Вина (рут Миши и продолжение плохой концовки Шизуне)

Все это заняло лишь пару секунд, и вот я стою прямо перед дверью в совет. Я не понимаю, почему я сомневаюсь. Я знаю, что дверь не заперта, они сказали мне, что будут меня ждать здесь, когда я закончу с делами в классе. И… я не был в этой комнате уже около месяца. Я не был частью совета, я не был с Шизуне и наверное поэтому мне немного тревожно, верно? Собрав всю волю в кулак, я потянулся за ручкой, но дверь открылась прямо перед тем, как я ее схватил. Я инстинктивно отошел от нее. — А…? Лилли? Улыбнувшись, она переступила через порог, — Ох, это ты, Хисао. Прости, если напугала тебя. — Все в порядке, я никак не пострадал. Просто… ну… — Да, это немного необычно, видеть меня у студсовета, не так ли? — она угадала мои мысли, когда закрывала за собой дверь. Ее улыбка получает крохотную, еле заметную частичку вины на изгибе, — Правда в том, что я зашла туда извиниться. Может Шизуне и я не вернем былое, но мои действия на прошлой неделе не помогли никому, и я сожалею об этом. — Ну… Я сам никому особо не облегчил жизнь. — шепчу я сомневающимся тоном, надеясь предотвратить возможные повторения ее извинений в мою сторону. Мало что может заставить меня почувствовать себя еще более жалко, учитывая обстоятельства. К счастью Лилли также этого не планировала, либо смогла понять намек. Да что я такое говорю? Лилли всегда понимает намеки. — Последние несколько дней заставили меня пересмотреть взгляд на многие вещи, если честно. — продолжает она, — Тот обеденный перерыв, что мы провели больше месяца назад, например. Помнишь, как я укоряла Шизуне за то, что она слишком старалась помириться с Мишей? Господи, какой же я была лицемеркой. Это было сильное слово, особенно из ее уст, — Что ты имеешь ввиду? Она мгновение напрягается, словно понимая, что могла сказать слишком много, — Думаю не повредит немного контекста, Хисао. Понимаешь, долгое время моя сестра Акира и я жили вместе, в то время, когда большая часть нашей семьи в Шотландии. Этим летом, однако, родители попросили нас поехать жить к ним в Инвернесс, навсегда. Я очень удивлен. Пытаюсь вспомнить нашу рыбалку на летних каникулах. Помню, Акира сказала, что они уезжают «на время», но также она сказала, что должна оставить навсегда свою машину. Что все это значит? — После долгих раздумий, я решила, пока, отказаться. — объявляет Лилли без особой торжественности, — У меня было множество причин, но одна из них, без сомнения, заключалась в том, что… У меня здесь есть дорогая подруга, которую я не хочу оставлять. Некоторые вполне могут назвать меня бездумной или эгоистичной, но, тем не менее — это было мое решение, о котором я не жалею. — она снова нежно улыбается, — То же самое я сказала и Шизуне, несмотря на то, что я могла сообщить ей, что против нее никто не пойдет. Но я рада, что она является частью круга друзей, которые заботятся друг о друге, как и ты. В конце концов, наверное — это и есть самое важное. — Я… понимаю. — Раздраженный своей неспособностью сформировать более связный ответ, я почти счастлив услышать неуверенный голос, доносящийся издалека по коридору. — Эм… привет. Извините, эм… я вам мешаю? Это Ханако. Ее голос не только звучит неуверенно, но и больше похож на полушепот, и все же сам факт того, что она пришла к нам вот так, застает меня врасплох. — О, совсем нет! — Лилли делает шаг в ее сторону прежде чем повернуть голову ко мне, — Спасибо за то, что выслушал меня, Хисао. Береги себя. Я киваю, слишком поздно понимая, насколько это было бессмысленно. — Увидимся, Лилли. Она тоже кивает. Как ни странно, теперь это не выглядело так бессмысленно. Лилли через несколько мгновений догоняет Ханако, которая застенчиво машет мне, прежде чем они уходят, взявшись за руки, тихо болтая по дороге. — Кстати, как прошло вчерашнее собрание газетного клуба? — Хорошо… я думаю. Наоми сказала, что ей нравится… макет, который я сделала для первой полосы. Она будет в среду. — Боже, это замечательные новости. Я же знаю, что ты очень много работала над ней. — Д-да. Хотя это было довольно весело… Их голоса медленно исчезают вдалеке, лишая меня последнего повода стоять на месте. Все таки, это было лишь жалкое оправдание, учитывая, что подслушивать — не самое благородное занятие. Со вздохом, я открываю дверь и вхожу в комнату совета. Трек: Lullaby of Open Eyes Шизуне встает со своего места, когда замечает меня, и… и ничего. Здесь нет никого, кроме нее. Но если Миши не было в комнате, когда зашла Лилли, как они могли… Ох. Видимо у них действительно есть способ разговаривать друг с другом. Не то чтобы я сомневался в словах Миши, но это очевидное, хотя и косвенное свидетельство все же заставляет меня задуматься. [Привет.] Шизуне приветствует меня слегка неуклюжими движениями. Она тоже должна осознавать своеобразный месячный разрыв, из-за которого эта ситуация казалась одновременно естественной и странной. Я изо всех сил стараюсь выглядеть менее нервным, хотя боюсь, что с таким же успехом могу попробовать пройтись по потолку. [Привет. Где Миша?] Очевидно ожидая этого вопроса, она бросает на меня неодобрительный взгляд, слегка наклоняясь вперед — поза, которая кажется немного искусственной, но в то же время очень эффективной. [Она была голодна, поэтому я сказала ей, чтобы она пораньше поужинала. Мы уже все закончили давным-давно и со скуки на стенку лезли, ожидая твоего появления.] [Да, извини за это. Муто попросил меня помочь с бумагами после уборки.] Я жестикулирую быстро, почти смущенно. Да, этот взгляд действительно эффективен. [Ты уверена, что мне больше нечем помочь?] Вопрос не такой бессмысленный, как может показаться. Проще говоря, я понял, что когда Шизуне говорит «мы закончили», это не всегда означает, что так оно и есть. Иногда она просто довольна тем, что откладывает остальное на следующий день, или думает, что мы уже достаточно помогли, и планирует сделать остальное самостоятельно. Когда она оборачивается и направляется к столу у стены, заваленному стопками бумаг, я уже знаю, в чем проблема. [Помогите мне разобраться с этим.] Она выжидающе смотрит на меня; Я подозреваю, что она уже готова добавить «ты сам об этом просил» при первых же признаках разочарования с моей стороны. Конечно, она ничего не увидит. [Хорошо, я займусь этим.] Я сажусь за стол, а она садится за другой, дальше в комнату, чтобы продолжить то, что она делала, когда я зашел. Мы начинаем работать, время от времени делая паузы только для того, чтобы обменяться несколькими фразами — ничего особенного, я полагаю, но все же… мне удается успокоиться. Ощущение отчасти удивительное, но очень приятное: кажется, что испытания прошедшего месяца уже начали меркнуть, как будто они были ничем иным, как странным, неприятным сном. Нет, подождите, это не так: месяц назад мы с Шизуне встречались. Пытаюсь ли я сказать, что если бы не одна сцена в гостевой комнате, мы могли бы быть не более чем близкими друзьями? Я никак не могу в это поверить. [Точно, я хотела спросить тебя кое о чем. Ты знаешь человека по имени Кенджи Сето?] Шизуне откладывает лист бумаги, чтобы задать этот неприятный вопрос, вырывая меня из моих мыслей. [Да, он мой сосед по общежитию.] Я осторожно отвечаю. [А что?] Лучше сначала прощупать почву. Я предпочитаю не говорить о Кенджи больше, чем это абсолютно необходимо. Мысли о том, что он и Шизуне ведут откровенный разговор, пока я вынужден играть роль переводчика, очень меня тревожит. [Я видела его раньше всего раз или два, но теперь он постоянно ходит сюда всю неделю по тем или иным причинам.] Объясняет она с задумчивым взглядом. [Ты, наверное, знаешь, что он был кандидатом, но, похоже, дело не только в этом. Всего несколько минут назад он ворвался в комнату, показал на меня пальцем, поднял огромную табличку с надписью «Мы встретимся снова» с сотней восклицательных знаков, а затем выбежал, прежде чем я даже успела дать надлежащий ответ. Это было действительно странно.] Странно — не то слово, но в этом нет ничего необычного. Что действительно смущает, так это то, что Кенджи раньше был гораздо менее склонен проявлять инициативу, и именно я уговорил его изменить свой подход. Шизуне, кажется, ожидает какого-то ответа, поэтому я немного киваю. Она выглядит несколько разочарованной этим, но продолжает через секунду. [Он всегда выглядит довольно уверенным в том, что делает, и это интересно. Может быть, я перечитаю ту «декларацию», которую он дал мне во вторник. Я едва пробежалась глазами но ней.] Еще одна небольшая пауза. Я до сих пор не знаю, что должен добавить. [Если будешь здесь в следующий раз, когда он появится, не мог бы ты представить нас должным образом? Ты должен знать его лучше, чем я.] […Хорошо, если настаиваешь.] Я возвращаюсь к своей работе, но уже жалею о своем кратком ответе. Что меня вдруг так отдалило? Конечно, я бы предпочел держать ее подальше от Кенджи, но это все больше и больше начинает напоминать какое-то оправдание… Я чувствую легкое прикосновение к своему плечу. Обернувшись, я замечаю, что Шизуне теперь стоит прямо позади меня. [В чем дело?] Если бы я только знал. [Ничего. Извини.] Мой ответ может лишь отсрочить ее следующий вопрос на несколько напряженных секунд. Не могу сказать, что не предвидел этого. […Ты уверен, что все хорошо?] Выражение ее беспокойного лица становится еще более обеспокоенным, когда мой озадаченный взгляд показывает, что я не уверен, что понял ее. Или, скорее, я стал довольно хорошо притворяться. [Ты не против, если мы будем игнорировать все, что произошло раньше? Начать с чистого листа? Это… это то, что я хотела бы сделать, но я больше не уверена, что так правильно, что на это можно надеяться. Теперь я понимаю, почему большинство людей не могут сделать что-то подобное вот так… или просто не хотят.] Я смотрю на нее в тишине, и медленно, но верно в моем уме формируется осознание. Большинство людей… включая тебя, Шизуне. Ты можешь забить на все, что происходит вокруг тебя, но ты не можешь полностью игнорировать прошлое: иначе ты бы не беспокоилась об этом так, как сейчас. Но я очень благодарен тебе за это. [Ты права, это нелегко для любого из нас… Но что касается меня, да, это то, что я бы на самом деле хотел.] Но в то же время это невозможно. Как я уже сказал, сейчас все не так, как раньше. Нет смысла преуменьшать: что-то ценное между нами определенно было потеряно — в конце концов, если бы это не было чем-то ценным для меня, то не сводило бы меня с ума так, как месяц назад. Она права, что-то не так, и дело в том, что я тщетно пытаюсь игнорировать очевидное. Я должен принять или, по крайней мере, признать то, что изменилось, иначе ни для кого из нас эта тема закрыта не будет. [Но… Шизуне… Прости, что говорю это ни с того ни с сего, но мне нужно тебе кое-что сказать.] Мне требуется вся сила воли, чтобы удерживать ее пытливый взгляд. [Мы с Мишей… сейчас встречаемся.] Каждая секунда кажется часом, я опускаю руки и кладу их на колени. … Одно моргание. Это вся реакция, которую я вижу от нее, прежде чем ее руки тянутся к ответу. [Я знаю.] Я вижу всего несколько простых, понятных знаков, но чтобы вникнуть в них, нужно пару мгновений. Она знает. Я в шоке, хотя часть меня осознает тот факт, что я не должен быть в шоке. Мы с Мишей ни перед кем не скрывали наших отношений. Возможно, причиной того, что я не ожидал, что Шизуне узнает, была моя глупая убежденность в том, что в последнее время она изо всех сил старалась игнорировать нас. Однако, хотя на первый взгляд она могла попытаться сделать что-то такое, я вижу, что на самом деле это никогда не было правдой. Тем не менее… Я все еще чувствую какую-то меланхолию. Губы Шизуне изгибаются в слабой улыбке. Меня это еще больше удивляет. [Кстати, тебе лучше догнать ее. Похоже, ты все равно только что закончил.] Я снова поворачиваюсь к стопкам бумаг на столе, намереваясь возразить, но, к моему удивлению, вижу, что она права: я закончил сортировку несколькими мгновениями раньше и даже не заметил. [Миша сказала мне, что будет ждать нас на крыше. Так что вперед; Я присоединюсь к вам чуть позже.] Я неохотно поднимаюсь со своего места. [Но ты же действительно придешь, да?] Я даже не знаю, почему я это спросил. Беспокойство в моей голове, должно быть, звучало абсурдно. Однако Шизуне, кажется, ценит это. [Конечно. Мне просто нужно позаботиться еще кое о чем, но я приду, как только так сразу.] Странное ощущение внизу живота стихает. [Тогда ладно. Мы будем ждать.] Я выхожу из комнаты, медленно закрывая за собой дверь, пока не слышу резкий щелчок. И это все что я могу сказать. И я закрываю дверь перед целым аспектом моей жизни здесь, в Ямаку. Перед чем-то, что я лелеял, перед чем-то, что я чувствовал, что было решающей частью человека, которым я стал здесь. Это нелегко и не радостно, но с этого момента мы можем начать все заново.