глава 30. кузнечных дел мастера...
12 июля 2021 г. в 23:22
Торину снилась Мория. Сон был живой и страшный. Такие сны ему давно перестали сниться – снились лишь первые несколько лет после той битвы. Воспоминания битвы. Смерть деда… и крик Фрерина… тот первый бросился сквозь толпу орков, первый пришел в себя и первый пал…
Торин проснулся в холодном поту. Не сразу он понял, где находится. И не с первой попытки ему удалось разжать стиснутые в кулаки руки. На ладонях даже проступила кровь от ногтей.
Двалина и Фили уже не было. Но утро было раннее. В раскрытое окно проникал еще холодный рассветный воздух.
Он быстро поднялся на ноги и энергично несколько раз взмахнул руками, пытаясь согнать остатки сна и воспоминаний. К чему теперь память ворошить?..
Дверь, тихонько скрипнув, приотворилась, и он увидел личико Тианы.
– О, ты уже проснулся,– сказала она и зашла внутрь.
Торин протянул ей руку и, притянув к себе, прижался лбом к ее лбу.
– Как спала? – сказал он, отпуская ее.
– Нормально,– немного растерянная отозвалась Тиана. – Илэйн тоже хорошо спала… она еще не проснулась. Не знаю, чего все в такую рань встали сегодня… ах да, Гэндальф вернулся.
Торин выронил покрывало, которым застилал кровать.
– С этого бы следовало начинать. А еще лучше разбудить меня.
– Да я сама только узнала. Он был тут на рассвете. Никого не велел будить… сам вместе к кузнецом к тому домой отправились. Это нам Милдред передал.
– Фили и Двалин где?
– На кухне. Завтракают.
Торин наспех и уже совсем не как полагается королю заправил кровать.
– А ты чего не завтракаешь?
– Я с тобой хотела…
– Я в кузницу пойду. Сил моих больше ждать нет.
Он быстро накинул на себя куртку и плащ и вышел из комнаты, проходя мимо Тианы, пожал ее руку.
Идеальная картина почти идеальной жизни. На лавке перед домом сидел кузнец. Торин и Эсса сидели по обе стороны от него. Эсса прижалась лицом к груди отца. Торин сидел чуть отстраненно. Элиниэль сидела на второй скамье – напротив, словно пытаясь наглядеться на то, что составляло весь смысл ее жизни.
Торин (который король) даже остановился на несколько секунд. Счастье – оно в душе. Для этого не нужно какое-то определенное место. Достаточно, чтобы рядом были гномы, которых любишь… и пусть даже вокруг только люди… Элиниэль и ее муж счастливы. Достаточно одного взгляда.
Торин так засмотрелся на эту картину, что не сразу увидел Гэндальфа. Он был тут же, сидел на той же скамье, что и Элиниэль, и курил трубку.
Он первый увидел Торина.
– А вот и он,– просто сказал Гэндальф.
– А вот и волшебник,– отозвался Торин с улыбкой, быстро подходя ближе. – Сам угадывает, когда мы явимся, и в этот же день отправляется на охоту. Приветствую, Гэндальф Серый. Приветствую и тебя, Ф…– как назло имя кузнеца напрочь вылетело у него из головы. Была только эта первая буква, и ее почему-то было достаточно.
Кузнец, между тем, поднялся на ноги, чуть прихрамывая, сделал к Торину два шага.
– Элиниэль сказала мне, что сразу узнала тебя. Я не поверил. Память не способна хранить образ так долго. Но теперь я вижу тебя… и знаю, что помнил тебя именно таким все эти годы… ты не изменился ни капли,– медленно проговорил кузнец.
Торин напротив не узнавал лица с широким старым шрамом по щеке, с почти седой бородой, но еще совсем черными волосами, лукавый прищур, ухмылка в уголке губ.
Но Торин помнил его голос.
– Элиниэль уже сказала мне, что ты не получил наше письмо… а мы получили в ответ ложь… и все эти годы, мы думали, что тебя нет…
– Все эти годы,– выдавил из себя Торин. Он задыхался.
– Если бы не Гэндальф, мы бы и дальше считали тебя мертвым…
Торин задыхался. Он не мог глотнуть воздуха, не мог впустить в себя хоть каплю жизни, хотя жизнь была здесь – только протяни руку.
– Как? – выдохнул он последний воздух из легких. Он покачнулся. Едва устоял. Кузнец поддержал его за плечо.
– Махал милостив, Торин.
Встретить Элиниэль было настоящим ударом. Но теперь это был даже не удар, не гром, не землетрясение – что-то, что нельзя определить. Сознание Торина отчаянно пыталось задержаться хоть на чем-нибудь, но не могло. И тело без воздуха стало слабым-слабым. И Торин сделал судорожный вдох, но облегчения не наступило. С воздухом пришло осознание, а с осознанием столько много всего, что Торин больше не мог этого вынести. Он упал без чувств.
– Махал милостив, брат,– договорил кузнец.
Продать пони. Переодеться обратно в женское. Платье есть. Только угол где-нибудь снять, и ремесло наладить. Главное, чтобы цель была…
А цель у меня есть. Я должна добраться до Синих гор. Должна увидеть Торина. Увижу… а что дальше? может, он уже женился, на какой-нибудь Айе… может даже на самой Айе. Такие как она не погибают в пламени дракона. Это только такие как я попадают в него, да потом три года камнем лежат.
Я шла по улице по направлению к кузнице, которое мне указали.
Мысли мои были тяжелы, как тот самый камень. Без денег путь до Синих гор откладывался. А жизнь в Эдорасе, среди людей не была хоть сколько-нибудь привлекательной.
У меня был еще вариант. Я могла напроситься с моим караваном обратно до Железных холмов. Пойти на поклон к тем гномам, которые меня обворовали, и попроситься домой. Взамен подрядиться к ним на какую-нибудь работу, заключить договор на дальнейшую работу по возращении… а потом взять у дяди денег и откупиться.
Этот вариант был. Но он не имел смысла – потому что там не было моего дома. Мой дом – Эребор – лежит в руинах, погребенный под брюхом огненной твари.
А если везде одинаково холодно – то пусть мне холодно будет в Синих горах… там мой король.
У кузницы стояли статные лошади – мой пони рядом с ними словно игрушечная кукла рядом с живым ребенком. Я залюбовалась на них – хотя я и видела лошадей прежде – в Дейле их было много, а все же не такими они были – эти были настоящие, словно королевские – чистая кровь. Длинноногие, крепкие, гривы переливаются на солнце золотом. Рохан славится своими лошадьми. И не зря…
– Что нравятся? – спросил меня кузнец, выходя навстречу. – Хочешь поменять свою лошадочку на лошадь?
Он добродушно усмехнулся, и я не стала обижаться. Да и не с руки мне было обижаться, если я вообще хотела продать ему своего пони.
Но надежды, что он купит его, теперь было еще меньше. Кому здесь в здравом уме может понадобиться эта пародия на лошадь?
– Доброго вам дня, господин гном,– радушно сказал кузнец – я еще не переоделась в женское платье. – Подковать?..
– Продать.
– Продать? – человек нахмурился. – А, впрочем, я куплю его у тебя.
– Правда? – я уже совсем отчаялась, ведь кроме пони у меня ничегошеньки не было
– Да. Я хочу…
Он не успел договорить. Позади него раздался какой-то шум. Приглушенный женский голос говорил что-то успокаивающее и подбадривающее. За спиной кузнеца появилась женщина. Я смотрела на кузнеца. Мне не было дела до этой женщины – краем зрения я увидела, что она поддерживает за плечи ребенка – подростка и ведет его куда-то.
Мне что-то показалось странным в этом ребенке. Но я была так занята продажей собственного пони, что до всего остального мне не было дела.
– Мы с сыном нашли его без сознания у реки. Его вынесло на берег…
Я молчала, и кузнец расценил мое молчание как проявление интереса и стал объяснять. Но какое мне было дело?..
Я рассеянно кивнула и все же посмотрела на женщину и ребенка… Они сели на скамью чуть поодаль.
Но это был не ребенок. В нем от ребенка - только рост. Это - гном.
Его лицо было обезображено шрамом, а всегда кудрявые черные волосы, что он так не любил расчесывать, были гладко вычесаны. Глаза потухли, словно остекленели под черным горем.
– Он не помнит ничего… но что тут помнить… мы слыхивали, что была гномья битва у Мории… и нашли его у речки, что от туда течет…
– Нет…– прошептала я.
– Не человек, но ведь живой… как не помочь?..
Из моих рук выпали поводья, но я не заметила этого, я подошла к скамье и упала перед гномом на колени. Я стянула с себя шапку, расцепила связанные волосы, убирая их с лица.
– Фрерин, – прошептала я, захлебываясь слезами, и схватила его за руки. – Ты не узнаешь меня, Фрерин? Это ведь я! Это я! Я выжила, как и обещала тебе…
Фрерин мне не обещал выжить. Но выжил и он.
Примечания:
ну вот так как-то....
это тоже с самого начала планировалось.
есть некоторые смутные намеки - Элиниэль не спешит сватать своих детей за племянников Торина - потому что они родня. королевское имя ее сына. если бы муж у нее был не Фрерин - сына бы точно звали Фрерином. а так он Торин - потому что наследник короля (они ведь думали, что Дис и Торин погибли, и Фрерин остается последним наследником Эребора). и последний намек - Элиниэль специально избегает говорить и о Фрерине и о своем муже - ждет вот этой встречи. и помните когда Торин (младший) стал оправдываться в своем королевском имени - он однозначно хотел сказать, что он ведь племянник Торина и имеет право носить это имя - Элиниэль ему не дала договорить и хлопнула его полотенцем.
намеки тонкие, но тем приятнее понять, что они были. и Фрерин жив!
ну не могла я так поступить с этим замечательным гномом, и просто так его насмерть убить.
нет, он выжил. и Элиниэль его нашла.
говорите потом после этого что я злобный автор ))