Волк в заячьей шкуре

      Впервые я встретила его не в лучший период своей жизни. Первый курс стал для меня значимой точкой отсчёта. Именно тогда многие мои взгляды на жизнь изменились, я переосмысливала отношение ко всему, теряясь в негативных мыслях. Утопая в страхах и неуверенности, когда стало сложно, наверное, я и выдала себя.       Моя соседка по общежитию начала переживать из-за моего подавленного настроения, что было весьма закономерно. Ни на минуту мне не становилось легче, и если при людях приходилось держаться и натужно улыбаться, то у себя в комнате я не могла больше скрывать настоящих чувств.       — Хватит тут сидеть и киснуть в одиночестве! — скомандовала она как-то. — Пока ещё тепло и светло, пойдём развлечёмся. В октябре уже так не погуляешь.       — Кать, я правда не люблю вечеринки. Мне проще посидеть дома и…       — И опять в одиночестве читать свои грустные книжки? Сколько можно себя мучить и рыдать над ними? Отвлечёшься хоть разок, и это не обсуждается.       Насильно стянув меня с постели, Катя подвела к шкафу и заставила посмотреться в зеркало, наклеенное на дверцу.       — Глянь, ты от этого сидения в четырёх стенах вся бледная, и синяки под глазами жуткие. Будешь и дальше прятаться, парни со страхом разбегаться начнут.       — Не такая уж я и страшная, — устало улыбнувшись, я потёрла глаза. На фоне остального бледного лица синяки и правда начали смотреться устрашающе.       С тяжёлым вздохом я всё-таки согласилась.       Впоследствии я иногда думала, почему поддалась на уговоры. Ведь всегда знала, что тусовки и пьяные толпы — это не про меня. Сейчас, спустя несколько лет, я склонна считать, что сомневалась в себе так же, как во всём, что окружало. Думала, может, боюсь своих желаний. Вдруг понравится? Возможно, там, на ранее неизведанной территории тусовок и безбашенного веселья, могло скрываться счастье и свобода от мыслей, мешавших спать по ночам. А узнать, не проверив, я бы не смогла.       В любом случае тогда я могла бы этим себе что-то доказать, и решение казалось верным.       — В этом ты точно никого не найдёшь, — резко прокомментировала Катя мой наряд, когда я надеялась, что уже готова.       — Мне и не нужно кого-то искать.       — А зачем ты тогда идёшь? Вся суть в том, чтобы привлекать как можно больше парней, — она залезла почти наполовину в мой шкаф, не спросив разрешения, и принялась перебирать одежду. — Вечер вообще пройдёт впустую, если ни с кем не пофлиртовать.       — Но я…       — Цыц! — соседка не дала мне оправдаться и сунула в руки рубашку. — Переодевайся, мисс Невинность.       Можно подумать, что я была зубрилкой и с парнями только за ручки держалась, но я скорее была просто скучной. Именно так меня бы описали однокурсники. Училась я сносно, совсем не идеально, но и отвязной веселушкой не была. Просто самое среднее звено университетской иерархии.       У меня даже были какие-то отношения в школе. С некоторыми парнями я целовалась, но дальше не заходило — они успевали разочаровать меня раньше. Может, я была бы и не против, но хотелось выбрать человека, которому можно довериться, а те, что попадались мне, были совсем не такими. В общем, я была вполне обычным подростком и мало отличалась от остальных, если не считать извечной глубокой задумчивости и чрезмерной требовательности.       — Боже, Эмилия, неужели тебя реально надо учить всему? — Катя закатила глаза, увидев меня застегивающей рубашку.       Даже не задумавшись о том, что нужно сделать что-то другое, я одевалась на автомате, погружённая в мысли. Но она прервала меня, расстегнула несколько нижних пуговиц и связала полы рубашки узлом.       — Так-то лучше. Не зря же ты столько занимаешься, эту секси-штучку надо разогреть!       Пощекотав мой оголённый живот, она рассмеялась, а мне оставалось только закрыть лицо руками. Сквозь смех я прошептала: «Какой ужас».       А потом мы всё-таки добрались до клуба, где Катя тут же меня бросила. Конечно, я не питала надежд, что она будет уделять мне много внимания, учитывая её желание отыскать кавалера, но тем не менее верила, что это случится не так скоро.       Когда я поняла, что осталась совсем одна и теперь должна решаться на всё самостоятельно, показался страх. Но моё желание доказать себе, что я могу быть и вот такой, безбашенной тусовщицей, взяло верх. Даже более того, я дала обещание. Назло страху, бросившей меня Кате и всем обстоятельствам, твёрдо решила провести вечер хорошо, не отказываясь ни от чего.       Возможно, это было не лучшим решением, и, подумав немного, я добавила уточнение, что не соглашусь на что-то, угрожающее мне или выходящее за рамки приличия, не испытывая стыда за невыполненное обещание. Это сильно упрощало ситуацию.       На вечеринке, как и всегда, большинство толпилось на танцполе, а остальные разделились на группы по интересам. У меня такой компании никогда не было, а лезть в толпу потных танцующих людей желания и не появлялось, поэтому я для начала заняла место у бара, надеясь, что вкус коктейлей будет хоть немного похож на вкус веселья.       Правда, стоило сделать пару глотков омерзительной смеси, ингредиенты которой нельзя было различить на вкус, и мне стало ясно, что напиться, чтобы хорошо провести время, — вариант не для этого места. Да и не для меня.       Я осторожно отодвинула стакан от себя подальше, надеясь не привлекать внимания, но один из парней, весело общавшихся в шумной компании совсем рядом, явно заметил мою маленькую шалость и широко улыбнулся, когда я поймала на себе его взгляд. Мне показалось, что он сейчас подойдёт, но незнакомец продолжил общение с друзьями.       С одной стороны, это было облегчением. Радовало, что моё одиночество не будет нарушено, но где-то внутри, пусть мне и хочется отрицать, появилась досада. Мне даже хотелось, чтобы обладатель этой мистически чарующей улыбки мной хоть немного очаровался. Меня не интересовали отношения, и всё же мужское внимание всегда тешило самолюбие и поднимало самооценку. К тому же этот парень был весьма привлекательным.       На вид он был совсем немного старше меня. Коротко стриженные тёмные волосы, большие чёрные глаза, кажущиеся опасной бездной. Невысокий, но точно повыше меня, крепко сложенный, вполне спортивный. В целом можно было назвать его внешность вполне обычной, и всё-таки что-то особенное в нём было. Когда он улыбался.       Стоя у бара, наблюдая за погруженной в танец толпой, я старалась не пялиться на этого симпатичного незнакомца. Он же тем временем закончил разговор и вдруг оказался рядом со мной, чего я совершенно не заметила, задумавшись о нём же.       — Хочешь с кем-нибудь познакомиться сегодня? — он подошёл довольно близко, но музыку всё равно приходилось перекрикивать, чтобы я слышала.       Я вздрогнула от неожиданности и на мгновение отшатнулась от парня, удивлённо рассматривая. Не верилось, что это был он, и я озадаченно застыла на несколько секунд, переваривая вопрос. А нарушитель моего одиночества довольно улыбался в ожидании.       — Клыки, — неожиданно для себя проговорила вслух, уставившись на его острые вампирские зубы, делавшие образ таким притягательным и загадочным. Как назло, озвучила я это, когда музыка на секунду стихла между композициями.       — Что? — довольная улыбка парня сменилась недоумением.       Объяснять совсем не хотелось.       — Да, почему бы не познакомиться, — говорю спешно, чтобы не передумать. Как и обещала себе, обязана была согласиться.       — Выпьем? — вернув мне жуткий коктейль, он игриво подмигнул. — Залпом, так будет менее противно.       Взяв той же гадости и себе, парень тоже выпил, морщась.       Продолжая идти по намеченному пути и соглашаться на всё подряд, я радовалась, что от алкоголя не теряю голову и могу держать себя в руках, даже когда прилично выпила. Или лучше сказать неприлично?       Когда я закончила и отставила пустой бокал, нарушитель моего одиночества одобрительно прикрикнул, как на спортивном матче.       — А ты не так проста. Круто, — он положил руки мне на плечи, наклонился поближе к уху и продолжил негромко, но так, чтобы точно было слышно. — Не хочешь немного проветриться и поболтать, где потише?       Кивнув, я поддалась, когда он развернул меня за плечи и повёл к выходу. Не думая о том, что делала, я просто шла вперёд, как велел этот парень. Он обратил на меня внимание, отчего самолюбие уже ликовало, и у меня не было иного выбора, кроме как позволить ему руководить этим вечером. Довериться незнакомцу, чтобы избавиться от гудящих в голове тяжёлых мыслей, было довольно рискованной стратегией, но, пожалуй, в тот вечер и я была отчаянной.       На улице он снова взял меня за плечи, заставляя остановиться.       — Так-то лучше. Тут заметно тише, да? — он с довольной улыбкой протянул мне руку. — Я Саша.       — Эми, — я осторожно подала ему руку, уже немного смущённая его тактильностью.       — Необычно. Классно.       — Ты всегда так много прикасаешься к незнакомым людям?       — Мне казалось, это настроение поднимает, — Саша беспечно пожал плечами. — Ты стояла там мрачная, как туча.       Он говорил так легко, будто и мой тон был вовсе не возмущённый, а дружеский. Саша сразу вёл себя со мной как со старой подругой, отчего становилось проще ему довериться. В его присутствии так легко было расслабиться. Наверно, он не раз применял эти же методы, чтобы раскрепостить девчонок, но тогда мне казалось, что это просто он. Вот такой. Открытый, дружелюбный, а косуха на нём для красоты, потому что жутко идёт, без иного смысла.       — Это после коктейля всё, он ужасен, — шутила я очень неуверенно, но Саша поддержал мой смешок.       — Знаешь, если тебе тоже уже надоела эта вечеринка, можем уехать сейчас.       Я приоткрыла рот для ответа, но вдруг помедлила, заглядевшись в его большие чёрные глаза. Саша смотрел на меня с надеждой, ожиданием. В тот момент я всё равно не смогла бы отказать, памятуя данное обещание, но этот взгляд заставил замолчать. Впервые на меня кто-то так смотрел, и это ощущение захотелось продлить. Будто вот тут я была какой-то очень важной и никаких проблем не осталось. На секунду, потеряв контроль, я просто утонула в его взгляде.       — Второй раз предлагать не буду, давай уже, грустная девочка, — Саша не любил ждать, отказы и грусть, поэтому взял ситуацию под свой контроль.       Обхватив пальцами моё запястье, он повёл меня в сторону дороги, где был припаркован его мотоцикл. Когда стало ясно, что мы шли именно к нему, ноги намертво прилипли к асфальту.       — Ты чего? — парень обернулся и осмотрел меня.       Я боялась мотоциклов с детства. Было некомфортно даже на игровых симуляторах, которые никуда не едут. Хотя бы три колеса меня бы устроили, но двух слишком мало! Я в ступоре стояла возле дороги, не решаясь подойти к опасному транспортному средству.       — Никогда не ездила, — негромко ответила Саше, еле дыша. — Страшно.       — Значит, со мной будет первый раз, — он пожал плечами. — Не волнуйся, прокатимся тут неподалёку, медленно и осторожно.       Шутку я сразу не оценила, хоть и была слегка пьяна. Переводя взгляд с мотоцикла на Сашу и обратно, понимала, что должна согласиться и довериться ещё раз. Усилием воли преодолела оставшиеся до мотоцикла несколько шагов.       — Так и быть.       — Садись и держись крепче, — Саша одобрительно улыбнулся, не упустив случая показать свои обворожительные вампирские клыки.       Будто в «Сумерках». Собралась ночью с каким-то первым встречным непонятно куда делать непонятно что. Может, не зря мне не нравятся такие вечеринки?       Саша привычно оседлал железного коня и завёл мотор, а после стал наблюдать за моими неуклюжими движениями. Я пыталась сесть на мотоцикл впервые, и было не очень удобно. Наблюдая, как легко и ловко водитель занял своё место, я думала, и мне будет несложно, но получилось только с третьего или четвёртого раза.       Было приятно, что Саша хотя бы не стал смеяться надо мной и подкалывать. Я уже привыкла ждать этого и даже не подумала, что своей неуклюжестью не впечатлю такого парня. Он, должно быть, постоянно видел нелепых скромниц, и всё это было обычным делом.       — А шлемы? — конечно, я пыталась звучать возмущённо, но вышло лишь жалобно.       — Мы медленно, помнишь?       Даже по голосу Саши было ясно, что он улыбался.       Я положила руки на уровне его талии, по бокам, сжала в кулачках кожу куртки и вздохнула. Показалось, обнимать его было бы не слишком уместно, учитывая, что мы только познакомились. Конечно, в голове не возникло мысли, что это было нужно для удобства управления. Я соображала всё менее здраво, в голове становилось жарко и пусто.       Мы очень медленно выехали на дорогу. Я старалась не смотреть по сторонам, концентрируя внимание на плечах водителя. Дышала сбивчиво, иногда задерживая дыхание, потом — очень часто, не понимая, как лучше. Как Саша и обещал, мы двигались неторопливо, но это совсем не давало мне ощутить себя в безопасности.       Пытаясь восстановить дыхание, я почувствовала, как руку накрыла ладонь Саши. Я послушно разжала кулак, расслабилась, насколько это было возможно. Он потянул мою руку вперёд, пока я не прижалась грудью к его спине, а потом положил себе на живот. Потерявшись в этом его тёплом жесте, я не успела испугаться, что он ведёт только одной рукой. Не хотелось думать ни о чём, лишь бы поездка поскорее закончилась.       Уткнувшись носом в плечо Саше, крепко сжимая руки, старалась не смотреть по сторонам, когда ощутила, что мы начали разгоняться. Но вот, стоило мне немного успокоиться, примирившись с новой скоростью, мотоцикл наклонился на повороте, и я снова сжалась, до синих пятен зажмурив глаза. Даже если бы удалось их открыть, увидеть можно было бы только чужую спину и чёрную кожу куртки, и так было лучше.       Саша чувствовал, что мне некомфортно, и достаточно скоро мы остановились возле небольшого сквера, посреди которого торчал бюст Пушкина.       По-летнему тёплый и светлый сентябрьский вечер напоминал о недавно закончившихся каникулах — последних, после выпускного. От согретой солнцем земли ещё поднимался жар, слабый, но уютный, и это место после нервной поездки показалось раем.       — Даже пятидесяти в час не было, — Саша с улыбкой наблюдал, как я торопливо спускалась на землю. — Неужели настолько страшно?       — Да, именно так, — я облегчённо вздохнула, как только под ногами оказалась твёрдая неподвижная опора.       Этот сквер частенько спасал меня от слишком шумных тревожных мыслей, и тут стало легче чувствовать себя в безопасности. От себя не убежишь, но здесь всегда было на что отвлечься. В тот день был Саша.       Я села на край ближайшей скамейки, больше не желая приближаться к жуткому зверю, всё ещё злобно рычавшему на меня. Даже он издевался и доминировал, одолев меня в короткой схватке.       Саша заглушил мотоцикл, ловко соскочил с него и подошёл ко мне, но сел не рядом, как ожидалось, а напротив, опустившись на корточки. Я видела в поднятых на меня глазах озорной огонёк, вызывавший опасения.       В конце концов, мы были едва знакомы, нельзя было предугадать, что у Саши на уме. Но в лучшее в людях хотелось верить, хоть меня и учили думать только о худшем. В первое время я мучилась недоверием к людям, но мы как-никак были в центре города, где никогда не бывает совсем уж безлюдно. Нужно будет только закричать, в случае чего…       Да и сложно было сохранять опасливое хладнокровное настроение, когда само небо уверяло, что я оказалась в сказочном сне. Персиковые, розовые, сиреневые полосы растеклись по нему, превращая в обмазанный кремом торт, и, хоть на улице было тихо, отчётливо представлялась романтическая мелодия где-то на фоне.       — Ты как, цела? — Саша дождался моего кивка. Это было удовлетворительным ответом для него. — Хорошо. Первый раз должен быть безболезненным, чтобы не отбило желание повторить.       — А шутки у тебя всё же дурацкие.       — Но ты улыбнулась.       Он был прав, и от этого я заулыбалась шире прежнего, как дурочка.       — Улыбайся почаще, не доставляй беде удовольствия.       — Маркес?       — Брэдбери, по-моему, был раньше. «Вино из одуванчиков», кажется. Вспоминай об этом почаще, тебе не идёт хмуриться.       Саша пригрозил мне пальцем, отчего сдержать улыбку снова стало выше моих сил. Я привыкла слышать подобные речи от знакомых и немногочисленных друзей, но они редко меня впечатляли. Порой люди забывают, что простого «Расслабься и не грусти» недостаточно, чтобы успокоить. Но Саша удивительно подбирал слова, чтобы действительно достучаться, а не просто поставить галочку в графе исполнения дружеского долга. Притом что мы и друзьями-то не были.       — Вот так уже лучше, — довольный результатом, Саша наконец сел рядом со мной. — С улыбкой ты ещё красивее.       — Только не пытайся задобрить меня этой слащавой лестью! — попыталась оттолкнуть, сделать вид, что его слова ничего не значат, но сердечко заколотилось, а по коже пробежала лёгкая дрожь.       — А ты не прибедняйся. Наверняка я не первый, кто тебе это говорит, — парень опустил глаза на мой оголённый живот, покрывшийся мурашками не то от его комплиментов, тешивших самолюбие, не то от ветра. Какая ещё красота могла его интересовать…       — Я обычно так не одеваюсь, — уязвлённо отметила я.       Его взгляд отдавался болезненным уколом в сердце. Мне всегда мешала эта наивность, и вот опять я почти повелась на комплименты, замечтавшись. Наверное, Саша всего лишь парень, подцепивший в клубе одинокую девчонку, которой легко навешать на уши лапши.       — Даже не думал об этом, — он поспешил оправдаться. — Просто ты, похоже, замёрзла.       — Есть немного.       Разозлившись на себя, я торопливо развязала узел рубашки и стала застёгивать её. Саша отвернулся, неловко потирая бритый затылок.       Проклиная свою легковерность, я всё-таки не смогла отогнать мысль, что мне померещилось. Похоже было, что мой новый знакомый весьма сдержан…       — Тебе будет теплее так? Может, хочешь, чтобы я дал тебе куртку?       — Нет, всё нормально. Спасибо, — я спешно отказалась, зная, что такой романтический жест точно не даст мне спать спокойно ближайшие несколько ночей. Нельзя таким, как я, давать надежду.       — Если будет нужно, скажи, — Саша улыбнулся, будто посмеиваясь над нелепым ребёнком, от которого я, впрочем, мало отличалась. — А у Маркеса правда была эта цитата?       — Да. «Любовь во время чумы», — возможность уйти от темы и подумать о другом очень обрадовала меня.       — Нечасто слышу, чтобы кто-то читал Маркеса… Кроме «Ста лет одиночества», конечно.       — А сам читал у него что-то другое?       — Честно? Даже эту не осилил. Скукота такая, ещё и впечатление, будто у испанцев десять имён на всю страну, — Саша снова рассмешил меня и развеселился сам.       — Что верно, то верно… «Сто лет…» всё-таки на любителя, — я с улыбкой согласилась с ним. Стало проще не испытывать неловкость.       — Может, что-то другое посоветуешь?       — Угадай что.       — «Любовь во время чумы»?       Мы смотрели друг другу в глаза и, потерявшись в этом моменте, рассмеялись лишь многим позже. Я так и осталась доверчивой дурочкой и поддалась его очарованию. Какая-то искра в этом была.       Порой малознакомые люди говорят нам такие слова, которые отпечатываются в памяти на долгие годы. В тот непростой период моей жизни таким человеком оказался Саша. С самого начала он вёл себя так, будто мы старые друзья, и говорил так, будто действительно знал меня много лет. И до сих пор я помню о том, что он сказал, только желание следовать его советам давно исчезло.       Но в ту ночь, ещё очарованная, прежде чем лечь спать, я покрутилась перед зеркалом, рассматривая свои совершенно травоядные клыки — без намёка на остроту. И как это у Саши они были такими выделяющимися…