В одной далекой, далекой Рунтерре...

Свет... Ослепительный свет раствором соляной кислоты прожигал мои глаза, и через них протекал прямо в мозг, вынуждая его испытывать рассекающую на множество частей боль. Я знал, что это иллюзия, но сейчас мне было невыносимо само пробуждение. Я с трудом повернул голову, пытаясь хоть как-то понять, где источник моих мучений - вероятно, смутное пятно - это лампа. Но почему так ярко... И почему я не мог понять, где я нахожусь? Тело ломило, далеко до приступа паники. Но я упал с высоты, и воздух хриплым дыханием вырвался изо рта, оглушив меня точно так же, как глаза ослепил свет, стоило мне попытаться их открыть ранее... Что это за место? Я болен? Я умер? Мое ложе было далеко от хоть какого-то подобия кровати, и я, с подступающим к горлу ужасом, наблюдал хирургическую сталь. Да... Я понял. Я понял, что здесь мне не место. Мое сердце учащенно билось, я взмок и в то же время меня охватывал озноб. Подобная же лихорадка царила в голове. Она была похожа на буру в пустые - за слоями песка нет абсолютно ничего. Как я здесь очутился? Я... Умер? Нет, нет, вот же я - живой. И бреду к единственному здесь окну, находящемуся почти под потолком, настолько низким, что еще немного и вот-вот я задену его головой. Но надежда оказалась тщетной - даже если бы я попытался протиснуть в него непослушное больное тело, то уперся бы в решетку. - Эй, люди... Я вновь зашелся в приступе кашля. Мои голосовые связки не были повреждены но, видимо, не использовались слишком долго. И тогда, я сделал то, что должен был сделать с самого начала, но список новостей, связанных с насилием, не позволял сразу придти к простому пути... Я подошел к двери. И, на мое абсолютное изумление, она была открыта. Снаружи открылся полутемный коридор. В нос ударили запахи - затхлости, мочи, лекарств и чего-то еще, казавшегося до безумия знакомым, но я никак не мог понять... Я крался по коридору, иногда заглядывая в решетки на прорезях в двери, но не видел там ничего. Только невыносимая вонь - похоже, где-то что-то разлагалось... И вдруг по ушам ударил лязг. Где-то открывались двери, и голоса, беспечные, обсуждали поздний ужин. Как можно думать о еде в таком месте? Может, не скручивай мой желудок все та же боль, что все непослушные и недвижимые ранее мышцы, я оценил бы это, но сейчас я почему-то не хотел попадаться им на глаза. Они приближались. Они шли сюда. Откуда-то сверху, вероятно, это был вход в подвал. Я надавил плечом на ближайшую дверь - она не поддалась. Я в ужасе ударил в каждую, и вот - победа! Едва ли не в последнюю секунду, как в кошмаре, я оказался внутри, с трудом сдерживая дыхание. Я не знал, куда они прошли - быть может, желали меня проведать или даже предложить помощь, главное, что оглушительные шаги стихли, и я, все так же преодолевая сопротивление мышц, открыл дверь, выметаясь наружу. Меня преследовали. Я слышал голоса, теперь уже за спиной. Они кричали, и пахло порохом, потом один кричал уже другому. Не знаю как, но я смог найти выход в сплетении бесчисленных ящиков, все более укрепляясь в мысли, что даже в городе, где я жил, никто не будет делать медицинский центр на складе. Ночной прохладный воздух оглушил меня. Ветер нес, словно на крыльях. И я не знаю, кем я выглядел - безумцем или больным, когда, задыхаясь, хрипел: "С дороги", отталкивая зазевавшуюся парочка с переулка, с которого выбежал. Где, где, где я? Я не узнавал это место! И... Меня все еще преследовали. Я замер, когда увидел патрульных с обратной стороны дороги. Один из них заметил меня, и, когда я сделал шаг к нему с протянутой рукой... Он достал оружие, обнажил его и приказал мне не двигаться. Мне не было возможности разбираться - условия жизни здесь были не слишком хороши, и под особыми условиями полиции было разрешено стрелять на поражение. Поэтому я вновь рванул, решив, что разберусь потом и оправдаюсь... Поздним укреплением здоровья. Небольшой штраф и все будет в порядке. Все будет... Я никогда не был в этих лабиринтах переулков. - Он здесь! Еще раз - стреляй только в крайнем случае. Его необходимо вернуть на место! Я... Привалился к стене. Я больше не могу бежать. Я не могу. Я задыхался. И появившиеся в голове предположение, что им необходим донор для органов, казалось уже не таким страшным. Что угодно, только бы прекратить эту невыносимую боль... От которой в голове все двоилось, расплывалось. И последнее, что я видел, прежде чем отключиться - как человек, вышедший из тени, склонился надо мной. Видимо, отключился я ненадолго. Поскольку, когда я резко пришел в сознание, то находился все в том же переулке. И... Я закашлялся, поскольку резкий запах раздирал мне легкие. - Убери это! - выдохнул я и поморщился. Человек выпрямился и, как мне показалось, тихо рассмеялся, убирая нечто в глубины своего плаща. Я не мог рассмотреть его лица, поскольку оно было скрыто тряпкой. - Давай быстрей, быстрей, быстрей! Ты можешь, можешь, - он суетился вокруг и я мотнул головой, пытаясь приподняться. Какой бы дрянью он меня ни вернул к жизни, действовала она хорошо. И пусть все тело еще страшно ломило, разум прочистился настолько, что я хотя бы понимал, куда мы идем. Точнее, как мы идем и... Что мы идем. Сначала я думал, что это один из моих преследователей, пусть я и не видел, как они выглядят, но этот парень... Скорее всего, был не из них. И, вероятно, он был безумен - напевал что-то себе под нос, иногда быстро оглядывался, следую ли я за ним, и едва ли не подпрыгивал от нетерпения. Мне стало не по себе в какой-то момент. - Послушай, - я прокашлялся. - Я тебя не знаю, - говорить было все еще больно, - И я благодарен что ты вывел меня из тупика. Но мне нужно домой. Он, остановившийся, выслушал меня спиной, и только после полуобернулся. - До--омой? Признаться, меня уже начало раздражать его нездоровое веселье. Видимо, на моем лице что-то отобразилось, поскольку он прекратил ерничать, и вполне серьезно, хоть и с какой-то подковыркой в тоне, спросил. - А разве у тебя есть дом? - Да, но тебя это не касается, - твердо ответил я, не желая дальше идти за ним. Тем более, что судя по отсутствию поблизости других голосов, преследование прекратилось. - Хор-рошо, хор-рошо! Хехехе... Смотри! Он резко вскинул руку, а когда я, ничего там не обнаружил, то почти готов был проклясть себя, что поддался на детскую уловку. Странного человека и след простыл. "Тьфу ты" - подумал я и пошел домой. Возле моего дома стояла машина полиции. Я ждал в тени одного из домов, стараясь не показываться на тусклый свет ночных фонарей, и мне оставалось только гадать, что за ужас я сотворил. Но... Почему я думал так? Почему бы не предположить, что они расследуют дело о моей пропаже? ... В этом городе так часто пропадали люди, что никто бы не выслал патруль на дом. Вызвали бы в участок и забыли. От этого мне становилось невыносимо грустно. Двое мужчин вышли из дома, сели в машину и уехали, когда время приблизилось к полуночи. У меня не было с собой часов, я определял его по тому, как загорались и гасли вывески, закрывая двери одним и открытая другим. Я прокрался к дому, натыкаясь на закрытую дверь. Все правильно. Моя дорогая супруга знала толк в безопасности... Что касалось лицевой стороны. Поэтому я обошел дом, пригнувшись, чтобы не попадать на свет, падающий из окон кухни. Пусть будет сюрприз, если она уже отчаялась ждать - поскольку сколько времени прошло с моей пропажи, я не знал, и воспоминания были крайне смутными. Но я точно вспомню, я... Я увидел ее перед собой, стоящем в освещенной арке. Свет облегал ее, оставляя лишь темный контур посередине, но я почему-то видел каждую тень на ее лице, каждую черту, каждый... Вдох. Я слышал, как бьется ее сердце - от ровного, до участившегося. Как округлился ее рот, когда я, не в силах больше сдерживать молчание, сделал шаг вперед. - Убирайся! - пронзительный визг врезался в мои уши, а в лицо полетел мусорный мешок, который женщина сжимала до того в руке. Я увернулся и ринулся к ней, в последний момент врываясь в просвет между дверями, которые ей не хватило сил закрыть. - Убирайся, убирайся, убирайся! Кто-нибудь! - Милая, это же я, - горло перехватило, я был в ужасе, но продолжал прорываться в дом. Похоже... Я и правда что-то натворил. Но она была в порядке! В порядке! ... Да только, услышав мой голос, на секунду затихла, а затем... Закричала еще громче, отпуская дверь и отшатываясь, потеряв равновесие, падая назад и продолжая отползать. - Это же.. Я, - я весь дрожал, наступая на нее. А она, подобравшись, сумела подняться на ноги, хватая из подставки огромный нож. - Стой, да, я... Слова давались мне с трудом. И я бы мог сделать еще тысячу предположений, но вдруг я понял, чего она боится. Я увидел это в отражении ножа, который она неловко направила в мою сторону. Я резко обернулся, прикрывая ее, но... За спиной не было никакого монстра. Я сошел с ума? Или мы оба? ... - Пожалуйста, уйди! А... Что? Ты есть хочешь? Давай, у нас есть мясо! Давай, давай, - размазав проступившие слезы страха по лицу, она все тем же боком открыла дверцу камеры. А я застыл, глядя в отражении ножа, который она оставила на столе. Видимо, поняв, что он ей не поможет. Она еще что-то говорила мне, когда я развернулся и бросился бежать. Согнувшись, и припадая на все четыре лапы. Я не понимал, что происходит. Почему я - это я, но... Я надеялся, что она прочно закрыла обе двери. Я ничего не понимал. Но я почему-то был уверен, что человек, что не побоялся привести в сознание волка, что-то должен знать.