Разные пути

Джейс аккуратно провел расческой по волосам дочери. В лучах утреннего солнца, пробивавшихся сквозь оконное стекло, светлые пряди отливали золотом. Девочка повернула голову и спросила: — Папа, а ты можешь заплести мне французскую косу? — Нет, Хэйзел, максимум, что я смогу сделать — это обычный хвост, — ответил Эрондейл, подумав про себя: «Да и хвост может получиться кривым и неуклюжим. Ладно, надеюсь в этот раз мне повезет». Джейс собрал волосы дочери в высокий хвост и заколол их нежно-голубой заколкой. — Вот, кажется, все. Тебе нравится? — спросил он. Девочка посмотрела в зеркало и ответила: — Да. Спасибо, папа. — Ладно, солнышко, иди поиграй, — не успел парень произнести фразу, как у него в кармане завибрировал телефон. — Да. Здравствуйте, доктор Харрисон. Что? Клэри пришла в себя? Да, конечно, я скоро приеду. Спасибо. Всего доброго! Сбросив звонок, Эрондейл направился к шкафу и достал из него маленькую джинсовую юбку, светло-розовую футболку с длинными рукавами и колготки. Он протянул девочке вещи со словами: — Хэйзел, одевайся. — А куда мы идем? — спросила малышка. — Мы едем к маме. — Ура! Наконец-то я увижу мамочку! — воскликнула Хэйзел и послушно начала одеваться. Через несколько минут Джейс ждал малышку в коридоре. — Хэйзел, ты скоро? Нам уже пора ехать, — прокричал Охотник. Девочка подошла к отцу, на ногах у нее виднелись темно-синие кожаные ботинки. Шнурки их волочились по полу, словно крохотные змейки. — Хэйз, давай завяжу тебе шнурки, а то упадешь, — сказал Джейс. Он быстро зашнуровал ребенку ботинки и открыл входную дверь. — Папочка, а можно я возьму с собой Сэма? — спросила девочка. — Какого еще Сэма? — не понял Джейс. В руках Хэйзел сжимала небольшого пупса в светло-зеленом комбинезоне и шапочке в тон. Эту игрушку ей на прошлый день рождения подарила Джослин, которая души не чаяла в единственной внучке. Клэри постоянно говорила маме, что Хэйзел вырастет ужасно избалованной. На что Джослин с улыбкой отвечала: «Бабушки и дедушки для того и нужны, чтобы баловать детей». Джейс взглянул на куклу и улыбнулся: — Да, можешь взять своего пупсика. Идем. Взяв дочь за руку, Сумеречный Охотник вышел из дома и закрыл за собой дверь.

***

С тех пор, как Джейс в последний раз был в больнице «Хартфорд Хоспитэл», прошло уже больше месяца, но в здании все было по-прежнему. Тот же длинный коридор с голубыми стенами, те же яркие лампы, отбрасывающие белый свет, тот же пол, выложенный голубой и белой плиткой. Кондиционер, висевший на стене, работал на полную мощность, и в коридоре стоял холод. Эрондейл посадил дочь на белую банкетку и тихо сказал: — Хэйзел, посиди пока здесь. Я скоро приду. — Хорошо, — прошептала девочка, прижав к груди куклу. После непродолжительного разговора с доктором Харрисоном Джейс накинул белый халат и направился в палату Клэри. С замиранием сердца он распахнул белоснежную дверь и очутился в помещении, стены которого были окрашены в бежевый цвет. На окнах сквозь приоткрытые жалюзи виднелись зеленые растения, на некоторых из них можно было заметить бутоны распустившихся цветов — ярко-розовых, фиолетовых, оранжевых. Казалось, эти яркие пятнышки привносили в палату красок. Джейс подошел к постели Клэри и взял ее за руку. В отличие от ярких цветов на подоконнике, в лице девушки не было никаких красок. Его покрывала мертвенная бледность, лишь под глазами залегли темные тени. Руки ее также были бледны, сквозь полупрозрачную кожу просвечивали тонкие голубоватые вены. — Джейс… — чуть слышно прошептала Клэри. — Клэри, — парень легонько сжал руку девушки в своих руках. — Как хорошо, что ты пришел. Мне так хотелось тебя увидеть. — Я здесь, Клэри, все будет хорошо. Я так боялся потерять тебя, потерять нашего сына, — в глазах Джейса стояли слезы. — Ты не представляешь, что я пережил, но теперь все позади. Все будет в порядке. — Джейс, я… Мне очень жаль, что так получилось. Это я во всем виновата, не нужно мне было ехать на эту вечеринку одной. — Клэри, не вини себя. Главное — что ты осталась жива. И с малышом все в порядке. Все самое худшее уже позади. Доктор сказал, что тебе стало лучше. Скоро тебе снимут гипс. Нужно будет подождать еще несколько дней, чтобы узнать результаты анализов. Врач сказал, если все будет в норме, через неделю или две ты сможешь вернуться домой. — Джейс, я бы очень хотела вернуться домой как можно скорее. — Потерпи еще немного. Как только врач разрешит тебе ехать домой, я приеду за тобой. — Ааа, — лицо Клариссы исказила гримаса боли. — Что такое? Тебе плохо? Позвать врача? — Нет, нет, Джейс, не надо. Все в порядке. Просто ребенок толкается. Парень улыбнулся и положил руку на живот Клэри. Ощутив легкое движение, нефилим почувствовал, как улыбка на его лице становится ярче. — Клэри, у меня для тебя сюрприз, — с этими словами Охотник вышел из палаты. Через несколько минут он вернулся в сопровождении Хэйзел. — Мамочка! — девочка бросилась на шею Клэри. — Хэйзел, привет! Я так скучала по тебе, — сказала девушка, сжав дочь в объятиях. — Мамочка, я тоже очень скучала. Пока ты болела, к нам в гости приходил дядя Саймон. Он нашел на улице маленького котенка и хотел подарить его мне. Котенок был совсем беспомощный, и у него не было дома. Папа сказал, что нам сейчас нельзя брать котенка, потому что у нас скоро родится малыш. Папа сказал, что у него может быть… — девочка на минуту задумалась, вспоминая нужное слово, — аллегрия. — Аллергия, — усмехнувшись, поправил ее Джейс. — Да. Ал-лер-ги-я, — по слогам произнесла Хэйзел. — Мамочка, а еще мы с папой ходили в Институт. Там я играла с тетей Изабель. — Ладно, Хэйзел, хватит. Маме сейчас нельзя переутомляться, — сказал Джейс. — Потом расскажешь. — Джейс, пусть расскажет, — тихо произнесла Кларисса, бросив на мужа негодующий взгляд. — А потом мы с тетей Изабель ходили в магазин, и она купила моему пупсику вот это, — девочка протянула маме куклу. — Новый комбинезон и шапочку. — Очень красивые, — сказала Клэри, повертев куклу в руках. — Сэмми очень идут эти вещи. — Сэмми? Откуда ты знаешь имя пупсика? — удивился Джейс. — Вообще-то Хэйзел играет с ним уже полгода. С тех пор, как мама подарила его на день рождения. Пора бы тебе тоже запомнить имя ее любимой куклы, — улыбнулась девушка. — Мама, а как дела у Дэниела? — Дэниела? — на сей раз удивилась Клэри. — Джейс, теперь твоя очередь меня просветить. После минутного молчания Охотник ответил: — Клэри, мы с Хэйзел решили назвать малыша Дэниел Эрондейл. — Что значит «вы решили»? А я? Меня даже не спросили? — возмутилась девушка. — Вообще-то я хотела назвать его Саймон. — Саймон? О, хуже имечка и не придумаешь, — закатил глаза Джейс. — Моего сына никогда не будут звать этим отвратительным именем. Да к тому же назвать его в честь этого примитивного? Нет, нет и еще раз нет. — Прекрати, Джейс, — сказала Клэри. В дверь палаты постучали. В комнату заглянула темноволосая медсестра в голубой форме: — Простите, мистер Эрондейл, ваше свидание окончено. Вашей жене нельзя волноваться, ей необходим полный покой. — Можно мне побыть с ней еще минутку? — спросил Сумеречный Охотник. — Хорошо, но только одну минутку, не больше, — снисходительно улыбнулась медсестра. — Спасибо. — Мамочка, а тебе что, не нравится имя Дэниел? — спросила Хэйзел, когда медсестра скрылась за дверью. — Нравится, малыш. Мне нравится это имя. — Отлично, значит, мы назовем братика Дэнни, — просияла девочка. — Хорошо, Хэйзел, путь будет Дэнни. — Мама, когда ты уже приедешь домой? — Скоро, солнышко. Как только врач разрешит мне вернуться домой, я сразу же приеду, — ответила Клэри. — Хорошо. Мы с папой тебя очень ждем. Правда, папа? — Хэйзел внимательно посмотрела на отца. — Да, милая, — Джейс ласково потрепал дочь по голове. — Мистер Эрондейл, ваше свидание окончено, — медсестра снова заглянула в палату. — Ладно. Мы уже уходим, — ответил нефилим. Джейс сжал тонкую руку Клэри в своей и прошептал: — Пока, Клэри. Выздоравливай поскорее. Мы с Хэйзел очень ждем тебя дома. — Пока, Джейс. Я люблю тебя, — Клэри в последний раз прикоснулась рукой к холодным пальцам Джейса. — Я тоже люблю тебя, милая, — с этими словами Джейс поцеловал жену и вышел из комнаты.

***

Мы с Клэри и Хэйзел гуляли по зимнему парку. С тех пор, как Клэри выписали из больницы, прошло чуть больше недели. Те полтора месяца, которые моей жене пришлось провести в больнице, прошли, словно в тумане. Наверное, это был один из худших периодов моей жизни. По крайней мере, сейчас я вряд ли смогу вспомнить время, которое было бы для меня таким же тяжелым. Хэйзел шла по аллее впереди нас, она подбегала к каждой луже, затянутой тонкой корочкой льда, и осторожно наступала на нее носком сапога. Услышав хруст ломающегося льда и увидев, как по его поверхности расходятся трещины, малышка переходила к следующей луже. Клэри взяла меня за руку и остановилась, глядя мне в глаза. В ее взгляде промелькнул озорной огонек. — Джейс, через месяц твой день рождения. Даже не верится, что тебе стукнет тридцать. Кажется, еще совсем недавно был твой семнадцатый день рождения. Помнишь? — Прости, Клэри, но я не помню, что было в тот день, — ответил я. — Жаль, — грустно вздохнула девушка. На минуту она замолчала, словно размышляя о чем-то. — Джейс, может, устроим вечеринку в честь твоего тридцатилетия? Мы могли бы пригласить Алека, Изабель и Саймона. — Нет, Клэри. Я не хочу. И потом, врач сказал, что тебе сейчас нельзя волноваться. Нужен полный покой. Подумай о нашем будущем ребенке. Я хочу, чтобы с тобой и с ним все было в порядке. Мой день рождения сейчас не так важен, как здоровье нашего сына. К нам подбежала Хэйзел: — Папа, мама, а можно я покатаюсь на коньках? Там так весело, — сказала девочка, указав рукой в сторону большого катка, освещенного огнями фонарей. — Хорошо, малыш, — сказала Клэри. — Только давай ты покатаешься с папой? Ты еще ни разу не каталась на коньках. Это не так просто, как кажется. — Папа меня научит. Да, пап? — Попробую, Хэйзел, — ответил я. — Джейс, только будь осторожен. Если ты угробишь нашу дочь, я не знаю, что с тобой сделаю. — Расслабься, я отлично катаюсь, — самоуверенно усмехнулся я, подумав про себя, что уже лет десять не стоял на коньках. Через несколько минут мы с Хэйзел взяли в прокате коньки, переобулись и вышли на лед. Было ужасно скользко, и поначалу мне показалось, что я растерял все свои навыки, но некоторое время спустя я почувствовал себя увереннее. Я взял дочь за руки и аккуратно поехал спиной вперед. — Папа, это так здорово! — воскликнула девочка. — Мне так нравится кататься на коньках. Жаль, что маме с нами нельзя. Проехав пару-тройку кругов, мы остановились у бортика, и Хэйзел сказала: — Папочка, теперь я хочу научиться кататься сама. Отпусти меня. — Солнышко, ты уверена, что не упадешь? Может, мне подержать тебя за руку? — спросил я у ребенка. — Не надо, папа. Я сама, — храбро ответила Хэйз. Я отпустил дочь, но продолжал контролировать ее движения. Малышка сделала несколько шагов по льду, поскользнулась и начала падать. Я тут же схватил ее за руку и остановил падение. Хэйзел весело улыбнулась: — Папа, тогда я никогда не научусь кататься. Flashback Мы с Клэри катались на коньках. Я крепко держал ее за руку, боясь, что она не сможет удержать равновесие и упадет. В этот день Кларисса вышла на лед впервые. Почувствовав себя увереннее, Клэри аккуратно высвободила свою руку из моей и несколько метров проехала самостоятельно. Заметив, что девушка начинает терять равновесие, я подъехал к ней и крепко схватил ее за руку. — Клэри, ты не ушиблась? — обеспокоенно спросил я. — Нет, все в порядке. Джейс, я думала, у тебя сегодня выходной от геройских поступков. Ты же сегодня именинник. — Прости, я просто испугался за тебя. — Джейс, если ты все время будешь ловить меня, с тобой я никогда не научусь кататься, — улыбнувшись, сказала Клэри. Когда мы с Хэйзел подъехали к бортику, возле которого стояла Клэри, я взял жену за руку и, сжав ее крохотные пальцы в своей руке, тихо сказал: — Клэри, я вспомнил, что было в мой семнадцатый день рождения. Я все вспомнил.