Ouroboros: Ложные Тени

Запах стаи наполнил его ноздри, гладкая шкура брата коснулась его в темноте. За этим он чувствовал запах сгоревшего леса, запах человеческого страха, срубленного дерева. За этим он слышал голоса своего Человека. — Огонь… Глядите в оба… Стерегите собак! Это были знакомые запахи; он и его стая бывали здесь раньше. Его стая была сильной — они могли бегать, убивать, и они жаждали свежей крови. — Дорогу! — завыл он. — Дорогу своре! Бежать! Скорей! — Дорогу своре! — подхватил его брат. — Бежать! Бежать! Двери Бегающей Будки распахнулись. Вожак спрыгнул первым и промчался мимо стоявшего там Человека, выкрикивающего приказ. Его черно-подпалая стая последовала за ним, поднимая лапами облака пепла и пыли, рыча и тявкая, когда вожак прошел вдоль забора, отделявшего их от леса. За забором по земле были разбросаны обгоревшие стволы деревьев, а за ними шелестели на ветру неповрежденные деревья. Где-то в этом заборе была дыра — его брат нашел ее три дня назад. Ему просто нужно было найти ее снова. — Ночь, — прорычал он своим нетерпеливым товарищам по стае. — Ночь, укрытие, темнота. Ждать. Самый крупный из псов зарычал от нетерпения, но брат вожака поставил его на место, свирепо сверкнув зубами. Вожак стаи окинул взглядом лагерь Людей. Скоро, очень скоро не останется Человека, который мог бы посадить их на цепь или командовать ими. Они будут питаться так часто, как захотят, потому что станут самыми сильными во всем лесу.

~***~

Свежий воздух раннего листопада коснулся шерсти Огнегрива, когда он вошел в детскую. Было еще только начало сезона, листья только начали менять свой цвет, а дни были еще длинными и жаркими. Однако по утрам… утро начинало предвещать наступление холодов. Песчаная Буря уже проснулась. Она была единственной — и Бельчонок, и Листик были мертвы для всего мира — Бельчонок даже немного похрапывала. Горностайка мирно спала в своем гнезде сзади. Старая королева решила не возвращаться к воинским обязанностям, предпочитая помогать растить котят племени, пока ей не придет время уйти на покой навсегда. Синеглазка выглядела уставшей даже во сне, и Огнегрив почувствовал укол сочувствия — его дочки изводили его всякий раз, когда он приходил в детскую, и он, по крайней мере, мог сбежать в военную палатку, чтобы хорошенько выспаться. Медянка, Чернушка и Капелька были еще совсем маленькими, но это означало, что они будут еще больше буянить, когда вырастут. — Доброе утро, — тепло поприветствовала Песчаная Буря, хлопнув хвостом его хвостом. — Пришел поздороваться, прежде чем снова займешься своими оруженосцами? — Звёздное племя, не напоминай мне, — пробормотал Огнегрив, садясь рядом с ней. — Я обещал Белышу, что научу его прыгать, но, похоже, каждый раз, когда я пытаюсь научить Ежевичку новому движению, он его уже знает. Воительница закатила глаза. — Потому что Рыжелапка рассказывает ему все, чему ее учит Ярозвёзд. На то ему хватает время, кстати говоря, ведь он не пытается балансировать с двумя оруженосцами одновременно. — У нас не хватало наставников! — запротестовал Огнегрив. И он не врал — даже когда Розохвостка согласилась временно снова стать воительницей, чтобы предоставить дополнительную пару лап, — почти у каждого воителя был оруженосец. Это бремя избежали только совсем юные воители… а также Ветрогон, который выдержал полтора месяца в роли наставника Колосинки, прежде чем передать эту роль в лапы Златошейки, только вышедшей из детской. Помимо этого, Огнегрив, возможно, и доверял своим соплеменникам, но его физически отталкивала мысль о том, чтобы позволить кому-то другому тренировать Ежевику и Белохвоста. Они были его оруженосцами — его гордостью, радостью и ответственностью. Песчаная Буря, как всегда, видела его насквозь, не сводя с него пристального взгляда. — Ага, — протянула она, звуча так же убеждённой, как и выглядела. — Что ж, я надеюсь, Ярозвёзду удалось найти кого-нибудь, кто взял бы этих двоих, потому что я не выходила из лагеря уже шесть лун и долго так не выдержу. — А как же та наша прогулка к Совиному дереву? — запротестовал Огнегрив. — Ладно. Четыре луны. Я не выходила из лагеря четыре луны. Что ровно на четыре больше, чем мне хотелось. Усы Огнегрива дернулись. — И мы ходили к реке меньше четверти луны назад… — То, что нас выгнал из лагеря пожар, не считается, — возмущенно прошипела Песчаная Буря, хмуро глядя усмехающегося воителя. — Слишком много лун, Огнегрив! Это было вполне справедливо. Была причина, по которой Песчаная Буря никогда не хотела больше котят после их первого помета — и только отчасти из-за того, что они доставляли массу хлопот. Как и большинство воителей, она ненавидела сидеть взаперти в лагере по любой причине — даже если это было из-за ее котят. В основном Огнегрив был благодарен, что ни один кот не погиб в огне. Ущерб, нанесенный лагерю, был велик, а лесная добыча была скудной; однако восстановление уже шло полным ходом, и Огнегрив был уверен, что Грозовое племя выстоит. — Посмотри на это с другой стороны, — сказал он. — Маленькая мышка прошептала мне, что сегодня вечером они сменят палатки. Кто знает, может быть, ты сможешь взять у меня Белыша. Песчаная Буря фыркнула. — И ты будешь маячить у меня за плечом на каждом уроке? Нет, спасибо! Веселое мурлыканье Огнегрива, должно быть, и стало тем самым листом, который сломал спину барсуку, потому что Бельчонок открыла глаза. На одно спокойное мгновение сон все еще застилал ей глаза, и Огнегрив даже подумал, что она может снова заснуть. Затем ее глаза расширились, и вся надежда на это ушла к лисам. — Сегодня тот самый день! — закричала она, вскакивая на ноги. — Листик, Листик, вставай, вставай! Я стану воительницей! — Оруженосцем, — твердо поправил Огнегрив. — И если ты собираешься шуметь, выйди на улицу. Синеглазка и ее котята еще спят. — Я еще сплю, — пожаловалась Листик, забираясь поглубже в гнездышко. — Уходи. Огнегрив обменялся нежным взглядом с Песчаной Бурей, которая испортила момент, закатив глаза. Прошло совсем немного времени, прежде чем Ярозвёзд звонким воем созвал племя к Скале. Бельчонок немедленно бросилась вперед, оставив свою сестру ковылять за ней по пыли, все еще моргая спросонья. Огнегрив, мурлыкая, последовал за ними, Песчаная Буря шла рядом с ним. — Должна признать, — сказала она, когда они нашли себе место под Скалой, — растить котят оказалось проще, чем я думала. — Она бросила на него взгляд. — Возможно, потому, что ты уже растил их, но все же. — Возможно, да. — Коты Грозового племени! — взвыл Ярозвёзд. На поляне воцарилась тишина. — Мы наслаждались миром девять лун с тех пор, как Кровавое племя было изгнано из леса. Наше племя процветает и растет с каждым днем. — Он улыбнулся Бельчоноку и Листику. — И сегодня мы приветствуем в наших рядах еще двоих. Огнегрив едва сдержался, чтобы не замурлыкать при виде широко раскрытых глаз своих дочерей, уставившихся на предводителя. — Бельчонок, — сказал Ярозвёзд, — вот ты и достигла возраста шести лун и тебе пора стать оруженосцем! С этого момента и до того дня, когда ты получишь воинское имя, ты будешь известна под именем Белочка. Твоим наставником будет Дым. Надеюсь, он передаст тебе все, что знает. Глаза воителя расширились от удивления, но он послушно сделал шаг вперед. Он был одним из немногих опытных воителей, у которых не было оруженосца — и если кото-то подумал, что Огнегрив приложил лапу к тому, чтобы у него друга не было ученика, когда появилась его дочка, что ж, у них не было доказательств. Помогло и тот факт, что Дым проявил удивительную способность помогать новым воителям — Быстрохвост и сам мог справиться, но Солнцегриву и Ячмегриву нужно было помочь научиться приспосабливать к жизни в племени; и, конечно же, три оставшихся котенка Белоснежки с трудом смирились с потерей Папоротника. — Дым, ты готов взять себе оруженосца, — продолжал предводитель. — Ты прошел отличную подготовку у своего наставника, — Песчаная Буря что-то пробормотала себе под нос, — показав себя добросовестным и терпеливым котом. Ты будешь наставником Белочки, и я возлагаю на тебя ответственность передать ей всё, что ты знаешь сам. Дым прикоснулся своим носом к носу Белочки. Она буквально дрожала от предвкушения; Воитель пробормотал что-то, заставившее ее энергично кивнуть. — Листик, — Ярозвёзд улыбнулся маленькой полосатой кошечке, когда она шагнула вперед. — Ты достигла возраста шести лун и тебе пора стать оруженосцем. До того дня, когда ты получишь новое имя, ты будешь известна под именем Листвичка. Твоим наставником будет Пестролистая. По толпе пронеслось несколько вздохов и перешептываний. Это всегда было событием, когда целительница брала нового ученика. — Я надеюсь, Пестролистая передаст тебе все, что она знает, — торжественно произнес Ярозвёзд и отступил назад, когда Пестролистая и Листвичка соприкоснулись носами. — Белочка! — первой закричала Песчаная Буря, — Листвичка! Белочка! Листвичка! — Белочка! Листвичка! Белочка! Листвичка! Огнегрив повысил голос, чтобы не отставать от Песчаной Бури, приветствуя своих дочерей в большом мире Грозового племени.

~***~

Ежевичка наблюдал, как Белочка выбежала из лагеря вслед за своим наставником. Она выглядела взволнованной — «с блестящими глазами и хвостом торчком», если позаимствовать выражение Огнегрива. Ему стало интересно, выглядел ли он так же в свой первый день… — Ежевичка! — Белыш весело подтолкнул его плечом. — Давай, Огнегрив ждет нас! Ежевичка встряхнулся. — Да, — сказал он, и уши его насторожились. — Точно, извини. Что мы делаем сегодня? — Ты вообще слушал? — пожаловался Белыш, ударив Ежевичку по ушам — совершенно безрезультатно, тот легко увернулся от удара. — Мы занимаемся боевой подготовкой. Огнегрив обещал, что покажет нам, как прыгать и прижиматься! — О. Круто. — В глубине души Ежевичка сомневался. Листвичка и Белочка наконец-то вышли из детской, а Песчаная Буря увязалась за ними на тренировку. Что означало, что Огнегрив будет слишком занят, уделяя ей внимание, чтобы что-то делать в плане обучения. Любой кот с глазами мог заметить, что Огнегрив по уши влюблён в свою пару, и, вероятно, так и будет, пока Звёздное племя не спустится с Серебряного пояса. Хорошо, что, по крайней мере, по мнению Ежевички, ему не нужно было полагаться на Огнегрива в боевой подготовке. По крайней мере, он так не думал — после пожара у него было мало дополнительных тренировок, и он начал беспокоиться, что сделал что-то, что прогнало кота из его снов. Он молчал, пока Огнегрив вел его и Белыша сквозь почерневшие деревья к песчаной лощине. Другой оруженосец практически подпрыгивал на каждом шагу; Огнегрив обещал целый день боевой подготовки, если двое оруженосцев потратят целый день на ремонт лагеря под бдительным оком Дыма. «И терпеливый же, черт возьми», — подумал Ежевичка, с трудом сдерживая фырканье, вспомнив, как воин возмущался его работой. Он был уверен, что у него не было ошибок! Дыму он просто не нравился, потому что… Потому что он был сыном Звездоцапа. Всегда найдутся те, кто будет судить о тебе по твоей крови, а не по твоим заслугам, — сказал ему Огнегрив в первый день его ученичества. — Некоторых из них можно расположить к себе. Других — нет. Не беспокойся о последних. Служи своему племени, следуй кодексу, и Звёздное племя будет чтить тебя. «Но достаточно ли этого? — размышлял Ежевичка, бесшумно ступая по свежим зеленым побегам, пробивающимся сквозь почерневшую почву. — Достаточно ли быть хорошим, имея такого отца, как у меня? Или я должен быть лучше, просто чтобы быть принятым, как все остальные?» Он уже давно перестал задавать эти вопросы вслух. — Хорошо, — решительно сказал Огнегрив, когда они дошли до песчаного оврага, разворачиваясь к ним лицом. Песчаная Буря сидела в нескольких шагах от них, зорко наблюдая за разворачивающейся сценой. — Прежде чем мы начнем, кто может назвать мне самое важное правило боя? — Сохранять равновесие, — автоматически ответил Белыш. Огнегрив кивнул. — Очень хорошо, — похвалил он, одарив племянника теплой улыбкой. — Ежевичка, ты можешь сказать мне, какое второе по важности правило боя? Уничтожить врага прежде, чем он доберется до тебя. — Думать на два хода вперед, — послушно ответила Ежевичка. — Хорошо, — сказал Огнегрив. — А теперь. Я, кажется, давал какие-то обещания насчет прыжков? — промурлыкал он, подзывая Песчаную Бурю хвостом. — Песчаная Буря, не поможешь мне продемонстрировать? — С удовольствием, — дерзко мяукнула воительница, с непринужденной грацией прыгая вперед. Агх. Пары. Огнегрив склонил к ней голову. — Большое спасибо, — промурлыкал он, прежде чем снова повернуться к оруженосцам. — Ладно, прыжок и удержание — сложный прием, так что вам обоим нужно быть очень внимательными, хорошо? Кто мне скажет, в чем заключается ключевой компонент прыжка и удержания? Белыш выглядел неуверенным. — Э-э-э… прыжок? Усы Огнегрива дернулись. — Да, но я надеялся на что-то более конкретное. Ежевичка, есть какие-нибудь соображения? Тот моргнул. — Тебе нужно с чего-то спрыгнуть, — вспомнил он, вспоминая уроки своего другого наставника. — Иначе ты не наберешь нужную высоту. Огнегрив кивнул. — Очень хорошо. Белыш, ты был на правильном пути, — успокаивающе мяукнул он. — Но Ежевичка прав. Ключ к успешному прыжку — это набрать достаточную высоту, не жертвуя точностью, чтобы приземлиться на спину противника. Песчаная Буря, не могла бы ты продемонстрировать нам прыжок, пожалуйста? Воительница кивнула, направляясь к краю ложбины, где рос большой, крепкий дуб, уцелевший в огне. Она встала спиной к дереву, оглянулась, чтобы убедиться, что оруженосцы наблюдают за ней, и сорвалась с места. Ежевичка с ошеломленным благоговением наблюдала, как Песчаная Буря отскочила назад, оттолкнувшись задними лапами от коры дерева, и взмыла в воздух, развернулась и ударилась о землю с такой силой, что подняла облако грязи и сажи. — Ого, — выдохнул Белыш. — Представь, если бы ты на кого-нибудь приземлился! — возбужденно прошипел он, отпихивая Ежевичку. — Можно я попробую? Усы Огнегрива дернулись. — Давай, Белыш. — Да! — Белыш бросился вперед, заняв ту же позицию, что и Песчаная Буря, и присел, его глаза сузились в напряженной сосредоточенности. Сразу же все пошло не так. Вместо того чтобы отпрыгнуть назад, он подпрыгнул, безрезультатно брыкаясь в пустоту, и успел повернуться только наполовину, прежде чем со стоном рухнул в грязь. Ежевичка весело замурлыкал, когда Белыш поднялся на ноги, отряхивая свою теперь уже очень грязную белую шкурку. — Ой, да ладно тебе! — Это сложный маневр, — дипломатично заметил Огнегрив. — Ежевичка, почему бы тебе не попробовать? Ежевичка пожал плечами и поменялся местами с с другом. — Удачи, — проворчал Белыш, усаживаясь на краю оврага и начиная хлопать по своей взъерошенной шкуре. «Тщеславие, — презрительно подумал Ежевичка. — Настоящему воину это не подобает». Он глубоко вздохнул и присел. Он отскочил назад, но не рассчитал, насколько далеко было дерево, и оттолкнулся под неудобным углом. Ударившись о землю, он споткнулся, даже не попытавшись повернуться, зная, что если он это сделает, то будет есть грязь, как и Белыш. — Неплохое начало, — промяукал Огнегрив. — Совсем неплохое.

~***~

Наступила ночь; голые ветви почерневших деревьев вырисовывались на фоне полной луны. В темноте стая металась взад и вперед, шкуры колыхались в темноте, как речное течение. Глаза блестели. Их челюсти были приоткрыты, обнажая острые зубы, поблескивающие в слабом свете. Языки свисали. Вожак стаи обнюхал нижнюю часть забора, ища дыру, которую нашел его брат, — дыру в заборе, спрятанную на противоположной стороне от того места, где Человек оставался на ночь. Он сразу понял, что это будет путь к свободе для его стаи; свободе бегать и охотиться, как ульв в сказках. — Сюда! — рявкнул один из стаи. — Сюда, нора, сюда! Вожак стаи бросился к здоровенному черному псу. Нетерпение вонзилось в его разум подобно шипам, горячим, как падаль. — Нора! — начала скандировать его стая. — Нора! Нора! Свободны! — Больше! Будет больше! — пообещал вожак стаи. — Скоро убежим! Нетерпеливое рычание наполнило ночь, когда он принялся за работу, раскапывая землю изо всех своих могучих сил. Земля осыпалась, а дыра под забором становилась все шире и глубже. Стая беспокойно бродила вокруг, насторожив уши и поглядывая в сторону того места, где спал Человек, принюхиваясь к многообещающим запахам леса за его пределами — живой добыче, зеленым растениям, красному мясу. Предупреждающий вой, исходящий от самого чуткого обоняния, заставил стаю замереть, навострив уши в ожидании Человека, который пришел их проведать. Но его нигде не было видно, а запах доносился издалека. Вожак стаи распластался на земле и, извиваясь, забрался в дыру. Нижняя часть забора царапнула его по шкуре. Он оттолкнулся лапами, бросаясь вперед, пока не смог вскарабкаться и оказаться в лесу снаружи. — Теперь свободен! — рявкнул он. — Иди сюда! Сюда! Нора становилась все глубже по мере того, как каждый член его стаи прокладывал себе путь, чтобы встать рядом со своим вожаком среди сгоревших деревьев. Некоторые лизали морду своего вожака в благодарность за свободу, другие тявкали от радости. Хвосты виляли, языки свисали, глаза блестели, обещая настоящую охоту. Когда последняя собака протиснулась под забором, вожак стаи поднял голову и издал торжествующий лай. — Бегом! Стая на воле! Теперь бегом! Он бросился к деревьям, его мощные мускулы двигались в ровном ритме. Стая следовала за ним, как гигантский хвост, темные силуэты мелькали в лесной ночи — река клыков и меха среди безмолвных деревьев. Стая, стая. А на деревьях — запах его врагов, маленьких гибких существ, которые убивали его сородичей на Земле Людей и носили их зубы в качестве трофеев — носили зубы его матери в качестве трофеев. Те, кто нарушил естественный порядок вещей, осмелившись восстать против собак, чтобы стать чем-то большим, чем просто добычей. Кошки. Убивай! Убивай!