***
Когда в больницу прибежала перепуганная Измайлова, Ирина сначала даже не поверила своим глазам. — Сашка проболтался? — спросила хмуро, глядя, как Лена выгружает на тумбочку контейнеры с ресторанной едой. — Не поверишь, но нет, — хмыкнула подруга. — Но ни за что не угадаешь, кто именно. — И кто же? — вздернула бровь Ирина. — Я ж говорю, ни за что не угадаешь. — И, выдержав театральную паузу, выдала: — Карпов. Ирина чуть не выронила наполовину очищенный апельсин. — Кто?! — Карпов. Прикинь, позвонил мне, уж не знаю, откуда мой номер добыл, и давай предъявлять, что, мол, я за подруга такая, что Зиминуху в больнице ни разу не навестила, а я ни сном ни духом. Ну ты даешь, Зям, нельзя же так! Ира промолчала, с трудом сглотнув жгучий ком в горле. Ну и ну, какая муха укусила Стасика, что он вдруг озаботился состоянием бывшей начальницы? Для сезонного обострения вроде еще не время… — Лен, ты только нашим ничего не говори, ладно? Ни Роме, ни… — Ир, да поняла я все, Ткачев ничего не узнает. — Помолчала, укоризненно качнула головой. — Извини, конечно, но мне кажется, ты ведешь себя глупо. Рано или поздно случится так, что вам придется встретиться и поговорить. — Не случится, — холодно отрезала Ирина, резко выпрямляясь. — Все, закрыли тему. — Закрыли так закрыли, — вздохнула Измайлова. — Слушай, а в остальном-то у тебя как? Может, нужно что-то? Лекарства там какие-то купить или с Сашкой помочь?..***
Как о произошедшем узнал Фомин, для Иры осталось загадкой — но, кроме Измайловой, он один из бывших коллег пришел ее навестить. Как ни странно, без намека на запах перегара, в свеженькой форме и даже с веником каких-то непонятных цветов. «Растреплет Ткачеву — убью!», — мрачно подумала Ира, рассеянно слушая невнятное бормотание участкового о событиях в отделе. — … В общем, Ирин Сергевна, без вас в отделе полный пи… плохо все, короче говоря, — завершил сводку новостей Фомин. — Вы б вернулись, а?.. — А что, Климов не справляется? Участковый замялся, пытаясь прикинуть, как лучше ответить — честно или так, чтобы не обидеть нового начальника. — Да справляется вроде, — пробормотал наконец. — А ну как начальству какая-то дурь в башку взбредет, левого чела нам назначат? Это ж будет полный… извините, Ирин Сергевна… — А хороших новостей что, совсем никаких? — хмыкнула Ира. Фомин сдвинул набок фуражку. — Да в остальном все пучком вроде пока… А, это! Паша, Ткач в смысле, жениться собрался, во! Прикиньте… Звуки разом приглушились, в ушах противно зазвенело, все поплыло перед глазами. Сердце сдавило; показалось, что в легкие перестал поступать воздух. — Как — жениться? — переспросила, едва услышав собственный голос. — Обычно, — пожал плечами Фомин. — Кто б мог подумать, наш Ткач — и вдруг жениться! Видел я его девчонку, ниче так, симпотная, молодая, рыжая… — Рыжая? — зачем-то повторила Ирина, ощутив новую волну дурноты. — Ага, — закивал участковый, — даже в отдел ее приводил… Фомин тараторил еще что-то, но все слова вдруг слились в ровный гул — Ира не поняла больше ни слова. Как-то хватило сил проводить Фомина до выхода из палаты. Закрыла дверь, без сил привалившись к ней спиной — и ноги вдруг будто налились свинцом. Без сил сползла вниз, прижала ладонь ко рту и разрыдалась — бесслезно, беззвучно, отчаянно.