Важный-преважный день

Дурацкая традиция - снимать поздравления новых Победителей. Дурацкий праздник, из-за которого затеяли эти поздравления. Дурацкий снег, из-за которого Хеймитч раньше не узнал о прибытии... гостей. Хотя, вряд ли его поставили бы в известность заранее - не дали бы ему шанса сбежать куда-нибудь подальше. Он сидит в одной из пустующих комнат на втором этаже, куда вообще редко поднимается, поэтому ребятам приходится потратить некоторое время, чтобы его отыскать. - Будь мужчиной, Хеймитч! - строго произносит Китнисс. - Ты выжил, один из сорока восьми трибутов! Ты дрался с профи! Ты двадцать лет боролся с воображаемыми монстрами! Ты пьёшь зелье Риппер, не закусывая! Неужели сейчас ты не справишься с горсткой размалеванных капитолийцев?! - С ней я разговаривать отказываюсь, - указав на Китнисс пальцем, говорит Питу ментор. Парень ласково берет её за руку, заглядывая в глаза. - Оставь нас, пожалуйста. - Надо было по моему плану! - шипит на него Китнисс и вылетает из комнаты. - И какой же был план? - осторожно осведомляется Хеймитч. - Нечто с использованием ледяной воды, веревок, каминных щипцов и Лютика, - отзывается Пит. - А кошак-то зачем? - То есть, остальное тебя не настораживает? Хеймитч нервно хихикает. Пит довольно улыбается, замечая, что немного разрядил обстановку. Но на беседы времени нет - нужно успеть привести ментора в божеский вид до приезда телевизионщиков, поэтому Пит переходит в наступление. - Прости, друг, - вздыхает парень, - но мне придется вытащить тебя отсюда. - Это ты брось, - снова впадает в панику Хеймитч. - Живым не дамся! Пит закладывает руки за спину и принимается вышагивать по комнате, последовательно выкладывая убедительные доводы. Хеймитч отточенными фразами парирует каждый из них, не сдавая позиций. Их словесная борьба становится все жарче и безжалостней, в ход идут запрещённые приемы, шантаж и даже угрозы. Ментор не сдаётся. Сначала он пытается нападать в ответ, но по невнимательности оставляет незащищенными свои слабые стороны, чем Пит незамедлительно пользуется, бросая пару острых метафор прямо по обнажённым нервам. Поэтому Хеймитч возвращается к оборонительной позиции, воздвигает вокруг себя крепость из упрямства и подкрепляет свое положение явным превосходством в виде опыта и житейской мудрости. Пит, непоколебимый в своих намерениях, берёт его в осаду, пользуясь своими неисчерпаемыми ресурсами терпения и целеустремлённости. Непонятно, что победит: молодость или опыт, здравый смысл или непроходимое упрямство? И длилась бы эта битва часы, дни и века, но на плацдарме вдруг появляется отвлекающее обстоятельство в виде возвратившейся Китнисс. Не обращая внимания на гневный взгляд Хеймитча, она проникает в комнату и становится между враждующими лагерями. - Приехали... - выдыхает она. Всё в один момент переворачивается в душе залезшего в бутылку ментора. Пит бросает внимательный взгляд на него, напускает на себя обречённый вид и обращается к девушке: - В конце концов, мы не вправе его заставлять, Китнисс. Скажем всем, что ему нездоровится. Передадим поздравления Цинне и Порции... и Эффи. Она, конечно, расстроится, что все идет не по плану. Это же такой важный-преважный день, как она любит повторять... Ребята выходят, оставляя ментора в своей раковине. И это самое жёсткое, что они могли сделать. Оставленный один на один со своими душевными терзаниями (или белкой, как сказала бы Китнисс), Хеймитч всё сильнее колеблется в своём намерении избегать Эффи так долго, как это возможно. Он изо всех сил старается вообще не думать об этой женщине, но по закону подлости, чем сильнее старается, тем больше, естественно, думает. Не нужно с ней видеться, не нужно с ней видеться, не нужно с ней видеться... ненужноснейвидеться... Хеймитч повторяет эти слова, как заклинание, раскачиваясь в такт, словно в трансе. И в какой-то момент ему даже удаётся убедить самого себя, но... - А, К ЧЕРТУ!!! Вскочив в кресла так поспешно, что темнеет в глазах, он бросается к двери, на ощупь открывает её и вылетает в коридор. В его гардеробе имеется несколько приличных костюмов, которые Эффи сочтёт... ну хотя бы удовлетворительными. Хеймитч вваливается в спальню, пиная ногами деревянные обломки (и когда это он успел раздолбать комод?), и выуживает из шкафа серо-голубой костюм плотной ткани. В пропитом мозгу вспыхивают полузабытое замечание... кого-то там... что этот костюм очень идёт к его глазам. - О, мистер Эбернети, - насмешливым тоном произносит Хеймитч и, прикладывая костюм к себе, направляется к зеркалу, - этот цвет шикарно гармонирует... Собственное отражение заставляет слова застрять в горле. Многодневные пьянки ещё никого не делали неотразимым, но, похоже, ментор побил все рекорды. - Н-дааа, - протягивает он, разглядывая заросшее щетиной лицо. - С этим надо что-то делать. Наскоро приняв душ, Хеймитч тщательно бреется, оставляя на подбородке несколько порезов, и старательно расчёсывает спутанные патлы, чего не делал очень давно. Облачившись в "гармонирующий с его глазами" костюмчик, он снова подходит к зеркалу, и на этот раз отражение оказывается более сносным. - Всё, возьми себя в руки, она будет рада тебе любому! - Хеймитч начинает уговаривать сам себя, слабо веря в собственные слова. Проходя по полутемным коридорам, он впервые осознаёт, каким пустым и холодным оказывается его холостяцкое жилище, заваленное опустошёнными бутылками и остальным хламом. В доме никого - Пит и Китнисс действительно ушли встречать гостей. Наверное, команда подготовки сейчас наводит праздничный марафет, пока телевизионщики настраивают оборудование. А Эффи порхает между ними, раздавая указания. Наверное, у неё сейчас какой-то особый парик, может, даже украшенный еловыми ветками... Двери в доме Эвердин открыты настежь, капитолийцы снуют туда-сюда, перенося оборудование с машины Главы миротворцев. Хеймитч и не подозревал, сколько народу понаедет в их скромный Дистрикт. В гостиной не протолкнуться. Миссис Эвердин мечется между гостями, гостеприимно предлагая чай, кофе, печенье, тушёное мясо... да что угодно, лишь бы все были довольны. Хеймитч рассеяно отвечает на приветствия капитолийцев, высматривая в пёстрой толпе яркий парик, который в данной обстановке совершенно незаметен. Чёрт, зачем так много людей? Их встреча должна быть совсем не такой... - Они ещё не выходили, - раздаётся рядом высокий голосок. Прим дружелюбно улыбается, держа на руках злобный комок шерсти, который при пристальном рассмотрении оказывается котом. - Кто? - переспрашивает ментор. - Китнисс и Пит. Ты ведь их ищешь? - Да, их, конечно, - поспешно уверяет он. - Пит сейчас у себя, с ним Порция, - девушка берет Хеймитча под руку и ведет к выходу. - Готовятся к интервью. Ты же должен дать какие-то советы, правда? Я тебя провожу. Настойчивому стремлению Прим сделать доброе дело противостоять трудно, поэтому ментор позволяет вывести себя из дома Эвердин. - Спасибо, - бурчит он, не в силах разочаровывать это милое создание. Она со счастливой улыбкой кивает, и провожает обречённого ментора до самого дома Мелларков. В доме Пита немного тише и просторней. На всякий случай просканировав гостиную, Хеймитч в очередной раз разочаровывается. - Рад видеть тебя среди нас, - Пит уже полностью собран, в утонченном зимнем костюме глубоких синих тонов. - Кстати, тебе тоже нужно будет сказать пару слов на камеру. - Да, отлично, - машет рукой Хеймитч. Не впервой. - Эффи приготовила нам всем карточки. Вот твоя, - Пит протягивает картонный прямоугольник. Этими словами парень полностью завладевает вниманием своего ментора. - Приготовила карточки? Это она тебе их дала? - Да. Хеймитч берёт свою, мысленно ругаясь. "Чёрт тебя дери, мальчик, да скажи уже, где носит нашу сопроводительницу, не заставляй меня спрашивать это!" - И где она? - всё же спрашивает он и тут же быстро добавляет: - Хочу кое-что уточнить насчёт своей речи. - Ты ведь ещё не прочитал её, что можно уточнять? - Я и так знаю, что там написано. Эффи всегда в своем репертуаре. Питу не удается прижать Хеймитча к канатам, ментор ловко подныривает под его руку и снова оказывается посреди ринга. - Тогда тем более нечего уточнять, - не сдаётся парень. - Просто скажи, где она, не то мне придется испортить твой костюм, - отбросив все словесные увертюры, Хеймитч переходит к открытым угрозам. - Ушла к Кит. - Да чтоб вас всех... Дом Мелларков в несколько мгновений оказывается за спиной. Ботинки полны холодного снега, а морозный ветер пробирается прямо под одежду. Похоже, кое-кто рискует схлопотать воспаление легких. За те несколько минут, пока Хеймитч отсутствовал, в гостиной Эвердин, кажется, прибавилось ещё больше народу. Даже мэр с семьей припёрся. Ему-то что здесь делать?! Кто-то из операторов по неосторожности наступает Хеймитчу на ногу, чем заслуживает длинное витиеватое проклятие. Если в гостиной Эффи нет, значит, она с Китнисс, руководит приготовлением - макияж, обувь, одежда, все дела. Вряд ли Хеймитча пустят в комнату в этот момент. Он принимается нетерпеливо топтаться перед лестницей, то и дело бросая взгляд наверх. Вскоре его тактично просят не путаться под ногами и убраться за очерченную на полу линию. На этой линии выстроили ряд камер, чтобы заснять эффектный выход Огненной Девушки, и нервный ментор, маячивший в кадре, явно будет портить впечатление. Вот уже камеры подготовлены, в гостиной по единственному взмаху режиссёра стало до жути тихо и... На верхней ступеньке появляется ослепительная Китнисс в струящемся вечернем платье до пола, элегантные перчатки обволакивают её руки, делая их ещё более изящными. Хеймитч на миг даже забывает о своих волнениях, переполняясь гордостью за подопечную. Она улыбается в камеры, буквально светясь от счастья. Плавно сходит по ступенькам, держась ровно и непринуждённо. Сразу видно - Эффи постаралась на славу. Китнисс внизу, уже перед камерами, произносит несколько поздравительных слов, заученных с карточки Эффи, и показывает небольшую яркую коробочку - сюрприз для Пита, с которым ей, конечно, не терпится встретиться. Режиссер командует: "стоп". Все довольны. Наконец, остальные тоже могут спуститься. Сначала выходит троица по подготовке, довольные тем, что смогут помелькать на экранах. А потом выходит Цинна, учтиво ведя под руку Эффи. Она и правда украсила свой парик еловыми ветками, и Хеймитч мысленно улыбнулся тому, что его догадка была верна. Её наряд такой же нелепый, как и всегда, на лице обычная тонна макияжа, что вызывает привычное раздражение, граничащее с ностальгией. На какое-то мгновение в гостиной как будто становится тише. Вся нервозность пропадает сама собой. Одна только её улыбка пробуждает в Хеймитче полузабытые чувства - умиротворение, нежность... и легкий укол ревности оттого, что Цинна, а не он ведёт её под руку. Глядя на счастливое лицо Эффи, Хеймитч не находит в себе даже малейшего признака того, что еще пару часов назад давал себе обещание никогда больше не видеть эту женщину...