ДРУЗЬЯ МОРЯ. Часть вторая. КИРИОН

Хотя жизнь более-менее вернулась на круги своя, Кирион не был счастлив. Чем старше становились дети, тем тяжелее было ему растить их братьями. Минастан, который для старшего мальчика всегда был “лордом-наместником Пеларгира” и никак не прадедом, с восторгом встретил появление младшего правнука и относился к нему очень ласково, продолжая не замечать старшего, который в глубине души остался для него плодом невоздержанности своего отца. Он вежливо отвечал Эрейниону, когда тот здоровался с ним, после чего мальчик переставал для него существовать. Для Короля же этот ребенок был укором. Он корил себя за то, что некогда послушался Арантара и выслал Кириона в Харондор. Ведь тогда бы этого мальчика просто не было. Он тоже предпочитал не замечать ребенка и лишь снисходительно кивал на его приветствия, если они встречались в Цитадели или Дворце. Эрейнион чувствовал их нерасположение и старался лишний раз не попадаться им на глаза. Дома родные и челядь очень любили мальчика, но со стороны посторонних он все больше замечал разницу в отношении к себе и к брату, хотя теперь никто не смел в открытую называть его “умбарышем”, а брата “эльфенком”. В свободное время он в основном проводил у бабушки и занимал ее. Принцессе было больно навещать свекровь, она чувствовала себя отчасти виновной в том, что не помогла вернуть Кириона до плена, и невольно послужила причиной ее недуга, поэтому она избегала заходить к ней, и покои бабушки стали царством Эрейниона. Там его любили и никогда обижали ни пренебрежением, ни снисхождением. Прошло три года. Осенью Эрейниону исполнилось двенадцать. Вскоре после его дня рождения Кирион поехал на очередной Совет Минас-Тирит. К этому времени мальчик уже разлюбил ездить в Столицу, так как отец был почти все время занят, мачеха с братом много времени пропадали во Дворце, и он часто оставался один. Правда, он с удовольствием навещал Линдиссэ с Эделионом и кузенами, капитана Аксантура, а иногда и семейство Гвиндора. Однажды простившись с Гвиндором и Иримэ, он вышел из дома и повернул наверх, к Цитадели. Неподалеку от ворот Пятого Яруса он заметил пожилого и не слишком приятного на вид человека. Тот нес корзину с продуктами и внезапно уронил ее. Эрейниону не хотелось подходить и помогать, но он все же заставил себя. — Спасибо, — усмехнулся человек. — Не за что, господин, — вежливо ответил мальчик. “А ты почти так же красив, как и твой папаша… Только глаза голубые и кожа немного темней…” — Тебя зовут Эрейнион? — Да. — мальчик хотел добавить “сын Блюстителя Кириона”, но не стал, побоявшись, что это будет выглядеть хвастовством. — Ты наверное хорошо учишься? — Стараюсь. — Это очень правильно, ведь тебе понадобится место, когда ты вырастешь… Можно стать секретарем в королевской канцелярии, можно пойти в гвардию, если тебе нравится военное дело, а можно стать лекарем, как твой дядюшка Фэамир. Мальчик с удивлением посмотрел на него. — Неужели тебе так и не сказали? — изумился человек. — Не сказали что? — Наследником твоего отца сделали принца Дэнетора. Еще несколько лет назад. Это он станет принцем Итилиена и Блюстителем. Тебе же пора начинать думать о своем будущем. — Я знаю, что могу не стать блюстителем. Блюстителя выбирает Король из мужчин Дома Хурина. Но я старший сын отца и его наследник. — Ты очень наивен, малыш. Мне жаль тебя. Мало того, что отец не защитил твои права, он, оказывается, еще и ничего тебе не сказал... Наверное, побоялся, что ты невзлюбишь маленького принца… Ведь его должны все любить и им восхищаться… — Вы что-то путаете, господин. Простите, мне пора, — твердо сказал мальчик и повернул к воротам. — Спроси у любого человека в Городе, кто наследник принца Кириона, — услышал он вслед. Эрейнион поспешил домой. “Какая глупость… Как я могу не быть наследником отца?! — подумал он, — а вдруг правда?” — он замедлил шаг, немного подумал и повернул к домику Эделиона и Линдиссэ. Тетка встретила его очень приветливо. — Тётушка Линдиссэ… Скажите… я… Мне сказали, что наследник моего отца — Дэнетор. Но ведь этого не может быть? Или… может…? Женщина наклонилась и взяла его за руку. — Ты не знал?.. — Это… правда?.. — тихо спросил он. — Видишь ли, ты хоть и старший сын… — Линдиссэ искала слова, — но Дэнетор внук короля Элессара… — Да, и потому он с рождения принц… Но причем здесь Итилиен?.. Это же владения Дома Хурина. — Короля… — женщина помялась, — любят и уважают в стране. Многие хотели, чтобы принцем Итилиена и блюстителем стал его внук. Мальчик молчал. — В жизни никогда не знаешь, как и что сложится… Я родилась дочерью лорда и была леди… Но потом потеряла титул, так как вышла замуж за незнатного человека и, поверь, ни минуты не пожалела об этом. А вот моя родная сестра стала королевой Дэйла… Жизнь и тем более счастье человека не зависят ни от титулов, ни от богатства, ни от власти. Можно иметь полмира и быть глубоко несчастным. Конечно, тем кто родился в бедной семье, тяжело. Но у тебя есть всё, чтобы вырасти достойным образованным человеком и найти свое место в жизни. Отец очень любит тебя и всегда тебе поможет. Наверняка он купит или даже уже купил для тебя поместье не хуже, чем у дяди Фэамира… — Почему он не сказал?.. — пробормотал мальчик. Линдиссэ обняла его. — Думаю, он хотел подождать, когда ты подрастешь. Может быть надеялся, что что-нибудь изменится... и не хотел огорчать тебя. — Это наверное из-за того, что моя мама из Умбара. И дочь князя Гнаружина. — Твоя мама была чудесной девушкой. Это — главное. И ты — замечательный мальчик. И если какие-то неумные люди заблуждаются на этот счет, со временем они поймут, что были неправы. — Спасибо, — наконец пробормотал мальчик. — Побудешь у нас или пойдешь домой? — Пойду. — Хурин, проводи Эрейниона в Цитадель, — велела Линдиссэ старшему сыну. — Привет, что нос повесил? — бодро спросил кузен. Линдиссэ выразительно покачала головой. Тот взглянул на мать и слегка пожал плечами. — Идем, — он потрепал ребенка по плечу. Хурин честно довел Эрейниона до крыльца Дома Блюстителей, где они попрощались. Мальчик начал медленно подниматься к себе. — Эрейнион! — К нему подбежал младший брат. — Почитаешь мне?! — Мне еще нужно кое-что выучить. Ты же прекрасно уже читаешь сам. — С тобой интереснее. — Я занят, — ответил Эрейнион, и хотя обычно с удовольствием читал Дэнетору, ушел к себе. Оставшись один, он нащупал под рубашкой цепочку с голубым опалом, которую носил, сколько помнил себя. Отец говорил ему, что этот кулон носила его мать. Мальчик подошел к зеркалу, осторожно расстегнул замок, взял подвеску в руки и смотрел на небесно-голубой камень. Где теперь его мама?.. Куда ушел прадедушка?.. Он снова надел кулон и взял учебник. Вопреки обыкновению, он почти не понимал прочитанного, и его мысли возвращались к странному человеку. “Зачем я только подошел к нему?! — в сердцах подумал он. — Но, с другой стороны, это правда… Ведь если я просто не знал этого, не значит, что этого не было”. Подумав, он снова накинул плащ и вышел на улицу. На душе скребли кошки. “Скорее бы вернуться домой, в Эмин-Арнен, — пронеслось у него, — хотя… этот замок когда-нибудь перестанет быть моим домом…” — Лорд Эрейнион, куда Вы? — окликнули его. — Во Врачебные Дома. Отец разрешает мне спускаться до Четвертого Яруса одному. Покинув Цитадель, он поравнялся с Врачебными Домами и решил отыскать дядю Фэамира. Он довольно быстро столкнулся с ним; тот быстро шел, почти бежал по длинному коридору с каким-то неизвестным мальчику инструментом в руках. — Что тебе? Выкладывай поскорее, я ужасно тороплюсь. — Я хотел поговорить… — Если ничего не болит, давай вечером, ладно? Мальчик кивнул, и Фэамир исчез в глубине здания. Покинув врачебные дома, он долго бродил по Городу и опомнился, только когда начало темнеть. “Надо идти домой, а я, кажется, в Первом Ярусе”. Внезапно на него налетел мальчишка. — Что стоишь на дороге?! — Это Первый Ярус? — А что, похоже на Цитадель? — Значит, Первый… — Заблудился? Давай провожу. — Да нет… Ворота должны быть в той стороне. Спасибо. — Я покажу короткую дорогу. — Благодарю. — Эрейнион пошел следом за ним. — Ты что, не в Минас-Тирит живешь? — Я иногда приезжаю сюда. А так я живу в Эмин-Арнен. — Ясненько. — Разве? Разве это короткий путь?! — через пару минут спросил мальчик. — Смотря куда. — На пути у них выросла стена. Эрейнион остановился, резко развернулся и хотел побежать назад. Но выход из тупика ему преградило еще несколько мальчишек. — Не делай глупостей, не обидим, — раздалось у него за спиной. — Что вам нужно? — В мире полно несправедливостей. Правда? — Мне нужно идти… — Пойдешь, если будешь делать то, что мы говорим. — Вы грабители? — Например. Нам не нравится, что кто-то чистенький, красивенький, воспитанный лопушо-ок, но всё-то у него есть, все-то его любят, балуют... — Вам нужны деньги? — Не откажемся. Давай. Эрейнион вытащил и протянул им кошелек. — Два золотых и девять серебряных… Неплохо, — заявил вожак. Мальчик сделал шаг назад. — Мы тебя еще не отпускали. — Главарь подошел и расстегнул пряжку плаща. — Хороший, теплый. Тебе все равно новый купят… Сапоги, — потребовал он. — Без плаща я как-нибудь добегу, но без обуви... — Придется бежать быстро. Послушай, нас пятеро. Мы можем стукнуть тебя по башке, и тогда ты останешься лежать на мостовой и точно околеешь. Так что слушайся. Так, — продолжил вожак, когда тот снял обувь. — Камзол. Давай, а то снимем силой. — Аэгнор! У него рубашка шелковая! — Однако!.. — ухмыльнулся вожак. — Снимай! — Если вы бедно живете и вам нечего носить, скажите, я принесу завтра денег, ну... или одежду. Скажите только куда... — Нет. — Почему?! — Потому, что мы терпеть не можем таких, как ты. Чистеньких, в шелковых рубашечках… Таких благородных и милостивых… Понял?! Запихай себе в глотку свое милосердие!.. Мы бы тоже не прочь быть добрыми и милостивыми. Эрейнион стянул рубашку и теперь заметно дрожал. — Нижнее штаны тоже небось шелковые, — сказал один из мальчишек. — Погоди, — вожак заметил кулон на шее у мальчика, — ладно, давай сюда эту штуку, а штаны мы так и быть тебе оставим… — Нет!!! — Что, дорогая очень? — Нет, это все что у меня есть от мамы! — Моя мама вдова, она больна и даже на свадьбе не видела шелка или такого кулончика. Прачкой служила, пока не слегла! Обстирывая таких вот… чистеньких. Добреньких, — с ненавистью произнес он. — И теперь умирает от чахотки. Давай! — Нет! — Держи его, ребята. Мальчишки схватили Эрейниона за руки, и вожак сорвал кулон с шеи. — Сейчас тебя отпустят — и убирайся, понял? Но, почувствовав свободу, Эрейнион немедленно бросился на вожака и неожиданно повалил его на землю. — Ах ты, змееныш!.. — Тот взвыл от боли, носом пошла кровь. — Бей его, ребята! Остальные набросились на мальчика, и, хотя он отчаянно сопротивлялся, тоже повалили на мостовую и теперь держали. — Снимайте с него все, раз не захотел по-хорошему. Чтобы вылезти отсюда не смог. Через пару минут все было кончено. Потрясенный, оглушенный, совершенно нагой Эрейнион сидел на ледяных камнях мостовой. Мальчишки собрались уходить. — Мамаша правда померла? — вдруг спросил один. — Да, — тихо ответил Эрейнион. — А папаша небось опять женился. С мачехой живешь? — Да. — Аэгнор, отдай ему... — Кулон или штаны? Выбирай, — обернулся вожак. — Отдай, Аэгнор… — раздалось несколько голосов. — Ладно. Мы тоже люди милосердные, — изрек вожак. — Держи. — Он пихнул Эрейниону кулон, а следом и штаны. — Живи. Мгновенье — и они растворились в ночной мгле. Ошеломленный мальчик еще несколько минут приходил в себя. Потом с трудом поднялся, дрожащими руками натянул штаны и, сжимая в кулаке кулон, пошел из переулка. Теперь он уже не представлял, куда идти. Вокруг было темно, а он, из-за того, что получил несколько ударов по голове, плохо соображал. “Ворота…” Но он не мог вспомнить дорогу. Было очень холодно и больно. Камни мостовой обжигали ступни. Он посмотрел на ближайший дом. “Постучать? Я замерзаю… А если там живут такие же?..” Мальчик побрел дальше и, скорее благодаря везению, увидел ворота Второго Яруса. — Пожалуйста! — позвал Эрейнион, но голос его сорвался. Караул заметил его. К нему немедленно подбежал человек. — Тебя ограбили?! — Да, — прошептал мальчик. Гвардеец снял плащ и завернул его. — Я отнесу его в Дом Гвардии. Если спросят. Надо известить капитана, что было совершено ограбление. Через несколько минут его внесли в здание. — Что случилось?! — Кто-то избил и ограбил мальчика лет… — гвардеец взглянул на лицо, — лет двенадцати-тринадцати. Второй гвардеец принес одеяло и укрыл Эрейниона. — Ородрет, умоешь? Дай ему горячей воды выпить и попробуй согреть. — Он смотрел на белые губы ребенка. Мне нужно на пост к воротам. — Что-нибудь известно? — Ничего, он сам вышел к нам. Только сказал, что его ограбили. Ородрет умыл ребенку лицо и руки и усадил на лавку. Когда он согрел воды и подошел к нему, тот не отозвался. Мужчина спешно нащупал пульс. “Живой…” — выдохнул он. Когда, через несколько часов, мальчик открыл глаза, он понял, что лежит у себя в спальне. Тело болело, и он попробовал устроиться поудобнее. — Эрейнион… — наклонился отец. Мальчик вдруг попробовал сесть. — Лежи! — хором сказали Кирион и Фэамир. — Где? Где он?! — О чем ты? — не понял Фэамир. — Что случилось, малыш? — спросил Кирион. — Он был у меня. Они хотели отнять его, но потом вернули. — Что? — Мамин кулон. Братья переглянулись. — Я, наверное, выронил его. — Не переживай так. Его обязательно найдут. Я немедленно отдам приказ. Уже утром он будет у тебя, — пытался успокоить отец. — А вдруг… он не найдется?! — Найдется. Кирион вышел из комнаты. — Талион, Эрейнион выронил кулон леди Инзиль. Он может быть в Доме Гвардии Первого Яруса… А может быть, потерялся, когда я его вез… Срочно найти. Пусть объявят о щедрой награде тому, кто вернет, чтобы, если он выпал на улице, ни у кого не было соблазна продать его или оставить себе. Через два часа слуга вернулся. — Нашли?! — Да, в Доме Гвардии, рядом с местом, где он сидел… Кирион взял кулон, подошел к спящему сыну и положил на подушку. — К полудню станет ясно, насколько он пострадал, — тихо произнес Фэамир. — Я не могу понять одного… Зачем его понесло в нижние Ярусы?! На него это совсем не похоже. Он всегда такой послушный. — Это я виноват, Кирион… Прости, если можешь… — Ты? — удивился старший брат. — Он вчера приходил во Врачебные Дома. Хотел поговорить. Я был занят и, узнав, что он здоров, отослал его. — Ему уже двенадцать. Даже если ты отправил его, это не повод спускаться в Первый Ярус, да еще и на ночь глядя. — Он был чем-то расстроен… А я, наверное, все же должен был уделить ему несколько минут. — Ты не знал, что так получится. И, как назло, меня задержали во Дворце, — покачал головой Кирион. — Да, все думали, что он занимается, пока я не пришел из Врачебных домов и не поднялся к нему. — Он такой тихий… — Согласен. Дэнетор сказал Эльвинг, что брат отказался читать ему, но она, естественно, не придала этому значения. — На него это не было похоже. Но здесь она, возможно, не хотела, чтобы мальчик подумал, что она недовольна или хочет его заставить, — вздохнул Кирион. — Она так и не смогла по-настоящему полюбить его, но, надо отдать ей должное, она старается по-доброму к нему относиться. Эрейнион проснулся лишь поздним утром. На лице у него красовались синяки, один глаз заплыл, губы были разбиты. Тело тоже было в синяках и ссадинах. — Его не тошнит, зрачки нормальные. Значит голова сильно не пострадала, — сказал Фэамир. Кирион кивнул и погладил мальчика по руке. — Сильно болит?.. — Нет… — Только прошу тебя, говори правду, это важно, чтобы правильно лечить тебя. — Болит. — Эрейнион… Я не буду ни ругать, ни наказывать тебя, тем более, что ты и так, думаю, все понял. Малыш, пожалуйста, объясни, почему ты ушел неизвестно куда? — Я… Я не хотел уходить так далеко. Я задумался. — И не заметил, как миновал несколько лишних ворот? — Да. — Дяде Фэамиру показалось, что ты был расстроен вчера. Эрейнион молчал. — Можно мне надеть кулон? — Конечно, малыш. — Кирион взял подвеску. — Извини, у него порвана цепочка. Ночью не заметили… Я скажу, чтобы его отнесли ювелиру и он немедленно починил ее. — Отец… — Да, мой мальчик. — Кирион пощупал ему лоб. — Фэамир, его лихорадит. — А ты как думал? В одних нижних штанах ночью в октябре. Я не волшебник. Лекарь подошел и потрогал мальчика. — Пока можно без уксуса. Станет хуже — буду обтирать. Горло болит? — обратился он к племяннику. — Немного. — Думаю, это все вместе. Потрясение, побои и простуда. — Фэамир подавил зевок. — Иди отдохни, — сказал старший брат. — Иди ты первый, ты серого цвета. — Я останусь с ним. — Только попробуй свалиться. Приведу в чувство и побью, — пообещал врач. В комнату очень тихо постучали. Фэамир поднялся и открыл дверь. Перед ним стояла Линдиссэ. — Как мальчик? Эделион сказал, что на него вчера напали… — Жить будет. Потрясен, конечно. — Фэамир вышел из комнаты. — Он вчера днем заходил ко мне… Через минуту Фэамир просунул голову в дверь и поманил брата. — Что случилось? — выходя, спросил Кирион. — Вчера Эрейнион спрашивал меня, кто твой наследник. Кто-то ему все рассказал! — сказала Линдиссэ. — ? — Болван! — в сердцах произнес Фэамир, — я говорил тебе, скажи сам. Еще тогда. — Он был еще маленьким, я не хотел ранить его!.. — Удивительно еще, что только сейчас разболтали. — Не хочу обидеть тебя, Кирион, но Фэамир прав, — заметила Линдиссэ, — Мальчика не меньше расстроило то, что ты ему ничего не сказал. — Он не поделился с тобой, кто это был? — Нет. Я не стала расспрашивать. Он и так был очень расстроен. Кирион прижался лбом к стене. — Ладно. — Фэамир потрепал его по плечу. — Ты тоже в страшном сне не мог себе представить, что это будет иметь такие последствия. Но теперь думай, как ему все объяснить, в том числе — почему ты столько времени молчал и не говорил ему об этом. (C) 2021 murzwin