Дурные сны

      – Кто это? – спросила Тиана. Они с Двалином и Милдредом возвращались в палаты Теомира, оставив Торина наедине с неизвестной гномкой.       Двалин остановился. Милдред сделал пару шагов, чтобы не подслушивать их разговор и тоже остановился.       – Она из Эребора?       – Когда-то… незадолго до Дракона – она была служанкой Торина. Служанка наследника.       – Служанкой? – удивилась Тиана. – Разве у наследника не должен быть слуга?       Двалин усмехнулся в усы.       – Ты много о своем отце не знаешь. За тот год у него поменялось штук двадцать, если не больше, слуг… это уже даже короля – его деда – стало раздражать. А тут распорядитель подослал ему свою племянницу. Может, ради шутки, может, просто от отчаяния... а Трор сказал, что она будет последней, и Торину пришлось ее принять, и не доставать так, как он доставал прежних.       – Не верю! – решительно заявила Тиана с праведным гневом, но и улыбкой на лице. – Отец не такой!       – Он был молодой! – рассмеялся Двалин. – Мы все такие были! Мы ему помогали в этом. У нас даже спор был – как долго кто продержится… на нее сначала ставили на неделю, на два дня… а потом Торин сказал, чтобы ее не трогали… ну и она и осталась… много чего после было. Она жизнь ему спасла однажды.       – Да?       – На охоте. Зимой было дело. Он провалился под воду на речке, она его вытащила… никого больше рядом не было. Она была хорошей служанкой. Даже не служанка – а первое доверенное лицо. Торин ее даже за стол садил вместе с собой.       – Он ее любил?       – Не знаю. Но когда прилетел Дракон, она встала на стену с лучниками, чтобы оборонять Эребор… она хорошо стреляла из лука. А Дракон первым пламенем их всех положил… Торин видел ее тогда в последний раз. Но, оказывается, она выжила…       – Она замужем,– тихо проговорила Тиана с какой-то неясной горечью. Но Двалин понял ее горечь и положил руку ей на плечо.       – Ничего, милая. У Торина есть ты. **       Гномка налила Торину чаю и поставила перед ним корзинку с пирожками.       – _Элиниэль_. Я не думал…– проговорил Торин и замолчал.       – Никто не думал.       – Расскажи, что случилось? Как ты выжила?       – Какой-то гном загородил меня собой. Я три года лежала без сознания. Дядя и его жена меня выходили.       – Три года…– эхом отозвался Торин.       – Это небольшая цена за жизнь. Потом была битва за Морию. И я услышала, что все твои погибли… дед, брат, отец пропал без вести. Мне не было места в Железных холмах, и я уехала. Хотела добраться до Синих гор… Я слышала, что ты туда повел свой народ. Но…       – Ты встретила своего мужа здесь,– улыбнулся Торин.       – Да. Он – замечательный гном.       – Дети есть?       – Да, сын и дочь. У нас не было денег, чтобы продолжить путь. Долгие годы мы просто выживали… а потом мы написали письмо…       – Так это было ваше письмо,– Торин даже вздрогнул и поспешил добавить. – Я не получил его. Нашел несколько месяцев назад. Правители Синих гор не любят гномов. Вам ответили?       – Да. Нам написали, что тебя и твоей сестры нет в живых.       Торин со злостью стукнул кулаком по столу.       – Нам некуда было идти, и мы обосновались здесь. Только теперь мы больше не можем оставаться…       – Почему?       – Наш сын достаточно взрослый, чтобы жениться, да и дочка уже подрастает… а гномов здесь больше нет… вот и думаем, то ли в Железные холмы, то в Синие горы…       – Если решите в Синие горы, я помогу вам обосноваться там,– Торин улыбнулся. – И, кстати, у меня на выданье дочь и племянница…       Элиниэль рассмеялась и покачала головой.       – Как долго… как долго я мечтала об этой встрече. Я хотела, чтобы все вернулось, стало как раньше… я – твоя служанка. А ты снова делаешь непонятно что, злишь меня, наказываешь… но… это была жизнь…       – У тебя сейчас жизнь. Дом, дети…       – Я не жалуюсь, но я мечтаю иногда, чтобы все вернулось… чтобы волосы мои были рыжими, а не красными, чтобы…       – Чтобы Фрерин был жив? Ты вспоминала о нем?       – Я любила его. Очень сильно. Я до сих пор его люблю.       – Мне его не хватает. Мне их всех не хватает. И тебя не хватало тоже. Ты была моей совестью. За это недолгое время ты успела стать мне другом. Долгие годы после… решая, что-нибудь, я задавал себе вопрос: «А что бы сделала или сказала Элиниэль на это?»       – Это было светлое время. Ты был юн, я была наивна.       – Я был глуп, молод и… мне до сих пор стыдно за то, что я сделал.       – Попытался сделать,– поправила его Элиниэль. – Столько всего прошло с тех пор, столько времени пролетело…       – Но я помню. Прости меня.       – Я давно уже тебя простила, Торин… Так стало быть, ты женился.       – Нет.       – А дочь? – она прищурилась.       Торин усмехнулся.       – Так получилось… это была одна ночь, и она сама пришла ко мне… но о Тиане я узнал спустя почти сорок лет.       – Сочувствую. Правда… самое прекрасное время, когда они маленькие… их можно на руки взять, спрятать на груди от всего на свете… но ничего, ты еще женишься. И твое счастье устроится.       – Откуда тебе это знать?       – Прости. Ты прав. Ох, Торин…       – Ты знаешь, о чем Гэндальф хочет со мной говорить? – Торин поспешил сменить тему.       – Ты и сам это знаешь. Дракона не видели уже лет двадцать.       – Эта тварь не могла так просто сдохнуть! Спит на злате, в обнимку с Аркенстоном. Заявиться туда – это безумие. – Эта тема, однако, Торину тоже была не по душе. И Элиниэль почувствовала это и сама заговорила о другом.       – Ни за что не угадаешь, как мы назвали сына.       – Тут гадать не надо. Полагаю, Фрерином.       – Нет, Торин… нет…       – Прости, это, наверное, слишком больно.       – Не знаю. Ты мне скажи. Ты потерял всех, кроме сестры – что была еще совсем крошкой… ты остался один. В чужом мире. С целым народом, о котором нужно заботиться. Ты мне скажи – как это было.       – Время лечит,– коротко бросил Торин.       – Когда гномы вернулись в Железные холмы после битвы за Морию… и я узнала новости, мне показалось, что я умерла. Что сердце мое остановилось. А потом мне стало так больно. И только потом… я поняла, как сильно его любила. Как странно. Я выжила только потому, что он взял с меня клятву, что я выживу… только эта клятва держала меня все три года, и не давала мне уйти… а потом я подумала о тебе… И я сбежала от туда, при первой же возможности. Надела мужское платье, заплела волосы на манер бороды… Меня ограбили. У меня, на самом деле, было достаточно денег, чтобы добраться до Синих гор, но их украли…       – Это была судьба, чтобы ты успокоилась… и нашла свой приют и свое счастье с местным кузнецом… Если бы ты добралась до Синих гор, что бы тебя ждало там?       Торин посмотрел ей в глаза, и она стойко выдержала его пристальный взгляд. А потом выдохнула одними губами без голоса.       – Ты?..       – Нет. Этого бы не было. Я предал брачную жизнь на желание вернуть Родину. И я бы не отступился от этого. Но расскажи лучше о своем муже… какой он? Как ты полюбила его? Я счастлив за тебя! Очень. И как зовут твоего сына? А дочку?       – Дочку зовут Эсса. Это людское имя. Но мне понравилось… а о муже, я расскажу тебе завтра. Уже поздно. А ты только с дороги и устал. Останешься здесь на ночь? Я приготовила для вас комнаты. Гэндальф сказал, что ты будешь не один.       – Пожалуй, останусь, я очень устал, чтобы куда-то идти. Двалин присмотрит за ними.       – Двалин и Дис,– улыбнулась Элиниэль, – кто бы мог подумать.       – А помнишь, однажды мы все сидели за столом у меня… и это ты ведь сказала что-то… что Двалин влюблен… Дис говорила, что тогда впервые посмотрела на него… а потом он дождался, когда она подрастет совсем… и позвал ее замуж. У них потрясающие дети. Фили, я познакомлю тебя с ним. И Кили – она осталась дома, но это такая гномка! Ух! Дерется, что настоящий гном, из лука стреляет… да и вообще,– Торин внезапно резко запнулся. – Какой-то неподходящий тон для сватовства. Я должен говорить, какая она правильная гномка… и стоит заметить, что готовит она вкусно.       Элиниэль снова рассмеялась.       – Пойдем, я покажу тебе комнату. А от такого отца, как Двалин – других детей быть не могло.       Тут уж и Торин рассмеялся.       – И в самом деле. А они во всем меня винят – это понимаете ли я разбаловал эту девчонку!       – А ты не баловал?       – Еще как! Но с таким отцом как Двалин – кто-то же должен был ее баловать! – усмехнулся он и они снова рассмеялись.