Внутренний свет

Обеликс внезапно ахнул, непроизвольно выдернув руку из слабой, дрожащей хватки Астерикса. Его действие заставило Астерикса упасть на колени, но в данный момент с этим ничего нельзя было поделать. От прикосновения его друга в руке большого Галла внезапно вспыхнула боль - ощущение жжения. Обеликс в ужасе посмотрел на свою руку, заметив странный, покрытый волдырями след, который Астерикс оставил на его коже. Это был идеальный отпечаток руки, ладонь и каждый отдельный палец были четко различимы. Ожог придал плоти яркий раздраженный оттенок розового, который выглядел еще более живым, поскольку контрастировал с бледным оттенком его неповрежденной кожи. Это все еще жгло, онемевшее, ползущее покалывание, от которого было и щекотно, и больно. Это было так, как если бы Обеликс случайно коснулся жара танцующего пламени. "Не прикасайся к нему!" Обеликс вскрикнул, когда несколько галлов двинулись на помощь Астериксу, который практически бился в конвульсиях на земле у их ног. Он чувствовал себя ужасно, отдавая подобный приказ - оставить своего лучшего друга на коленях от боли, но у него не было попросту выбора. Он не хотел, чтобы кто-то еще обжёгся. "Что-то не так! Если вы дотронетесь до него, вам будет больно! " Другие галлы отпрянули назад, широко раскрыв глаза и закрыв рты. "Кто-нибудь, позовите Гетафикса!" Оглядевшись по сторонам, чтобы посмотреть, не собирается ли кто-нибудь еще стать добровольцем, Какофоникс сорвался с места, как испуганный олененок, и побежал к своему друиду так быстро, как только могли нести его ноги. Он был самым логичным кандидатом, будучи, возможно, самым быстрым жителем деревни после Обеликса, когда не находился под действием Волшебного зелья. Его длинные, тонкие ноги и годы обучения убегать от разъяренных критиков его музыкальных талантов окупились тем, что он исчез из поля зрения в считанные секунды. "О боже!" Обеликс обернулся на восклицание Импедименты. Жена вождя вместе с несколькими другими женщинами суетились над Фуллиатоматиксом и Негигениксом, которые до боли держали руки перед собой ладонями вверх. Они были обожжены и покрыты волдырями, как рука Обеликса, и выглядели довольно противно и раздраженно на жарком солнце. Большой Галл понял, что, когда двое мужчин поймали Астерикса, они тоже, должно быть, были обожжены. Как это было возможно, было за пределами понимания Обеликса. Насколько он знал, люди не способны обжигать людей простым прикосновением к ним. Это было неестественно, а если это было неестественно, то это должно было быть волшебством. И если это была магия, то это должено быть Мастикс. Опять же, самый крупный Галл почувствовал, что испытывает очень сильную неприязнь к темному друиду. Ему хотелось, чтобы этот парень был в пределах его досягаемости, он бы скоро заставил этого человека оставить своих друзей в покое. По крайней мере, ему хотелось думать, что он так поступит. Но в глубине души Обеликс знал, что даже он, со всей своей силой и размерами, не сможет по-настоящему противостоять чему-то столь могущественному, как настоящая, злая магия. Обеликс оглянулся на своего друга, стоящего на коленях у его ног и дрожащего в агонии. Это было едва ли не больше, чем мог вынести великодушный Галл. Опустившись на колени, что было не совсем легко для человека его комплекции, Обеликс занес руки над Астериксом, изо всех сил желая прикоснуться к своему другу, чтобы заверить маленького галла, что все будет хорошо. Кожа Астерикса оставила болезненные следы на его руке и руках двух других мужчин,Обеликс не мог держать друга, не поранившись снова. Он не мог отнести его к Гетафиксу, он ничего не мог сделать. Но маленький воин выглядел таким обиженным и напуганным, что Обеликс всерьез подумывал протянуть руку и поднять Астерикса, несмотря на опасность. Но затем, внезапно осознав, что, возможно, кожа Астерикса - единственное, что может обжечь его. Возможно, его одежда защитит крупного Галла от огненного прикосновения. Не раздумывая ни секунды, Обеликс осторожно протянул одну из своих огромных, окаменевших рук и нежно положил ее на дрожащую спину Астерикса, где его полностью прикрывала черная туника. Не чувствуя боли от происходящего, Обеликс немного усилил давление в успокаивающей манере. Он испытал одновременно облегчение и беспокойство, когда Астерикс наклонился к нему, как будто это было единственное, что защищало его от боли. Обеликсу этого показалось недостаточно, но это было все, что он мог сделать. Виталстистикс стоял прямо за самым большим галлом, взволнованно заламывая руки. Часть его не могла поверить, что это происходит. С того утра события развивались так быстро, и теперь на Астерикса напали дважды. Может, Виталстистикс и не был деревенским воином, но он был деревенским лидером. Он отвечал за остальных. Как и его отец до него, Виталстистикс должен был вести их,помогать им, направлять их. Честно говоря, его цель не была далека от цели Астерикса. Они оба работали, чтобы другие были в безопасности и счастливы. Вождь принимал решения, чтобы другие могли выполнять их на благо деревни. Это было самое высокое положение в галльской культуре, самое желанное и вызывающее зависть. Предполагалось, что это признак силы и храбрости...но прямо сейчас, глядя сверху вниз на страдания своего друга, Виталстицикс чувствовал себя слабым и беспомощным. Он должен был знать, что Петуния опасна. Он должен был знать, что ничего хорошего не выйдет из таинственных незнакомцев, которые забредут в деревню темной ночью. Он должен был знать. Импедимента стояла рядом со своим мужем, крепко сжимая его руку, пока они в ужасе наблюдали за событиями, происходящими вокруг них. Глаза Импедименты расширились при виде ужасающих ожогов на руках кузнеца и торговца рыбой, а также на руке Обеликса; она беспокоилась о том, что такая сила делает с самим Астериксом. Маленький воин хватал ртом воздух, позволяя Обеликсу поддерживать его спину, хотя он дергался и дрожал при каждом прерывистом вдохе. Жена вождя была поражена, когда доставщик менгиров наклонился вперед, чтобы еще раз коснуться Астерикса, после того как уже обжегся однажды. Но Импедимента вздохнула с облегчением, когда большой галл не почувствовал боли от действия, пока его контакт оставался в области одежды Астерикса. Ее глаза были полны печали и страха, когда она увидела изможденный вид низкорослого Галла. Астерикс изо всех сил старался держаться, Импедимента могла это сказать. Иногда ее действительно поражало, сколько мог выдержать этот маленький человечек. Астерикс был всего на несколько дюймов выше ее, и все же, что касалось его храбрости, он затмевал их всех. Он был уникальным, смелым, с золотым сердцем. Наблюдать за его страданиями было еще мучительнее. Негигеникс и Фуллиавтоматикс обменялись нервными взглядами. Пульсирующая боль в их руках уменьшилась до тупого жжения; хотя ни один из мужчин не чувствовал,что сможет выдержать взгляд на это. Их желудки скрутило от неожиданного запаха горелой плоти, а также от волдырей, которые теперь покрывали их ладони и пальцы. Бактерия и миссис Фуллиавтоматикс хлопотали над обугленными ранами своих мужей, изо всех сил стараясь не упасть в обморок при виде этого, одновременно пытаясь утешить мужчин, просто находясь рядом с ними. Ожоги были шоком. В конце концов, когда вы прикасаетесь к кому-то, вы не склонны ожидать, что почувствуете себя так, словно схватили котел с кипятком. Это было больно, и самое смешное, что больно стало не сразу. Как для Негигеникса, так и для Фуллиавтоматикса ни один из них по-настоящему не чувствовал боли до тех пор, пока они не передали Астерикса Обеликсу. Тогда они почувствовали это; и это был не тот опыт, который они хотели бы испытать когда-либо снова. Все жители деревни оставались совершенно неподвижными, наблюдая в мучительном молчании, как продолжается атака на Астерикса. Они страстно желали отвести маленького воина в одну из хижин; любую из хижин. Здесь, на открытом месте, они чувствовали, что ничто не защищает маленького галла от заклинания Мастикс. Конечно, все они знали, что это ничего не изменит. Атака внутри была такой же сильной и опасной, как и снаружи. Но казалось, что сам воздух; солнечный свет и яркое, чистое, голубое небо были ядовиты. Любой из них в мгновение ока променял бы прекрасный день на темный, влажный коттедж, если бы это принесло хоть какую-то пользу. Они чувствовали себя напуганными и беспомощными. Они ничего не могли поделать, пока Какофоникс не вернулся с Гетафиксом. Они молились, чтобы их друид смог чем-нибудь помочь. Обеликс не сводил взгляда с Астерикса. Поза большого галла была жесткой и решительной, как будто он готовился противостоять урагану. Он не убрал свою руку со спины Астерикса, надеясь, что это как-то утешит его друга. Во всей Галлии Обеликс ни за что не собирался отпускать его. Светловолосого воина трясло так сильно, что было удивительно, как он не покатился по песку. Хватка, которую он держал на собственной груди, ничуть не ослабла. На самом деле, по мере прохождения секунд, онп сжималась все крепче. С ужасом Обеликс понял, что атака его друга усиливается по мере того, как Астерикс слабеет. Ко всеобщему облегчению, мгновение спустя Какофоникс быстро вернулся, практически волоча Гетафикса за рукав его белой мантии. Дело было не в том, что друид не хотел приходить, он просто попросту не мог угнаться за деревенским бардом, когда тот бешено мчался по тропинкам. Остановившись так резко, что они заскользили, Какофоникс указал на Астерикса нервным, дрожащим пальцем. Бросив охапку трав, которые он прихватил с собой из своего коттеджа, Гетафикс присел на корточки рядом с двумя галлами, стоящими на коленях в пыли, на его лице была паника, и он ни в малейшей степени не контролировал себя. Он отреагировал на состояние Астерикса почти так же, как и другие, хотя и знал, что лучше не трогать своего друга. "Это Мастикс!" Обеликс взорвался, заявляя очевидное в своем сильном страхе. "Он снова нападает на Астерикса!" Жители деревни вздрогнули от эмоциональной боли, прозвучавшей в глубоком голосе. Обеликс и Астерикс были неразлучны. Они всюду ходили вместе - все делали вместе. Они были такими же разными, как день и ночь, но так же зависели друг от друга. С самого рождения они были рядом друг с другом, и теперь звук в голосе Обеликса говорил об ужасном страхе, что Астерикс может разорвать эту связь, если они не смогут немедленно что-нибудь сделать, чтобы спасти его. Гетафикс пытался привести свои мысли в порядок, хотя это было трудно. Его эмоции бушевали, рассеивая его сосредоточенность, угрожая ввергнуть его в полную панику. Он уставился на Астерикса, оценивая симптомы, которые мог визуально разглядеть с первого взгляда. Бледное лицо Астерикса, прерывистое дыхание и отчаянная хватка за грудь свидетельствовали о той огромной боли, которую испытывал маленький Галл. Друид видел, как тот подергивался и дрожал, ему пришлось подавить очередной прилив неистовой энергии, когда он заметил слабое, зловещее свечение, исходящее из-под дрожащей руки Астерикса. Не было никаких сомнений, что это дело рук Мастикса. Гетафикс вполголоса проклял своего бывшего сокурсника, когда начал рыться в припасах, которые принес из своей хижины. Он не мог понять, почему Мастикс снова нацелился на Астерикса, и так скоро. У них не было волшебного зелья, мог ли Мастикс все еще пытаться заставить его сварить его, мучая его друга? Эта мысль наполнила друида не только ужасом, но и яростью. Обеликс наблюдал за трясущимися руками друида, когда Гетафикс копался в различных травах, выбирая одни и отбрасывая другие. "Пожалуйста, Гетафикс! Наложи нейтрализующее заклинание! Пожалуйста!" Каким бы тупым ни был иногда Обеликс, он часто удивлял своих собратьев-галлов, когда по-настоящему ясно мыслил. Хотя это случалось редко, когда это случалось, это приходило к нему с толчком - как вспышка подсознательного понимания, которая заставляла его думать о вещах или делать то, чего он обычно не делал. Сейчас был один из тех редких моментов. Очевидная опасность, в которой находился Астерикс, прояснила его разум, заставив вспомнить, что совсем недавно сказал Гетафикс. Нейтрализующее заклинание освободит Астерикса, Обеликс знал, что это произойдет. Гетафикс сказал, что это сделает Мастикс бессильной, и в данный момент это было именно то, что нужно было сделать. Было ли это долгосрочным или нет, это должно было прекратиться. Сейчас же! Гетафикс посмотрел в глаза более крупного галла, увидев панику, которая, как знал друид, отражалась в выражении его собственного лица. По правде говоря, он планировал сделать именно то, о чем сейчас просил Обеликс. Но он колебался. Он не был так уверен, что Нейтрализующее заклинание будет такой уж хорошей идеей, как раньше. Чем больше он вспоминал, тем больше ему не хотелось его пробовать. Это заклинание точно не было одним из его величайших триумфов. Напротив, он мог бы даже причислить его к своим худшим неудачам. Эксперимент был разочаровывающим и изматывающим, что, безусловно, стало бы для них недостатком прямо сейчас. Это было слишком рискованно, слишком мало шансов...Но затем Гетафикс вернул свой печальный взгляд к Астериксу. Он не мог позволить своему другу продолжать страдать. Не тогда, когда было что-то, что он мог сделать, чтобы помочь. Друид принял решение тогда и там. Заклинание должно сработать. Он бы заставил его сработать. Взяв последние несколько ингредиентов из красочной кучи припасов, Гетафикс поместил различные травы и корни в маленькую ступку, которую он по своему усмотрению захватил с собой. Взяв в руки деревянный пестик, друид измельчил растения в мелкий серовато-коричневый порошок, который странно пах грязью и углем. Он сделал это гораздо быстрее, чем обычно; кое-где немного перелилось через край, хотя и не настолько, чтобы вызвать проблемы. Не сводя глаз с Астерикса, Гетафикс осторожно высыпал похожее на пыль вещество на ладонь. Он опустил глаза на порошок, словно обдумывая какой-то последний, неприятный вариант, затем он встал вместе с жителями деревни, все еще собиравшимися вокруг. Произнеся драматическую фразу на каком-то непонятном языке, которая была забыта в тот момент, когда ее услышали, друид взмахом своей старческой руки подбросил порошок в воздух. Частицы не упали на землю, как ожидали галлы; вместо этого они были подхвачены в воздух, как будто их подхватил сильный ветер. Только ветра не было. Атмосфера была абсолютно спокойной. Они с любопытством наблюдали за порошком, дрейфующим высоко над их головами, удивленные тем фактом, что заклинание было таким тонким. "Закройте глаза!" Крик Гетафикса раздался как раз вовремя, предупредив жителей деревни и заставив их действовать за несколько секунд до яркого, беззвучного взрыва радужного света. Даже сквозь веки и закрытые щитами лица они увидели вспышку, заставившую разноцветные узоры заплясать в их плотно закрытых глазах. Когда взрыв утих и все они снова посмотрели на небо, они не увидели никакой разницы. Никакой странной окраски; никакого мерцающего видимого поля. На самом деле, все выглядело разочаровывающе обычным и совсем не похожим на заклинания. Как будто ничего волшебного или необычного вообще не происходило. Виталстистикс растерянно заморгал, глядя в чистое голубое небо. "Это ... это сработало?" "О, это работало", - ответил Гетафикс напряженным голосом. Он был немного бледнее, чем минуту назад, и немного запыхался, но во всем остальном он казался совершенно здоровым. "Гетафикс!" Все взгляды обратились к Обеликсу. Большой Галл теперь баюкал Астерикса, испытывая облегчение от того, что жжение покинуло кожу его друга. Астерикс был обмякшим, но в сознании, полностью измотанным мучительным опытом. Его руки все еще лежали на груди, хотя боль, несомненно, прошла. Легкое давление помогло облегчить оставшуюся тупую боль, а также память о ней. Это было похоже на легкую болезненность, которая возникает после того, как судорога в ноге наконец прошла; своего рода укол, напоминающий о том, что они должны быть благодарны, что боль прошла. Маленького воина била дрожь, но это были не те сотрясающие тело толчки, которые были раньше. Это были остатки потрясения и страха маленького галла. Обеликс смотрел на него сверху вниз в великой тоске, желая, чтобы он мог сделать больше. Гетафикс поспешил вперед, опустился на колени рядом с ними и протянул руку, чтобы проверить Астерикса. Друиду хотелось бы уложить Астерикса на землю, где он мог бы лучше его видеть, но было более чем очевидно, что Обеликс будет крайне неохотно это делать. Несмотря на то, как нежно он держал своего друга, хватка самого большого галла была твердой, он был полон решимости уберечь от любой опасности и боли. Астерикс был в безопасности. Если бы Мастикс хотел снова навредить воину, ему пришлось бы сначала разобраться с Обеликсом. Друид наклонился вперед, пытаясь прочесть выражение лица Астерикса, задаваясь вопросом, насколько осведомлен маленький галл. После такого испытания он ожидал, что Астерикс будет без сознания, хотя Гетафикс был чрезвычайно рад, что это не так. "Астерикс? Ты меня слышишь?" Измученное лицо уловило его голос, и маленький галл повернул голову, чтобы посмотреть на него, испустив сдавленный, дрожащий вздох. "...Э-это ... п-больно ..." Глаза и друида, и деревенского жителя наполнились жалостью при этом мягком, произнесенном шепотом заявлении. Это, несомненно, было намного хуже, чем просто "больно". То, как Астерикс задыхался и съеживался; корчился, было ближе к "мучительно". Но, конечно, Астерикс никогда бы в этом не признался. Он бы не хотел пугать их больше, чем уже напугал. Именно таким был Астерикс: даже сейчас он думал о них больше, чем о себе. Как их другу удавалось делать это в его нынешнем состоянии, было загадкой, и это неприятно трогало их сердца. В основном потому, что они знали, что если они когда-нибудь окажутся в такой ситуации; когда-нибудь им будет так больно, они, вероятно, никогда не смогут сделать это сами. "Да, Астерикс ... Я знаю", - мягко успокоил Гетафикс, стараясь не казаться таким взволнованным, каким он был на самом деле. "Но теперь ты в безопасности. Я наложил нейтрализующее заклинание. Мастикс не сможет атаковать еще некоторое время...А к тому времени у нас будет план. " Он действительно хотел бы иметь возможность пообещать им всем, что Мастикс больше никогда никому из них не причинит вреда. Но Гетафикс знал, что его заклинание не продлится долго. Мастикс в конце концов разберется. И что бы они сделали потом? И почему Мастикс продолжал нападать на Астерикса? Они вскоре обсудят это, но прямо сейчас им нужно было вернуть Астерикса обратно в дом. Астерикс казался расстроенным этой новостью. "Н-Но...Гетафикс ... ты ... ты с-сказал, что ... с Нейтрализующем... заклинанием ... что-то не так..." "Не говори", - быстро сказал друид, не только потому, что сейчас было не время обсуждать те несколько проблем с его магией, о которых он упоминал ранее, но и потому, что он не был уверен, насколько серьезно пострадал Астерикс. "Позволь мне получше рассмотреть тебя, прежде чем ты снова начнешь быть героем". Он получил слабую улыбку от маленького воина, но Гетафикс обнаружил, что ему пришлось очень постараться, чтобы ответить на нее. Друид поднял глаза на Обеликса, заметив обеспокоенное выражение лица галла. "Как ты думаешь, ты сможешь отнести его обратно в мою хижину?" На самом деле это был глупый, вводящий в заблуждение вопрос. Все знали, что Обеликс был гораздо более чем физически способен перенести кого угодно куда угодно. Настоящий вопрос Гетафикса был скорее вопросом об эмоциональном состоянии большого галла. Смог бы Обеликс мысленно перенести перенос своего слабого и раненого лучшего друга в хижину друида? Это был реальный вопрос. Но Гетафиксу не стоило беспокоиться. В данный момент страх и гнев Обеликса подпитывали его, и шок от утренних событий еще не полностью дошел до него. Эмоциональная сила большого галла придавала ему сил, и он чувствовал, что был бы готов и способен унести Астерикса на край света, если понадобится. Осторожно поднявшись с Астериксом, бережно удерживаемым его большими, сильными руками, Обеликс повернулся и направился обратно к хижине друида, где Астерикс лежал раненый только этим утром. Было несправедливо, что маленький Галл дважды пострадал за один день. Было несправедливо, что в тот момент, когда он, наконец, оправился достаточно, чтобы стоять на собственных ногах, Мастикс, не задумываясь, ударил его в ответ. Это было несправедливо. Все было так просто. Обеликс страстно желал, чтобы это было последнее несчастье, которое огорчит его друга; огорчит любого из них ... но, почему-то, у него было чувство, что это только начало. _______ Мастикс громко выругался, глядя в сторону деревни с выражением крайней ненависти. Мысленным взором он мог просто представить этих ничтожных жителей деревни, собравшихся вокруг этого жалкого, маленького, светловолосого галла. Он практически чувствовал их облегчение и надежду, поскольку его заклинание было внезапно заблокировано. Он ожидал, что Гетафикс попытается что-нибудь предпринять - это был способ старого дурака. Но Мастикс был незнаком с этим конкретным заклинанием. В противном случае оно бы ему ни в малейшей степени не помешало. Это заклинание практически светилось в магическом стиле Гетафикса, у каждого друида было такое. Как у каждого дома есть свой собственный аромат, или у каждой культуры есть свои костюмы, так и у каждого друида была своя, узнаваемая магия. Гетафикс всегда был исключительно ярким и жизнерадостным, к большому неудовольствию Мастикса. Заклинание, которое разрушило его, должно быть, было чем-то, что Гетафикс состряпал сам. Но Мастикс был зол и из-за чего-то другого. Даже если бы Гетафикс не вмешался, Мастикс знал, что он не совершил бы своего собственного заклинания. Хотя он был уверен, что его магия причинила маленькому Галлу значительную боль и агонию, Астерикс был слишком далеко. Слишком далеко, чтобы действительно добраться так, как ему было нужно. Это было заклинание малой дальности действия, требовалось, чтобы жертва находилась всего в шести ярдах от заклинателя, и даже это растягивало действие. Мастикс все равно попробовал это, больше из любопытства, чем по какой-либо другой причине, в качестве теста. Но теперь его опасения подтвердились. Чтобы достичь своей цели, ему нужно было быть очень близко к Астериксу. Очень близко. И это будет нелегко, особенно сейчас. Если бы только он знал о том, кем был маленький Галл раньше, то он бы не тратил свое время в деревне на поиски этого Волшебного Зелья. Он бы нанес удар прямо там, и ничто не смогло бы его остановить. Мастикс раздраженно проворчал. Теперь все будет сложнее - достичь его цели будет сложнее. Но Мастикс был уверен, что в конце концов сможет разрушить чары Гетафикса, это был только вопрос времени, а у Мастикса его было предостаточно. Ему просто нужно было продолжать давить, сокрушать их. Гетафикс никогда не был так силен, как он; и Мастикс был уверен, что сможет победить. Тогда у него была бы сила, с которой никто не мог сравниться. Он смог бы отомстить дуракам в Карнуте - Достопочтенному друиду. Гетафиксу и всем этим маленьким жителям деревни: каждому мужчине, женщине и ребенку из них. Не имело значения, что галлы никогда даже не слышали о нем до того дня. Они были друзьями его врага, и этого было достаточно. Он заставит их всех увидеть, кто величайший. Он заставит их всех заплатить, заслуживают они этого или нет. Они все будут страдать. Это был всего лишь вопрос времени.