Кошелева миллионы раз себе обещает, что не упустит больше, но Анисимов же ее саму по кусочкам разбирает, как паззл сломанный, с собой уносит в карманах рваных, кидает куда-то небрежно, по соседству с дешевыми сигаретами, а Кошелевой бы хоть там, но целиком, навсегда, да вот только истинно важное Свобода вечно на подоконнике холодном забывает, это бесценное в простынях мятых теряется на тесной кровати или в ванной на полу кафельном умирает, задыхается от одиночества невыносимого, три через один.

... и время потянулось снова, только теперь, черт знает, почему - будто совсем иначе.

Королева доверчиво поднимает вверх бледную ладошку, задерживает ее против лунного диска... И луна исчезает.