Внутренний свет

Гетафикс зашуршал огромной стопкой пергаментов и томов в домашнем переплете. Он сморщил нос, пытаясь не чихнуть, когда неизмеримое количество пыли осело с книг и поплыло в воздухе вокруг него. Это был кошмар. Более тридцати пяти лет записей, каракулей, мыслей, наблюдений, успехов и неудач - все это хранилось в ужасном беспорядке. Друид сильно сожалел, что он чаще обращался к своей прискорбной привычке быть неопрятным. Возможно, он пытался один или два раза классифицировать их; пытался отсеять бредни от реальных заклинаний, но эти попытки были уже далеко в прошлом, и останавливаться на них было бы бесполезно. Это было неудобно; особенно с учетом того, что они были в такой спешке. Гетафикс обнаружил, что ему приходится заставлять себя замедляться, поскольку он начал ронять вещи, что еще больше затрудняло выполнение их задачи. Его нервы были действительно на пределе, хотя друид делал все возможное, чтобы скрыть это. Мастикс мог вернуться в любой момент, и в следующий раз им могло не так повезти. Магия темного друида была намного сильнее, чем когда-либо. Она была сильнее любой магии, которую Гетафикс когда-либо видел или даже слышал. Этот сокрушительный вес парализующего заклинания был таким стабильным, что оставлял видимые следы как на нем, так и на Астериксе. Заклинания такого рода обычно не были физическими. Чаще всего они были иллюзией, обманывающей чувства, заставляющей поверить, что существует физическая боль. Но Мастикс каким-то образом достигла какой-то формы магии помимо этого, будучи способной причинять реальный, весомый вред. Рядом с ним Астерикс и Обеликс помогали перекладывать бумаги с многочисленных полок и полочек, перенося их на стол, где их можно было разложить и просмотреть. Обеликс мог тащить гораздо больше за раз, что не обязательно было плохо. Это означало, что Астериксу оставалось нести меньше. Маленький галл все еще немного пошатывался на ногах, но он зажил значительно быстрее, чем ожидал Гетафикс. Вероятно, потому, что Астерикс был намного моложе пожилого друида; поэтому он поправился быстрее. Но низкорослый галл выглядел усталым и измученным, что заставило Гетафикса задуматься, не чувствовал ли его друг недомогания перед инцидентом с Мастиксом. Из двух спутников друида Астерикс был наиболее мотивированным; он двигался быстрым, сосредоточенным шагом. Ему нужно было защищать деревню, и этого было достаточно, чтобы заставить его работать так быстро и эффективно, как только он мог. Угроза надвигающейся темноты была тусклым облаком на задворках сознания маленького галла, вечно напоминая ему о "что, если" и "что может случиться, если они не смогут вовремя найти решение". Он не мог спокойно смотреть, как кто-то из его друзей страдает от руки Мастикса. Видеть Гетафикса, попавшего в ловушку этого ужасного заклинания, было достаточно душераздирающе. Но в этой деревне было полно мужчин, женщин и детей; их нужно было обезопасить любой ценой. Каждый галл до последнего был важен, и Астерикс был полон решимости поставить их жизни выше своей собственной, если понадобится. Хотя, перебирая бесконечный беспорядок друидических заметок, Астерикс горячо надеялся, что до этого никогда не дойдет. Обеликс, с другой стороны, все еще не совсем понимал все, что произошло до сих пор. Он не понимал, зачем Мастиксу понадобилось Волшебное Зелье. Гетафикс сказал, что хотел этого ради силы, но для Обеликса это все еще не имело смысла. Он попал под действие зелья, когда был совсем маленьким мальчиком, что придало ему невероятную силу. Насколько всем было известно, Обеликс был самым сильным человеком в мире. И все же, он не понимал, что с ним сделали такого, чего хотел бы Мастикс. Злой человек уже обладал смертоносной силой, о чем свидетельствует магия, которую он использовал как против Астерикса, так и против Гетафикса. Что бы к этому добавила сила? Насколько знал Обеликс, не было никакой связи между физической силой и магической. В конце концов, всякий раз, когда Гетафикс пил Волшебное Зелье, что он делал редко, он становился внешне сильным, как и все остальные. Но это не улучшило его магию; и это никоим образом не продвинуло знания друида. Не было никакой связи. И это ужасно смутило Обеликса. "Почему Мастикс думает, что Волшебное Зелье сделает его таким могущественным, Гетафикс?" - наконец спросил большой галл. Его вопрос нарушил молчание, которое длилось последние несколько минут. Друид ответил, не отрываясь от тяжелого тома, который он изучал. "Дело не в том, что он думает, что это сделает его могущественным, Обеликс", - Гетафикс сделал все возможное, чтобы объяснить. "Это более символично". "Символично?" "Да. Как своего рода трофей; знак достижения. Его будут считать лучшим, потому что у него есть то, что считается лучшим". Гетафикс наконец поднял глаза, заметив озадаченное выражение лица Обеликса. Друид вздохнул. "Мастикс думает, что если он заберет у меня Волшебное Зелье, я стану менее могущественным, что сделает его более могущественным. Ты понимаешь?" Обеликсу хотелось бы сказать, что он все полностью понял, но это было бы ложью. Но он не хотел расстраивать друида еще больше, чем уже расстраивал, поэтому выбрал золотую середину. "Немного". Они вернулись к своей задаче, складывая бумаги, которые уже были просмотрены, в стопку на полу. Снова воцарилась тишина, прежде чем Обеликс озвучил свой следующий вопрос. "Как ты думаешь, что сделает Мастикс, когда узнает, что не получит от нас никакого зелья?" Гетафикс и сам задавался этим вопросом. "Я ... не уверен. Мы всегда могли надеяться, что он просто развернется и уйдет ... но, почему-то, я не вижу, чтобы это произошло. Мастикс всегда был очень настойчив. Ему это не понравится, и он может продолжать пытаться взять это силой, как он пытался сделать ранее. Его сила возросла с тех пор, как мы оба были учениками у Карнутов...Я даже не уверен, на что он полностью способен сейчас." "Ты ... ты же не думаешь, что он попытается ну...ну причинить боль тебе или Астериксу снова, не так ли?" Обеликс отчаянно желал, чтобы Гетафикс развеял его страхи. Он бросил на Астерикса быстрый взгляд, зная, что его друг слушает, даже несмотря на то, что был сосредоточен на копании в пергаментах. Гетафикс хотел утешить большого галла так же сильно, как Обеликс хотел, чтобы его утешали, но сделать это значило бы дать ложную надежду. "Да, Обеликс. Я верю, что он попытается. Предпочтительно, он захочет искалечить меня и сделает это любыми способами...даже причинив вред одному из вас или другим жителям деревни ". Глаза Обеликса расширились от недоверия. "Но... но это неправильно!" - заявил он сердито, но с сильным оттенком страха за этим. "Конечно, он не стал бы нападать на женщину или ... на... детей ...?" Его голос затих, когда Гетафикс печально покачал головой. "Мастикс сделает все возможное, чтобы получить то, что он хочет. Вот почему он был изгнан". "И что же он сделал?" Голос Астерикса донесся из пыльного угла, где он был почти полностью невидим за растущей стопкой толстых старых книг. "Должно быть, это было довольно плохо - быть изгнаным". Два галла не заметили тени, упавшей на лицо их друида. Мысли Гетафикса вернулись к той ужасной, роковой ночи, произошедшей много лет назад. Он все еще отчетливо помнил это; каждый звук, зрелище и ощущение. Это все еще причиняло эмоциональную боль, как и тогда. Гетафикс действительно не хотел это обсуждать. Совсем нет. Но он был обязан перед своими друзьями предупредить их о том, с чем они столкнулись, и единственный способ, которым он мог это сделать, - рассказать им все. "Мастикс был изгнан... после нашей Друидической Церемонии", - запинаясь, начал он. "Церемония?" "Да, Обеликс. Это событие, в котором друиды-ученики переходят, чтобы стать настоящими магами. Чтобы пройти, каждый должен выполнить простое заклинание, без ошибок или инцидентов. Если ему это удается, ученик становится полноценным друидом". Гетафикс сделал паузу, вспоминая. Он вспомнил гул радости и возбуждения, который витал в воздухе в тот день; с легким оттенком нервозности. Все студенты хотели сделать это; все они стремились сдать экзамен ... но Мастикс больше всего. "Все провели свою презентацию, включая меня, оставив выступать только Мастикса. Он... он творил темную, запретную магию... И, в результате, один из наших старших друидов был убит." Обеликс и Астерикс резко подняли глаза, широко раскрывшись от шока. Они были ошеломлены, хотя, по всем правилам, не должны были. Оба галла видели ненависть и злобу, исходившие от Мастикса; чистое злое намерение. Астерикс больше всего должен был понимать, что бывший друид был более чем способен на убийство. Он почувствовал прямую силу ненависти и гнева Мастикса. Даже Обеликс, который испытывал только сильный страх, который Мастикс мог вселить в чью-то душу, понял, что он знал, пусть только подсознательно, что Мастикс может убивать. Просто это не было ни одной из первых мыслей галлов; они никогда не думали о людях хуже, пока им не давали на то повод. И теперь им его дали. Но Обеликсу все еще было трудно это осознать. "Ты имеешь в виду... убит?...Типа, убит, мертв?" - спросил он, как будто, может быть, просто может быть, у этого слова было какое-то другое значение. Гетафикс с несчастным видом кивнул. "Заклинание, которое использовал Мастикс, было Заклинанием Извлечения из Книги Олк; книги запрещенных заклинаний. Старейшина, которого он убил, Проликс, был особенным человеком. Он был Солас Анам..." "Соларс что?" Прервал его Обеликс. Из троих мужчин он был единственным, кто был полностью очарован рассказом. Он перестал просматривать бумаги, уделяя Гетафиксу все свое внимание. Астерикс, с другой стороны, все еще работал, его слишком поджимало время, чтобы остановиться. Но он слушал. Обеликс мог сказать это по тому, как крылья на шлеме светловолосого галла стояли прямо. Было довольно странно, что маленький шлем с перьями всегда, казалось, передавал эмоции Астерикса. Гетафикс тоже продолжал работать, даже когда он говорил. Он с досадой закрыл книгу, которую только что счел бесполезной, и отбросил ее в сторону, продолжая рассказ. "Солас Анам, Обеликс. Очень редкий, одаренный человек. Внутри них заключена особая сила. Проликс был одним из них. Мастикс знал и хотел испытать на нем Заклинание Извлечения, одновременно завоевав уважение старших...Он не знал, что заклинание убьет Проликса, в этом мы были уверены. Но в данном случае это не имело значения. Мастикс был изгнан той ночью. Он ушел, но наслал ужасные заклинания, которые уничтожили Карнуты, и, если бы нам не так повезло, могли бы стать причиной гибели многих. Мы были вынуждены бежать; и я пришел сюда." "Как давно это было?" Астерикс вздохнул, сделав паузу в своей работе. Он уловил огорченный, почти страдальческий тон в голосе друида и поэтому был глубоко обеспокоен. Он никогда не осознавал, насколько травмирующей была жизнь Гетафикса до прибытия в деревню. На самом деле, Астерикс никогда по-настоящему даже не задумывался о том, что у друида была жизнь где-нибудь еще до этого вообще. Теперь, когда он подумал об этом, было неловко предполагать подобное. То, что Гетафикс прожил в деревне Астерикса всю жизнь, не означало, что Гетафикс жил там всегда. Он просто никогда раньше не задумывался об этом. Гетафикс действительно улыбнулся, хотя это было скорее горько, чем радостно. "Ровно за день до вашего рождения". "Но этот парень, Проликс", - заговорил Обеликс, "Если у него был этот Солас ... Солас ... эта сила, почему он не мог просто использовать ее для борьбы с заклинанием Мастикса?" "Из того, что я понимаю, это не та сила, которую может направить или использовать тот, кто ею одарен. Скорее, это живет в них, через их индивидуальность. Это скорее подарок для окружающих, чем для самих себя. Как? Я не знаю", - признался Гетафикс. "Я провел небольшое исследование по этому вопросу несколько лет назад, но после того, что произошло в Карнутах; ну, это просто оказалось ... слишком болезненной темой". Трое мужчин погрузились в молчание. Астерикс начал анализировать всю информацию, которую Гетафикс только что предоставил им о Мастиксе, и начал включать ее в то, что он уже знал. Мастикс был человеком, который хотел быть известным повсюду за свои навыки и таланты. Он хотел, чтобы его считали величайшим среди своих сверстников, а также тех, кто его превосходил. Но, делая все возможное, чтобы быть лучшим, Мастикс преуспел только в том, чтобы стать наименьшим. На самом деле это было печально. Все, чего Мастикс когда-либо хотел, это одобрения. Астериксу почти стало жаль его ... пока он не подумал о друиде, которого убил. Проликс,так? Как трагично. Астерикс даже не мог начать понимать, насколько ужасно это, должно быть, было для других друидов; видеть, как убивают их друга. И того бедного старейшину. Он никогда не заслуживал такого ужасного конца; никто не заслуживал. Из того, что сказал Гетафикс, Проликс был очень особенным и, очевидно, был большим другом их друида. Астерикс почувствовал, как его сердце наполнилось такой печалью и сочувствием к этим людям, что он почти не мог этого вынести. "Гетафикс ... Я... мне так жаль", - это было все, что он смог выдавить. Друид поднял глаза на невысокого мужчину, всматриваясь в его скорбное выражение лица. В этом была особенность Астерикса; он был не просто сочувствующим, он был чутким. Он не просто чувствовал печаль Гетафикса; он понимал ее. И иногда это было больше, чем все силы и волшебство в мире. Хотя Астерикс никогда не говорил об этом, Гетафикс знал, что самым большим страхом маленького галла была потеря тех, о ком он заботился. Снова и снова они были близки к этому, но пока что все жители деревни оставались здоровыми и в безопасности; в основном из-за Астерикса. Хотя маленький воин никогда никого не терял, это был его худший, самый постоянный страх. И часто страх перед чем-то делает это таким же реальным, как если бы это происходило на самом деле. "Да, хорошо", - мягко сказал Гетафикс, одарив Астерикса доброй улыбкой, которая, как он надеялся, была обнадеживающей. "Это было давно. Здесь, среди вас, галлов, я приобрел более близких друзей, чем когда-либо в Карнутах. И я не собираюсь позволять Мастиксу отнять это у меня ". Лицо Астерикса снова стало сильным и решительным. "Я тоже". "Как и я", - добавил Обеликс для пущей убедительности. Гетафикс кивнул. "Хорошо. Итак, как, во имя Тутатиса, я собираюсь это сделать!" Он захлопнул пахнущий мускусом том, подняв облако пыли, и бросил его в стопку книг, которые они уже обыскали. Его разочарование, которое было отвлечено разговором, быстро вернулось с новой силой. "Мои записи в таком беспорядке, что я сомневаюсь, что смогу найти свой рецепт тушеного кабана, не говоря уже о защитных заклинаниях, которые я изучал в Карнутах!" Обеликс облизнул губы. Лично он надеялся, что Гетафикс найдет рецепт тушеного кабана. Сейчас, должно быть, было уже далеко за полдень... "Но, Гетафикс, - осторожно начал Астерикс, - разве Мастикс уже не был бы знаком с этими заклинаниями? Он был изгнан на столько лет, разве он не мог найти или создать более сильные заклинания, которые могли бы пересилить их?" Гетафикс на мгновение уставился на своего младшего товарища, по-настоящему потрясенный этим открытием. Конечно! Как глупо с его стороны! Имело смысл только то, что Мастикс продвинулся бы намного дальше всего, чему он научился в Карнутах, так же, как и он сам. Но природный дар Мастикса к магии дал бы ему преимущество. Астерикс был прав. Защитные заклинания от карнутов, скорее всего, были бы детской забавой для Мастикс. "Да, - задумчиво произнес Гетафикс, - Это совершенно верно. Итак, нам нужно то, с чем Мастикс не знаком". "Возможно, как одно из твоих собственных творений?" Глаза Гетафикса расширились. Повернувшись к стопке гораздо более свежих пергаментов, он начал перебирать их с удвоенной энергией. "Астерикс, ты гений! Мастикс никак не мог быть знаком с моей магией, не после того, как я так сильно продвинулся с тех пор, как мы с ним были учениками. Это не удержит его навсегда, но, безусловно, даст нам немного времени, чтобы придумать что-то более эффективное!" Выражение его лица стало мрачным, когда он сделал еще одно замечание. "Это объяснило бы, почему мы не смогли защититься от заклинаний Мастикса много лет назад в Карнуте. Мастикс знал все наши средства защиты. Это было похоже на попытку охранять город, когда враг знает каждое слабое место и секретный вход. Если бы только мы знали это тогда ... Ага!" Друид поднял сильно помятую бумагу из стопки, держа ее так, чтобы он мог лучше разглядеть ее на свету. Астерикс и Обеликс быстро подошли к Гетафиксу. Они вгляделись в пергамент, пытаясь прочесть размытый почерк, но безуспешно. Каракули были написаны на каком-то языке, который ни один из галлов не мог прочесть, хотя они узнали в нем одну из распространенных надписей, которые Гетафикс часто использовал для своих заметок. "Что это?" Спросил Обеликс, вытягивая шею, чтобы лучше видеть предмет, который держал в руках друид. "Это заклинание, которое я разработал несколько лет назад", - объяснил Гетафикс. Он позволил своим глазам задуматься над заметками. "Это нейтрализующее заклинание". "Нейтрализующее?" Астериксу пришлось встать на цыпочки, чтобы увидеть; противоположная проблема его гораздо более крупного друга. Гетафикс кивнул. Он несколько раз постучал по бумаге тыльной стороной ладони. "Это относится к той же категории, что и защитное заклинание, за исключением того, что вместо отражения внешней магии, как большинство, оно вообще нейтрализует любую магию в области, где оно применяется". "Значит, это что-то вроде щита?" "Нет, не совсем. Это не защитит ни от чего физического. На самом деле, если бы Мастикс захотел, с этим активным заклинанием он мог бы без проблем пройти прямо в деревню". Друид усмехнулся, увидев растерянные выражения лиц своих друзей. "Но он не смог бы использовать никакую магию. Его силы были бы совершенно бесполезны". "Тогда ты мог бы победить его", - закончил Обеликс, полагая, что это было правильное предположение. Но Гетафикс покачал головой. "Я сказал, что это нейтрализует всю магию в этом районе, Обеликс. Это означает, что, помимо самого Нейтрализующего заклинания, я тоже остался бы бессилен под его действием". Астерикс нервно покачал головой. Эта идея не вызвала у него очень хороших чувств. "Я не уверен, что мне это нравится". Гетафикс вздохнул. "Что ж, на данный момент это все, что у нас есть. Какое-то время это будет работать, хотя я не сомневаюсь, что Мастикс в конце концов с этим разберется. Но это дало бы нам немного больше времени. Он взглянул на галла пониже ростом. "Хотя я действительно думаю, что сначала мы должны обсудить это с Виталстистиксом и остальными. Есть несколько проблем с этим заклинанием, о которых, возможно, было бы благоразумно упомянуть. Но нам следует поторопиться; чем дольше мы ждем, тем больше вероятность того, что Мастикс вернется до того, как мы будем достаточно готовы защищаться." "Я схожу за ними", - вызвался Астерикс, уже направляясь к двери. Обеликс, как его всегда верная тень, последовал за ним. "И я соберу ингредиенты, которые нам понадобятся, из моей кладовой", - пробормотал Гетафикс. Он повернулся и направился в указанном направлении, исчезнув из виду еще до того, как его спутники скрылись за дверью во внешний мир летнего солнца. ... Астерикс моргнул от золотого света, его глаза слегка защипало, когда они пытались снова привыкнуть к солнцу. У него все еще болела голова, хотя она была значительно менее болезненной, чем раньше. Зелья Гетафикса часто были очень эффективными, но они не были идеальными. Астерикс надеялся, что отвар немедленно избавит его от всех болей, но, похоже, в этом отношении шансы были против него. Если не считать слабой пульсации в черепе, он все еще довольно сильно болел. Несколько его мышц болели так, как будто он мог их потянуть, но с этим он мог справиться. В общем, ему действительно очень повезло, и он знал это. Если бы силы Мастикса не были направлены не туда, или что бы там ни случилось, по словам Гетафикса, должно было произойти, он мог пострадать намного сильнее. И намного хуже. Обеликс ковылял рядом с ним. Большой галл испытал огромное облегчение, увидев, что его друг вышел и снова движется. Ничто в мире не напугало его так сильно, как вид Астерикса, пойманного в ловушку этим невидимым заклинанием. Было еще хуже, когда Астерикс потерял сознание. Когда это произошло, на несколько коротких мгновений Обеликс подумал, что Мастикс убил маленького галла. Облегчение от того, что Астерикс все еще дышит, едва не привело к тому, что Обеликс сам потерял сознание. Галлу было трудно смириться с тем, что в мире существуют люди, способные отнять жизнь у другого человека. Конечно, в прошлом жители деревни сталкивались с более чем способными злодеями, но это все равно ошеломило Обеликса. Он всегда был лучшего мнения о людях, пока они не дали ему повод поступить иначе. "Где Догматикс?" Астерикс спросил совершенно неожиданно. Он внезапно осознал отсутствие щенка. "Я оставил его в твоей хижине, когда мы впервые отправились на поиски Петунии...то есть, Мастикса". Это сбивало с толку, зная, что эти двое - одно и то же. Темный друид, должно быть, использовал заклинание, чтобы замаскироваться под женщину, потому что мужчина, которого они видели в хижине Гетафикса, совсем не был похож на Петунию. За исключением одежды и глаз. Почему Мастикс смог изменить все аспекты своей внешности, кроме глаз, было загадкой. Может быть, потому, что глаза должны были быть окном в душу, а Мастикс ничего не мог сделать, чтобы скрыть свою собственную злую натуру. Даже Обеликс мог теперь понять, почему Догматикс был так не похож на себя рядом с незнакомой женщиной. Щенок каким-то образом почувствовал это, и Обеликс чувствовал себя абсолютно ужасно, что он этого не сделал. "Это оказалось к лучшему", - добавил большой галл, - "Догматикс не очень хорошо справился бы с тем, что произошло. Будучи таким маленьким и юным". Имело ли это какое-то отношение к тому, почему он оставил своего собачьего компаньона здесь, Обеликс не знал. Но это заставило его чувствовать себя немного менее виноватым. Астерикс кивнул. "Возможно, ты прав". Двое друзей спустились по тропинке и наконец оказались в главном центре деревни. К сожалению, день выдался еще одним неприятно влажным - именно то, что им не было нужно. Солнце палило вовсю, заливая галльскую обитель удушающей жарой, почти такой же, как накануне, только на этот раз Астерикс обнаружил, что не переносит ее так же хорошо. Он действительно начал чувствовать себя немного нехорошо от жаркой атмосферы. Но это, вероятно, было связано с тем, что он был не так здоров, как вчера. Более чем вероятно, что он все еще страдал от легкой лихорадки, а также продолжал испытывать легкое головокружение. Но Астерикс не хотел тревожить своих друзей больше, чем он уже сделал. Ситуация и так была достаточно пугающей для них, не делая ее еще хуже. Найти других жителей деревни было нетрудно, так как все они собрались в центре деревни вместо того, чтобы работать, как предложил Астерикс. Конечно, маленький воин на самом деле не ожидал, что его друзья воспримут эту часть его наставлений. Он знал, что они не смогут сделать ничего продуктивного, пока эта темная угроза нависла над их головами. Особенно мужчины. Тем более мужчины с женами и детьми. Они хотели бы защитить свои семьи, побуждая себя как можно быстрее найти решение, которое решило бы проблему одним быстрым действием. К сожалению, часто подобные вещи требовали времени. Опасность не всегда можно было отразить одним ловким ударом, как они привыкли. Астерикс знал это, но он также знал, что большинство других галлов этого не знали. Они захотят атаковать, прежде чем Мастикс нанесет новый удар. Что, как раз в тот момент, когда Астерикс и Обеликс присоединились к толпе, оказалось тем, что они предлагали. В данный момент говорил Полноавтоматикс, указывая негнущимся пальцем в сторону ворот на расстоянии вытянутой руки. Выражение его лица было мрачным и решительным, отражая лица многих галлов. "Что мы собираемся делать?!" - громко объявил он, заканчивая длинную тираду, которую Астериксу и Обеликсу посчастливилось пропустить. "Времени остается все меньше, и этот парень-друид может нанести новый удар в любой момент! Не должны ли мы выйти туда и атаковать первыми, прежде чем у этого Мастикса появится шанс нанести еще больший урон?!" "Я бы не рекомендовал это", - сухо прокомментировал Астерикс. Он ожидал, что Фуллиавтоматикс будет одним из наиболее агрессивных стратегов. Это было частью сильного, решительного характера кузнеца. Он видел проблему и ее возможное решение, но не всегда средства, с помощью которых ее можно было решить. Он хотел быстро исправить ситуацию; Астерикс знал по опыту, что это произойдет не скоро. Грубая сила не всегда срабатывала, и это был прекрасный пример. "Гетафикс говорит, что Мастикс опасен. Его сила намного превосходит любого из нас, даже Обеликса. Выход за пределы деревни был бы ему на руку. Это то, чего хочет Мастикс. Тогда он мог бы использовать одного из нас, чтобы добыть зелье." Жители деревни с удивлением повернулись к нему, не видя, как он присоединился к ним. Хотя Астерикс никогда не поймет, как они упустили Обеликса. Фуллиавтоматикс переместил палец, указывая на галла пониже ростом, хотя его голос потерял значительную часть своей враждебности. Кузнец не мог заставить себя по-настоящему спорить с Астериксом; не тогда, когда невысокий мужчина все еще выглядел таким бледным и едва держался на ногах. "Но, Астерикс, мы не можем просто ждать, пока Мастикс нападет на нас", - упрямо подчеркнул он. - "Мы должны атаковать до того, как он сможет!" Несколько галлов выразили свое согласие. Для них это имело смысл. Это всегда срабатывало с любым другим врагом, с которым они когда-либо сталкивались. Конечно, в тот момент у них не было Волшебного Зелья, но это действительно не имело значения. Страх - мощный мотиватор; тем более, когда это страх за безопасность того, кого ты любишь. Мужчины чувствовали ответственность за своих жен и детей; они были ответственны. Они сделали бы все, чтобы сохранить им жизнь и безопасность, даже если бы это означало вступить в какую-нибудь отчаянную битву с силами темного, извращенного друида. "Мы не собираемся ждать", - подтвердил Астерикс, убедившись, что все его слышат. "Но мы также не собираемся нападать. Мы собираемся защищаться, а не ввязываться в битву, где у нас нет ни единого шанса ". Негигеникс мускулисто проложил себе путь к началу собрания. "Как?" "Гетафикс говорит, что у него есть особое заклинание, которое должно защитить деревню", - просиял Обеликс, гордый собой за то, что действительно понял кое-что из того, что сказал им их друид. "Это остановит магию Мастикс от достижения любого из нас". "Вот почему я пришел за тобой", - поспешно заключил Астерикс. Его разум призывал его ускорить темп. Казалось, что каждая секунда была на опасном счету, склоняя чашу весов не в их пользу. Они теряли время. Виталстистистикс одобрительно кивнул с вершины своего щита. Слова Астерикса принесли ему облегчение, поскольку он вообще не поддерживал идею выйти навстречу Мастиксу в битве. Но, к сожалению, даже будучи вождем деревни, его слово не всегда было последним. Многие мужчины, в первую очередь Фуллиавтоматикс, часто подвергали сомнению его правила или команды. Не из неуважения, как это можно было бы увидеть в других культурах, а скорее как знак их дружбы. Несмотря на то, что Виталстистикс носил титул лидера, галлы часто видели друг в друге равных, независимо от рода занятий. Они выросли вместе; знали сильные и слабые стороны друг друга; надежды и страхи. Возможно, это сделало их немного менее организованными, но это также сделало жителей деревни немного ближе. В их деревне был простой кузнец, или торговец рыбой, или любой другой мог открыто не соглашаться с их Вождем, не опасаясь наказания. Хотя, это немного усложнило работу Виталстистиксу. Другие галлы заметно расслабились. Если бы у Гетафикса было такое заклинание, которое могло бы отразить любые новые атаки, их проблемы были бы решены. У Мастикса не было бы преимущества перед ними; они были в безопасности. Худшее было позади них. Фуллиавтоматикс облегченно рассмеялся, что-то среднее между смешком и вздохом. Напряженность в позе кузнеца сразу растаяла, вызвав шутливую улыбку на лице мужчины. Опасность миновала, они все могли вернуться к нормальной жизни. "Это облегчение; Негигеникс подумывал о том, чтобы попытаться выторговать нашу безопасность за свои запасы рыбы из Лютеции", - ухмыльнулся он. "Это, вероятно, так разозлило бы старого друида, что он призвал бы небо обрушиться на наши головы!" Последовала секундная пауза, пока слова тонули во влажном воздухе, прежде чем Негигеникс, казалось, осознал смысл комментария. Он возмущенно развернулся, тыча пальцем в грудь кузнеца. "Ты что-то имеешь против моей рыбы, Фуллиавтоматикс?! Они самого лучшего качества и совершенно свежие!" "Свежая! Хa! Они черствее, чем хлеб прошлого века!" Торговец рыбой занес кулак, будучи пойманным без рыбы, чтобы стереть самодовольную ухмылку с лица своего компаньона. Остальные галлы отступили, не обязательно желая вмешиваться, хотя это было неизбежно. Драки, подобные этим, всегда быстро обострялись, и независимо от рифмы или причины, вскоре вся деревня участвовала в тотальной драке. Она никогда не подводила. Независимо от ситуации или времени суток; в любое время было идеально подходящее время для безобидного избиения. В любое время, но не сейчас. Астерикс знал, что у них не было времени ни на что из этого. Внутри него росло чувство; тот страх, который наполнял его так много раз раньше. Что-то должно было случиться; что-то плохое. Смог бы он вовремя сообразить, что это за "что-то", Астерикс не знал. Все, что он знал, это то, что им нужно было как можно скорее применить Нейтрализующее заклинание. Он побежал вперед, твердо встав между двумя мужчинами и протянув руку обоим. Это движение удивило кузнеца и торговца рыбой, сразу прекратив их спор. "Стойте!" Астерикс сердито выругался- "Мы должны пойти поговорить с Гетафиксом. Время на исходе. Если мы не поторопимся, Мастикс может вернуться до того, как мы будем готовы защищаться от него. Теперь нам нужен ид-А!" Все присутствующие подскочили от резкого крика боли маленького галла. Астерикс вздрогнул, прижимая руки к груди, когда там расцвело ощущение, похожее на молнию. Колени у него подкосились, заставив Фуллиавтоматикса и Негигиеникса подхватить его, прежде чем он успел удариться о землю. Во второй раз за день у него перехватило дыхание, он задыхался, когда волна за волной боль пронзала его. "Астерикс! Что случилось?!" Маленький воин, казалось, даже не мог ответить кузнецу; его единственным ответом был еще один сдавленный крик, когда вторая волна агонии паутиной пронзила верхнюю часть его тела. Обеликс протолкался сквозь толпу прохожих, отчаянно пробираясь к своему другу. Он взял на себя поддержку галла пониже ростом, пытаясь понять, что происходит. С Астериксом все было в порядке. Гетафикс дал ему это зелье от язв и ушибов, а также от головной боли. Не должно быть ничего плохого! Но здесь был Астерикс, корчащийся в очевидных мучениях, задыхающийся и сжимающий грудь так сильно, что его руки побелели. На самом деле, Астерикс выглядел смертельно бледным. Даже бледнее, чем раньше, когда он попал в ловушку парализующего заклинания. Только это было едва ли не хуже. Астерикс мог двигаться; брыкаясь и извиваясь, как будто в него что-то медленно и болезненно вгоняли. Обеликс не мог понять, что происходит; никто из галлов не мог. Облегчение, которое они чувствовали всего несколько мгновений назад, покинуло их; их настроение упало, когда они наполнились паникой и шоком. Тело их деревенского воина было не готово к новым страданиям. Между его нападением ранее и беспокойным сном предыдущей ночью было очевидно, что Астерикс приближался к концу того, с чем он мог справиться. Внезапно маленький галл сумел высвободить одну из своих рук из захвата, дрожащей хваткой схватив Обеликса за руку. Его глаза были полны боли, но еще больше - страха. Обеликс увидел это безошибочное выражение ужаса и мгновенно понял, что не так, еще до того, как Астерикс сам попытался найти объяснение. "М-Маст-тикс!"