Пересекая границы

      Племя Иргэн оказалось гораздо сильнее, чем предполагалось в государстве Се, и военный поход затянулся на долгие сроки, что сильно подорвало состояние государства. Император, увидев, что основное войско не справляется, послал на помощь пятидесятитысячное войско. Однако такое количество людей, также требовало кормежки и жалования, поэтому императору пришлось увеличить налоги и собрать часть с богатых господ.       Ранее племя Иргэн кочевало и обитало в лесных местах, полагаясь только на свою кровожадность и настойчивость. Но что-то изменилось, и они стали значительно цивилизованнее. Очевидно, что кто-то помогал им, и эти люди точно были из соседних государств. Им было выгодно разжечь конфликт в государстве Се и ослабить императора.       Однако государство Се уже имело опыт взаимодействия с ними, и даже с новым оружием, эти дикари оставались дикарями.       На двадцать седьмой год правления императора Се Цзинсуня, племя Иргэн, предложило заключить мирный договор, и войско государства Се вернулось в столицу с хорошими новостями.       Ли Цзян верхом на черном коне, проезжал по знакомым улочкам столицы. Вместе с отцом и другими командующими, они вызывали восхищение у людей как герои. Прошло столько времени, а в столице казалось, ничего не изменилось, только какие-то мелочи: теперь вместо лавки с вонтонами появилась винная лавка. Вывески, дороги, дома — всё изменилось, так же как и, люди, которые имели свойство меняться.       Время, пожалуй, самая сложная вещь. Оно, как песок, может выскальзывать из твоих рук. А у некоторых оно, кажется, замирает, ожидая чего-то. Даже несколько лет могут полностью изменить человека.       Он приезжал несколько раз в столицу, чтобы повидаться с матерью, но за все эти разы ему так и не удалось увидеть Се Мин Лань. Он, как обещал, писал ей, но многие письма оставались без ответа. Каждый раз она находила отговорки, чтобы не встречаться, словно желая оборвать все связи. Но она была не единственной, кого он не видел. От наставника Ван Сун Юя тоже не было новостей, и никто не знал, не съели ли его хищные звери. Но с характером наставника, скорее всего, он смог бы подружиться со всеми хищниками в округе и заставить их служить и разогревать ему на огне вино.       Се Ливэй вернулся в столицу уже давно. Как только стало понятно, что они контролируют ситуацию, генерал Ли отправил его обратно, а сам с Ли Цзяном остался уничтожать остатки вражеских войск. Се Ливэй вместе с Ли Цзяном, как обычные солдаты, служили у генерала Ли, разделяя одинаковые трудности, иногда голодали или ели сухой паек. Такие условия были непривычны для Се Ливэя, хоть он и прожил в холодном дворце, а для Ли Цзяна тем более. Но они не жаловались, видя таких же молодых людей вокруг себя. Сейчас же Се Ливэй ожидал Ли Цзяна, возле императорского дворца. — Ли Цзян! — крикнул Се Ливэй и бросился обнимать Ли Цзяна после того как, тот слез с коня.       От такой эмоциональности, Ли Цзян ошалел и засмеялся: — Ты слишком вспыльчив, наследный принц.       Се Ливэй сделал шаг вперед, а Ли Цзян неосознанно отступил: — Брат, если ты из-за случая в палатке… Я объяснил, что, то была случайность. — Нет, — замотал головой Ли Цзян, не желая вдаваться в подробности воспоминаний. — Пойдем, опоздаем на аудиенцию с императором.       Се Ливэй нервно прикусил губу и последовал за Ли Цзяном. Когда все собрались в зале, император объявил указ: — Племя Иргэн согласилось отступить, и Мы приняли решение, заключить мирный договор.       Все склонились в знак повиновения перед императорским указом. Только Се Ливэй стоял с ровной, как бамбук спиной.       Император заметил это и его голос стал холодным: — Наследный принц, хочет что-то сказать?       Будто только сейчас опомнившись, Се Ливэй низко поклонился, произнеся: — Прошу прощения, Ваше Величество.       Император отвёл от него взгляд, будто его не существовало вовсе, и продолжил объяснять детали перемирия.       После собрания, Се Ливэй позвал Ли Цзяна к себе. Он отпустил всех слуг и закрыл двери. — Разве мы можем так легко отступить? Нам осталось совсем немного, и мы могли бы разбить их окончательно. — Брат, на самом деле всё не так просто, мы уже и так истратили все свои ресурсы, нам также необходимо восстановить свои силы. Племя Иргэн не сунется к нам ещё десятки лет. Заключение мира — самый оптимальный вариант. — То есть смерти наших собратьев были напрасны? — закричал Се Ливэй. — Конечно нет! Но такова цена для спокойствия народа. — Ли Цзян, мы можем исправить ситуацию.       Ли Цзян нахмурился подозревая, что ничем хорошим это не закончиться. — Что ты имеешь в виду? — Верительная бирка твоего отца…       Ли Цзян резко встал, чуть не опрокинув стол. — Нет!       Верительная бирка генерала, даёт полное право на управление войском, даже без самого генерала. Тот кто получит её, получит и всю власть. Се Ливэй намекал на то, чтобы взять армию под свое руководство и возобновить войну с Иргэн.       Ли Цзян продолжил: — Ни в коем случае. Указ императора неоспорим и мы не можем действовать своевольно. Тем более, мой отец никогда в жизни не отдаст такую ценную вещь.       Се Ливэй схватил его за руку: — Брат, не волнуйся, я всего лишь предложил.       Ли Цзян вырвал свою руку и строго произнес: — Даже предложение может иметь неприятные последствия.

***

      Ли Цзян вернулся в поместье Ли. Навстречу ему вышла матушка. Её волосы немного поседели, а сам вид был усталый. Крепко обняв сына, она осмотрела его с головы до ног, выискивая травмы. — Ма, я в порядке. — Мать сама решит, когда ты в порядке, а когда нет.       Ли Цзян улыбнулся. — Ну мне же не пять лет.       Ли Мао ухватила его за щеку и слегка потянула. — Ты споришь с матерью?! — Нет! Нет!       Ли Мао с удовлетворенным видом отпустила его. Ли Цзян яростно потер щеку и тихо бормотал что-то себе под нос. — Принцесса Се, сейчас здесь. — А? Се Мин Лань? — Ли Цзян сам хотел найти ее, поэтому был удивлен, когда сама принцесса пришла к нему. — Она пришла, чтобы навестить тебя. Иди, она у тебя в комнате.       Ли Цзян сразу напрягся. Было легко общаться с Се Ливэем, так как у них был общий опыт. Но как теперь вести себя с Се Мин Лань? Она всегда была непредсказуемой.       Войдя в комнату, он сразу услышал мелодичные звуки гуциня. Мягкая мелодия проникала в душу и заставляла забыться. Ли Цзян шел на звук мелодии. За тонкой прозрачной занавеской, виднелся одинокий силуэт. Он аккуратно отодвинул мешающую ему преграду и увидел ее.       Се Мин Лань.       Она стала ещё более обворожительной и невероятно красивой. Давно ходили слухи, что многие богатые господа, жаждут получить ее в жены. Кто-то из-за власти и поддержки императорского дворца, кто-то из-за ее божественной красоты.       Мелодия прекратилась. — О, молодой господин Ли, вы вернулись? Или мои глаза стали подводить меня? Придворные лекари говорили мне, что мое зрение ухудшилось… — Принцесса… — Ли Цзян не мог описать свои чувства. Радость, печаль, удивление — все перемешалось. — Почему это ты не с братом? Обычно вы вместе, словно братья по крови. Или он оставил тебя, чтобы осуществить свои злобные замыслы? — Иронично сказала принцесса Се.       Ли Цзян удивленно нахмурился: — О чем ты говоришь? — Я говорила, что общение с Ливэем делает человека глупым. Но ты же всегда был сообразительным…       Ли Цзян смотрел на нее, не веря. Неужели эта та самая девочка, которая так любила звать его «гэгэ» по поводу и без? — Я скучал по вам...Тебе.       Се Мин Лань посмотрела в его глаза, но ничего не ответила. С первого взгляда было ясно, что она сдерживает обиду. — Ладно, я тут по делу. Я знаю, что Се Ливэй замышляет. Он хочет не подчиняться указу императора. Ты тоже на его стороне?       Ли Цзяна разозлило это настолько, что он сжал руки в кулаки. Принцесса ему не доверяет, что думает, будто он может пойти против императорского указа? — Я столь глуп в твоих глазах?! В Се Ливэе играет обида и злость, разве я настолько наивен?! Я прошел через море крови и трупов и так же жалею все потери, но я всего лишь подчиненный, который не может пойти против указа! А Се Ливэй не предаст своего отца.       Се Мин Лань внезапно засмеялась и нежно провела рукой по струнам гуциня: — Ты так уверен в этом? Из-за того, что мать Се Ливэя была из государства Цинь, его не тронули. Министры защищают его лишь чтобы не начать конфликт еще и с государством Цинь. А если начнётся война, то наследный принц может стать пешкой, которой можно шантажировать другую сторону. И ты все еще думаешь, что Ливэй верен государству? Верен такому отцу? — Я провел с ним столько времени и могу судить сам! — Почему ты слушаешь его? — она сорвалась на крик. — Ты разве не видишь, что он замышляет?!       Ли Цзян глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. — Принцесса, если я его не пойму, то кто тогда сможет?       Се Мин Лань потеряла дар речи от его слов. — У Се Ливэя никогда не было человека, который заботился бы о нем. — Он потянет тебя за собой, — констатировала она. — Я пойду, отдыхайте. — Ли Цзян, если ты сейчас уйдешь, то знай, что ты для меня перестанешь быть старшим братом.       Ли Цзян остановился. Это было впервые за много лет, когда он услышал свое имя из ее уст, и от этого стало так горько. — Неважно, для меня ты всегда будешь младшей сестрой.       Он развернулся и пошел к выходу.

***

      Ли Цзян всю ночь не мог уснуть. Ворочаясь с бока на бок, он думал о принцессе, о наследном принце, даже вспоминал наставника. Се Мин Лань смотрела на него так холодно, непривычно. За годы во дворце она стала сильной и держалась величественно. От одного ее взгляда можно было покориться.       Но что же сделали с ее непоколебимой волей эти дворцовые стены? После того как все ее близкие покинули ее, она пыталась жить, как прежде, но прежде уже не могло быть. Она заперлась в себе, но во дворце ей никогда не давали расслабиться даже на миг. Император намеревался выдать ее замуж, но она отвергала все предложения, продолжая заниматься своими делами.       Вскоре Ли Цзян заснул только к рассвету, но его пробудил шум копыт и громкие крики слуг. Он подскочил и вышел из своей комнаты. На внутреннем дворе поместья собрались императорские стражи, возглавляемые министром наказаний. Ли Цзян увидел отца, окруженного людьми с оружием, и его сердце почти остановилось. Он бросился к отцу, закрывая его телом. — Отец! — выкрикнул он.       Министр поднял руку, и ему тут же передали императорский указ. — Примите императорский указ! — объявил министр.       Ли Цзян и Ли Хань странно переглянулись, затем поклонились, внимательно слушая. Ли Цзян подумал, что возможно император хочет отметить заслуги его отца за примирение сторон и верность. Но разве награды вручают в такой обстановке, на фоне императорской стражи? — Ночью, в час иньши, армия генерала Ли Ханя напала на ворота императорского дворца. Приказано арестовать его и доставить живым или мертвым. — Что? Отец не мог сделать такое! — Ли Цзян выступил вперед. Его дыхание перехватило, а глаза покраснели.       Министр свернул императорский указ и махнул рукой, давая сигнал страже.