Мне больше не снятся сны. За закрытыми веками скрежет ржавых шестеренок, механизмы со скрипом дробят осколки давнишнего счастья, хрупкого, принесенного в жертву старой, ненужной для меня жизни. Тошнота подкатывает к горлу. Куски отравленной памяти — шелестящий смех, черные одежды и неукротимая сила — в дребезги, в пыль, в пепел и на дно, поглубже в изуродованное сознание. Они хотят, чтобы я ничего не помнила, не знала, не слышала. Чтобы я забыла Его.

Хлоя просыпается в девять. И мороз, злость и серость отвечают теперь за её сердце.

— Загадочное место получается, а, это Российское подразделение Чёрного Ордена? А ещё я узнал самое главное и важное про него! — Лави назидательно поднял вверх указательный палец и выдержал паузу для сохранения интриги. — Говорят, что русские девушки — удивительные красавицы.

Когда она первый раз услышала колыбельную, то испугалась. Так глупо. Ей показалось, словно она подслушивает что-то... личное. Стала невольным участником слишком сокровенного. Чужого. Чего-то чуждого для неё, но вместе с тем почему-то понятного и совершенно очевидного.

— Будь ты здесь, я бы тебя даже обнял. — Я здесь.