Года Фурине к лицу. Укутавшись в романтичный клетчатый плед, она с присущей ей беспечностью совсем не замечает гуляющего по веранде ветра; увлеченно любуется золотом фонтейнской осени, и все о чем-то о своем щебечет да щебечет... Нёвиллетт, к стыду своему, совсем ее не слушает, весь обращенный в созерцание. Любуется, находя золотом каждую проявляющуюся паутинку морщин на бледной коже, каждый седой волос среди лазури, но с тем замирает болью и страхом от мысли, что скоро останется совсем один.

первое правило любого иллюзиониста – не питать иллюзий.

Без прошлого. Без настоящего. Без будущего.

Свой глаз бога Линетт ненавидит. Его не в пример живой бирюзовый свет оттеняет лишенные жизни глаза, и тем словно насмехается, язвительно напоминая о том, какую сделку Небо заключило с кошкой без ее на то согласия.