Сженные странички...

      Мир окутали серые краски, а сырость, грязь и мрачные лица прохожих лишь сильнее отягощали ситуацию. Дождь шел стеной, шелестя на кровле домов, орошая землю, скатываясь по листочкам деревьев, в особенности бамбука. Мужчина в фиолетовом, не обращая внимания на ливень, спокойно идя по улице, до ниточки промокший, смотрел себе под ноги, о чем-то размышляя.       В последние месяцы у него много свободного времени, даже через чур. Находится в Пристани одному слишком тошно, и даже чтение художественной литературы Фонхуан Хон Хея не помогает. Ну, точнее помогает, вот только что бы прочесть один том Цзян Чэну требуется всего одна ночь, а посылать слуг в город, что бы купить роман для Главы Одного из великих Орденов, больно странно. Вот и приходится Ваньиню самому ходить по книжным в надежде, что осталось еще хоть пару десятков томов того, что он не читал, бегая от одного книжного к другому.       Сегодня был как раз один из таких дней. Тот десяток книг, что Глава Ордена растянул аж на месяц, хотя обычно мог управиться за неделю бессонных будней, кончился и, выйдя в город ранним ясным утром, но, обойдя все магазины и рыночных торговцев литературой в городе, сам не заметил, как пошел сильный ливень, а нужной книги так и не было. Это был последний том «Печали Луны» и его Ваньинь искал уже второй, если не третий, месяц, но узнать чем же закончился детективный роман он не может. А окончание прошлой оставляет столько вопросов! Что можно сойти с ума в незнании продолжения.       Холодные капли капали на темно-пурпурные одеяния, уже не моча их, а просто впитываясь, пронося свой холод к самой кожи. Опустив голову и пусто смотря на свои, вяло передвигающиеся, сапожки, он желал узнать продолжения.       Внезапно шум дождя прервал легкий и одиночный звон бубенчиков, а после над головой забились капли, стуча об нечто плотное. Он поднял взгляд и встретил пару нефритовых глаз. Сначала не понимая что к чему, но после вновь опустил свои.       — Большое спасибо, но мне не нужен зонт.       — Пройдемте под крышу, не гоже такому симпатичному мужчине да и под дождем одному мокнуть.       Она ухватила его за рукав и повела под крышу постоялого двора, усаживая за стол, прося принести чего съестного. Цзян Чэн начинает осматривать незнакомку и ловит некое дежавю…       Многослойные одежды цвета цитры, длинная и пушистая коса, как воронье крыло. Хуа-дянь цветком сакуры и тонкий слой румян, нежно-розовые губы, а так же одна сережка в виде того же цветка сакуры. И та же улыбка, мягкая, нежная и сказочная.       Она поставила цитровый зонтик с бубенцами подле и топнула ножкой в светлых ботиночках с теми же бубенчиками, как на краях свой одежды, так и на обуви.       Она поймала взгляд Ваньиня, который он снова отвел в сторону, и, широко улыбнувшись невероятно белыми зубками, достала из рукава толстую книгу с несколькими большими иероглифами на синем переплете.       Это заставило Цзян Чэна с изумлением смотреть в сторону девы.       Она замахнулась и, перевернув страницу, стала зачитывать в слух. Голос лился, вторя каплям дождя, но при этом более тихий и шуршащий, как прохладный ветерок, уносящий усталость и охлаждая разогретое тело.

—»… сейчас, стоя у этого утеса и зная, что еще чуть-чуть и воины императора непременно выйдут из бамбуковой рощи, было жутко понимать, что… Эта девица одурачила всех. Единственное, что он помнил о ней, когда еще мать Луна держала его подле, было то, что она каждое полнолуние пела луне, разговаривала в ночное небо, рассказывала о горести жизни, о войнах, эпидемиях, голоде, поникшим голосом сказывая то, что не может им помочь. А сейчас… Его, сильнейшего воина богини Луны, одолела простая девушка, что даже держит меч дорожащими руками. Взгляд ее, конечно, пугает. Но, как говорят она, сумасшедший, хех, нет, она точно не сошла с ума, она прекрасно понимает, что сейчас делает и говорит. Более того, она даже знает кто перед ней.       — Она говорила, что сожалеет, печалится. — черные глаза девы будто слегка покраснели, а алые отметины крови на лице стали печься. Она надменно на него смотрела сверху вниз, слегка встряхнув меч, что полностью окропился его кровью. Но совершенно не улыбалась, ее сжатые губы говорили лишь то, что она сожалеет, ей его жаль. Жаль?! Несмотря на то, сколько он натворил! Кого и скольких он предал! Как много убил! И после всего его еще кому-то жаль?! Уму непостижимо… — Ты ее ошибка — самое огромное сожаление.       — К-кто… Т-ты… Такая?..       — Меня зовут Юэ Ньяо, но многие зовут «фениксом».       — Ты?! Но этого не может быть! Госпожа Ксифенг, Юэ Ньяо погибла четыре сотни лет назад! Госпожа лично ее похоронила!       — Ты правда думаешь… Что феникса так просто убить? — он отрицательно замотал головой, испуганно смотря прямо в ее черные, как та самая пучина за его спиной, глаза. — Но… Сегодня я все же умру и теперь уже насовсем. Прости, Луна… Да, понимаю твою дрожь, Сама так много раз страшилась. Петля, лекарство, пропасть, дождь, нож. И так раз за разом возрождилась. Но знаешь, ты все же тут умрешь, И я уйду за тобою следом. Прощенья нет ни мне, тебе подавно, Никто грехи замаливать не будет. Как жаль, увы, дракон Луны неведом, И гордый феникс исчезает следом…

      — Это невероятно! Но как она его нашла?! Это преследование длилось два века и никто так и не понял, что она низвергнутое божество, но почему она так стремилась умирать?       — А ты неплохо осведомлен.       — Еще бы! Прочел все, кроме последней книги, ее просто невозможно найти…       Она усмехнулась и захлопнула книгу, откладывая ее в сторону и беря в руки палочки, отправляя в рот лапшу, смотря на гляделки Ваньиня с книгой.       — Как тебя зовут?       — А? Я… Ну, меня… Меня зовут Фенг… Ли Фенг!       — Адепт Юньмєн Цзяна значит…       — Д-да… А ты?       — Я Мейфенг.       — А Мейфенг без фамилии? Чет непохожа ты на безродную девушку.       — Мейфенг без фамилии, так же как и вы не назвали вашего настоящего имени, господин Ли, — она снова заулыбалась и вернулась к тарелке, а затем пододвинула том ближе к «Ли Фенгу», — если вы так жаждите узнать продолжение, то можете взять мою. Я ее уже прочла несколько сотен раз, поэтому знаю наизусть, а вам, как погляжу, намного нужнее       Он взял протянутый том и заулыбался, как мальчишка, радующийся сверкающему мечу, такому, которого нет ни у кого. Вернув лицу привычную серьезность, Ваньинь развернул титульный переплет и принялся вчитываться. Девушка закончила с трапезой и, вновь натянув улыбку, взглянула в окно. Тучи почти разошлись и в некоторых местах на землю падал «ангельский свет». Зрелище поистине прекрасное, но любоваться им совершенно не было времени. Звякнув бубенчиками, что очень гармонировали с монетами, которые она положила за еду, Мейфенг захлопнула входную дверью.       Цзян Чэн оторвал взгляд от книги, что бы поблагодарить деву, но зрачки его слегка испуганно сузились, так как девы на месте не оказалось, только зеленый зонтик с бубенчиками стоял у стула, а на столе лежала мелочь. Высунувшись в окно, он заметил лишь исчезающий в толпе цитровый силуэт, поэтому мгновенно схватив зонт, звякнув парочкой юаней, выбежал из постоялого двора.       Остановившись на перекрестке, Саньду Шеншоу, крутясь, выравнивал дыхания, ища сторону, в которую повернула дева. Высматривая тот же цитровый силуэт. Но звук бубенчиков заглушила суета, поглотили разговоры, затоптали цоканье копыт, скрип колес, и Цзян Чэн вновь почувствовал себя пусто, в то же мгновение ощутив сотню впивающихся в него красивых глаз. Прижав зонт к себе и убрав книгу за пазуху, он скривился в оскале, спешно уходя отсюда подальше.

***

      — Зонт… Забыла… — девушка откинула густую косу за спину и отворила дверь, почти бесшумно затворяя ее. И спускаясь по двери она прижала коленки к груди, нервно придумывая и перебирая все возможные варианты в голове. И услышав стук в дверь, испуганно застыла.       — А-Ян, отец звал тебя к себе. Ты снова что-то натворила? Ах, точно, с того момента как я сюда приехала мы не виделись, поэтому… Здравствуй, старшая сестрица А-Ян. — мелодичный и нежный голос, что был до этого, похолодел и, казалось, человек за дверью насмешливо ждет ответа, злорадствует и чувствует свое превосходство…