Внутренний свет

Астерикс сидел, сгорбившись, за столом в своей хижине, пристально глядя на деревянную поверхность. Тарелка, с его завтраком, лежала у его локтя нетронутой. Он смотрел в пространство, пытаясь полностью проснуться. Но его глаза казались тяжелыми и опухшими, побочный эффект от беспокойной ночи, и ему было трудно ясно думать о чем-либо, кроме собственной постели. О, как чудесно было бы просто забраться обратно под шерстяные одеяла, выбросив все остальные обязанности и проблемы из головы. Но Астерикс знал, что этого не может случиться. У него было слишком много дел. Слишком много всего, о чем нужно было подумать. Кроме того, он был почти уверен, что на самом деле все равно не сможет заснуть. Астерикс почти не спал прошлой ночью, и хоть убей, он не мог понять почему. Что ж, по крайней мере, он не мог придумать удовлетворительного ответа. Было много вещей, которых было достаточно, чтобы маленький галл не спал в темные часы ночи. Без Гетафикса он нервничал; без миссий или приключений он был беспокойным; и со всеми чувствами, которые он испытывал в последнее время, он был на пределе. А потом был их гость. Она, конечно, казалась достаточно безобидной, и все же, всякий раз, когда Астерикс был рядом с ней, он чувствовал себя очень неловко. Почти испуганно. Как будто ее внешний вид был всего лишь маской; завесой света, которая скрывала какую-то ужасную тьму под поверхностью. Просто как ощущение; это было не похоже на то, что он мог по-настоящему видеть это или что-то еще. По крайней мере, большую часть времени он не мог... за одним исключением. Они с Обеликсом привели Петунию в деревню прошлой ночью, Обеликс все продолжал и продолжал разговаривать, как будто он и эта женщина были старыми друзьями. Петуния казалась очень непринужденной с большим Галлом, весело вовлекаясь в любую тему, которую он поднимал, которой, конечно же, в случае Обеликса были кабаны. После того, как они прибыли, они сопроводили ее в хижину вождя Виталстистикса, где из любопытства быстро собрались все остальные галлы. К ним не часто приходили гости, и это было событие, которое никто не хотел пропустить. Виталстистикс и Импедимента вышли, чтобы порадовать новоприбывшую, и жена вождя сразу же прониклась симпатией к Петунии. Импедимента представила пожилую женщину всем жителям деревни, немного рассказав о том, кто они, где и чем занимаются. Петуния улыбнулась и похвалила каждого из них, привлекая их всех на свою сторону, и, прежде чем Астерикс успел опомниться, ей разрешили оставаться в деревне столько, сколько она захочет. Ей сказали, что она может остановиться в маленькой заброшенной хижине в северной части деревни, где было тихо и безмятежно. Петуния поблагодарила их всех, сказав, что она была очень благодарна. В честь женщины был устроен небольшой пир, к большому восторгу Обеликса, и они все вместе поели под темным, усыпанным звездами небом. Все это время Астерикс внимательно наблюдал за их гостьей. Казалось, она полностью наслаждалась едой и вином, съев гораздо больше, чем Астерикс ожидал от женщины ее роста и возраста. Когда трапеза подошла к концу, Петуния начала задавать вопросы. Они начинались достаточно безобидно, в основном с расспросов о платье Импедименты и о том, где женщины делают покупки. Но затем, по мере продолжения разговора, вопросы становились все менее невинными. "Я слышала, среди вас есть друид", - небрежно заявила Петуния. "О, да", - охотно ответила Импедимента, - "Его зовут Гетафикс. Он с нами уже...Ох боже мой, уже более тридцати пяти лет". "О? Он здесь сегодня вечером?" Виталстистикс покачал головой, немного навеселе от хорошего вина и еды. "О, нет. Он - Ик! - Он уехал несколько дней назад в Лес Карнутов. На ,своего рода, особую встречу." Это, казалось, привлекло внимание Петунии. Она вообще перестала есть, полностью посвятив себя беседе. "О, - печально вздохнула она, - Это очень плохо. Я действительно хотела бы встретиться с настоящим, живым друидом. Я слышала, что они обладают удивительным мастерством в заклинаниях и зелиях ". С другого конца стола не менее подвыпивший Фуллиавтоматикс от души рассмеялся. "Ик! - Не так искусно, как наш!" Он потянулся к фляжке с вином, чтобы наполнить свой кубок, но его жена выхватила ее, бросив на него сердитый взгляд. Он пожал плечами и вернулся к обсуждению. "У него куча фантастических заклинаний", - невнятно пробормотал кузнец. "Он лучший друид, который когда-либо был!" Астерикс не был уверен, но ему показалось, что он увидел, как Петуния напряглась при этих словах. Казалось, она напряглась, слегка покраснев. "О?" - сладко выдавила она, хотя теперь это прозвучало принужденно. "Что делает его таким особенным?" Под маской доброго любопытства Астерикс внезапно почувствовал странный намек на враждебность. Он внезапно почувствовал, что им не следует обсуждать что-либо важное для безопасности деревни с этой женщиной, гостьей или нет. Но Фуллиавтоматикс, очевидно, не чувствовал того же. "О, много всего, на самом деле. Но самое лучшее это то,что у него есть совершенно особенное Волшебное Зе..." "Фуллиавтоматикс!" Все за столом, пораженные, резко повернулись лицом к Астериксу на его крик. В его голосе не было гнева, но в нем чувствовалась определенная степень отчаяния, которое было вполне ощутимо. Маленький галл встал, опираясь на стол и глядя широко раскрытыми глазами, как будто что-то его ужасно напугало. Астерикс понятия не имел, что побудило его сделать это; но он внезапно почувствовал, что ему нужно немедленно заткнуть Фуллиавтоматикса. "Я... я не думаю, что нам следует говорить об этом с незнакомцами", - запинаясь, пробормотал он. Другие галлы одарили его странным взглядом, чем-то средним между раздражением и замешательством, но затем пожали плечами и продолжили истреблять еду и разговаривать. Петуния, однако, резко перевела на него взгляд. Они впились в него, полные доброты, но на какую-то долю секунды Астерикс был уверен, что увидел едва сдерживаемую злобу. Ненависть, которая сияла так ярко, что ее едва удавалось сдержать. Этот угрожающий взгляд, хотя и длился всего лишь мгновение, оставался с Астериксом до конца ночи. Он не мог закрыть глаза, не видя лица той женщины. Эти большие, темные глаза. Вероятно, в конце концов он уснул, немного поспав, но это не могло длиться очень долго; не с тем, как он себя чувствовал сейчас. "Астерикс? Ты будешь завтракать?" Это был голос Обеликса, звавший снаружи хижины. Даже в своем усталом состоянии Астерикс не мог удержаться от смешка про себя. Он поднялся со скамейки и, пошатываясь, направился к входной двери, закатывая глаза от предсказуемости своего друга. "Да, Обеликс. Заходи." Он слегка толкнул деревянную дверь, открывая ее со скрипом. Он отступил назад, когда Обеликсу удалось протиснуться через небольшое отверстие, маленький Догматикс поспешил за ним. Щенок приветствовал Астерикса дружелюбным лаем, лизнув его руку, пока собака следовала за своим хозяином. Обеликс дружелюбно улыбнулся низкорослому галлу, когда тот прошел дальше в комнату, потирая живот, в котором настойчиво журчало. "Ты уже поел, Астерикс?" Он заметил на столе тарелку с нетронутой едой, затем перевел вопросительный взгляд на своего друга. Внезапно он заметил, что его собеседник совсем не похож на себя обычного. О нет, только не снова. "Нет", - признался Астерикс. "Нет, не ел". "Ты присоединишься ко мне?" "Я... не настолько голоден". Обеликс устремил на него взгляд, в котором явно читалось неодобрение и беспокойство. Астерикс знал, что он не очень хорошо скрывает свое состояние. Если бы он выглядел хотя бы наполовину так плохо, как чувствовал себя, он был уверен, что дал своему другу достаточно вескую причину для беспокойства. Он знал, что Обеликс захотел бы объяснений. И это было то, чего Астерикс, по его мнению, не мог дать. Он не знал, почему прибытие Петунии наполнило его такой тревогой. Он никак не мог объяснить это Обеликсу, особенно когда сам этого не понимал. И поэтому, нацепив самую ободряюще-обычную улыбку, на какую был способен, Астерикс быстро добавил: "Но я уверен, что позже у меня разыграется аппетит. Не забывай, мы с тобой обещали помочь Негигениксу заделать ту дыру в его крыше ". Это эффективно отвлекло Обеликса от вида Астерикса. Обеликс усмехнулся. В деревне не было секретом, как в потолке рыботорговца образовалась эта дыра. Какофоникс, чья хижина находилась на дереве над домом Негигеникса, несколько дней назад переставлял кое-какую мебель. Он вынес на свою палубу несколько предметов покрупнее, и, то ли потому, что он задел ее, то ли ветер каким-то образом немного сдвинул конструкцию, довольно громоздкий стол свалился с дерева. Он приземлился прямо на крышу Негигиеникса, пробив ее и приземлившись внутри дома, прямо у камина; вертикально. К счастью, в хижине никого не было, когда она упала, но повреждения были значительными. Обеликс знал, что это не займет много времени, но сначала он хотел поесть, чтобы набраться сил. И его беспокоило, что Астерикс не делал того же. "Ну, хорошо", - наконец согласился большой галл, стараясь не слишком тревожиться из-за отсутствия аппетита у Астерикса. "Но я, например, хотел бы сначала поесть". Астерикс рассмеялся, указывая на тарелку с фруктами и ягодами. "Угощайся, я к этому не притрагивался". Он быстро сменил тему, прежде чем его друг смог возразить. "Кто-нибудь слышал что-нибудь о нашей гостье этим утром?" Ему действительно не хотелось спрашивать, но знать, где Петуния, было значительно лучше, чем не знать вообще. Обеликс пожал плечами, устраиваясь на скамье за столом Астерикса. Она громко заскрипела, заставив Астерикса вздрогнуть в ожидании ее разрушения; но, на удивление, выдержала вес Обеликса, как и всегда. "Никто ее не видел", - признался Обеликс, "Но, конечно, еще рано. Я бы предположил, что такой пожилой леди, как эта, нужно много спать". "Обеликс!" "Эй, это вообще-то правда", - усмехнулся Обеликс, начиная расправляться с едой. Он заметил улыбку Астерикса и понял, что преуспел в своей цели. Он ненавидел видеть Астерикса подавленным в любом случае. Что бы ни беспокоило маленького галла, должно быть, это было серьезно, раз он так выглядел. Такой усталый; у него так мало энергии. Это случалось раньше; много раз. Когда Астерикс размышлял о чем-то, что его беспокоило, или когда он был подавлен. Обеликс ненавидел это. Если бы улыбка могла подбодрить Астерикса, Обеликс был бы настолько ярким и жизнерадостным, насколько это возможно, независимо от того, чего это требовало. Возможно, он многого не знал о многих вещах, но он знал, как распространять общие добрые чувства, и смех всегда был самым быстрым способом сделать это. Астерикс усмехнулся. "Это не относится к делу. Нехорошо высмеивать старших...Даже если они такие старые". Он попытался скрыть свою улыбку, но потерпел неудачу. Обеликс всегда знал, когда ему было плохо. За эти годы большой галл приобрел немалый навык ставить его на ноги, когда он чувствовал, что спотыкается. Он привык полагаться на это. Иногда Обеликс был единственным, кто мог помочь ему выбраться из темных ям депрессии, в которые он иногда впадал. Ну, почти единственным. Гетафикс был вторым, хотя и помогал немного по-другому. Мудрые слова друида часто выводили Астерикса из затруднительных положений, что не удавалось никому другому. Всякий раз, когда у него возникали вопросы, он всегда мог обратиться к Гетафиксу ... Кроме нынешнего момента. Но Астерикс не хотел думать об этом. Его проблемы со всеми этими странными чувствами и мыслями могли подождать, пока Гетафикс не вернется. В конце концов, что могло произойти между этим моментом и тем? Астерикс осторожно поднял Догматикса с пола, где пес выпрашивал еду, и подвел его к столу, усадив щенка и дав ему небольшой кусочек с тарелки. Пес одобрительно гавкнул, прежде чем радостно начать его грызть. Догматикс казался намного спокойнее, чем прошлой ночью. Менее напряженным и нервным. Это, конечно, было странно. Догматикс обычно был полон энергии, бегая кругами с такой непрестанной активностью, что было удивительно, как он не изматывал себя в половине случаев. Но прошлой ночью щенок вел себя очень странно, и Астерикс не мог не задаться вопросом, почувствовала ли собака каким-то образом то же, что и он. "Готов идти?" Звук голоса Обеликса вырвал Астерикса из его мыслей. Большой галл выбирался из-за стола, подхватывая Догматикса при этом. Астерикс моргнул. "Ты уже закончил?" "Ну, я был голоден". "Думаю, да". Встав со своего места, Астерикс схватил шлем и надел его на голову. Он удобно устроился там, как будто предмет принадлежал этому месту и всегда будет принадлежать. Было странно, когда он его не надевал. Конечно, он не мог спокойно спать в этой жесткой металлической штуковине. Тогда он снимал ее, но только тогда. Это был источник фамильярности, рутины, нормальности. То, что Астерикс очень ценил, особенно когда у него были проблемы. Теперь он чувствовал себя немного более бодрым, заставив себя сосредоточиться на текущей работе. Улыбнувшись своему другу и помахав рукой, Астерикс отправился в путь. "Хорошо, Обеликс. Пойдем найдем Негигеникса. Я уверен, что ему не терпится залатать эту дыру до того, как пойдет дождь ". Он вышел за дверь, Обеликс последовал за ним. ... Какофоникс стоял в опасной близости к краю своей палубы, обозревая деревню. Он ни капельки не боялся упасть, несмотря на то, что не было никаких ограждений, которые могли бы удержать его от этого. Это был скорее дар для него. Он не боялся высоты, в отличие от многих своих товарищей, которые редко посещали его жилище из-за страха свалиться со строения на землю, далеко внизу. Он мог стоять прямо на краю и не чувствовать головокружения. Было чудом, что он никогда не падал, каким бы смелым он ни был; на сегодняшний день этого никогда не случалось. Ко всеобщему облегчению. Бард наблюдал за жителями деревни внизу, которые собирались, чтобы заделать зияющую дыру в крыше Негигеникса. Он знал, что ему тоже следует спуститься, чтобы помочь, поскольку в значительной степени это была его вина. Но он немного нервничал из-за того, что показывался торговцу рыбой. Негигеникс был им недоволен. Совсем не доволен. Если бы он предложил свои услуги, кто знает, какую реакцию он получил бы. Но ему пришлось бы рискнуть. Было бы неправильно отступать и позволять другим работать. Даже если бы Негигеникс разозлился и прогнал быего, по крайней мере, он попытается. Выпрямляясь и готовясь спуститься по длинной винтовой лестнице, которая обнимала ствол дерева, Какофоникс внезапно заметил что-то вдалеке. Он прикрыл глаза от яркого утреннего солнца, разглядев высокую, худощавую фигуру, одетую во все белое, направляющуюся к деревне. Сначала бард не мог представить, кто бы это мог быть, но затем, по мере того как человек все больше и больше фокусировался, его глаза расширились от узнавания. Перегнувшись через палубу, бард сложил ладони рупором у рта и закричал во всю мощь своих легких. "Это Гетафикс! Гетафикс вернулся; он приближается к воротам!" Астерикс и другие галлы резко подняли головы, услышав повышенный голос Какофоникса. Астерикс почувствовал, как у него скрутило живот, как это бывало всегда, когда он видел, как бард так свободно расхаживает по краю своего домика на дереве. Но он быстро отвлекся, когда слова наконец дошли до него. Гетафикс? Вернулся так скоро? Он должен был вернуться только через день. Не то чтобы Астерикс жаловался. Друида очень не хватало, и не только ему. Многие другие жители деревни упоминали о своем желании как можно скорее увидеть Гетафикса среди них. Бросив все, с чем они работали в данный момент, жители деревни направились к воротам, стремясь увидеть своего друга. Мгновение спустя очень усталый, измученный, но воодушевленный Гетафикс быстро вошел в их гущу. Друид замедлил шаг, одним взглядом окинув все их улыбающиеся лица. Казалось, он расслабился, как будто ожидал, что его встретят совсем по-другому, неприятным образом. Он позволил галлам пожать ему руку и похлопать себя по спине, но все это время, казалось, он что-то искал в толпе. Его взгляд наконец остановился на Астериксе и, несмотря на его очевидное огорчение, он улыбнулся при виде светловолосого галла. Астерикс всегда вызывал у него тепло в сердце. В этой маленькой галльской деревушке, которая, казалось, постоянно погружалась в хаос, одно всегда оставалось незыблемым. Астерикс был опорой силы Гетафикса, хотя как именно друид не знал. Маленький галл не был высоким или сильным. Но он был храбрым. Полный неизмеримой отваги. Это было похоже на свет, который сиял внутри Астерикса; он касался всех, кто его окружал, и делал его одним из самых замечательных людей, которых Гетафикс когда-либо знал. Он был одним из немногих людей, которых друид считал по-настоящему близким другом. Не то чтобы он не был близок с остальными; далеко от правды. Он очень заботился о них всех. Но Астерикс был другим. Он был немного ближе. Почти как сын. Пробираясь сквозь объединяющийся рой галлов вокруг себя, Гетафикс наконец добрался до Астерикса. Невысокий мужчина с энтузиазмом приветствовал его, протянув руку, чтобы пожать руку друида. "С возвращением, Гетафикс! Мы не ожидали твоего возвращения раньше завтрашнего вечера!" "Да", - обеспокоенно ответил друид, внезапно вспомнив, почему он вернулся так внезапно. "Я сразу понял, что, возможно, я нужен здесь. Астерикс," - он взял галла за руку, уводя его подальше от шума других болтающих жителей деревни. "Астерикс, здесь не было никаких ... странных мужчин, пока меня не было?" Астерикс нахмурился от странного вопроса, медленно покачав головой. "Нет..." Он вспомнил о своих патрулях в лесу за последние несколько дней. "Насколько я помню, нет. Я проверял лес дважды в день, и я не видел никаких мужчин, римлян или кого-то еще." Гетафикс, казалось, расслабился при этих словах, пока следующие слова Астерикса не ударили его, как менгир. "Но у нас действительно живет довольно странная женщина". Друид мгновенно почувствовал, как волосы у него на затылке встают дыбом. "Женщина?!" - спросил он, возможно, чересчур резко. "С каких пор? Как она выглядит?!" Он положил руки на плечи Астерикса, заглядывая в глаза своего друга, как будто там можно было найти правду. Собственная тревога Астерикса возрастала. Он мог чувствовать напряжение, исходящее от Гетафикса волнами; как яркие вспышки страха, одна за другой повторяющимся каскадом. Его собственные страхи и тревоги снова начали подниматься в нем, наполняя его ужасом. "Мы нашли ее прошлой ночью в лесу". Он слегка поморщился, когда хватка Гетафикса на его плечах усилилась. "Она была потеряна и нуждалась в пристанище. Она уже в годах, может быть..." "Где она сейчас?" Гетафикс быстро перебил. Он сильно побледнел, и Астерикс понял, что, что бы ни случилось, это было серьезно. Друиду нужны были ответы, но, к сожалению, Астерикс не был уверен, что у него есть нужные, чтобы чем-то помочь. "Ее пока никто не видел. Мы предполагаем, что она все еще спит. Она осталась в той пустой хижине, недалеко от твоего дома". Гетафикс отпустил его и уже бежал в том направлении. Астерикс больше не мог скрывать свою тревогу. "Гетафикс, что случилось?!" "Боюсь, многое!" - это было все, что он успел сказать, прежде чем исчезнуть за углом. Астерикс немедленно бросился за ним, крича Обеликсу через плечо. "Собери остальных! Что-то не так!" Он не стал дожидаться ответа своего большого друга, вместо этого вложив всю свою энергию в то, чтобы двигаться так быстро, как только мог. Каждая клеточка его тела теперь кричала ему, что что-то не так; ужасно неправильно. Хуже того, что должно было произойти что-то еще более ужасное. Он всегда знал, когда приходило это чувство. Что заставляло его разочаровываться в себе, он все еще не научился прислушиваться к этому странному инстинкту. Он чувствовал это много раз прежде, и все же предпочитал игнорировать это. Он просто надеялся, что его ошибка не будет стоить им слишком дорого. Он заставил себя двигаться немного быстрее, время от времени бросая взгляд на белую мантию друида, когда Гетафикс заворачивал за угол перед ним. Астерикс был не в состоянии угнаться за друидом, и вскоре он полностью потерял его из виду. Хотелось надеяться, что если и должно было случиться что-то плохое, то это не случится, пока он не поддержит Гетафикса. Никто не должен сталкиваться с неприятностями в одиночку. ... Гетафикс увидел, как показалась его хижина, когда он заворачивал за угол. Это было приятное зрелище, несмотря на обстоятельства. Друид действительно был настоящим домоседом; предпочитал работать среди своих книг и зелий, чем отправляться путешествовать сам-знаешь-куда. Он скучал по своему коттеджу, хотя отсутствовал совсем недолго. Но теплое чувство, которое вызвало у него это зрелище, быстро сменилось темным, удушающим страхом. Страх, на который он отчаянно надеялся, был всего лишь плодом его воображения. Пожалуйста, пусть это будет просто тяжелым случаем необоснованной паранойи! Но с каждым шагом дурное предчувствие только усиливалось, пока у Гетафикса не осталось никаких сомнений в том, что он обнаружит, войдя в свой дом. Набрав дополнительную скорость, друид навалился на дверь своей хижины, чуть не сорвав ее с петель, распахнув ее. "Мастикс!" Слова слетели с его губ еще до того, как он увидел угрозу в физической форме. Ему не нужно было видеть. Глаза действительно были слабыми вещами; их так легко обмануть. Заставить их воспринимать то, чего нет или не реально. Это был один урок, который Гетафикс запомнил; последний урок, который Проликс когда-либо давал ему. Но сильный, здравый ум не так-то легко ввести в заблуждение; не тогда, когда он лежит на плечах истинного мудреца. Не тогда, когда человек чувствует, что правильно. И для Гетафикса это чувство было почти ошеломляющим. Внутри его хижины было очень темно по сравнению с танцующим миром солнца снаружи. Его глаза изо всех сил пытались приспособиться, в то время как разум отчаянно призывал их работать быстрее. Единственным светом, который проникал в комнату, было серое пятно, проникавшее через окно. Он падал маленькими прямыми лучами, отбрасывая бледный прямоугольник на пыльный, земляной пол. Гетафикс никогда не помнил, чтобы его жилище когда-либо было таким темным и пустынным, как сейчас. Но из темноты Гетафикс увидел движение. Когда он ворвался в дверь, он услышал тихий вздох и небольшой звон разбитого стекла; затем наступила ужасная тишина. Это продолжалось несколько секунд, пока Гетафикс вглядывался в чернильную черноту, желая, чтобы его глаза увидели то, что, как он знал, там было. Затем откуда-то спереди Гетафикс услышал тихий смешок. Но это не был смешок доброй пожилой женщины. Это был звук, который, несмотря на более чем тридцать пять лет, все еще укоренился и запечатлелся в памяти Гетафикса. "Так, так, неужели это Гетафикс, мой старый коллега?", - противно хихикнул низкий голос, - "Я все гадал, когда ты собираешься появиться". Гетафикс подавил дрожь, которая внезапно попыталась пробежать вверх и вниз по его позвоночнику. Ему вдруг захотелось оказаться где угодно во всем мире, только не здесь; наедине с темной комнатой с, возможно, самым извращенным человеком, которого он когда-либо знал. Ему хотелось просто развернуться и уйти; уехать куда-нибудь далеко, где ему не пришлось бы сталкиваться с этой стихией из его ночных кошмаров. Во всем этом была такая сюрреалистическая атмосфера, как будто все это было всего лишь ужасным сном, от которого он скоро проснется. Гетафикс собрал все свое мужество и стоял на своем. "Чего ты хочешь, Мастикс?" Не то чтобы друид сомневался в словах своего прошлого наставника о том, что Мастикс охотился за зельем; даже не близко. Скорее, он пытался потянуть время, чтобы у него было больше времени, чтобы позволить своему разуму и глазам привыкнуть как к темноте, так и к опасной ситуации. "О, перестань, Гетафикс, не будь таким подозрительным человеком", - последовал ответ, на этот раз немного ближе. "Я просто пришел ... нанести тебе визит". Гетафикс непроизвольно сделал шаг назад, решив сохранить между ними как можно больше расстояния. "Ну что ж, - прорычал он, - ты погостил. Теперь убирайся". Друид набрался немного больше смелости. "У тебя здесь нет силы". Гетафиксу, как и всем другим друидам, было хорошо известно, что человек гораздо менее силен в своей магии, когда он был далеко от своих книг и порошков. Вдали от назначенного места или дома сила друида значительно уменьшалась. Мастикс был в его хижине, это было правдой, но Мастикс не стал бы набираться силы от того, что ему не принадлежало. Мастикс был отделен от своей некромантии; Гетафикс - нет. Какой бы слабой силой ни обладал его враг здесь, в деревне, он не смог бы противостоять собственной силе Гетафикса, которая была основана в деревне и ее усилиями. Но ответом Мастикса был пренебрежительный смешок. "О, но Гетафикс, мой дорогой, старый друг; я не получил того, за чем пришел". "Значит, ты пришел за чем-то?" Друид решил прикинуться дурачком. Пришло время довести дело до конца. Мастикс ничего не мог здесь поделать; Гетафикс был уверен, что не в данный момент. Пришло время разобраться с настоящей причиной визита этого человека. "Не относись ко мне снисходительно!" Огрызнулся Мастикс, его голос мгновенно изменился. Комнату начал заполнять бледно-зеленый свет, хотя Гетафикс этого не заметил. Его внимание было полностью сосредоточено на направлении Мастикса. Даже когда свет позволил ему увидеть своего противника, Гетафикс не обратил на это особого внимания. Это был тошнотворный зеленый цвет; тот, который придавал комнате опасный, неуравновешенный вид. Мастикс немного вернул себе самообладание. "Я пришел, чтобы обсудить немного волшебства с тобой", - закончил он, приклеивая жутковатую улыбку, которую Гетафикс смог разглядеть в слабом свете. Мужчина был одет в лохмотья, беспорядочно накинутые на его тело, как будто они не совсем подходили по размеру. Гетафикс нахмурился. "Ты не имеешь права баловаться манерами друидов; ты был изгнан из подобных практик давным-давно". Гетафикс был удивлен собственной смелостью. Его слова, несомненно, задели его врага за живое, и это могло привести к более серьезной конфронтации, чем та, с которой Гетафикс был готов столкнуться. Но было слишком поздно; сейчас он не мог отступить. Это было правдой; Мастикс не имеет права использовать какие-либо заклинания, зелья, порошки или что-либо еще, обладающее какой-либо силой. Но, конечно, Гетафикс знал, что это не остановит такого человека, как Мастикс, который уже довольно много знал о практике друидов и всегда был очень хорош в этом. Мастикс сузил глаза до маленьких темных щелочек, но он не ответил гневом, как ожидал Гетафикс. Вместо этого Мастикс оглядел хижину Гетафикса, обратив внимание на травы, свисающие с потолка, различные бутылочки с зельями, выстроившиеся на полках, и маленькие мешочки с волшебным порошком, лежащие на столе. Большинство из них выглядели встревоженными, как будто кто-то торопливо просматривал их в поисках чего-то. "Ты ведешь себя так, как будто ты более могущественнее, чем я", - откровенно заявил он, слегка надув губы. "И, может быть, ты такой ... но только немного". Его лицо озарилось ухмылкой, которая напугала Гетафикса больше, чем все, что он видел до сих пор. "Но это легко поправимо". Гетафикс был почти уверен, что последняя часть была угрозой; хотя, настолько он был обеспокоен, что в данный момент ее смысл был неважен. Друид решил перейти прямо к делу. "Ты хочешь Волшебное Зелье, не так ли?" Мастикс насмешливо улыбнулся, скрестив руки на груди и прислонившись спиной к деревянной обшивке. "Я вижу, что в твоей голове наконец-то появился какой-то смысл. Потребовалось около тридцати пяти лет, но это только начало ". "Ну, ты напрасно тратишь здесь свое время. На данный момент нет никакого Волшебного зелья, поскольку меня не было рядом, чтобы приготовить его; и я не планирую делать ничего, пока ты рядом". Тень гнева пробежала по лицу Мастикса, и зеленое свечение усилилось, наконец привлекая внимание Гетафикса. "Я пытался упростить дело, но вижу, что это бесполезно. Ты не выдашь мне секрет зелья?" "Нет". "Очень хорошо". Мастикс вытянул руку в сторону Гетафикса, устремив на друида злобный взгляд. Он повернул запястье, пока его рука не оказалась ладонью вперед, в жесте, подобном остановке. "Тогда я возьму это". С этими словами он сжал открытую ладонь в крепкий кулак, и зеленый свет внезапно вспыхнул до полной яркости. "Мастикс! Что ты... Ах!" - вскрикнул Гетафикс, почувствовав, как болезненно замерзает его тело. Не холодное замораживание; нет, в этом не было ничего холодного. На самом деле, оно горело! Оно горело огнем, который вызвал у него желание броситься на пол, чтобы погасить пламя, которое, казалось, пронизывало его насквозь, но это не принесло бы никакой пользы; пламени не было. Это была боль- жжение. Казалось, что его тело давило со всех сторон, придавливало невидимой тяжестью, пока он не стал полностью неподвижным. Он даже не мог упасть на пол; заклинание приковало его к ногам, лишив возможности двигаться, и дышать становилось все труднее. Мастикс усмехнулся, подходя ближе, но держа сжатую руку перед собой. Он наслаждался болью, которую причинял; агонией, которую он читал на лице своего противника. "Теперь ты не так уверен в своей силе, Гетафикс. Видишь ли, с течением времени я стал только сильнее. Ты больше не можешь мне противостоять. Я могу убить тебя всего лишь небольшим движением руки ". Он сжал кулак, и Гетафикс снова закричал, когда боль усилилась. "И никто ничего не может с этим поделать". Гетафикс закрыл глаза, сосредоточив все свои силы на наполнении легких воздухом. Он чувствовал, как его энергия убывает; слабеет с каждым мгновением. Он пытался бороться с этим, но оно было слишком сильным. Сокрушительная сила была за пределами любой магии, которую он когда-либо чувствовал ... И он был совершенно бессилен против нее. Мастикс улыбнулся, не сводя с него глаз. "Теперь давай попробуем еще раз, Гетафикс". Его голос угрожающе посуровел. "Ты откроешь мне секрет Волшебного Зелья или нет?"