Тень войны

      С наступлением осени дни становились короче, а ночи — прохладнее. Алина привыкла брать с собой ветровку, даже когда пользовалась туннелями. Багра топила свои комнаты пуще прежнего, словно в одиночку готовилась сдержать приближение зимы, и во время занятий с Алины градом струился пот.       На последних уроках она репетировала речь для выступления. Текст был тщательно составлен и отредактирован, пока в нем не осталось ничего, кроме пустых банальностей. Алина говорила на эту тему с генералом, но в ответ получила лишь: «Политика, Алина». Раздражало не только содержание речи, но и то, что Багра постоянно перебивала ее, чтобы исправить произношение. Несмотря на это Алина очень старалась выполнить все идеально: вызубрить текст, подготовить прототип, сосредоточиться.       Пыталась не думать о том, что ее родителей убили фьерданцы.       Но забыть об этом не удавалось, особенно сейчас. В обществе чувствовалась напряженность, никто не сомневался, что война неизбежна. Рабочий график почти не оставлял Алине свободного времени на размышления, что, честно говоря, приносило облегчение. Ведь если бы она позволила себе задуматься…       «Я обещаю, Фьерда заплатит».       Алина отогнала мысли о генерале и родителях и сосредоточилась на тексте перед собой, пытаясь правильно выговаривать гласные. От жары волосы липли к лицу, и она заправила пряди за ухо, закатав при этом рукава формы.       Багра оборвала объяснение на полуслове. Алина перевела взгляд с листа на учительницу.       — Что это? — гаркнула Багра, впилась взглядом в ее запястье.       — Браслет.       Только один человек мог подарить ей украшение из чистого золота.       — Глупая девчонка, — вздохнула Багра.       Прошло много времени с тех пор, как Алину называли глупой девчонкой. Но ответить она не успела.       — Еще раз, с самого начала, — велела Багра.       Алина глубоко вздохнула и начала читать.

✵✵✵

      — Алинааааа!       Женя явно начинала жалеть, что растянулась на столе в драматичной, но очень неудобной позе.       — Я почти закончила.       — Ты говорила это двадцать минут назад.       — Это первый вечер на неделе, когда я ухожу домой раньше полуночи.       — Меня это должно впечатлить?       — Ты должна быть ко мне добра. У меня стресс.       — Бедняжка, — в устах другого это могло прозвучать как сарказм, но Женя действительно беспокоилась, и на сердце у Алины стало тепло.       Она протянула руку и сжала ладонь Жени.       — Твоя рука онемеет, если будешь держать ее вот так.       — Она уже онемела. Ты можешь поторопиться?       Алина закрыла ноутбук.       — Хорошо, я закончила.       Женя с облегчением выдохнула:       — Наконец-то!       — Что теперь?       — Когда ты в последний раз спала?       — Женя…       — Так, все ясно. Ты примешь душ, потом я заплету тебе косу, чтобы утром у тебя волосы лежали красивой волной. Как у меня.       — Кажется, тебе очень весело, — заметила Алина, когда они направились прочь из лаборатории.       — Мы готовимся к войне, — улыбнулась Женя. — Я беру от жизни, что могу.

✵✵✵

      Больше всего Алина страдала в душе: в этот промежуток времени ей нечем было забить голову. Стоя под горячими струями воды, она неистово желала мести. Позволила себе тихо произнести имена родителей и свое настоящее имя.       «Я обещаю, Фьерда заплатит».       Она уже несколько недель не оставалась с генералом наедине; у нее не хватало времени, да и у него были дела, учитывая слухи о войне. Ей оставалось наслаждаться тем, как он смотрит на нее во время их встреч; тем, как уверенно звучал его голос. Шрам на ладони заныл.       «Я обещаю, Фьерда заплатит».       Алина закрыла кран и вышла из душа, вздрогнув, когда кожи коснулся прохладный ветер.       «Пусть начнется война, — решила она, выжимая волосы полотенцем. — Я буду готова».

✵✵✵

      До презентации прототипа оставалось всего две недели. У Алины уже имелась готовая версия «Солнышка». Давна осталась в лаборатории изготавливать дополнительные солнечные элементы, а Алина вместе с командой и Хэршоу отправилась в лагерь дивизионников, чтобы выбрать места для размещения солнечных панелей. Лагерь был достаточно большим, чтобы вместить сотню дивизионников, и Алина с группой держались от них подальше.              После тщательного осмотра они определились с расположением батарей и теперь занимались подключением к аккумуляторам. Задача казалось простой, и в первый день они проделали большую работу, но вернувшись на следующее утро, обнаружили, что установка развалилась. Алина сама протянула кабели, но к обеду ситуация повторилась.              — Какого черта! — выругалась Алина и от души пнула провод, валявшийся на земле.              — Эй, это дорогое оборудование! Будь бережнее, — заволновался Хэршоу.               — Вот только оно не работает.              — Оно работает. Просто отключается, — вставила Ева.       Алина осмотрела новые винты. Все должно было работать.       — Так в чем проблема?       — Плохо сконструировано? — предположила Ева.       — Вовсе нет, — отрезал Хэршоу.       — Значит, плохо собрано?       На этот раз Ева заработала возмущенный взгляд от Алины.       — Призраки? — выдвинул свою версию Алексей.       Алина фыркнула, пытаясь снова уложить провода.       — И какие призраки будут саботировать наш проект?       — Призраки Керамзина, — подал голос Сергей.       — Сергей! — зашипел Хэршоу.       Алина оторвалась от своей задачи и подняла голову. Члены ее команды старательно отводили взгляд.       — Сергей, что там с Керамзином?

✵✵✵

      Алина всегда отличалась вспыльчивым нравом, и из-за этого частенько ссорилась с Малом.       Но никогда прежде она не ощущала столь ослепляющей ярости, которая вытеснила бы из головы все мысли, кроме одной. Алина даже не подумала, что будет делать, если не застанет генерала на месте или если охранники ее не пропустят. Гнев и боль от предательства бурлили внутри, и стоящий на посту Федор, едва взглянув на ее лицо, после секундного колебания открыл дверь. Генерал оторвался от бумаг и смерил ее равнодушным взглядом.       — Керамзин, — сквозь сжатые зубы выдавила Алина. Ей почудилось, что его слегка передернуло.       — Что с ним? — генерал откинулся на спинку стула.       — Ты не упомянул, что в одной из разбомбленных деревень находился приют.       — Нас тогда волновало другое.       — Не переводи стрелки.       — Не переводить? — спокойствие генерала злило. — Ты узнала об этом только сейчас, потому что не удосужилась прочитать военную хронику. Тебя ничего не волновало, кроме желания отомстить. И сомневаюсь, что волновало бы сейчас, если бы убийцы твоей семьи были живы.       — Ты уничтожил детский дом.       — И скольких тем самым спас?       — Это не обсуждается. Ты пожертвовал чужими жизнями, — Алина вздохнула, чтобы унять дрожь в голосе. — Ты знал о приюте, когда отдал приказ?       — Я сделал то, что должен был. Не важно знал или не знал, детей это не вернет.       Алина сглотнула вставший в горле ком.       — Ты знал?       Генерал откинул голову, закинул одну ногу на колено и ровно произнес, глядя в глаза:       — Нет.       Если бы Алина не успела хорошо изучить генерала, то поверила бы. Но по его взгляду она поняла, что он лжет.

✵✵✵

      До мероприятия оставался один день. Алина работала без перерыва, разрываясь между лабораторией и лагерем дивизионников. При установке панелей возникли некоторые трудности, и только к вечеру она могла с чистой душой сказать, что все подготовлено.       Впереди ждала долгая ночь. Панели отлично будут работать днем, когда солнце будет в зените, но нужно было позаботься о том, чтобы подача электроэнергии не прекратилась с наступлением сумерек. Провала они себе позволить не могли.       На уроке по равкианскому Багра заставила ее раз пять прогнать торжественную речь. Когда Алина вышла из класса, генерал уже ждал ее.       Она по-прежнему каждый день отчитывалась перед ним о проделанной работе, но на этом все… Он солгал ей — Алина была в этом уверена и очень злилась — и все же его слова не давали покоя. Она больше злилась из-за приюта или из-за того, что он солгал? Неужели она так была поглощена местью, что сознательно не обращала внимание ни на что другое? Алина не знала, как себя вести. Генерал, оценив ее настрой, предусмотрительно держал между ними дистанцию, за что Алина нехотя испытывала благодарность. Ей было неуютно находится рядом с ним как из-за того, что он совершил, так и из-за собственной реакции.       И хуже всего было то, что, несмотря ни на что, она хотела его.       Генерал оторвался от своих любимых папок.       — Как все прошло?       — Багра ругала меня всего пару минут, так что, думаю, неплохо.       Генерал кивнул, но не сдвинулся с места.       — Ты проводишь меня в лабораторию?       — Нет.       Алина вздохнула. Она слишком устала, чтобы играть в игры.       -Ну, тогда увидимся завтра…       — Ты не вернешься в лабораторию.       — Прости?       — Тебе нужно отдохнуть перед выступлением.       — Речь короткая и глупая. Ты хоть представляешь, сколько работы нам осталось?       — Твое подразделение обо всем позаботится.       Алина собралась возразить, но генерал не дал ей вставить и слова.       — Они уже уехали в лагерь.       — Ты не можешь просто прийти и…       — Вообще-то могу. Тебе нужно выспаться, — генерал кивнул в сторону, и только тогда Алина заметила стоящего неподалеку Ивана. — Иван тебя отвезет.       — Ты не можешь приказать мне лечь в твою постель, — понизив голос, прошипела Алина.       Генерал улыбнулся краешком губ, словно мысль казалась ему забавной.       — Я к тебе не присоединюсь.       Алина глянула на широкую грудь Ивана.       — Ты настаиваешь.       — Да, — генерал оттолкнулся от стены и подошел ближе, но прикасаться к ней не стал. — Тебе необходимо отдохнуть, остальные со всем справятся.       Он был прав, что очень раздражало.       — Иди, — мягко сказал генерал. — Завтра у тебя важный день, Алина.

✵✵✵

      Алина забралась в постель прямо в форме, но едва она закрыла глаза, как ее тут же разбудили.       — Проснись и пой! — пропела Женя.       Алина сонно приоткрыла глаза, а затем резко вскочила. Заглянувшее в окно солнце недвусмысленно намекало, что уже не утро. Времени проверить оборудование перед мероприятием не осталось.       — Который час?!       — Эй, все в порядке! — успокоила Женя. — У тебя в запасе есть пара часов собраться.       Алина схватилась за голову.       — Мне нужно связаться с моим подразделением.       — Не надо волноваться, — Женя огляделась. — Милое местечко.       — Ты никогда здесь не была? — удивилась Алина и тут же покраснела под красноречивым взглядом подруги.       — Не все проводят много времени в спальне генерала. Я забрала утром твою одежду. Иди в душ, и я тебя накрашу.       Алина никогда раньше не принимала душ в доме генерала. Полы из черного мрамора были удивительно теплыми. Почему-то казалось странно интимным мыться тем же шампунем, что и генерал. Сухие темные полотенца свидетельствовали, что хозяин дома не ночевал.       Когда Алина вышла из ванны, Женя уложила ей волосы и накрасила («главное сделать так, чтобы вблизи макияж выглядел естественно, но не терялся», наставляла подруга). Она помогла надеть парадную форму, разгладила заломы на ткани и только тогда подвела Алину к зеркалу.       Из зеркала на Алину смотрел солдат.       Женя собрала волосы в элегантную и строгую прическу. Пиджак с косым лацканом и двубортным воротником-стойкой c эмблемой затмения и юбка-карандаш сидели идеально.       «Я солдат. И я готова».

✵✵✵

      Погода стояла теплая и ясная, что не могло не радовать. Всю дорогу к лагерю Алина глядела в окно на залитые солнцем улицы.       На место они прибыли к полудню. Казармы на шестьсот дивизионников огибали огромное поле, заставленное столами и палатками с едой и алкоголем, возле которых толпились солдаты в оливковой форме.       Алина в своей синей форме чувствовала себя среди них очень некомфортно.       — Здесь вся президентская дивизия, — прошептала она Жене.       — Они никогда не упускают шанса оторваться на вечеринке, — с едва уловимой горечью ответила Женя.       Они вошли в палатку.       Внутри собралась вся политическая и военная элита Равки. Алина узнала сотрудников НИОКР, а также нескольких офицеров из пехотных и разведывательных подразделений. Кажется, сюда пригласили всех министров: женщины красовались в элегантных летних платьях и платках, а мужчины носили светлые костюмы. Все, кроме одного, конечно.       — Ты это сделала! — обнял ее Хэршоу.       — Давно ты здесь?       — Нет. Зоя, Надя и я только что приехали с Анной. А вот у Сергея, Марии и близнецов ночка выдалась напряженной.       — Держу пари, так и есть. Где они?       — Проверяют панели.       — Разве они не настроили дистанционный контроль?       — Там возникла какая-то заминка. Но сейчас вроде все хорошо.       — Пойду разыщу их.       Алина чувствовала себя виноватой из-за того, что не помогала команде накануне. Так еще и встречу утром пропустила. Она бросила взгляд в сторону щитков. Ей ужасно не хотелось пробираться через поле, где принявшие на грудь дивизионники играли в футбол.       — Нет-нет. Мне поручили проинструктировать тебя, что сегодня ты занимаешься политикой. Пообщайся с политиками, расскажи про батареи. Приказ от сама знаешь кого.       Алина выглянула Хэршоу за плечо и совсем не удивилась, поймав на себе взгляд генерала. Она вздохнула и расправила плечи.       — Хорошо. Отличная идея. Представишь меня?

✵✵✵

      Политики в Равке были моложе, чем в других странах, главным образом из-за того, что старую гвардию выкосила гражданская война. Алине пару раз довелось посетить подобные мероприятия вместе с Николаем в Америке, и участники оставили впечатление умных и обаятельных людей. Впрочем, как и равкианские деятели.       Часы летели быстро. Она побеседовала с министром транспорта, с которой познакомилась в свой первый день в Равке. И та представила ее другим людям, в том числе новому министру иностранных дел Анастасии Журавлевой.       Наверно, лицо Алины выдало ее эмоции, потому что женщина улыбнулась и пожала ей руку.       — Вы думаете, я сумасшедшая.       — Нет, — смущенно пробормотала Алина. По правде, именно так она и думала. Предшественники Журавлевой были биты.       — Я верю, что все изменится.       — Министр Журавлева.       Алина внутренне застонала. Генерал встал рядом.       — Генерал, — кивнула Анастасия. — Я с нетерпением жду возможности поработать с вами в этом направлении. — И обращаясь к Алине, пояснила. — Генерал помог мне перейти с должности майора на пост министра.       — Как мило с его стороны, — Алина сдержанно улыбнулась.       Журавлева заметила в толпе знакомого и, извинившись, удалилась.       Алина обернулась к генералу, наградив его хмурым взглядом.       — Ты выглядишь отдохнувшей.       — А ты нет, — солгала она. На самом деле он как всегда выглядел безукоризненно.       — Так и есть. Однако все мы чем-то жертвуем.       — Ради Равки, — сухо заметила Алина.       — Ради Равки, — в тон ей повторил генерал и сменил тему. — Ты уже поздравила президента с днем рождения?       -Э-э… нет, генерал, — по правде, она так и не успела узнать по какому поводу устраивается вечеринка.       Генерал улыбнулся уголками губ.       — Скоро тебе выпадет такой шанс. Когда начнут выступать с речами, поднимайся на сцену, — предупредил он и ушел.       Алина вздохнула и невольно скользнула взглядом по лампочкам. Они отличались от предполагаемого типа и потребляли больше энергии. Скорее всего, мероприятие затянется до ночи, и Алина начала прикидывать в уме различные сценарии развития событий.       Голос Жени отвлек ее от раздумий:       — Расслабься.       — Я расслаблена.       — Не пытайся меня обмануть, — рассмеялась подруга. — Ты переживаешь за «Солнышко». Все будет хорошо.       — Пока светит солнце, да. Но если с одной из панелей возникнут проблемы…       — Ничего не случится.       Алина вздохнула, и подруга обняла ее за плечи.       — Ты не пьешь?       — На работе нет.       В это момент из динамиков полилась музыка.       — Пора, — подруга обняла. — Помни, у тебя все получится.       Громкая музыка била по ушам, но президента это не беспокоило. Генерал тоже оставался невозмутимым. После всего, что он сотворил, едва ли что-то могло пошатнуть его самообладание.       «Позже, Алина. Сосредоточься».       Она выступала не первой: сначала зачитали стихи, потом госпожа Захарова поздравила мужа. Наконец очередь дошла до нее. Алина вышла на сцену и оглядела гостей. Все взоры устремились к ней. Президент скучал и явно хотел выпивать вместе со своим подразделением.       — Да осветит солнце наш край, — начала она со старинного равкианского напутствия. — Впервые мы готовы к этому.       Время от времени она подглядывала в листок для уверенности, хотя знала текст наизусть. Она отметила инновационное решение использовать солнечную энергию; упомянула своих коллег и поблагодарила президента за то, что тот прокладывает путь в светлое будущее — речь тщательно продумали, чтобы та понравилась слушателям. Закончила она под громкие аплодисменты, и только сойдя со сцены, с облегчением выдохнула. Один из политиков, с которым она познакомилась ранее, пожал ей руку.       Алина пробиралась сквозь толпу, пока не заметила Зою и остальных коллег.       — У тебя ужасный акцент, — вынесла та свой вердикт.       — Вы, несомненно, произнесли бы речь получше, лейтенант, — согласилась Алина. — Но проектом руковожу я.       Зоя нахмурилась, но как будто-то в шутку. Несмотря на язвительные комментарии, Алине начало казаться, что Зоя проникается к ней если не симпатией, то уважением. Уже неплохо.       — Отличное выступление! — похвалил Алексей, пытаясь перекричать музыку.       Подошел Хэршоу с рюмками водки, которые держал между пальцев, и их тут же передали по кругу.       — За «Солнышко»!       Все дружно повторили тост, чокнулись и осушили рюмки. Хэршоу повернулся к Алине.       — Ладно, нам пора.       — Ты уходишь?       — Нам приказали уходить.       — А как быть с панелями?       — Не переживай, мы все проверили — заверила Ева. — Нам действительно пора. На твоем месте я бы не стала задерживаться, — добавила она, оглянувшись через плечо.       Политики и ученые начали быстро расходится, а вот дивизионники никуда не торопились и намеревались продолжать гулять. Одна драка уже вспыхнула.       — Я буду в порядке, — улыбнулась Алина, хотя сама не была в этом так уверена.       Следующий час они с Женей общались с гостями. Министр транспорта дала Алине свой номер и пообещала связаться, чтобы обсудить возможность использования солнечной энергии для питания транспортных средств в отдаленных уголках Равки. Когда она попрощалась, к ним подошел генерал.       — Мы уходим.       Алине хотелось пока держаться от него подальше. Но если он и Женя уйдут, ей нечего будет здесь делать, и генерал это знал. Но не стал брать ее за руку. Но едва ли потому, что сомневался в себе.       — Я останусь ненадолго.       — Это не обсуждается.       Алина ощетинилась, и генерал мягче продолжил:       — Садись в машину, Алина.       Выражение лица генерала осталось бесстрастным, но что-то такое затаилось в глазах, и Алина не осмелилась ослушаться. Напоследок она демонстративно оглядела дивизионников, давая понять, что не рвется выполнять его приказ, и быстро зашагала к парковке.       Когда они подошли к лимузину, Алина с удивлением обнаружила, что их ждет президент. Он над чем-то смеялся, согнувшись пополам. Иван открыл дверцу машины, и президент бросил на генерала затуманенный взгляд.       — На твоей машине?       — Мой человек нас отвезет.       Президент покачнулся.       — Тебе не нравится мой водитель?       — Ваш пьян, мой нет.       Президент рассмеялся и плюхнулся на сиденье.

✵✵✵

      Обратно ехали в молчании. Алина с генералом сели напротив президента с Женей; охранники по бокам. Женя смотрела вперед, и выражение ее лица было непривычно холодным. Алина не понимала почему, пока не скользнула взглядом ниже и не увидела, как президент лапает ногу подруги. Алина обеспокоенно посмотрела на Женю, и та подмигнула ей.

✵✵✵

      Машина установилась у президентского дворца, и генерал жестом показал им выходить. Президент слегка споткнулся, но генерал вовремя подхватил его, не дав упасть. Захаров рассмеялся и сжал плечо генерала.       — Морозов, — с теплотой, какая бывает между давно работающими друг с другом людьми, произнес он.       Глаза генерала были пусты, но потом он слегка улыбнулся.       — После вас, президент.

✵✵✵

      Алина вздохнула вечерний воздух. Президент с Женей и охранной ушли в левое крыло дворца, а генерал с папками под мышкой и своей охраной в правое, оставив Алину в холле.       Поколебавшись, она подошла к большим стеклянным дверям, распахнула их и вышла на балкон. И теперь стояла, облокотившись на перила, и смотрела на лагерь дивизионников вдалеке. Несколько минут спустя позади раздались шаги, и генерал прижался к ней сзади, осторожно накрыв ее ладони своими. Они не уединялись неделями, и легкое прикосновение вскружило ей голову. Не успев себя остановить, она прижалась к нему теснее, подставив макушку под подбородок.       Солнце опустилось ниже. Они стояли в тишине в лучах заката. Придет время, когда им нужно будет серьезно поговорить, но сейчас хотелось любоваться огнями лагеря.       Вдруг ударила ослепительная вспышка света, и долина погрузилась во тьму. Сначала Алина подумала, что виной всему сбой в подаче электроэнергии; что произошло короткое замыкание, но затем клубящаяся тьма начала разрастаться и накрыла лагерь. Вскоре огни потухли.       «Нет».       Это безумие. Тьма схлопывалась, даже когда казалось, что та расширяется. Алина застыла, когда до балкона донеслись полные отчаяния крики дивизионников. Но тишина, наступившая после, показалась еще страшнее.       «Нет».       — Что происходит?! Что это?!       Позади раздались выкрики и тихий свист пуль. Алина хотела развернуться, но генерал крепче сжал ее запястья, удерживая на месте. Она перестала сопротивляться. Сердце гулко билось в груди.       Генерал нежно поцеловал ее в шею.       — Это Алина, «Тень».

✵✵✵

      Все произошло быстро, но Алине показалось, что прошла целая вечность, пока она, прикованная ужасом и хваткой генерала, наблюдала за происходящим. Браслет больно впивался в кожу, и она сосредоточилась на этом ощущении, лишь бы не думать о том, что случилось.       Генерал выждал, пока звуки борьбы во дворце утихнут, и отпустил ее. Алине хотелось сбежать, сжаться в комочек, но она просто застыла на месте.       Генерал осторожно обхватил ее за плечи.       — Пойдем, — сказал он и повел ее в коридор.       Там их встретил Иван с пистолетом. Кивнув на невысказанный генералом вопрос, телохранитель повел их дальше. Алина шла словно во сне, пока не споткнулась о… ботинок? Почему он валяется посреди коридора? Нет, не просто ботинок, а…       Генерал взял ее за подбородок, отворачивая от тела. Остальную часть пути Алина не рискнула опускать глаз.       Пройдя через широкие двери, они пересекли кабинет и вошли в следующую комнату. Алина испытала невероятное облегчение, когда увидела Женю живой и невредимой. Затем подруга повернулась к ним лицом, и Алина замерла.       Белый кафтан Жени был забрызган кровью, волосы растрепались, а сама подруга дрожала. Алина подалась вперед, чтобы успокоить подругу, но когда та встретилась с ней глазами, Алина осознала, что Женю трясло не от страха, а от ярости.       Президент Захаров лежал у ее ног в луже крови. В его шею была воткнута золотая шпилька. Алина закрыла глаза.       «Нет».       — Обычно ты действуешь более чисто, — нарушил молчание генерал.       — Обычно это не настолько личное.       — Мы зачистили правое крыло, генерал, — доложил Федор.       Странно, как Алина не заметила его. И тела двух телохранителей президента.       Очевидно, она очень многое не замечала.       — А остальное?       — Работаем.       Заиграл рингтон. Генерал вытащил из кармана телефон и вскинул брови, увидев номер звонившего.       — Что происходит? Что, черт возьми происходит?! — Алина сама удивилась требовательности в своем голосе.       Присутствующие воззрились на нее так, словно забыли, что все это время она стояла рядом. Телефон продолжал звонить.       — Федор, отведи госпожу Старкову в кабинет. Женя, Иван продолжайте. В ближайшее время я буду принимать звонки, — он нажал на кнопку и заговорил на равкианском. — Министр Журавлева, я рад, что вы позвонили.       Мгновение спустя Алину закрыли в кабинете, отобрав телефон. Ей все еще до конца не верилось в происходящее.       Она подергала ручку двери, и раздавшийся в ответ стук ясно дал понять, что снаружи стоит охрана. Тогда она попробовала открыть окна, но те не поддались. Алина выругалась, со злости швырнула в них пресс-папье и едва успела увернуться, когда то отрекошетило.       В отчаянии она схватила другое пресс-папье, да так и замерла с занесенной для броска рукой. На столе лежали папки генерала. Она открыла первую и убедилась, что заметки на полях сделаны его убористым почерком.       Прочитав первый абзац, она ахнула.

✵✵✵

      Приемные родители умерли, когда Алине был восемь.       Виной тому была не тяжелая болезнь, нет, а трагичное стечение обстоятельств. Еще утром они сидели с ней за столом и ели хлопья с молоком, а вечером их не стало.       Следующие два дня запомнились обрывочно: горло саднило от рыданий; какие-то взрослые пытались ее успокоить, а она все смотрела на дверной проем и ждала, когда войдут мама с папой.       Эти три дня почти сломили ее, поэтому Алина воздвигла вокруг себя высокие прочные стены, отрезав себя от боли и горечи утраты. На четвертый день она вернулась в школу. «Стойкая», — шептались учителя за спиной. Вот тогда-то Алина и поняла, как мало на самом деле знают взрослые.       С тех пор любые неприятные эмоции и открытия она отправляла за стену; туда, где о них можно не думать, и сосредоточиться на учебе, на «Солнышке», на мести.       Когда воспоминания о родителях вернулись к ней, она подумала, что стала целой. Исцелилась.       Она ошибалась.       Если бы она не приучила себя игнорировать неудобные вещи, если бы не зациклилась на мести, то заметила бы неладное. Если бы не отложила разговор с генералом о Керамзине…       Глупая девчонка.

✵✵✵

      Стояла глубокая ночь, когда дверь в кабинет открылась. Алина перечитала все документы, выплакалась вдоволь и теперь сидела у окна, глядя в темноту, проклиная Равку, генерала, себя.       В последние часы она чувствовала себя звездой, которая вот-вот должна взорваться. Каждый раз, когда она замечала, что опять начинает мысленно возводить стены, то разрушала их, удерживая себя на острие гнева. Поэтому, когда в кабинет вошел генерал и сел на подоконник рядом с ней, Алина была готова.       — Ты превратил «Солнышко» в оружие.       В документах содержалась информация о прототипе бомбы нового поколения. Вот только технологий, которые могли реализовать задумку, не существовало. Но дальше шли отчеты и диаграммы по «Солнышку». Пленка, которую использовали для объединения и перенаправления фотонов, применили для их расщепления таким образом, чтобы поглощать энергию. И сегодня вечером успешно прошла демонстрация нового оружия массового поражения. «Тень».       «Позволь мне беспокоиться о символах».       Генерал оглядел ее. Пусть заметит заплаканное лицо, покрасневшие глаза. И едва сдерживаемую ярость.       — Да.       — И использовал его, чтобы убить своих людей.       — Я использовал его, чтобы убить людей президента. К вечеру на мероприятии остались только дивизионники.       — Весь состав.       — Не весь. Некоторые охраняли дворец, — генерал прислонился затылком к окну. — Президент уничтожал Равку. Не показательно, как повстанцы, но не менее успешно. Еще год или два и Равка либо развалилась бы, либо ее аннексировали бы Фьерда или Шу Хан. Я получаю ежедневные отчеты от разведки. В этом можешь мне верить.       — И почему мне стоит тебе доверять? — на последнем слове голос предательски дрогнул.       — У тебя нет выбора.       Алина до боли вцепилась в подлокотники кресла и прошипела:       — Я требую, чтобы меня доставили в Американское посольство. Немедленно.       Генерал склонил голову набок. Ей удалось удивить его.       — Посольство… — он встал, пододвинул кресло и сел, опершись локтями на колени. — Ты еще не поняла в какой ситуации оказалась, да?       — Я поняла, что ты тиран, которому плевать, сколько людей он убьет.       — Вовсе нет, но давай предположим, что ты права. Ты публично связана со мной. Не думай, что американцы не знают об этом.       Алина вспомнила, как он поцеловал ее на приеме у всех на глазах. Вспомнила вопрос Николая. Глаза защипало от злых слез.       — Я не знала.       Генерал пожал плечами.       — А может, и знала. Но главное — ты разработала новый вид оружия массового поражения. Америке не нравится, когда оно есть у стран, вроде Равки.       — Я не знала! — сорвалась на крик Алина. — Я не знала, что создаю!       — Но американцы этого не знают, и им в любом случае будет все равно. Едва ты переступишь порог посольства, тебя арестуют за государственную измену. За военные преступления. Они добьются для тебя пожизненного заключения, — генерал откинулся на спинку кресла и криво улыбнулся. — А потом начнут переговоры.       — Переговоры?       — Они захотят, чтобы ты работала на них. Заставят тебя показать, как ты создала оружие. Как его использовать и как от него защититься. Ты будешь их рабыней до конца жизни, — генерал с удовлетворением наблюдал, как на ее лице отразился страх. — Ты не можешь вернуться в Америку, Алина. Я сжег все мосты.       Алина опустила взгляд на нервно сжатые в замок пальцы. Но возможности отгородиться от происходящего у нее не осталось.       — Откуда ты знал, что «Тень» не уничтожит все вокруг? В бумагах говорилось, что реакция может не угаснуть. Что Равка может быть уничтожена. И вместе с ней весь мир.       — Риск был просчитан.       — Просчитанный… — Алина на миг прикрыла глаза, тяжело вздохнула и продолжила. — Ты запустил бомбу и… молился? — она рассмеялась.       Генерал задумался над ее вопросом.       — Война может быть религией.       — В таком случае, ты Бог, — горечь осела на кончике языка.       — Война не создает богов. Она оставляет только трупы и выживших. Если тебе от этого станет легче, молись, чтобы мы оказались среди вторых.       Алина глубоко вздохнула в наступившей тишине.       — И что теперь?       Генерал подался вперед.       — Теперь впервые за десятилетия у Равки есть шанс. Мы можем использовать его, чтобы восстановить страну и убедиться, что наши соседи на нас не нападут.       У Алина свело живот.       — Ты собираешься использовать «Тень» против Шу Хана и Фьерды.       — Нет, ответная реакция больно ударит по Равке. Мы уже зарекомендовали себя как опасного противника. Есть менее рискованные способы обезопасить страну, чем полное уничтожение наших соседей.       — Но ты думал об этом.       — Я рассматриваю любую возможность помочь Равке.       Алину передернуло от отвращения.       — Таким образом, ты спланировал обмануть и трахнуть меня. Или это стратегия «держи друзей близко, а врагов еще ближе»?       — Мы не враги, Алина.       — Ох, еще какие.       Генерал помолчал.       — Ты… удивила меня.       — Ты меня тоже.       Пропустив шпильку, генерал продолжил:       — Я надеялся, что ты сможешь решить стоявшие перед нами проблемы при разработке «Тени». И в этом я оказался прав, — он подпер подбородок рукой. — Я не ожидал от тебя такого рвения.       — Проект требовал полной отдачи.       — Я говорю не только про «Солнышко». Твоя преданность людям, твоему отделу. Идти к своей цели, невзирая на цену.       Алина ненавидела себя.       — Какое это имеет отношение к делу?       — Мы с тобой похожи больше, чем я думал.       — Мы совсем не похожи.       Генерал изучал ее лицо с холодным расчетом. Мелькнула мысль, а уж не раздумывает ли он убить ее? Но тут он встал и склонился над ней, положив руки на подлокотники кресла.       — В конце концов ты признаешь мою правоту.       — Уверен?       — Да, — просто он генерал. — Ты поймешь, что нужно работать с тем, что есть. Что выбора нет. Что здесь не будет deus ex machina.       Алина горько рассмеялась.       — Потому что ты не веришь в Бога или потому что думаешь, что он не сможет противостоять твоей машине?       Генерал подался вперед, почти касаясь губами ее уха.       — Потому что, Алина, никто не придет спасти тебя.       Что-то внутри Алины оборвалось. Элемент неожиданности сыграл ей на руку, и Алине почти удалось застать генерала врасплох.       Почти.       Он поймал ее кулак в миллиметре от своего лица.       — Не глупи.       В тоне генерала сквозило разочарование.       Глупая девчонка.       Алина думала, что выплакала все слезы, пока по щеке не скатилась слезинка, а за ней другая. Беспомощность душила. Генерал позволил ей поплакать, пока она снова не разозлилась.       — Отпусти меня.       — Иван ждет за дверью, он проводит тебя в комнату. Если удумаешь что-нибудь выкинуть, я прикажу ему связать тебя и нести на руках. Понятно?       — Да, генерал, — выдавила Алина. Он выпрямился и отпустил ее. Алина встала и расправила плечи. — Или мне называть тебя лидером? Президентом? Диктатором?       Генерал тонко улыбнулся и заправил ей за ухо выпавший локон.       — Можешь звать меня Александром.       Алина ошеломленно молчала.       — Когда будешь готова, — ухмыльнулся генерал. Затем отступил и показал ей на дверь.       «Конечно, он выбрал именно этот момент, чтобы…»       Алина вышла не оглядываясь, громко хлопнув дверью.

✵✵✵

      Президентский дворец — генеральский, поправила себя Алина — представлял собой череду извилистых коридоров. Иван отвел ее в двухместные апартаменты.       — И что теперь? Мне сидеть здесь и ждать?       Иван стиснул зубы, и Алина подумала, что он слишком долго работал на генерала.       — Есть вещи похуже ожидания, — после молчания ответил Иван.       Алина посмотрела на его жесткое лицо. Интересно, думал ли он обо всех ужасных вещах, которые совершил сегодня.       — За тобой придут, когда ты понадобишься.       Иван развернулся, чтобы уйти, и Алина крикнула ему в спину:       — Он не может вечно держать меня в плену!       Иван бросил на нее почти жалостливый взгляд.       — Генерал пленных не берет, — сказал он и запер за собой дверь.       Алина села на подоконник и взглянула в окно. Снаружи занимался рассвет. Стекла здесь тоже были установлены пуленепробиваемые. Просидев так какое-то время, она наконец заставила себя встать, сняла парадную форму и золотой браслет, распустила волосы и забралась в кровать, не надеясь уснуть.       Несколько часов спустя дверь открылась. Алина тихонько приоткрыла глаза и увидела, как в комнату вошла Женя и сразу направилась ванную. Спустя целую вечность подруга вышла, кутаясь в белый махровый халат, и оперлась о косяк дверного проема.       — Алина, нам нужно поговорить.