Со мной обращались и похуже — этот мир весьма негостеприимен, и его обитатели редко задумываются о нарушениях личных границ и всем таком соответствующем; но за столько лет в замке я определенно привыкла, что хватать меня вот так нагло и грубо никому не позволялось. А потому, уже не особо заботясь о возможном статусе незнакомца, с силой укусила зажимающую рот ладонь и тут же лягнула его ногой в живот. Где-то на краю сознания промелькнула мысль, что, если этот мужчина какой-нибудь важный придворный — мне не поздоровится; мелькнула и пропала, вытесненная злостью.
Прокусить толстую кожу перчаток, разумеется, не получилось, а пинок сделал хуже только мне — как будто о камень стукнула. В руках я по-прежнему сжимала фонарь и машинально подняла его повыше, высветив лицо напавшего. Тут меня наконец-то отпустили. Переводя дух, я взглянула на незнакомца: высокий, закутанный в плащ, глубокий капюшон на голове скрывает лицо, а тот кусочек, что виднеется — прикрыт черной тряпичной маской по самый нос. Шарахнулся он от света, и теперь стоял в трех шагах от меня, уделяя мне же унизительно мало внимания.
— Ну вот, спугнула, — голос у него был спокойным, тихим, похожим на шелест травы.
— Кого?
— Ты их не видишь? — в его голосе послышалось лёгкое удивление.
— Тут ничего нет, — отчеканила я, на всякий случай бросив взгляд между деревьями; лес как лес, темный, тихий, на первый взгляд безжизненный.
— Ясно, — протянул мужчина. Протянул руку, словно собирался дотронуться до медальона, но передумал. — Полагаю ты прибыла из замка. Приношу свои извинения за то, что заставил тебя ждать.
С панибратским ты я уже смирились — обстановка все равно не располагала к витиеватому этикету. Спина, которой я крепко приложилась о шершавый ствол дерева, теперь саднила. Кивнув вместо ответной любезности, я пошла к дороге, раздраженно помахивая фонарем. До чего же все-таки нелепое поручение мне выдали!.. Кто этот человек, как к нему обращаться, как себя с ним вести-то? И что он в лесу такого увидел, что ради этого пренебрёг встречей? А если ему по дороге взбредет в голову еще где-нибудь остановиться? Силком тащить в замок?
Тем временем гость отвязал повод коня и легко запрыгнул в седло. Даже завидно стало — сколько бы я на лошадях не ездила, забираюсь на них с грациозностью мешка с камнями. Да и в седле выгляжу также нелепо; княжна старалась обучать меня правилам езды, но потом махнула рукой — под копыта не падаю и ладно.
— Надеюсь, старик тебя не пешком сюда отправил?
— На перекрёстке оставила, — буркнула я, уже жалея о своем решении. — На всякий случай.
— Запрыгивай.
— Тут недалеко, — протянутую руку, как и приглашение, я проигнорировала. Повинуясь какому-то внутреннему порыву, затушила фонарь у дороги, который был виден с перекрестка и быстро зашагала к Камню. Незнакомец молча последовал за мной. Он молчал, пока я отвязывала лошадь и карабкалась в седло, но стоило нам выехать на западный путь, как снова подал голос:
— Прощу прощения, что не представился как…
— Визит держат в секрете, — я пожала плечами. — Называть имя будет высшей степени…
— Кайден. Ты меня все равно уже видела.
— Но я не знала кто вы, — пробурчала я. Хотя тут стоит сказать, что имя гостя почти ничего мне не дало: я и названия всех королевств-то не помнила, что уж говорить о знатных фамилиях и тем более именах их отдельных представителей! И вообще я давно уже придерживалась правила «меньше знаешь — крепче спишь», особенно это касалось людей, которые скрывают свое лицо. Но схожее имя было входу в пустошах, и я не слышала, чтобы так детей называли за Перевалом трёх. Хотя кто знает, может двадцать или тридцать лет назад была тут такая мода.
— А ты? — мужчина нарочито придержал коня, отставая.
— Смотрительница Эйнви.
— А-а-а, — как-то многозначительно протянул гость и наконец-то замолчал, оставшись позади.
Догонять меня он не собирался: его конь шёл мерным шагом и мне постоянно приходилось придерживать собственную кобылу. В отличие от меня, Кайден явно в замок не торопился.
— Если поторопимся, то застанем ещё тёплый ужин.
— Я не голоден.
— Рада слышать, — я-то как раз не отказалась бы от перекуса.
— Откуда ты? — следующий вопрос он задал только через полчаса езды.
— Из Арелдола.
— А до него?
Воздух комом застрял в горле, и я дернулась — лошадь сбилась с шага. Мужчина догнал меня и теперь ехал почти вровень.
— Ты ведь не местная, — продолжал он.
— Может быть, — я упрямо смотрела перед собой.
— Не может быть, а так и есть. Тебя выдает акцент. Думаю, я не ошибусь, если скажу, что ты из Бесплодных земель.
Странное это чувство одновременно испытывать разочарование и облегчение. Конечно же всеобщий был для меня не родным, и даже не вторым языком. Легкий акцент, как бы я ни старалась, остался. Но я и не метила в высший свет, где это имело значение. Простые крестьяне на всеобщем зачастую говорили сильно хуже.
— Ты больше похожа на северянку: светлая кожа, светлые волосы, глаза… — Кайден неожиданно наклонился ко мне, — тоже светлые. Так как так получилось?
Когда речь заходила о моем прошлом, я превращалась в немую рыбу, предоставляя всем спрашивающим самим выдумать подходящую историю. Если сильно настаивали — рассказывала в меру слезливую легенду о сиротке, которую подобрал скитающийся по пустошам отшельник. Кайден догадался до нее сам, и своим молчанием я лишь подтвердила его версию.
— Что ж, большая удача, что ты в итоге здесь. Большинство не выживают в пустошах, — с некоторым знанием дела объявил мужчина. — Я бы даже сказал, что это в какой-то степени чудо.
— Угу.
— В кои-то веки встретил девицу, которая не падает при моем виде в обморок, она оказалась молчуньей, — вздохнул Кайден.
— Прямо-таки от одного вида падают? — я скептически оглядела всадника. Лица не видно, фигура ладная, по голосу — не разбойник. Манеры, конечно, не самые изысканные, но точно не хуже, чем у покойного сына князя.
— А если в глаза посмотрят, так вообще замертво, — в его голосе послышалась улыбка. — Сомневаешься?
Глаз его я не видела. В лесу в них на мгновение отразился свет фонаря, и мне привиделось, что они какие-то
не такие, но проверять это у меня не было никакого желания. Во-первых — неприлично. Во-вторых, как я уже сказала, меньше знаешь — крепче спишь. Я всегда старалась держаться подальше от интриг, заговоров и всего того, что может угрожать моему спокойному существованию.
— Поверю на слово. А что до разговоров — я здесь не за этим. Мне поручено сопроводить важного гостя, но не его развлечение. Если вы соизволите пришпорить коня, мы доберемся до замка быстрее, и там вы сможете поболтать вдоволь…
— Закрейн предупреждал не обольщаться насчет теплого приема.
— Знакомы с капелланом?
— Лучшие друзья, — теперь в голосе Кайдена сквозило неприкрытое веселье. — В первую нашу встречу он попытался меня казнить.
— За что? — характер у моего покровителя был тяжелым, меня саму он поначалу хотел посадить под замок, так что слова Кайдена меня не сильно удивили; но пробудили любопытство.
— За красивые глаза, конечно же. Но теперь я их тебе не покажу, — тут мужчина ударил бока коня каблуками и помчался по дороге во всю прыть. Ругнувшись под нос, я хлестнула поводьями и посильнее схватилась за гриву лошади, надеясь не упасть.
Не сговариваясь, мы остановились возле небольшой рощицы, когда до замка оставалось не более полумили.
— Итак, какой же прием обеспечит мне старик? — Кайден вслед за мной привязал своего коня к тоненькой березке; потертую сумку он перекинул через плечо. — Полагаю, главные ворота для меня закрыты.
— Очевидно, если бы было не так, вас бы встретили со всеми почестями днем. Нам придется немного прогуляться, — я указала замковую стену, неподалеку от которой высилась церквушка, окруженная старыми надгробиями.
Прежде чем отправиться в путь я успела лишь мельком глянуть на предполагаемый лаз за статуей. Он зарос густым плющем, а сама статуя находилась на таком отшибе, что если не знать, то никогда и не найти. Каменные растрескавшиеся ступеньки вели вниз, из лаза пахло склепом.
— Закрейн обещал увлекательное дельце — не обманул, — снова подал голос Кайден, когда мы добрались до места.
— Я думала вас пригласил князь, — сорвав серебристую паутину, я шагнула внутрь. Отцепила от пояса фонарь и досадливо захлопала себя по карманам — огниво, должно быть, выпало по дороге.
— Он звал, — фыркнул мужчина за спиной. — Но пришел я по зову старого друга. Помочь?
Не дожидаясь ответа, он отобрал фонарь, щелкнул пальцами и масло занялось; неровный желтый свет высветил каменный узкий туннель, покрытые мхом стены и небольшую крысу, которая с недовольным писком метнулась прочь в темноту.
— Как вы это сделали?
— Магией.
— Очень смешно.
— Почему?
Я лишь покачала головой и пошла вперед. Когда-то давно я бы, не стесняясь, сказала, что думаю. Что магии не существует, что все, кто утверждает обратное — неисправимые романтики или заинтересованные в обмане шарлатаны. Сейчас же, спустя пятнадцать местных лет, я не была столько категорична.
Да, прошло пятнадцать лет с того момента, как я открыла глаза и обнаружила себя неизвестно где, в бурой пустыне, над которой клубились тяжелые свинцовые облака. Без еды, воды, в полном одиночестве. Левая рука переломана, вдоль позвоночника будто-то бы раскаленный прут воткнули, а каждый вздох наполняет легкие огнем. В карманах — пачка чужих сигарет, жвачка, ключи от недосягаемого дома и подаренный подружкой браслетик с блошиного рынка. Честно скажу, такой себе набор для выживания. Вероятно, в этой пустыне, которая была Бесплодными землями, я бы и померла, но случай распорядился иначе.
Долгие годы я жила надеждой, что отыщу какого-нибудь кудесника, чтобы он вернул меня обратно. Мне казалось, что это проще простого, магия ведь всесильна, правда ведь? Но чуда не происходило, а чем больше я узнавала о новом мире, тем больше убеждалась, что на помощь рассчитывать не стоит. Если уж в Забытом городе не нашлось никого, кто смог бы мне помочь, то какие шансы встретить его на остальном континенте, где магия считалась порождением зла, а ее приверженцы — демонами в человеческом обличии? В конце концов я со своей судьбой примирилась. Жить мне еще черт знает сколько лет — время тут течет будто бы в три раза медленней, достаточный срок чтобы найти себе место.
— Так почему смешно?
— Не вижу рогов, копыт, крыльев… хвоста, — я припомнила гравюру в мастерской Закрейна, которая изображала битву светлого Уриэля с «отвратительным магическим выродком».
— Прячу под одеждой.
— А еще они кровожадные, бездушные, мерзкие, уродливые создания зла, которые не могут дружить с капелланом, — я усмехнулась.
— Я, кажется, сказал, что он пытался меня казнить, — несколько уязвленно проворчал мужчина.
— Не убедительно. Меня тоже, но я же не маг.
— О, у нас есть что-то общее! А как именно…
Коридор заканчивался лестницей, упирающейся в крохотную дверь, пройти в которую можно было только согнувшись в три погибели. Через холодное слегка влажное дерево не доносилось ни звука. Петли даже не скрипнули, когда я потянула ручку на себя.
Лаз скрывался за старым, от пола до потолка, изрядно побитым молью гобеленом в коридоре восточного крыла. Постояв с минуту в коридоре и убедившись, что он пуст, я поманила гостя за собой. Времени, по моим прикидкам, было глубоко за полночь; слуги, если еще не спали, то собрались на кухне. Оставалась стража, дежурившая на каждом этаже, и, естественно у покоев князя. Но тут нас ждал сюрприз — их не было на своих местах. Если бы у князя Эрада были заклятые враги, то подосланные ими наемные убийцы от счастья в эту ночь прослезились — по замку можно было идти не таясь.
В дверь покоев правителя я стучалась со странным предчувствием чего-то нехорошего. Меня не в чем было упрекнуть: сказали встретить — встретила; не болтать лишнего, что самой собой разумеется — не болтала; провести незамеченным — провела. Но на душе скреблись кошки.
— Войди, — донесся голос князя.
— Милорд, гость прибыл, — я застыла на пороге, согнувшись в низком поклоне.
В большой комнате было сумрачно. Князь, облаченный в доспехи, стоял у камина; рядом в кресле сидел Закрейн, для этого случая откопавший церемониальную выцветшую рясу. На его коленях лежал длинный меч и сомневалась, что старик сможет им взмахнуть. Ничего не скажешь — теплый прием. Ну да не мое дело.
— Пусть войдет.
— Как пожелаете, — я сделала жест, приглашая Кайдена войти. — Я буду за дверью…
— Останься, — приказ князя пригвоздил к месту. Меньше всего мне бы хотелось знать какие-нибудь государственные секреты.
Кайден прикрыл за собой дверь; вышел на середину комнаты, но капюшон не снял, а князь не удостоился даже кивка; без приглашения сел в кресло напротив Закрейна, устало вытянув ноги. Никого кроме меня, похоже, такое поведение гостя не смутило.
— Шепчущий, — коротко приветствовал его капеллан.
— Старик.
— У тебя хватило чести откликнуться.
— Ты обещал награду.
— За помощь.
— Не за визит же. Зачем призвал?
Капеллан и Эрад обменялись долгими взглядами; мне отчаянно захотелось забиться в угол, что я в общем-то тут же и сделала, отступая и прижимаясь к шкафу. Глаза князя гневно сверкнули.
— Тебя призвали исполнить свой долг перед Арелдоном., — начал князь.
— У меня нет перед ним долгов.
— …чтобы ты помог излечить княжну. Взамен я дам тебе то, что ты хочешь, — с нажимом закончил князь.
— И что же случилось с княжной?
— Ее прокляли, — Эрад снял с полки небольшую шкатулку. Я знала, что внутри — огрызок чертового красного яблока; и, догадалась почему мне приказали остаться.
— Что, смертельное проклятие только со второго укуса подействовало? — скептически проворчал Кайден, без особо трепета открыв крышку и повертев в руках сморщенное засушенное яблоко.
— Первый укус сделал другой.
— И что с ним стало?
Мне хотелось провалиться сквозь землю, когда полный злости и боли взгляд князя остановился на моей персоне. Капеллан предостерегающе кашлянул, призывая князя сдерживаться. Кайден выпрямился, подался вперед, и на секунду в глубокой тени капюшона мелькнул красноватый отблеск глаз.
— Как это случилось?
***
Я не знала кто положил яблоко на поднос. И приносить завтрак в тот день тоже не было моей обязанностью. Лорина уже неделю притворялась больной, лишь бы поменьше видеться с женихом. Вирийский принц был достойным молодым человеком, и княжне очень нравился. В этом и заключалась проблема: юная девушка до ужаса боялась показаться ему навязчивой и слишком заинтересованной в женитьбе. Мол доступная княжна и чересчур благосклонная невеста никогда любимой не станет. Мои доводы, что брак — уже решенное дело между правителями Арелдона и Вирии — она пропускала мимо ушей, предпочитая выдумывать всякие нелепицы; избегала встреч, вела себе холодно, разговор не поддерживала, а вечерами рыдала в подушку от радости, представляя как красивый принц ведет ее к алтарю. Ну что еще взять с семнадцатилетней девицы?..
Мои мягкие советы, что такое поведение только отпугнет принца, она игнорировала, ссылаясь на любимые дамские рассказы, в которых именно так, из ничего, на пустом месте, вспыхивала любовь. Худшим из них был тот, в котором невесту похищал злой колдун, а прекрасный жених, знакомый с девицей без году неделя, внезапно осознавал потерю и мчался ее спасать на край света. К сожалению, вредные советы раздавали многочисленные подружки княжны, в тот месяц по очереди, гостившие в замке, и мой робкий голос терялся в ворохе восторженных вздохов, ахов, и предвкушений. А в один из вечеров князь по-дружески попросил меня дочку немного образумить. Наедине с Лориной я могла оказаться только рано утром, чем и решила воспользоваться. Знала бы, чем это обернется — носа бы из мастерской Закрейна в тот день не высовывала бы!..
Завтрак, по какой-то дурости, я тоже решила приготовить сама. Пока я возилась с пышными блинчиками, поднос уже сервировали, и на спелое яблоко я даже внимания не обратила. Яблоко и яблоко, княжна их любит.
— Просыпайся! — я поставила еду край кровати и распахнула шторы, впуская в спальню яркий утренний свет.
Лорина сначала пыталась притворяться больной, но услышав мой голос выпуталась из одеяла и села, сонно щурясь и потирая глаза. Я невольно ей залюбовалась: белоснежная чистая кожа, легкий румянец, мягкие плавные черты лица; роскошные локоны до поясницы, тонкий стан… Больше всего мне нравились ее огромные голубые, почти синие глаза, обрамленные густыми мягкими ресницами.
— А, это ты, — пробормотала она. — Мне не здоровится…
— Врешь, — я бесцеремонно пощупала ее лоб и проверила пульс. Да как обычно все, здоровее не бывает. — Но раз так плохо, могу пригласить магистра Закрейна, он хорошо во всяких страшных болезнях разбирается.
— Не надо, — фыркнула княжна и потянулась к тарелке.
— Вот и славно. Князь просил передать, что очень надеется, что ты присоединишься к нему за обедом, — я тоже села на кровать. — Говорит, сюрприз какой-то приготовил, все гости соберутся.
— А… Дарий там тоже будет?
— Конечно.
— Не пой…
— Пойдешь. Глупая ты, ничего не понимаешь. Будешь притворно нос воротить, так с этим носом в конце концов и останешься.
— Много ты понимаешь!
— Уж побольше твоего.
— Что ж тогда до сих пор не замужем?
— Не стремлюсь, — я подхватила с подноса яблоко, откусила и с удовольствием захрустела. — Но если бы хотела, не вела бы себя как дура. Вот посмотри со стороны Дария: невеста холодна, разговаривает через губу, видеться не хочет. Какие у него мысли должны возникнуть? Что ты этому браку не рада.
— Я рада! Но я не хочу, чтобы он думал, что я ветряная и влюбляюсь с первого взгляда… или чтобы думал, что я такая милая, потому что отец приказал. Я хочу, чтобы вся эта помолвочная кутерьма закончилась, и все-все-все уехали, а мы бы переписывались и узнали бы друг друга лучше.
Смешок сдержать не удалось, и я чуть не подавилась соком. К легкомысленности княжны я привыкла, и приписывала её ни сколько к худому уму, сколько к несчастному случаю, что произошел с ней в детстве. После него княгиня окружила дочь чрезмерной опекой, этаким коконом, внутри которого царит мир, любовь и дружба, прекрасные принцы спасают прекрасных принцесс от драконов и потом живут долго и счастливо. Не мне эту иллюзию рушить.
— Инесса показывала письма, которые ей присылал возлюбленный, — мечтательно продолжала княжна. — В них так много тепла, нежности… страсти.
— Ага, кому как не ей раздавать любовные советы. Будешь разбрасываться вниманием Дария, она его и приберёт к рукам.
— Сама говорила, что брак уже дело решенное.
— А то, что в нём будет — нет. Кому хочется коротать дни с капризной девицей, когда рядом есть симпатичная веселая дамочка, которая каждое слово ловит с разинутым ртом? Ну а там и до чего-то большего недалеко. Она от него не отходит, пока ты тут сцены устраиваешь.
— Дарий мой! Никому его не отдам!
— А он-то об этом знает?
— Узнает!
— Ты всю неделю впустую потратила. За один вечер очаровать его уже не получится, — с наигранным сомнением покачала я головой.
— Получится, вот увидишь, — Лорина ловко выхватила яблоко у меня из рук и широко улыбнулась. А потом откусила кусочек с целого бока.
Поначалу ничего не произошло, еще несколько долгих секунд мы улыбались друг другу, а потом княжна вздохнула в последний раз и повалилась на подушки. С кровати она так и не встала, несмотря на все усилия целителей.
Как назло, нашлась целая куча свидетелей, которая видела, как я несу поднос с дурацким яблоком в её спальню; нашлись и те, кто не стесняясь обвинил меня в убийстве — я не то, чтобы очень популярная личность, на таких как раз можно списать любые грехи. Мол завидовала счастливой судьбе девушки, её красоте и молодости, или вообще сама в принца влюбилась, вот и отравила подопечную. Или враги какие подкупили, чтобы свадьбу расстроить. Складная история, я бы сама в это охотней поверила, чем в сказку про заколдованное яблоко, которое подействовало только на одну конкретную девицу.
В холодной сырой темнице замка я просидела несколько дней пока не стало понятно — с телом княжны что-то не то. Проще говоря — оно не было мертвым. Ни гниения, ни трупных пятен, ни других сопутствующих признаков. Казалось, княжна погрузилась в очень странный сон и нужно только найти способ ее разбудить.
Перепробовали всякое: от заурядных нюхательный солей до экстравагантных обрядов; княжну натирали различными маслами, кололи иглами, мазали целебной грязью с юга, запада и севера; поили отварами и купали в них же; над ней читали молитвы и проводили экзорцизмы. Лжезнахари заглядывали в замок как к себе домой, еще чуть-чуть и к нам бы потянулись деревенские ведьмы с настойками на жабьих потрохах. Но тут князь запретил и приказал ждать.
Пожалуй, больше всего меня удивило решение не отменять назначенную на следующий год свадьбу. Тянулись недели, сменялись месяцы, торжество неумолимо приближалось, а Лорина все спала и спала. К ней уже и не заходил никто кроме меня, да и я — тайком, вечерами, пока никто не видит…
***
Кайден выслушал мой рассказ не перебивая. Когда в комнате повисла тишина, он снова откинулся в кресле, задумчиво почесывая скрытый маской подбородок. Эрад нетерпеливо расхаживал возле камина, сжимая рукоять меча. Пари готова держать, что если маг объявит, что ничем помочь не может, то князь его пустит в дело. Попробует, по меньшей мере.
Магов не любили и магов боялись. Слухи о них ходили самые разные, но все сводились к тому, что лучше бы добропорядочному человеку от них держаться подальше. В Империи и вовсе были не прочь показательно кого-нибудь сжечь за одно только подозрение, что ты с этой братией как-то связан — на своей шкуре испытала. На юге народ был чуть-чуть терпимей — сказывалась близость Проклятого леса и лежащих за ним земель. Но приглашать их к себе домой было определенно точно не принято. Тем более правителю.
— Я услышал достаточно, — наконец объявил Кайден.
— Ты можешь вернуть ее к жизни? — князь остановился. — Свадьба через полтора месяца, этот союз важен. Ты был рожден на нашей земле и обязан ей.
— И на ней же умер, так что теперь я ото всех клятв свободен. Я посмотрю, что можно сделать. Полагаю, это займет некоторое время, и я надеюсь на содействие.
— Эйнви обеспечит тебя всем необходимым.
Я едва не застонала — блестящее новое поручение. Но почему я-то? Есть Старший смотритель, еще куча слуг, старый капеллан, в конце-то концов!.. Меня после истории с яблоком считают проклятой, а с магом за спиной так вообще рано или поздно на вилы поднимут.
— Да, личный помощник бы мне пригодился, — глаза мага остановились на мне. Замертво я не упала, но холодок между лопаток пробежал. Я много жути видела в Бесплодных землях, красноглазой в том числе. Среди всех именно подобные были обычно хуже всех.
Звякнул меч — Закрейн, по-старчески потирая поясницу, встал.
— Не стоит напоминать, что правду о твоем визите знаем мы четверо. И чем дольше так будет оставаться, тем лучше. Я бы рекомендовал поселиться в комнатах рядом с покоями княжны, возле них обычно пусто.
— А что насчет моей награды?
Капеллан порылся в карманах рясы и извлёк небольшой медный ключ со сложной резьбой. Помедлил секунду и перекинул магу.
— Когда-то давно ты был человеком слова. Надеюсь, эту хорошую черту ты смог сохранить.
— Может быть. А может быть и нет. А теперь, — Кайден спрятал ключ и направился к двери, — я не отказался бы поесть и поспать. Доброй ночи.
Мне оставалось только торопливо поклониться князю и поспешить, пока мой подопечный не скрылся из виду.
***
Стоять на пороге своего прежнего жилища было как-то странно, я помнила его совсем другим. Сейчас здесь царило уныние — любимые безделушки, которые я не успела забрать, выбросили, большую часть мебели вынесли, а пыль здесь не убирали, похоже, весь год. Дрова в камине были опутаны паутиной. Я потянулась смахнуть ее, но тут маг опять щелкнул пальцами и поленья загорелись, заставив шарахнуться в сторону.
— Сойдет, — заявил маг, оглядев комнату. Сбросил сумку на стул, пощупал матрас на кровати, зачем-то заглянул в пустой шкаф. Взялся за капюшон и досадливо покачал головой, заметив, что я все еще стою рядом. — Можешь идти.
— Ужин?
— Оставь под дверью.
Было видно, что ему не терпелось остаться одному. С одной стороны, мне было любопытно проверить правду ли говорила молва про внешний облик магов — похожи на демонов или нет. С другой… с другой мне просто хотелось оказаться наедине с собой и немного отдохнуть. Поразмыслить над тем, что делать дальше.
— Приходи после полудня. И Эйнви, — он оглянулся через плечо, — тебе придется рассказать кто ты и что на самом деле произошло.
— Я уже все рассказала.
— Такие проклятия действуют на всех одинаково. Даже сейчас, если от этого огрызка откусит кто-нибудь другой, он умрет. И что-то мне подсказывает, что, если я скормлю остатки яблока тебе, ничего хуже несварения ты не получишь. Может быть завтра так и поступим. Доброй ночи, смотрительница.
Пробурчав ответные пожелания, я вышла в коридор; с минуту постояла под дверью, прислушиваясь, а потом поплелась на кухню.
…Почти всю свою новую жизнь я прожила следуя основному принципу кочевников Бесплодных земель: если намечаются проблемы, пора сниматься с места. Неважно насколько ты привык к своей пещере — найдешь новую. А иногда бежать нужно оставив все нажитое скудное добро, налегке и не оглядываясь. Этот принцип спасал меня множество раз, пока я не оказалась в замке. Тут-то я и дала слабину: постоянная крыша над головой, теплая одежда, еды вдоволь, защита от разбойников; ещё и княгиня ко мне была по-настоящему добра. Поначалу я и не хотела надолго оставаться; месяц, два, ну ладно год, полтора. В итоге приросла на шесть лет. Мысленно оправдывалась, что сначала не могу уйти из-за привязанности княжны, потом — из-за чувства вины перед ней, да и бегство сразу всех убедит, что случившееся — моя заслуга. И вот сейчас все равно пытаюсь себе доказать, что надо остаться, попытаться помочь и исчезнуть уже потом, когда для всех наступит счастливый конец. Но увы, я не знаю, почему проклятие на меня не подействовало.
