в дела церкви? До обеда вернешься? Нам с тобой предстоит кое-куда съездить.       — Возможно. Зависит от сговорчивости местных, — какое-то дурное предчувствие отозвалось болезненным уколом где-то под ребрами.       — Вот и договорились. Обещаю без тебя служанок своим прекрасным видом не пугать.       — Спасибо, — я отодвинула засов. — Только все-таки заприте дверь.       — Сказал же: я ее зачаровал. Никто не может сюда войти.       — Но я же как-то вошла? — я снисходительно улыбнулась. У всех бывают промахи, наверное, маг впопыхах что-то в своих заклинаниях перепутал и теперь ни за что в этом не признается.       — Ага, — только и сказал он, откинувшись на матрас и махнув рукой на прощание.

***

      При свете солнца путь до Гринлока простой и живописный. По обеим сторонам тянулись зеленые холмы, сменявшиеся полями и редкими рощицами. Дорога до поселения шла в стороне от главного тракта, поэтому после первой же развилки мы с Феррасом путешествовали в молчаливом одиночестве. За ночь староста немного пришел в себя, но все еще был бледен, и его пальцы, сжимающие поводья, слегка дрожали. Разговаривать нам было особо не о чем — мистическую историю про восставшего мертвеца я уже выслушала дважды, ну а дохлых ворон видела сама.       Ночное происшествие жителей по-настоящему не встревожило. Ставни в домах были открыты, народ спокойно ходил по улицам, у ратуши раскладывали торговые лотки, а не точили осиновые колы. Около старостиного дома собралось несколько любопытных жителей во главе с возмущенным юношей, чью лошадь Ферасс бесцеремонно позаимствовал. Недоразумение сгладила золотая монета, возвращенная собственность, и мой недвусмысленный намек, что лучше бы разойтись подобру, иначе в замке будут недовольны. Перечить посланнице капеллана никто не рискнул, но далеко не ушли — перешли улицу да встали у другого забора.       На пороге нас встретила зареванная жена Ферраса. Ночевала она у родных, и умертвия не видела, но до смерти перепугалась, что муж тронулся умом. Под ее непрекращающиеся причитания, я вошла в дом и осмотрелась. На первый взгляд в комнатах был порядок, но спальня сохранила следы ночной гостьи: постель смята, одеяло валяется в углу, подушка выпотрешена и перья устилали начищенный деревянный пол. Там же — черепки глиняного кувшина, брызги вина растеклись и подсохли уродливыми бордовыми кляксами на стенах и половицах. На двери с внутренней стороны — глубокие царапины.       — В-в-вот тут она появилась, — просипел Феррас. В комнату он так и не вошел, стоял за порогом, в любую минуту готовый дать деру. Я задумчиво оглядела темные грязные отпечатки у изножья кровати. Совершенно точно умертвие предпочитало сапоги босым ступням. Дверное полотно же было поцарапано слишком аккуратно для когтистой лапы. Наволочка и та скорее разрезана, чем порвана.       — Напомни, что оно сказало? — без особого интереса я прошлась из угла в угол, заглянула под кровать и ничего под ней не нашла, кроме опрокинутого ночного горшка.       — Сказало, что я должен заплатить за то, что у нее отобрал. Все, что есть в обмен на жизнь, иначе все темные твари Проклятого леса через десять дней явятся по мою душу. Стоит ли говорить, что умертвие дало весьма разумный срок для того, чтобы Феррас написал ростовщикам и собрал все мало-мальски ценное добро?       — Звали-то ее как?       — Сезетта.       — А похоронена где? Феррас замялся, отвел взгляд, и на подмогу пришла его жена:       — Утонула она. Одежду ее нашли на берегу, а в ней и записка была.       — Вот что, Феррас, — меня порядком утомила необходимость играть детектива у капеллана на побегушках, — выкладывай все начистоту. Просто так девки из богатого дома топиться в реку не идут.       Староста как воды в рот набрал, но его жена будто бы только и ждала приглашения перемыть кому-то косточки. Так я узнала, что топиться Сезетта пошла из чистого баловства — ну подумаешь, отказал названный отец выдавать ее замуж за какого-то проходимца. Девка благодарной должна быть, что после смерти первой жены ее из дома грязными тряпками не прогнали, а пожалели и десять лет воспитывали, как родную. А у той уважения ни в одном глазу, уперлась, что любит сильнее жизни, ничего не просит, только разрешение, чтоб все по закону было. Феррас, понятно дело, отказал. Сезетта была красивой девушкой, по бумагам — родня, а, значит, и партию можно было выгодную составить.       — Весной она всплыла около Веска, — пробормотал Феррас. — Там ее и похоронили.       — Своими глазами видел? — я прищурилась.       — Не поехал, друг… Гримстайн, ее видел и кольцо ее привез.       Я услышала достаточно. До Веска два дня пути по оживленному тракту, по лесам-полям и того дольше. Незачем нежити плестись в такую даль, если под рукой целый город. Вручив старосте приготовленные капелланом обереги, я вышла на улицу. Зевак прибавилось. Побыстрее взобравшись в седло, я отправилась выполнять остальные поручения Закрейна. Первое — осмотреть деревенское кладбище и побеседовать с местным священником. Вдруг и правда что-то подозрительное творилось в округе. Молодой безбородый служитель встретил меня почтительно, но, увы — ничем не помог. Второй пункт — местная «ведьма». Конечно, никакой настоящей ведьмой она не была. Старая карга хорошо разбиралась и в травах, и в людях, обладала своеобразной внешностью, и всем этим зарабатывала себе дурную славу. И монету, которой ей платили как за настойки, так и за заговоры, которые не всегда были безобидными.       — Кому этот старый хрен нужен, — фыркнула она, услышав мой вопрос. Почесала всклокоченную седую голову и продолжила мешать неаппетитное варево в большом котле. — А даже если бы и был нужен, ищи дурака церковникам дорогу переходить. Я же знаю, что он с твоим хозяином дружки.       Из хижины на отшибе послеения я выходила раздосадованная и злая. Закрейн надеялся, что старуха испугается внимания и выдаст что-нибудь полезное, но как бы не так — меня только обругали с три короба. Напоследок оставалось расспросить стражу. Местный начальник стражи с готовностью пожаловался на нехватку добровольцев и низкое жалование, а что до истории со старостой — о ней он услышал сегодня в таверне, и ничего необычного не замечал. Чужаки в поселении не задерживались, в последнюю неделю и вовсе никто дольше, чем на день, не останавливался. Маленькое расследование зашло в тупик. Детективы никогда не были моим любимым жанром, и я не знала, как распутать это дело. Разве что в засаде сутками напролет сидеть и караулить умертвие. Что ж, пора домой, у меня полно других, по-настоящему важных дел.       Я уже почти проехала постоялый двор, когда взгляд зацепился за серого коня у привязи. Животное жевало сено, лениво обмахивая круп длинным хвостом. Обычный серый конь, очень похожий на того, которым владел маг. Я аж глаза протерла — да это же он самый. Поначалу меня охватило желание просто подойти, отвязать повод и уехать. Затем я чуть-чуть остыла. Серая масть распространенная, и, признаться, со второго взгляда я уже начала сомневаться. Все-таки высшая наглость на ворованном коне приехать в самый центр деревушки, за два дома от поста стражников. Привязав свою кобылу рядом, я критично осмотрела сбрую. Простая, потертая, никаких отметин или украшений…       — Эй!.. Госпожа, вам помочь? — на крыльце застыла дородная трактирщица в засаленном переднике. Уверена, что поначалу она хотела меня как следует обругать за то, что чужую лошадь трогаю, но, заметив знак капеллана поверх рубашки, сменила тон. — Вы как раз к обеду, мясо только-только потушили. И бочку свежего пива откупорили. Позавтракать я не успела, и услышав предложение, почувствовала голод. Да и Гринлоковская пивоварня была знаменита на все княжество.       — Славно, — бросила я, поднялась по ступенькам и сунула в карман грязного передника пару медных монет. — Именем князя, приказываю сказать, чья это лошадь. Женщина, испуганная моим хмурым видом, тут же указала в дальний угол, где в тени сидел одинокий путник, закутанный в черный плащ. На груди у него поблескивал знак Церкви Трех, а глубокий капюшон скрывал лицо.       — Он назвался паломником из Вирии, — трактирщица привстала на цыпочки и жарко зашептала мне в ухо. — Очень вежливый и приятный, сказал, что едет домой. Вежливый? Приятный? Я с шумом втянула воздух и сердито подошла к столу. Без приглашения села, подавив желание стукнуть кулаком по столешнице. Человек в плаще не поднял головы, но не глядя сделал знак проходящей подавальщице принести еще одну кружку.       — Какого… дьявола вы вытворяете? — гневно зашептала я. — Кайден, вы пообещали не выходить из комнаты.       — Я пообещал не пугать служанок в замке — я никого не испугал, — маг даже не думал понижать голос. Поднял кружку и сделал добрый глоток — я с ужасом поняла, что сидел он без маски. Один случайный взгляд под правильным углом и тут поднимется такой переполох, что про умертвие все точно забудут!       — О чем вы вообще думали! Если вас.., — я умолкла на полуслове, потому что у стола снова появилась подавальщица, поставила передо мной порцию темного, густого пива и требовательно протянула руку. Кайден меня опередил и вложил в раскрытую ладонь несколько монеток. Едва девушка ушла, я зашипела с удвоенной яростью: — Зачем вы здесь?       — Догадался, что ты потеряла моего коня и отправился на его поиски. Ну а дальше замучила ностальгия по родным местам.       — Вы жили в Гринлоке?       — Я здесь умер. Я подавилась воздухом и поспешно сделала глоток, пытаясь переваривать услышанное. Маг не был похож на мертвеца. Он ел, пил, ему бывало холодно, а тело у него — я припомнила встречу в лесу — было теплым и не утратило способность чувствовать боль. А еще он говорил, дышал и даже мог пошутить.       — Не веришь?       — Дайте руку, — потребовала я. Маг беспрекословно подчинился, и я сжала его запястье, нащупывая пульс. — У вас бьется сердце.       — Так я и не мертвый, — маг приподнял голову и усмехнулся, сверкнув клыками. — Разве ты не знаешь, как мы получаем наш дар? Я-то думал, что кочевники в этом разбираются даже поболее, чем я.       Бэн со мной об этом не говорил. Не сказать, что я не пыталась разузнать о магии — изводила его расспросами часами, но кочевник очень ловко притворялся, что меня не понимает. Когда изо дня в день, неделю за неделей, месяцами, твои вопросы остаются без ответа, однажды перестаешь спрашивать. В Забытом городе мне удалось узнать немногое: магический дар не был врожденным. На короткое время это даже вселило глупую надежду, что я сама однажды смогу им овладеть и найти дорогу домой. Стоило только раз об этом заикнуться, и Бэн пригрозил меня бросить.       — Так я и думал, — Кайден фыркнул. — Сколько ты прожила в пустошах?       — Восемь лет. К чему этот вопрос я так и не узнала — надоедливая подавальщица снова появилась у нашего стола, поставив на стол миску с дымящейся едой и две тарелки, к которым шли щербатые вилки и ложки.       — Угощаю, — объявил Кайден, черпая половником густую подливку с картошкой и наливая в мою тарелку.       Дважды предлагать не пришлось — я была такой голодной, что съела бы и его порцию. Мою прожорливость маг комментировать не стал, только торопливо вытащил из миски косточку и переложил в свою тарелку. Мне вдруг стало интересно, а не помешают ли ему клыки? С виду они острые, длинные, такими легко застрять в податливой кости. Каково с ними жить? Ладно поцелуи — вряд ли кто-то по доброй воле полезет к магу миловаться, но насколько сложно их чистить? А если скол или еще хуже кариес случится? И вообще — пускает ли он их в ход по-настоящему, или это так, элемент образа?.. Кайден как раз поднес кость ко рту, и я, кажется, даже поддалась вперед, чтобы не пропустить момент укуса.       — Что? — опешил маг. — Никогда не видела, как мясо обгладывают?       — Извините, — я стыдливо потупила взгляд. Какая же глупость иногда мне в голову лезет!.. Разговаривать за едой маг не любил, и подал голос, только закончив с обедом:       — И как дела у умертвия?       — Я думаю, оно живее многих из нас.       — Да, поспрашивал местных, — Кайден усмехнулся, видя гримасу на моем лице. — Кладбище целое, разорванных трупов не наблюдается. Стоит признать правоту Закрейновского скептицизма.       — Вы поэтому сюда приехали?       — Отчасти, — маг залпом допил остатки пива. — Как я уже сказал, мне нужен был мой конь, которого ты потеряла. Еще мне нужно найти все материалы для ритуала, чтобы разбудить твою княжну — надо бы успеть за неделю. Ну и как помощница ты неплоха, не хотелось бы, чтобы тебя съело настоящее умертвие. Отправь записку в замок, чтобы дня три о нас не беспокоились.       — Три дня? — изумленно переспросила я, когда мужчина встал из-за стола. — Но что тут…       — Не тут. Мы отправляемся в Проклятый лес.       Мои робкие попытки образумить мага — нельзя вот так налегке, без припасов, отправляться в подобное путешествие — он проигнорировал. На довод, что длительное отсутствие в замке могут расценить как бегство, только фыркнул. На слова, что у меня, вообще-то, есть другие обязанности, кроме как его сопровождать — тихо рассмеялся. Положил руку на мое плечо и подмигнул:       — Поверь, Эйнви, в замке тебе сейчас делать нечего.