Вина (рут Миши и продолжение плохой концовки Шизуне)

Трек: Caged Heart Дверь в комнату студенческого совета распахивается. Шизуне выходит осторожно, будто боясь попасть в засаду. Мой пульс ускоряется, и я вижу ее взгляд, направленный прямо в мою сторону, но по глазам можно понять, что она меня не увидела. Не думаю, что она сможет заметить едва открытую дверь с такого расстояния. Я испускаю вздох облегчения, как только она поворачивает голову туда, где стоит Миша. — Вечер, Шиччан! — она приветствует ее с ободряющей улыбкой, ее руки параллельно формируют слова. — Все сделала на сегодня? Ответа нет. Вместо этого, само время, кажется, останавливается вокруг этих двоих, когда они смотрят друг на друга. Выражение Миши открытое и дружелюбное, в то время, как Шизуне показывает раскалывающую камни решимость, которая начала перетекать в раздражение. Она определенно пытается выглядеть злой, но Миша может права — это больше не работает. Это не значит, что она уже сдалась, конечно. Еще рано. Эта битва силы воли настолько напряженная, и напряжение настолько заметно, что оно покрывает мою кожу мурашками, несмотря на то, что они не еще сделали ничего, только пялились друг на друга. Удивительно, но Шизуне прерывает зрительный контакт, шагая мимо Миши дальше по коридору. Она пытается выглядеть так, будто устала от всего этого, но это, очевидно, признание поражения. Это то, что по моему представлению, Шизуне бы ни за что не сделала, до недавнего времени. Сейчас я удивлен меньше. Через мгновение, словно следуя какой-то устоявшейся привычке, Миша медленно поворачивается и начинает плестись за ней. Я осторожно высовываю голову в коридор, для лучшего обзора. Она близко следует за Шизуне, между ними всего пара шагов, но при этом она всегда держится за ее спиной. Мне не требуется много времени, чтобы понять значение этого действа: Шизуне не слышит ее шагов, и она полностью вне ее поля зрения, так что она может вести себя так, будто Миши рядом нет — если только она сознательно не решит признать ее присутствие, обернувшись. Судя по тому, как она продолжает идти вперед с напряженным взглядом, глядя только прямо перед собой, я думаю, что Шизуне слишком хорошо это понимает. Они уже недалеко от вестибюля; достаточно повернуть налево, и вот они уже исчезают из виду. Я борюсь с желанием поспешить за ними. В конце концов, я пришел сюда только для того, чтобы поговорить с Мишей. У меня не было намерения ввязываться в это дело дальше. И все же что-то говорит мне, что я должен идти. Я не могу сказать, что это, как будто мои конечности пытаются двигаться сами по себе, крича, чтобы я позволил им это сделать. В конечном счете мне надоела эта бессмысленная борьба, я широко распахнул дверь и побежал. Это длится недолго; я уже задыхаюсь, когда выхожу из здания. Я останавливаюсь на мгновение, чтобы передохнуть, пытаясь разглядеть двух девочек на школьном дворе. Их нет, что странно, ведь я не сильно и отстал. Они тоже бежали? Это вполне могло быть так, поскольку, как и я, Шизуне тоже не выглядела одетой по погоде, так что ей, вероятно, холодно. А, вот и они. Похоже, они сделали небольшой крюк к ближайшей мусорке, а теперь направляются к воротам. Если я пойду туда по прямой, то, вероятно, смогу догнать их. Прогноз был слишком оптимистичный: к тому времени, как я добираюсь до ворот, они уже опережают меня на добрых двадцать метров по тротуару. Шизуне действительно двигается быстро, делая резкие повороты без особого предупреждения; например, кажется, что теперь она внезапно решила, что хочет перейти улицу. Я слышу легкий стук, когда она спускается с тротуара. Прямо рядом с ним на дороге находится прямоугольная крышка люка, которая слегка искривлена, заставляя ее двигаться на пару сантиметров или около того вверх и вниз каждый раз, когда на нее кладут какой-то вес. Я обратил на это внимание из-за отчетливого звука, который он издает, когда мимо проезжает машина. Шизуне делает еще один быстрый шаг, и она уже на той стороне — но в тот же самый момент Миша тоже выходит на дорогу. — Ой! — Я слышу удивленный вскрик с ее стороны, в то время, как она замирает на месте. Мгновение я не понимаю, что происходит, но потом осознаю: когда крышка люка вернулась на место, она, должно быть, зацепилась за кончик туфли Миши. — Шиччан, стой! Я… застряла! — И слова ее, и знаки бесполезны. Шизуне ее не видит. Она продолжает свой путь через дорогу, в мгновение ока достигая тротуара на другой стороне. Что это за шум…? Почти как… как будто я слышу звук ревущего двигателя издалека… но… Трек: High Tension Фары. Они почти ослепляют меня на мгновение, когда машина достигает вершины холма. Она быстро приближается. Слишком быстро, черт побери, намного больше разрешенной скорости. — Миша, уходи оттуда! — кричу я, в неистовстве бросаясь к ней. Не достаточно. Если бы я только не запыхался. Миша пытается высвободить ногу, но как она ни старается, она все равно остается застрявшей. Водитель уже должен был увидеть ее. Почему он не замедляется?! Я напрягаю свое тело до предела, бегу еще быстрее. Мое сердце ускоряется в знак протеста, но кого это, черт возьми, волнует! На тротуаре несколько человек машут водителю, чтобы он остановился. Никто из них не может добежать до Миши, они даже дальше меня. Единственный достаточно близкий человек-это… — ШИЗУНЕ! Она ничего не замечает. Ни машину, ни прохожих, ни Мишу, ни меня, кричащего ей вслед, хотя это бессмысленно. Она просто идет. Машина совсем не тормозит. Почти. Миша оборачивается и смотрит на меня, купающегося в жутковатом золотисто-белом свете фар позади. Ее испуганное выражение горит в моей памяти, его невозможно забыть. После этого я уже не могу следить за тем, что происходит. Я слышу глухой звук удара. Миша летит по воздуху, на тротуар. Машина проносится мимо меня. Трек: Shadow of the Truth Я вдруг понимаю, что все еще бегу, направляясь к дрожащей Мише. Она в сознании. Ее одежда превратилась в тряпки. Кровь течет из ее головы. Она держит свою правую ногу, которая согнулась под ужасающим неестественным углом. Она кричит от боли. Я сажусь на колени рядом, желая помочь ей… но я не знаю, что делать. Какие-то слабые, смутные воспоминания об оказании первой помощи появляются в моей голове… что-то про «горизонтальное положение». Но она не без сознания, и я не могу заставить ее оставаться неподвижной.… Не могу… Я… — Кто-нибудь, вызовите скорую! … — Бедная девочка… Господи, ее нога… … Что за пьяное отродье! Кто-нибудь запомнил номер машины? Вокруг нас собирается много людей, я слышу, как они разговаривают, кричат, проклинают. Тем не менее, я почти ничего не понимаю; их голоса сливаются с мучительным криком Миши, создавая ужасную какофонию, которая затуманивает мой разум, заставляя его отчаянно бороться за то, чтобы формировать связные мысли. Больно. Все болит. … Как это произошло? Как… как я мог позволить этому случиться?! Как?! Я поднимаю голову в оцепенении, мой взгляд блуждает вокруг без фокуса… и сквозь щель между двумя прохожими я вижу ее. Она все еще идет по улице, медленно исчезая из виду, когда дорога начинает вести вниз. В том же быстром темпе. Как будто ничего в мире не произошло. Шизуне… Как ты могла позволить этому случиться?! Как могла… Ты… ты… … Пошла нахуй. Пошла нахуй, нахуй, нахуй! Пошла нахуй, ты сраная эгоистичная сука! — ПОШЛА НАХУЙ! Некоторые люди поблизости нервно отступают назад, слыша, как я взрываюсь от гнева. И они тоже, пусть идут к черту. Все просто могут… — Угх. Это… это мой голос. Колющая боль пронзает мою грудь. Мое сердце — хаотичный беспорядок, выходящий из-под контроля. Так больно… Я даже дышать не могу… Правой рукой я цепляюсь за грудь, другой пытаюсь дотянуться до Миши, но уже не вижу ее. Только тьму. Безбрежную, пустую тьму, в которую я падаю.