Слова, что были сказаны тобой

«Клянусь своим Господом, божеством высочайшим, сильнейшим, что не перейду эту черту, изничтожу я эти дивные чувства! Не бывать сладостному греху…» Омыта дева тёплыми ветрами и нежными прикосновениями юноши, что сотни раз солгал своему Богу, стоя на коленях в церкви. Всё когда-нибудь исчезнет пред ликом безжалостной смерти — мелодичный голосок, кожа, что бледнее мела, тёплый взгляд, волосы цвета мёда и даже золото её сердца. Заберёт смерть любовь всей его жизни, златокрылого птенчика… Всё, что сможет сделать Франциск, так это заключить в объятия свою печаль… Прекрасно знает, что ждёт их в конце этой пагубной любви, но всё равно продолжает крепко сжимать ладонь Жанны, ведь она так бесценно дорога для него. Что вообще для Франциска означает эта любовь к Орлеанской деве? Будь он честен с самим собой, то ответил бы: «Любовь моя подобна цветению души, что вдоль и поперёк изранена этими бесконечными войнами и людской ненавистью… Ах, как же много всё-таки для меня она значит. Эта страсть, эти чувства, ранее неизведанные — всё то было ложью, фальшью — изменили для меня мир, перевернули всё с ног на голову. Из-за неё я долее не способен здраво мыслить, быть верным своему Господу и народу, ни одна любовь, которую я знал, не была столь всеобъемлющей. Ради неё готов на всё, и в то же время ни на что! Ох, как же наивно влюблён я в душу девы, а не в её божественскую красоту...» «Уж сколько было в беспамятстве мною воздано, уж сколько молил я Господа, дабы простил он нам эту любовь…» Жизнь д’Арк священна и скорбна, его же — вознесённая над отчаяньем, существует, будто бы вопреки самому Господу. «Я спрячу от мира всего свою любовь, что растёт в груди наряду с долгом пред моим народом. Спокойнее мне будет, если похороню эти чувства… Иссохли лилии, теперь бредят о солнце неустанно, как я совсем недавно о тебе твердил. Быть может, встретимся мы вновь через множество веков, и тогда поведаешь ты мне о том, как заново взрастить лилии любви моей…» И тает подобно Икару Франциск в полёте жаркой и греховной любви, среди солнца лучей найдя пристанище. А люди всё никак не насытятся трагической судьбой девы, покорившей пламя, чьё лицо в его кошмарах омывают багряные слёзы. Не был слышен девы плачь, когда огонь по-матерински тепло тело обнимал, и не слышен сейчас, когда Франция закрывает свои очи, погружаясь в воды боли от разлуки. Ведь... она была для него целым миром, ради неё он предал самого себя и свои устои. Ради неё Бонфуа солгал своему Господу ровно сто раз... И солгал бы ещё столько же раз, оставшись она в живых.